Глава 7. Когда я, обернутая в полотенце, вошла в комнату, Деймон смотрел телевизор, звук был убавлен

КЭТИ

 

Когда я, обернутая в полотенце, вошла в комнату, Деймон смотрел телевизор, звук был убавлен. Он посмотрел на меня, и его ресницы опустились, когда его взгляд прошелся от моих теперь-уже-чистых пальчиков ног до моей мокрой головы.

— Привет.

Казалось, он забыл, что смотрел, а смотрел он один из каналов мировых новостей. Я не смотрела новости с тех пор, как покинула домик.

— Иди сюда, — он положил руку на край кровати, на которой сидел.

Комната была убрана и выглядела как прежде, до того как мы с Сэди побывали в ней, за исключением занавесок и стула. Они валялись на полу в куче. Простыни и наволочки были заменены.

Придерживая полотенце, я побрела к кровати. Я начала садиться рядом с ним, но он обвил рукой мою талию и притянул к себе на колени.

В помещении было прохладно, но тепло его тела сразу же просочилось в меня. Он был, словно ходящее электрическое одеяло. По телевизору ведущий с серебристым оттенком волос серьезно смотрел в камеру, пока рассказывал новости. В верхней части экрана показывали прямой эфир из Лос-Анджелеса.

Съемки, как, оказалось, шли с вертолета, кружившего по разрушенному городу, кадры дымящихся зданий, плотное движение на главных магистралях, улиц наполненных людьми — все это не сулило ничего хорошего.

Затем крошечный экран в правом углу переключился на прямой эфир из Нью-Йорка, показывая похожие кадры.

— Источники считают, что первая атака произошла в Лас-Вегасе, и мы пытаемся получить этому подтверждение.

Усталость проскальзывала в чертах лица ведущего и омрачала тон его голоса.

— В настоящее время полагают, что метеоритный дождь, прошедший три дня назад, на самом деле не был таковым, а... — он откашлялся и, казалось, боролся со следующими словами. — А это было первой волной огромного... внеземного вторжения.

— Я думаю, он просто подавился словом "внеземной", — сухо прокомментировал Деймон.

Я кивнула.

Парень выглядел так, будто не мог поверить в то, что только что произнес это по национальному телевидению.

Ведущий взглянул на бумаги, лежащие перед ним и медленно покачал головой.

— Мы до сих пор ждем доктора Капура, чтобы выяснить, сможем ли мы получить какое-нибудь представление о... биологии и возможной развязке, но на данный момент, единственное, что мы знаем, так это то, что после массового внеземного прибытия, наступило небольшое затишье, а затем, — он посмотрел в камеру и черты его лица напряглись, — стратегическая целенаправленная атака по всему миру, по каждому крупному городу. У нас нет точных цифр, но мы ожидаем, что число жертв будет существенным в этих зонах и близлежащих городах.

Я вздрогнула от подавляющего ужаса всего этого. Даже будучи тем, кто я есть, и, насмотревшись всего за прошедший год или около того, этого было вполне достаточно, чтобы все полностью понять. Теперь не только мой мир изменился. Мир каждого изменился.

Деймон крепче обнял меня, пока смотрел телевизор. Он ничего не сказал, потому что это был один из тех моментов, когда сложно подобрать подходящие слова, чтобы описать, что чувствовал каждый из нас.

Тем временем ведущий сжал листки бумаги, которые держал руках.

— Мы точно знаем, что атаки на города длились несколько часов, но эту... эту инопланетную форму жизни с тех пор больше не видели.

Взглянув на Деймона, я увидела, как на его челюсти заходили желваки. У меня была мысль, почему они больше не видели Лаксенов. Они больше не находились в их истиной форме.

— Мы также получили сообщение об очень страшном и... и откровенно тревожном событии. Если честно, у нас нет подходящих слов для этого видео, и если вы еще не видели его, просьба убрать от экранов детей.

Он отвел взгляд от камеры и кивнул.

— Это нам прислал телезритель из района Майами, Флорида. Мы полагаем, что видео было снято на камеру мобильного телефона вчера во время атаки.

Экран справа переключили на дрожащую запись, а затем запись показали во весь экран. Мои глаза расширились.

