Глава 18. Мне снился странный сон, в котором мне было четыре года

Мне снился странный сон, в котором мне было четыре года. Я видела свои маленькие ручки и пухленькие ножки, пока сидела в траве и дула на одуванчики. Моя мама набрала полную охапку разноцветных цветов и сплела из них венок, который надела мне на голову.

— Ты — принцесса, а это твоя корона, — сказала она, улыбаясь.

Полная усердия, мне хотелось сделать как можно больше корон для принцессы. Тогда у меня был бы запас, и было бы неважно, если я потеряла бы одну из них.

Но цветы не хотели переплетаться. Стебли ломались в моих руках и противились моим попыткам сплести их. Нежные цветы мялись в неловких пальцах. Я начала плакать, скорее из-за ярости, чем от разочарования, но и после этого цветы не становились венком.

Сквозь пелену слез на глазах я увидела, как две фигуры подошли ко мне. Сначала я думала, что это старые женщина и мужчина. У женщины были седые волосы и покрытое складками лицо, а у мужчины на глазу была черная повязка, такая же, как у пиратов в моем ящике Playmobil.

Оба остановились передо мной. Озадаченно и немного пристыжено я перестала плакать, и вместо этого смотрела на них вверх.

— Я думаю, это она, — сказал старик.

— Я не знаю, — произнесла женщина. — Она не кажется особенно смелой. Разве ты не видишь, как она ревет?

Я не хотела, чтобы обо мне так думали. Поспешно я насухо вытерла глаза руками. Это, к сожалению, оказалось ошибкой, так как мои пальцы были измазаны соком растений. Один из цветков, по всей видимости, был чем-то вроде лукового растения, так как мои глаза горели, как огонь. Теперь слезы бежали еще сильнее, и я больше ничего не могла видеть.

Мужчина и женщина засмеялись. Испуганно и смущенно я прекратила тереть глаза. Внезапно мне стало страшно. Я обдумывала, как лучше всего определить, как встать по возможности более незаметно и быстро побежать к родителям. Они не могли быть далеко, я как раз слышала, как мама сказала:

— Здесь отличное место для пикника, — обратилась она к папе. Как раз тогда я вспомнила, что мне строго настрого было запрещено разговаривать с незнакомцами. Незнакомцами были все люди, которых не знаешь, а этих старых женщину и мужчину я никогда не видела.

Осторожно я попыталась отодвинуться от них немного, пока я ползла на попе назад. К моему удивлению, старая женщина сделала шаг в мою сторону и нагнулась ко мне.

— Не бойся, — сказала она.

Между тем она вызывала совершенно противоположное во мне чувство.

— Мне нельзя говорить с тобой, — сказала я действительно испуганно.

— Анна? — крикнула моя мама.

— Мама! — шумела я так громко, как могла. Облегчение наполнило меня. Старая женщина ничего не могла мне сделать. Моя мама забрала бы меня и защитила от нее.

Старая женщина протянула руку и коснулась моего затылка. Ее палец был странно костлявым и горячим, и я с криком вздрогнула.

Постанывая, я приподнялась и осмотрелась вокруг. Я почти была уверенна, что увижу их обоих стоящих рядом, но, разумеется, никого не было. Мне было не четыре, а семнадцать и лежала я на твердом полу чердака монны Фаустины. В нескольких шагах от меня спал Себастиано, я немного прислушалась и услышала доносившееся с кровати ровное дыхание.

Что за сумасшедший сон!

Но тогда мои мысли вернулись в прошлое, искали, копали и нашли. Это был не сон. Это произошло на самом деле!

Я сразу же вспомнила, как будто это произошло только что. Старик был Хосе, старушка - госпожа Эсперанса. Сейчас я так же поняла, почему они оба казались мне такими знакомыми. Я с ними уже однажды встретилась, будучи маленьким ребенком, и все напрочь забыла.

Я закрыла глаза и переместилась в мыслях в тот день, когда это случилось.

