Глава 8. Оказалось, открыть вторую кассу этим утром было хорошей идеей — клиенты шли толпами

 

Оказалось, открыть вторую кассу этим утром было хорошей идеей — клиенты шли толпами. Перри на перерыв ни разу не уходил, не говоря уж о том, чтобы разложить Таро на витрине, а я так и не сумел полностью прочитать статью об убитом смотрителе. Надеюсь, Холл просветит меня, как только я приду в Rúla Búla.

— Пошли, Оберон. Пора подкрепиться.

— Бургеры? — встрепенувшись, спросил он с надеждой.

— Рыба. И мы идем в приличное заведение, так что веди себя хорошо и постарайся, чтобы о тебя никто не споткнулся.

— Куда бы мы ни пошли, всегда одно и то же — веди себя хорошо и не путайся под ногами.

Я помахал Перри и сказал, что вернусь где-то через час.

— Ты теперь за главного.

Он махнул в ответ.

— Да без проблем.

Я намерено широко раскрыл дверь, чтобы дать Оберону проскользнуть, сел на мотоцикл и вставил ключ в зажигание.

— Никаких обнюхиваний деревьев и пожарных колонок по пути. Я не могу останавливаться каждые пять минут, чтобы поторопить невидимого пса.

— Когда ж уже повеселиться можно будет? — заныл он.

— После работы. Сможешь сколько угодно бегать вокруг дома вдовы МакДонагх. Даже за ее котами можешь гоняться, пока невидимый. Как тебе такое?

Оберон издал пыхтящий звук, который у собак заменял смех.

— Вот это будет круто! Я даже смогу незаметно подкрасться к той пятнистой сзади и внезапно залаять. Спорим, она на потолок прыгнет?

Мы еще немного посмеялись и поехали по Милл Авеню, мимо баров, бутиков и нескольких картинных галерей. Оберон поделился своими планами зажать лапой хвост персидскому коту и наблюдать, что будет.

Когда я приехал, Холл Гаук уже сидел в пабе за столиком возле окна, заказав нам по пинте Smithwick's. Я был одновременно рад и разочарован такому жесту — не нужно самому идти к бару, где я смогу еще раз обнюхать барменшу.

На самом деле, все не так жутко, как это может прозвучать.

Грануэйль, рыжеволосая девушка, работающая в Rúla Búla барменом, не была на сто процентов человеком, и я все еще не мог понять кто она. Запах был единственной уликой. Она была загадкой, причем невероятно притягательной. Длинные пряди вьющихся рыжих волос спускались до самой груди, подчеркнутой обтягивающей, но вполне целомудренной футболкой. Она зарабатывала чаевые не глубоким декольте, как делали многие другие, а скорее своей природной красотой: глубиной зеленых глаз, линией чувственных губ и несколькими веснушками на аккуратном носике. У нее была молочно-белая кожа и изящные руки, заканчивающиеся зелеными ногтями, покрашенными в тон глаз.

Феей она точно не была — я мог видеть сквозь их маскировочные заклинания, и при виде железного амулета она не начинала нервничать. Также не была вампиром, ибо работала в дневную смену. А Холл сказал, что девушка не оборотень, что подтвердила и моя проверка. Как вариант, она была ведьмой, но аура ничем не выдавала такое происхождение.

Будь она существом из ада, я бы учуял запах серы, но у нее был неповторимый аромат — не совсем цветочный, напоминающий чем-то виноградный, но с нотками индийских пряностей, шафрана или корицы. Я решил, что она какая-нибудь богиня, замаскировавшая свою истинную природу, чтобы свободно жить среди смертных, как делают многие волшебные существа по всему миру. Ее внешность молодой ирландской девушки была еще более бросающейся в глаза, чем даже моя, но сомневаюсь, что она имеет отношение к моей родине. Скорее, к какой-нибудь дальней малоизвестной стране. И я узнаю откуда, даже не спрашивая ничего у нее.

Она улыбнулась, когда я вошел, и мой сердечный ритм немного ускорился. Догадывается ли она, кто я на самом деле, или просто видит молодого парня, как все?

Ее улыбка погасла, когда я направился к столику Холла.

— Так ты сегодня не ко мне пришел? — вздохнула она, надув губы, и я едва повернул к бару.

— Прокидыватель девушек, — иронично захихикал идущий рядом Оберон. Я проигнорировал его.

— Извини, Грануэйль, — да сто пудов это ее ненастоящее имя; скорее всего не обошлось без словаря ирландских имен, — я тут с другом поболтать решил, — ответил я, указывая на Холла.

Она улыбнулась.

— Если это не конфиденциально, я могу присоединиться к вам. Можешь мне верить, я умею хранить тайны.