Выглядело так, словно кто бы ни снимал это, прятался за машиной. На экране был Лаксен в режиме светлячка, он преследовал парня, на вид лет двадцати. Движения Лаксена были плавными, словно он был сделан из воды, он прижал парня к заброшенному городскому автобусу. На лице парня отразился ужас, когда Лаксен метнулся к нему и положил светящуюся белым руку в центр его груди.

Я знала, что должно было произойти.

— Боже мой.

Кто бы там ни снимал, шептал это снова и снова, в то время как Лаксен быстро усваивал ДНК парня, принимая его физическую форму и черты, пока от парня на земле не осталась только иссохшая оболочка.

Видео задрожало еще больше, и затем, я уверена, человек дал деру с места, где все это только что произошло. Когда видео закончилось, на экране появился ведущий, и выглядел так, будто за это время он постарел лет на десять.

— Мы все еще ждем пресс конференцию президента Соединенных Штатов, также мы получили известие, что сегодня правительство пострадавших городов сделает заявление.

— Как они это делают? — спросила я.

Деймон знал, о чем я спрашивала.

— Когда мы прибыли и были доставлены в Дедал, мы ассимилировали, — его руки скользнули вниз по моим холодным рукам.

Он положил свои руки поверх мои.

— Нас подвергали воздействию человека — нас троих — какое-то время. Это заняло несколько месяцев, и когда мы окончательно перешли в наши человеческие формы, мы получили его характеристики — темные волосы, цвет кожи, черты лица. Он был типа суррогата, но мы не убивали его. По крайней мере, насколько я знаю. После того, как мы переехали, вместе с... Мэттью и Томпсонами, мы больше никогда не видели его.

Деймон раньше никогда не вдавался в такие детали, и от попыток представить трех малышей-пришельцев, ассимилирующих человека в течение какого-то времени, у меня голова пошла кругом. Как же, черт возьми, Дедалу удавалось находить людей, готовых подписаться на это?

— Так подобное тому, что делали вы, сейчас проделывают и Лаксены, только быстрее — слишком быстро? — сказала я.

Он кивнул.

— Они делают именно то, чему нас учили, — он поднес наши соединенные руки к губам и поцеловал костяшки моих пальцев.

— Странно. Они знают так много, слишком много для тех, кто не был здесь, но все еще очень многого не знают. Кто-то или что-то, должно быть, здесь работал на них.

— Сэди?

Его брови поднялись.

— Я имею в виду не только ее, но разве ты не заметил? Она двигается и говорит, не как другие Лаксены, — объяснила я. — Она ведет себя как человек. Думаю, она была здесь.

Уголки его губ опустились.

— Я не заметил, но я стараюсь держаться от нее подальше. Она немного раздражительна.

Пламя гнева медленно вспыхнуло в моих венах.

— Она мне правда не нравится.

— Знаю, — он поцеловал меня в щеку, а затем аккуратно поднял с его колен. Я немного покачнулась на своих ногах, из-за чего он обеспокоенно взглянул на меня.

— Тебе нужно отдохнуть. У нас еще есть время до рассвета и до начала пресс конференции.

Я накинула край полотенца на руки.

— Почему он хочет, чтобы мы присутствовали на ней?

— Этого я не могу понять. Ролланд сказал, что не может прочитать меня, но я также не могу прочитать его, — Деймон протянул руку назад и доставал длинную рубашку. — Я смог найти это, чтобы ты спала в ней.

Это была мужская рубашка, и я действительно пыталась не думать о том, где он ее достал, когда взяла ее и надела через голову. Я стянула полотенце, рубашка оказалась мне почти до колен.

— Я останусь с тобой, — он поднялся и посмотрел на дверь. — Не думаю, что это вызовет какие-либо подозрения.

Не тогда, когда они думали, что мы с Деймоном отрывались по полной. Мои щеки покраснели, хотя это было глупо, смущаться из-за всего этого, но походило на то, что Лаксены видели во мне только собственность Деймона и ничего больше.

Из-за этого по моей коже пошел зуд, а желудок свело.

Я забралась на кровать и легла на бок. Деймон ходил по комнате, проверяя двери и окна, хотя мы оба знали, что это бессмысленно, а затем он выключил телевизор.