Я сидела в высокой траве, светило солнце и щебетали птицы. На моих ногах лежали смятые цветы. Мои пальцы были зеленого цвета, как трава вокруг.

Место на затылке, до которого дотронулась пожилая женщина, горело как же сильно, как и мои глаза. Но, тем не менее, не было больно, место просто было горячим, и пока я раздумывала должна ли я начать плакать из-за этого, жар уже ослабел, и чувствовался лишь слабый зуд.

— Теперь у тебя есть дар, — сказала пожилая женщина.

— Используй с умом, — добавил одноглазый старик.

— Анна, где же ты? — услышала я, как меня звала мама.

Старики удалились и исчезли среди деревьев, в то время как я осталась безмолвно сидеть и не понимала, что со мной только что произошло.

Через пару мгновений появилась мама и подняла меня. Я обвила руками ее шею и прижалась к ней. Теперь я все же начала реветь, но в этот раз не от ярости, а от того, что была напугана и одновременно почувствовала облегчение.

— Там была какая-то старая ве-ведьма, — всхлипывала я. — А еще там был Playmobil*-пират!

(*Playmobil — это игровые наборы с элементами конструктора. Прим.перев.)

— Милая, у тебя слишком большая фантазия. — Мама потрогала мою голову. — Боже, у тебя температура!

И таким образом, в этот день не вышло ни пикника, ни последующих венков из цветов. Мои родители отправили меня прямиком в кровать. Врач диагностировал трехдневную лихорадку и назначил покой. И я была убеждена, что все выдумала. Затем не составило проблемы просто все забыть. Мне же было всего четыре.

Неторопливо я снова открыла глаза и посмотрела в темноту чердака. Так все-таки это было! За мои периодические ощущения беспокойства я была обязана давней встрече с этими двумя странными Старцами. Они каким-то образом мной... манипулировали. Похожая ситуация, как у людей, которые утверждали, что их похитили инопланетяне и имплантировали чип. Невольно я потрогала затылок, но там была только гладкая теплая кожа, никакого инородного тела. Он так же не зудел, по крайней мере, сейчас.

Хотя немного болел, но это из-за синяков, которые я получила от Альвизе, когда он меня душил. Так же болело всё тело, словно меня пропустили через гладильный пресс, из-за того, что я ворочалась на моем спальном месте, на твердом полу.

Постанывая, я выкарабкалась из-под накидки Себастиано и огляделась.

Сквозь заколоченное свиным пузырем чердачное окно пробивался слабый свет. Но его было достаточно, чтобы понять: ночного горшка нет и в помине.

До утреннего звона колоколов оставалось совсем немного. Будет лучше, если я прямо сейчас схожу в туалет. Мостки скрипели у меня под ногами, так же как и задняя дверь, когда я ее открыла. Но ничто не могло выманить Монну Фаустину из ее покоев. Должно быть, она отсыпалась после ночного подслушивания.

На улице было прохладно. Земля была мокрая, видимо, ночью шел дождь. Дрожа, я все-таки заставила себя выйти наружу. Как и у магазина трав, здесь за домом был небольшой двор с прилегающей уборной. Эта уборная была, если это вообще возможно, еще отвратительней, чем у Матильды. Самая что ни на есть комната страха. Задержав дыхание и читая короткие молитвы о том, чтобы все это быстрее прекратилось, я второпях сделала свое "маленькое дело".

Придя на кухню, я стащила стакан воды и взяла его с собой наверх. Себастиано услышал меня и проснулся. Повернувшись на бок и оперившись на локоть, он вскрикнул от боли.

— Ты уже проснулась.

— Мне приснился кошмар, — Я протянула ему стакан. — Выпей воды, у тебя наверняка жажда.

Я подождала, пока он допил, затем сама сделала несколько глотков.

— Все еще сильно болит? — осведомилась я.

— Почти что нет, — ответил он, но напряженная поза уличала его во лжи.

— Принести нам что-нибудь на завтрак?

— Мне не надо, спасибо.

Что касается меня, то я бы не отказалась чего-нибудь перекусить, но слишком голодной я не была, поэтому решила подождать, пока проснется Монна Фаустина.