— Уверен, что так и есть, — ответил я, и она игриво изогнула бровь. Я почувствовал, как на лице расползается глупейшая улыбка.

— Эй, мистер О'Салливан, время — деньги, — позвал Холл, заставив меня повернуться. Я застыл посреди бара, забыв, куда направлялся. Да, время — деньги. Если точнее, триста пятьдесят долларов в час.

— В следующий раз, когда мы пойдем в парк, и ты будешь ругаться, чтобы я не бегал за французскими пуделихами, я тебе вот об этом напомню, — сказал Оберон.

Смутившись, я пошел к столику и сел напротив Холла. Оберон пристроился около окна, поджидая, когда принесут заказ, чтобы выпрашивать у меня аппетитные кусочки.

Холл нахмурился.

— Я чую твоего пса.

— Он под столом, замаскированный, — ответил я.

Глаза Холла расширились, когда он заметил кожаный ремень, пересекающий мою грудь и край рукояти, торчавший из-за плеча.

— Это тот меч, о котором я думаю? — спросил он.

— Да, — ответил я, жадно сделав глоток пива.

— Он каким-то образом связан со вчерашним происшествием?

— Нет, не совсем. Это было подстроено. Наши проблемы только начинаются. Много проблем.

— Мне предупредить стаю? — спросил он.

Оборотни. Стая превыше всего.

— Эй, это же на меня открыли сезон охоты, а не на них, — сказал я, — об этом должны знать только вы с Лейфом. Можете передать ему, когда проснется, что я хочу его видеть. Пусть приходит прямо ко мне домой.

Холл скривился, будто я заставил его лизнуть серебро.

— Ты будешь сам платить за услуги или в этот раз его заставишь?

Он намекал на наш с вампиром договор. У нас с Лейфом было одно необычное соглашение — иногда я платил ему за работу наличными, а иногда натуральным продуктом — своей кровью. (Флиде пришлось об этом умолчать.) Для вампира кровь друида более двухтысячелетней выдержки не просто изысканный пьянящий напиток, но и не менее могущественный. Я делал порез на запястье, нацеживал полный бокал, а потом излечивался. И это было эквивалентом двенадцати часов его работы адвокатом.

Потом тщательно мыл все, следя, чтобы не пролилось ни капли (ну да, у меня паранойя, что кровь попадет к ведьмам). А Лейф платил из собственного кармана за напиток, который сделал его сильнее за все эти годы. Он никогда не демонстрировал силу, так как оно, во-первых, не требовалось, а, во-вторых, наверняка, копил силы, чтобы отмстить Тору.

— А это важно? — ответил я, — фирма ведь получит деньги.

К нам подошла официантка, и пришлось прервать разговор, чтобы заказать три порции рыбы и чипсов — третью Оберону, который терпеливо ждал, оставаясь невидимым. Когда девушка ушла, Холл потянулся и продолжил.

— Ладно, а теперь расскажи все, что вчера произошло.

Я рассказал про внезапное появление Флиды, но умолчал о Морриган; не вся правда, но близко к ней.

— Значит, к тебе явилась древняя богиня, — сказал он, когда я закончил описывать события прошлой ночи, — но ожидается визит еще двух богов.

— Ага. Энгуса Ога и Бреса. Плюс еще наемники — Фир Болгз.

— Еще и эти. Никогда не видел их шайку. Какие они?

— Похожи на банду байкеров, или вроде того, но воняет от них страшно.

— От некоторых байкеров тоже воняет, знаешь ли.

— Ну, это просто часть их маскировки, — ответил я, — дело в том, что ты не увидишь их настоящий облик, они скрывают его, когда выходят в мир смертных. Настоящие они, как гигантские гоблины, которые не знают, что такое зубная щетка, и использующие как оружие дубинки. Раньше они были свободным племенем, но сейчас дети богини Даны, держат их в качестве рабочей силы.

— И насколько они опасны?

— Мне лично? Не настолько, чтобы начать беспокоиться. Я вот о материальном ущербе переживаю.

— Без полиции все это не обойдется, я чувствую.

— Я еще не понимаю, зачем их посылать? Фир Болгз славятся тем, что часто выходят из-под контроля хозяина.

Наш заказ принесли, и я радостно принялся за еду. Маленькие радости — вот что делает эту жизнь сносной, когда живешь так долго. Я кинул кусок трески Оберону, и, к счастью, его чавканье перекрыл шум в баре.

— А как уберечь Оберона от Службы по контролю за животными? — спросил я, уплетая за обе щеки.

Холл пожал плечами.