Кровать позади меня прогнулась под его весом. Рукой он обхватил меня за талию, притягивая к груди, и обволакивая своим теплом. Он убрал мои волосы за ухо, его дыхание прошлось по моему виску. Я закрыла глаза, когда его губы коснулись моей кожи.

— Мы были в ситуации и похуже, — прошептал он. — Мы выберемся и из этой.

Были ли мы в ситуации похуже? По крайней мере, в случае с Дедалом мы знали, что мы им нужны живыми. Живыми для того, чтобы для них проделывать ужасные вещи, но даже это звучало привлекательнее. Лаксенам же по большому счету наплевать, окажемся ли мы завтра живы или нет.

Думаю, Деймон тоже это понимал.

— Мы должны выбраться отсюда, — я уставилась в темноту. — Завтра, когда мы окажемся снаружи, будет отличная возможность для этого.

Деймон не ответил, и спустя некоторое время, я зажмурилась. Завтра может выдаться единственная возможность выбраться отсюда, но на нашем пути возникала одна большая проблема, то, что тут же остановит Деймона.

И это была Ди.

 

ДЕЙМОН

 

Доусон выглядел таким же нервным, каким я себя чувствовал, находясь за пределами комнаты, в которой спала Кэт. Я не удивился тому, что он нашел меня так рано утром, когда практически все Лаксены, а может и все, спали, совершенно не беспокоясь, что на них нападут.

Люди всегда думали, что я был высокомерным, но, черт возьми, этих Лаксенов не трогало вообще ничего.

То, что их можно убить, пока они спят, мы обсудили еще в первое утро, когда поняли, что они на полном серьезе спокойно уходят спать, но мы были не настолько глупы. Мы могли бы уничтожить нескольких, но здесь их было более двух десятков, и мы рисковали не только своими жизнями.

— Как она? — спросил Доусон низким голосом, кивнув на закрытую дверь.

— Наконец-то заснула.

Я прислонился к стене, всматриваясь в конец коридора. Наверху больше никто не спал, даже Ди, но я все равно проявлял осторожность.

— Мне очень жаль. Она же знает это, да? — Доусон провел рукой по волосам, поморщившись. — Я обязан ей всем и...

— Она знает, — я переступил с ноги на ногу. — Знаешь, почему она была в том магазине вместе с Арчером? Они покупали предродовые вещи для Бет.

Кровь отлила от его лица.

— Она была больна, и я не знаю, нормально ли это, или что-то серьезное, — я подумал об этих проклятых детях на Зоне 51, но я сомневался, подходящее ли сейчас время для того, чтобы спрашивать Доусона о том, знает ли он о них и реально выбивать его из колеи?

— Кэт тоже не уверена. Никто из нас не разбирается во всем этом дерьме с беременностью.

Он зажмурил глаза и выдохнул.

— Я знаю, что мы не можем уйти без Ди, но...

Но сколько еще Доусон сможет оставаться вдалеке от Бет, девушки, которую он любил, девушки, которая носит под сердцем его ребенка? Девушки, которая сейчас нуждается в нем больше всего?

Как долго я мог ждать?

Перед тем, как Кэт оказалась здесь, я был готов остаться, чтобы выяснить, кто был лидером Лаксенов, и как он или она планировал провести окончательную операцию, потому что я знал, с Люком и Арчером Кэт в безопасности.

Я ненавидел, что был не с ней, волнение сводило меня с ума, я даже не мог думать о ней без страха, что другие поймают ее.

Но сейчас?

К черту Лаксенов.

К черту человечество.

Я хотел вытащить Кэт. Каждая моя клеточка требовала, чтобы я защищал ее, даже не смотря на то, что я знал, она чертовски в состоянии постоять за себя, но я хотел, чтобы она была подальше отсюда.

Черт, я бы держал ее в пузырчатой упаковке, если бы это не было так жутко и неудобно, учитывая, что у меня была ужасная привычка хлопать эти идиотские пузырьки пока не останется ни одного.

Я безумно хотел вытащить ее отсюда, но я не мог сделать этого. Как мы могли взять с собой такую Ди? Нам нужно разрушить их власть над ней, но никто из нас не знал волшебный способ, который помог бы нам это сделать.

И что будет, если мы с Кэт убежим? Какое будущее ждет Доусона, Бетани и... и их ребенка?