— Что будем дальше делать? — поинтересовалась я.

— После обеда мне нужно во Дворец Дожей.

У него был довольно усталый голос, и он не выглядел особо предприимчивым.

— Тебе лучше несколько дней соблюдать постельный режим, — порекомендовала я ему.

— Нет времени. Я должен помешать важному совещанию Малипьеров с советом Десяти.

— Ты имеешь в виду, что они снова попытаются убить Тревиасана там?

— Нет, не на публике. Но это день принятия решения. Важного решения. Они добьются, чтобы Тревисана отклонили большинством голосов. Что в результате приведет к тому, что они перехватят власть себе.

Изнуренно Себастиано откинул голову назад.

— А что насчет меня? — мне не хотелось говорить визгливо, но мой голос звучал, как у расстроенной девушки. — Могла бы я еще что-нибудь сделать? Я имею в виду, предотвратить еще какое-либо события, или что-нибудь подобное?

— Выглядит так, как будто твое задание выполнено. Просто подожди до следующего новолуния.

— Кошмар, который я видел, был собственно совсем не кошмаром, — выпалила я. — Эти двое Старцев, Хосе и Эсперанса, они всегда казались мне знакомыми, и теперь знаю почему. Я уже встречалась с ними, когда была маленькой. Эта Эсперанса касалась меня. Она прикоснулась к моему затылку пальцем, а затем сказала, что у меня теперь есть дар. Когда спала прошлой ночью, я снова все вспомнила.

— Какой же это дар?

— Зуд.

Он ухмыльнулся.

— Ты же не серьезно.

— Это своего рода интуитивный зуд, так как он начинается, когда приближается настоящая опасность.

Это заставило его задуматься.

— Хм, это могло бы быть нам полезным, пока ты еще здесь.

Я уселась рядом с кроватью, скрестив ноги, потому что мне казалось глупым все время стоять там с вытянутой головой и смотреть свысока на Себастиано.

— Я могу тебе в чем-нибудь помочь? — спросила я. — Я имею в виду, в случае, к примеру, ты захочешь знать, где уборная...

— Спасибо, но я отдаю предпочтение каналу, так как уборная слишком далеко. Мужчинам с этим немного проще.

Я откашлялась.

— Тогда давай, наконец, поговорим о путешествии во времени. У меня несметное количество вопросов. И монна Фаустина все еще спит, поэтому она не сможет нас услышать.

— Тогда спрашивай.

— Как ты получил эту работу?

— С помощью Хосе. Он работает у нас в университете в качестве кого-то, вроде надсмотрщика архива. Таким образом, он в некоторой степени в курсе последних событий истории. Мы разговорились, и он спросил, хочу ли я взглянуть на парочку исторических находок, которые только что прибыли в хранилище археологического архива. Конечно же, я согласился.

Меня сразу же охватили самые невероятные предположения.

— Было ли это так же, как у меня? Он дотронулся до тебя своим костлявым холодным пальцем, и ты от этого стал путешествовать во времени?

— Ты имеешь в виду как у людей, которые были похищены инопланетянами и им имплантировали в мозг чип?

— Именно! — выпалила я. — Ты тоже того же мнения, что это могли быть пришельцы?

Себастиано слабо улыбнулся и пожал плечами.

— В конечном счете, с полной уверенностью это утверждать нельзя. В любом случае, Хосе и Эсперанса не из нашего времени, и так же не из того, что до, что допускает только вывод, что они из будущего. И притом из отдаленного.

— Или из какой-то отдаленной галактики, — не отступала я.

— Как бы то ни было. В любом случае, Хосе - страж. Так же, как и Эсперанса.

— Страж?

— В нашем союзе три группы: стражи, заступники и посыльные.

— Бартоломео - посыльный, — сказала я, радуясь, что смогла поделиться своими познаниями. — Посыльные не могут путешествовать во времени, как заступники и стражи. Ты же страж?

Когда он кивнул, я спросила:

— А чем именно занимаются стражи?