— Проще всего продолжать делать то, что ты начал, — ответил он, — продолжай прятать его, а, если кто спросит, скажи, что убежал. Глядишь, через месяц, а то и меньше, они будут так заняты с новыми делами, что никто не станет проверять с тобой он или нет. Скажешь соседям, что тоскуешь, что решил завести нового пса и вуаля — новый-старый Оберон. О, ну и не охоться больше в Папаго парке год-два.

Услышав такое, Оберон заскулил, я шикнул и бросил ему еще кусок рыбы.

— Но это все, в случае, если полиция выйдет на него и тебя, — сказал Холл, — они ведь к вам еще не приходили?

Я покачал головой.

— Еще нет. Но я уверен, что скоро объявятся, кое-кто направляет их по нашему следу. Теперь у меня к вам вопрос. Что говорить, если я не хочу говорить им неправду?

Холл перестал жевать и несколько секунд пристально разглядывал меня.

— Ты не собираешься врать им? — спросил он, полностью сбитый с толку.

— Да нет же, если надо я наплету что-нибудь! Просто должны же быть легальные способы. Чувак, ты ведь адвокат, я тебе деньги за это отваливаю.

Холл улыбнулся.

— Ты говоришь, прям как эти современные подростки. Не представляю, как у тебя это получается.

— Смешиваться с толпой — лучшее, чему я научился за все годы. Просто прислушиваюсь и копирую. А теперь серьезно, что говорить, чтобы потом под суд не попасть?

— Честным, как если бы в полиции могли видеть сквозь маскировку и знали, что Оберон там, прямо перед ними?

— Ага. Предстать, что я обычный парень без магических способностей. Как мне тогда защищать Оберона?

Оборотень отпил из бутылки, и уставился прямо перед собой, обдумывая варианты. Потом сложил обе руки перед собой.

— Что ж, без свидетелей они смогут завести на тебя дело только, если у них будет совпадение ДНК. Оберон тут бессилен, но ты, как его владелец, можешь потребовать орден на обыск и взятие его слюны на анализ. Если же он у них будет, придется позволить им взять слюну. И, судя по тому, что ты рассказал, допускать этого никак нельзя.

— Да, черт возьми, — сказал я, кивая.

— Еще вариант, отсрочить взятие образца, ссылаясь на религиозные убеждения.

— Как это?

— Говоришь, что не хочешь, чтобы у твоей собаки брали образец ДНК, так как это противоречит твоей религии.

Я смотрел на него и не верил своим ушам. Прям теле-реклама — купите две суперфигни всего по $19.99 каждая, и получите третью в подарок.

— Моя религия не запрещает тестов ДНК. Мы в Железном Веке вообще не знали, что это.

Холл пожал плечами.

— Но в полиции-то об этом не знают.

Да, не видать нам с Холлом наград за Лучшего верующего года.

— Железный Век говоришь?..

Холл долгое время безуспешно пытался угадать мой возраст, и я только что, по неосторожности, дал ему подсказку.

Я сделал вид, что не услышал вопроса, и нахмурился.

— Думаешь, этот аргумент сработает?

— Нееет, судьи отклонят иск, сказав что-то вроде, собака не может разделять какие бы то ни было религиозные убеждения, но это надолго отсрочит события, пока ты соображаешь, где спрятать Оберона в этой чисто теоретической ситуации, где ты не можешь спрятать его с помощью магии.

— Ах, ты ж, старое трепло, — жизнерадостно воскликнул я, подражая акценту времен строительства площади Пикадилли, — я знал, что где-то внутри тебя прячется толковый адвокат.

— Да пошел ты, — с таким же выговором ответил Холл, — просто затаись пока, соври, если понадобиться. Да и вообще, не усложняй жизнь себе и другим. Договорились?

Я счастливо улыбался.

— Договорились. Куда вы со стаей собираетесь в это полнолуние?

— В белые горы, неподалеку от района Грир. Хотите присоединиться?

Иногда стая разрешает нам с Обероном охотиться с ними, и мы всегда отлично проводим время. Единственная проблема — мой статус в стае, потому что оборотни просто одержимы такими вещами. Магнуссону не нравилось, когда мы приходили, так как технически я получался выше по статусу — на что мне лично плевать — и ему, как альфе, было не по себе, подчиняться кому-то со стороны, да еще и на глазах у своей стаи. И я его понимал, так что мы нашли компромисс — теперь я приходил на правах «друга», у которого были такие же права, как и у всех членов стаи, и Магнуссону удавалось поддерживать свой статус лидера. Но взамен, Гаук становился моим адвокатом. Его, к счастью, не пришлось долго уговаривать, так как, будучи вторым, после альфы, он привык находиться под чьим-то командованием.