Я не знал.

С той минуты, как я сказал Доусону о болезни Бет, темные тени волнения залегли под его глазами, и я задавался вопросом, стоило ли мне говорить об этом.

Оттолкнувшись от стены, я положил руку на плечо брата и сжал его. Наши взгляды встретились, словно тисками мне сдавило грудь. Уже не первый раз, такая мысль приходит мне в голову.

С того момента, когда я понял, что Кэт собирается вернуться, эта мысль постоянно крутилась, где-то там, в голове. Я знал, что с Доусоном происходило то же самое.

Он вздрогнул и положил руку на мое плечо.

— Я не могу ждать слишком долго.

Имея в виду, что скорее раньше, чем позже он совершит побег из-за Бет, с нашей сестрой или без нее.

— Знаю, — неподдельная боль пронзила мою грудь при одной лишь мысли, что мы оставим Ди с этими существами, с которыми я и вправду не хотел иметь ничего общего.

Доусон кивнул, отступив назад и опустив руку.

— Хреново.

Я выдавил смешок, глянув в сторону закрытой двери.

— Можешь подождать здесь несколько минут, пока не найду ей какую-нибудь одежду?

— Конечно.

Я оставил Доусона у двери, и направился в соседнюю спальню, откуда Ди таскала одежду. В комнате был беспорядок.

Кровать сломана. Комоды были перевернуты, вещи разбросаны. Я перешагнул через флаконы духов и фотографии, и зашел в гардеробную. Оглядываясь в поисках чего-нибудь подходящего для Кэт, я понял, что выбор у меня не велик.

Настоящая хозяйка дома была, очевидно, очень маленькой женщиной. Вероятно, она никогда не ела двойной чизбургер, судя по размеру и стилю одежды. Я вытащил потрясающее блестящее синее платье. У него был разрез до самого бедра, но, несмотря на это, я представил в нем Кэт.

А затем представил Кэт без него.

От этого я словно получил удар под дых.

Отлично. Теперь я буду ходячей эрекцией все утро. Как раз то, что нужно.

Наконец, я нашел белые брюки, которые, казалось, могли подойти, и черный свитер с коротким рукавом. Там была также пара туфель без каблуков ее размера. После того, как собрал вещи, я повернулся и пошел обратно в комнату, где случайно глянул на прикроватную тумбочку.

Я тут же замер.

Ящики были выдвинуты. В одном из них были дорогие игрушки из магазина для взрослых.

Боже, мэр и его жена определенно любили извращенно пошалить. В верхнем ящике были другие... интересные штучки. Среди них была черная коробка, полная презервативов. Действительно не нужных, но...

Я схватил горсть и сунул их в задний карман.

Ничего такого, просто чтобы быть подготовленным.

Улыбаясь про себя, я обернулся и поторопился туда, где ждал Доусон.

— Что за самодовольная улыбка? — спросил он.

— Да так.

Он бросил на меня взгляд, который говорил, что брат слишком хорошо меня знает.

— Тебе нужно что-нибудь еще?

Когда я покачал головой, он пошел, но затем остановился.

— Ролланд хочет, чтобы ты был на пресс конференции сегодня?

Положив свободную руку на дверную ручку, я кивнул.

— Он хочет, чтобы Кэт тоже была там.

Доусон нахмурился.

— Мы должны быть готовы ко всему, — сказал я ему.

Сделав глубокий вдох, он кивнул, и я проследил, как он удалился по коридору. Проскользнув в комнату, я удивился, увидев Кэт, сидящей в постели. Высохшие волосы спадали беспорядочными волнами и рассыпались по ее плечам и рукам.

— Все в порядке? — она потерла глаза кулаками.

— Ага. Нашел кое-какую одежду.

Какое-то время я просто смотрел на нее, когда она опустила руки, отбросила покрывало, и встала. Мое сердце заколотилось.

Иногда — и это случалось крайне редко — я был буквально потрясен тем, что она принадлежала мне, а я — ей. Сейчас как раз этот случай.

Я протянул украденные вещи.

— Для тебя, — добавил я, как полный идиот.

Усталая улыбка появилась на ее лице, когда она взяла у меня одежду.

— Спасибо.