— Они дают необходимые указания. Кроме того, они, скажем, координируют все и сопровождают переходы.

— Что ты имеешь в виду под "сопровождают"?

— Они всегда присутствуют при каждом переходе. Без стража у заступника не выйдет перейти через портал.

Я сморщила лоб.

— Ты уже думал о том, что ты окажешься в безвыходном положении, если с этим Хосе или старой Эсперансой вдруг что-то случится?

— Это риск, на который я должен идти, после того как я однажды пустился в это приключение, — добавил он.

— Ты мне ничего не рассказал о специальной обработке, с помощью которой ты стал путешествовать во времени.

— Я посмотрел в зеркало.

— Что за зеркало? — озадаченно поинтересовалась я.

— Абсолютно неприметная старая вещица. Стояла среди всего хлама в историческом архиве факультета. Хосе стянул чехол и позволил мне в него заглянуть. И то, что я там увидел, немыслимо шокировало меня.

— О, Боже, только не говори мне, что Хосе превратил тебя в пришельца! — испуганно попросила я.

— Он не превратил меня в пришельца, — охотно ответил Себастиано. Он снова ухмыльнулся, затем стал серьезным. — Но я видел что-то в зеркале, что мне вовсе не понравилось. А именно то, что станет с Венецией, если не препятствовать определенным событиям.

— Ты имеешь в виду в прошлом, то есть в этом времени? Речь идет об Альвизе, не так ли?

Себастиано кивнул.

— Он уберет Тревисана, как единственного серьезного политического противника. Затем с помощью своего отца добьется поста государя республики. После он каким-то образом захватит власть, которая позволит принимать серьезные решения без участия Совета. Баланс дипломатических отношений, с помощью которых Венеция в следующем столетии выстояла бы в предстоящих военных конфликтах, сойдет на нет. Альвизе стремится добиться для Венеции ведущей роли в процессе колонизации новых континентов, ведущего положения на международной арене, которое приобретут испанцы и англичане. Меньше чем через сто лет из-за этого разразится кровопролитная война, в которой вся Венеция будет разрушена до основания коалицией англичан и французов. Город будет полностью уничтожен. Несколько лет спустя, здесь не будет ничего, кроме необитаемых островов, полных меч-травы и руин.

Затаив дыхание, я следила за его речью, но теперь покачала головой, сбитая с толку.

— Этого не произойдет, тогда бы города не было в наше время. Я сама видела, что все стояло на месте. Никто не сжигал Венецию, даже Наполеон!

— Таково положение вещей на данный момент. Но если я в следующий раз вернусь в наше время, то измененное будущее уже может наступить. Будущее, в котором Венеция разрушена. Больше никто не будет задумываться о прежнем ходе истории. Его бы просто не было, также как и города.

— Ты имеешь в виду, воспоминания всех людей в мире изменятся? Примерно так же, как у Тассельхофов?

— Конечно. Таков принцип.

— Но мы помним! Почему наши воспоминания не адаптируются?

— Если бы мы забыли первоначальный ход истории, то не смогли бы вмешаться, чтобы сберечь его, — объяснил Себастиано. — Поэтому мы сохраняем все в памяти, чтобы сделать то, что должны.

— Это связано с тем, что эти Старцы с нами что-то... специально сделали что-то особенное?

— Предполагаю, что да.

Я медленно кивнула, так как все это звучало понятно. Абсолютно дико и ненормально, но логично.

Но одно мне было неясно.

— К какому сорту отношусь я? Страж, заступник или посыльный? В принципе никто из них, или? Вы говорите с такими, как я?

—Я ничего об этом не знаю. Может быть своего рода Джокер. Я спрошу об этом Хосе.

— А Альвизе? К какому подразделению принадлежит он?

Себастиано открыл рот, но не произнес ни звука. Снизу донесся звук шаркающих ног. Монна Фаустина выспалась и снова подслушивала.

—Мне кажется, завтрак бы мне сейчас не помешал, — сказала я. — У тебя есть еще немного мелочи?