Я наблюдал, как она прошла мимо меня и исчезла в ванной, и так и остался стоять на месте, истекая слюней. Было еще слишком рано и она могла бы поспать подольше, но, будучи эгоистичным придурком, я был счастлив, что она не проснулась.

Пожалуй, хреново, что я не мог наблюдать за ней, пока она переодевала одежду. Это действительно подняло бы мне настроение, в чем я и нуждался. Но затем дверь открылась, и я все еще стоял посреди комнаты, когда она вышла.

Мне повезло, брюки, которые я дал ей, не совсем подошли.

Они были примерно на размер меньше, и идеально облегали ее стройную попку, чему я несказанно обрадовался.

Кэт перехватила мой взгляд и закатила глаза.

— Слава Богу, что брюки тянутся.

— Прямо сейчас в моей голове появились нехорошие мыслишки, — сказал я ей.

Она скрестила руки на груди, обратив мое внимание на другую часть своего тела, которой я, наверно, был немного очарован.

— Не очень-то удивлена.

— Просто подумал, что захочешь знать.

Когда она прошла мимо меня и наклонилась, чтобы положить обувь на пол, я действительно залюбовался и перестал думать.

Может быть, я был на грани, и прямо сейчас в тишине просачивающегося рассвета меня не заботило расставление приоритетов. Может быть, это было платье, которое я увидел в шкафу или же все штучки в ящике комода. А может все сводилось к этому, что я просто чувак, у которого в голове только секс независимо от ситуации. Так или иначе, но мой мозг отключился, и это было обычным явлением всякий раз, когда я находился рядом с ней.

Я протянул руку, схватив ее прямо с пола, и поднял одной рукой, обхватив Кэт за талию. Испуганный звук сорвался с ее губ, когда я прижал ее к своей груди, зарывшись рукой в ее волосы, и прижал губы к ее.

Я поцеловал ее глубоко, впитывая все, что мог — ее вкус, ее язык, и каждый тихий звук, который она издавала возле моих губ. Подсознательно, я понимал, что это не то, чем я должен заниматься. Черт возьми, мы должны были составлять план и все это дерьмо, но пошло оно все.

Как и всегда, я хотел ее.

Поставив ее на ноги, я проложил путь из крошечных поцелуев к маленькой мочке ее уха, просунул руку ей под свитер. Ее кожа была теплой мягкой словно шелк.

Я отстранился, сняв ее свитер через голову, и бросив его на пол. Я проложил новый путь вниз своими губами по ее шее, целуя каждую маленькую желтую ромашку, задерживаясь на каких-то дольше, чем на других.

Затем, я развернул ее, и у меня перехватило дыхание.

Шрамы.

Низкой нечеловеческий рык подкатил к горлу.

— Деймон? — она посмотрела через плечо.

Я сглотнул.

— Я... все нормально.

Но это было не так.

Я ненавидел эти шрамы, даже несмотря на то, что они были всего лишь бледно-розовыми полосками со сглаженными краями, но они всегда мне будут напоминанием о той боли, которую она испытывала, и беспомощности, которую испытывал я. Тягостный момент.

Слегка касаясь ее плеч, я губами провел чуть ниже ее лопаток и трепетно поцеловал каждый из шрамов, жалея, что никак не мог избавиться от них и желал стереть из памяти все эти проклятые вещи.

Закрыв глаза, я перешел к ее шее, и дал себе обещание, что сделаю что угодно, чтобы сдержать его.

Больше не будет ни одного шрама на ее теле.

Ни одного.

Дрожащими пальцами, я расстегнул крошечные застежки и спустил лямки ее лифчика вниз по ее рукам. Она втянула воздух, когда я выпрямился и прижался всем телом к ней. Протянув руку, я расстегнул крошечную перламутровую пуговицу на ее штанах, и прикусил мочку ее уха. Я любил этот маленький кусочек плоти и звук, который она издала, заставил мою кровь гореть.

— Я не могу с собой ничего поделать, когда нахожусь рядом с тобой, — прошептал я ей на ухо.

— Но думаю, это то, что ты и так уже знаешь.

Ее затылок уперся в мою грудь, когда я скользнул руками вверх. Она прикусила распухшую нижнюю губу. Я чувствовал свой пульс в каждой части своего тела, и я хотел сделать все медленно, поклоняться каждому ее дюйму, но страсть и любовь делали это сложным для меня.

Правда была в том, что время было не на нашей стороне. Я наверстаю все позже. Черт, я наверстаю так много, что нам понадобится ровно три месяца наедине, один— на— один качественного времени.

После того, как развернул ее лицом к себе, я поднял ее на руки и сел с ней на кровать, я захватил ее рот в глубокий, убийственный поцелуй, который оставил меня на нетвердых ногах.

Когда я отклонился, смог увидеть горящее белое свечение в ее глазах, и я знал что, как и наше сердцебиение, ее глаза отражали мои. Я снял чертовски тугие белые брюки, чуть не порвав их прямо на ней. Взглянув на нее, я вопросительно поднял брови.

— Что? — она покраснела самым красивым оттенком розового. — Ты не принес мне нижнего белья. И, честно говоря, я бы не одела чье-либо чужое.

Мои руки скользнули вверх по ее икре.

— У меня нет абсолютно никаких проблем с этим. Совсем. Как, никогда. И никогда. Навсегда. Ты понимаешь меня?

Ее губы раздвинулись от мягкого смеха.

— Думаю, я понимаю твою точку зрения.

— Уверена?

Я поцеловал место за коленом, ухмыльнувшись, когда ее нога дернулась.

— Потому что я мог бы взять это за правило.

— Не думаю, что это необходимо.

Усмехнувшись, я оттолкнулся от кровати и сбросил с себя одежду быстрее, чем когда-либо. Ее взгляд опустился, и она ахнула, ее глаза заблестели. Абсурдное количество гордости заставило меня улыбнуться.

— Нравится?

Ее ресницы поднялись.

— Ты как думаешь?

— Я думаю, что тебе сильно нравится.

От глубокого вдоха ее грудь поднялась.

— Но у нас нет никакой защиты, и, учитывая, что я чуть не вырубилась, когда поняла, что Бет беременна, я думаю, что она нам действительно нужна.

— Понял.

Подняв свои джинсы, я достал один из пакетиков фольги. Как ни странно, однако, когда я взглянул на нее, увидел ее на кровати, ждущую меня, только меня, я почти забыл, как он надевается.

Это было бы неловко.

— Боже мой, — сказала она, положив голову обратно на кровать. Забавляло раздражение, окрасившее ее тон, но она выглядела, как чертова богиня, лежа подобным образом.

— У тебя что, особый дар находить презервативы? Серьезно. Должно быть, они просто с неба падают всякий раз, когда ты рядом.

Я подмигнул, и разорвал край обертки зубами.

— У меня есть навыки, которые имеют значение, Котенок.

Она усмехнулась, и этот ее сексуальный, сильный, полуоткрытый взгляд пробрал меня до самых краев.

Я перелез через нее, минуя части, которыми я собирался уделить много времени позже, снова и снова. Я открыл рот, вероятно, чтобы сказать что-то возмутительно-самодовольное и откровенно-сексуальное, но все, чтобы я не собирался сказать исчезло.

Кэт протянула руку и обхватила мою челюсть, потянув меня вниз для поцелуя, который изнутри вывел меня из строя наиболее совершенным способом.

Пораженный, абсолютно пораженный тем, как одно ее слово, взгляд, прикосновение, или просто сладкий поцелуй, могли поставить меня прямо на мое место, полностью сделать покорным перед ней.

Затем, не было никаких разговоров и мыслей. Мои губы были везде. Наши руки ласкали друг друга. Я понял, что она готова, и как только мы поцеловались, меня в ту же секунду охватило сильное желание. Мы двигались вместе, наши руки были крепко соединены, я приподнялся и посмотрел в серые глаза с пятнами белого света.

Я влюблялся все снова и снова.

Мерцающий свет играл на стенах, наши сердца бились в унисон. Она тесно прижималась ко мне, обхватив меня ногами, притягивая меня, и я проглотил ее крик поцелуем, сокрушительный водоворот ощущений прошел по моей спине.

Я не знаю, сколько прошло времени, но когда я прижал ее близко к себе, прижимая каждую часть моего тела к ее так, что не было даже дюйма между нами, я, наконец, закрыл глаза. И, несмотря на все то дерьмо, происходящее вокруг нас, я обрел покой.