— С радостью бы, но полнолуние выпадает на Самайн, и мне придется провести кое-какие свои ритуалы, — ответил я, — но, спасибо, за приглашение.

— Всегда пожалуйста, — ответил он и протянул на прощание руку. — Я еще раз просмотрю законы и дам знать Лейфу, что ты хочешь видеть его, как только сядет солнце. Если будут еще вопросы, звони. И держись подальше от рыжеволосой барменши. Я не знаю что она такое, но проблем тебе и без нее хватает, это точно.

— Ты просишь медведя держаться подальше от меда, — с улыбкой ответил я ему. — Спасибо, Холл. Передай привет стае. Идем, Оберон.

Мы оба встали и направились к выходу. Грануэйль помахала мне на прощание и улыбнулась.

— Заходи ко мне поболтать, Аттикус, — крикнула она.

— Обязательно, — пообещал я.

— Ты даже не знаешь, нравишься ли ей, — сказал Оберон, когда мы вышли к мотоциклу. — Может она просто со всеми так любезничает в надежде на большие чаевые. У нас вот, собак, все по-другому — подошел, понюхал зад и уже знаешь кто это. Просто и не хитро. И почему люди так не делают?

Я сказал, что у людей слабое обоняние. Природа решила сделать это исключительно собачьей привилегией.

Когда я вернулся в магазин отпустить Перри на обед, ведьма Эмили была уже там, ожидая меня с чашкой ромашкового чая, заваренного им. Он не особенно разбирался в этом, но спокойно мог вскипятить воду и заварить чай из тех, что я оставлял для подобных случаев.

— Уже вернулась? — спросил я. — Похоже, тебе не терпится начать.

— Ты прав, — сказала она. Затем встала и продефилировала ко мне, помахав чеком, прежде, чем отдать его мне, и процедила. — Вот тебе твоя страховка, хотя в приготовлении чая нет ничего опасного. Никогда не думала, что друиды такие жадные.

Я взял чек и стал придирчиво изучать, зная, что это еще сильней ее разозлит. Она намеренно пыталась спровоцировать меня, я отплачу той же монетой. Я видел, как вспыхнуло ее лицо, как она хотела сказать что-то о моей медлительности, но решила смолчать и не грубить.

Наконец я сказал.

— Похоже все в порядке. Я сделаю снадобье, потому что твой ковен был добр ко мне все это время, но, если чек окажется поддельным — наш договор будет расторгнут.

Необязательно было так говорить, но, видели бы вы, как высокомерно она себя вела. Вполне заслуженное обращение.

— Отлично, — ухмыльнулась она, я улыбнулся, покачав головой, и направился делать зелье. Некоторое время я работал молча. Мы были одни в магазине, и никто не был в настроении вести светскую беседу. Оберон начал прикалываться.

— А вот Чингисхан бы не потерпел такого к себе обращения, — сказал он.

— Чистая правда, друг мой. Но я виноват не меньше ее. Мы оба вели себя не слишком-то дружелюбно.

— Ну да. И что? А разве она не в твоем вкусе?

— Если бы она реально так выглядела, то да, конечно. Но ей сейчас на самом деле лет под девяносто, а еще я не доверяю ведьмам.

— Думаешь, она что-то замышляет? Мне подобраться к ней незаметно?

— Нет, она знает, что ты здесь. Может видеть сквозь чары. Но она явно что-то недоговаривает, и я жду, когда она снова вытащит когти.

— Ой, у нее что, когти есть? Она их тебе показывала? Почему я не видел?

— Забудь. Просто послушай. Как только она выпьет чай, мы поймем, что она скрывает. Ведьмочка ждет, когда договор вступит в силу, до этого она не скажет.

— Ну, так отдай ей чек и скатертью дорожка. Мы не будем играть в ее ведьминские игры. Они всегда пытались достать тебя и твою маленькую собачку.

— Я как знал, не надо было тебе разрешать смотреть Волшебник Изумрудного города.

— Татошка не заслужил эти испытания. Он же такой маленький.

Когда чай Эмили настоялся, я поставил чашку перед ней на прилавок.

— Выпей таким, как есть, — сказал я, — без сахара, и ничего сладкого еще три часа после. И ничего не ешь за три часа до приема чая. Инсулин в твоем организме может неправильно подействовать на компоненты.

Все вранье до единого слова. Придумал просто, чтобы подоставать ее.

— Результат будет часа через два, так что не беги сразу к нему в постель.

— Ладно, ладно, — ответила она и залпом выпила чай, словно это был коктейль Ирландская автомобильная бомба, а не обжигающе горячее питье. Кажется, она правда хотела избавиться от всего этого. Она с грохотом опустила чашку на витрину, словно выпитую рюмку, и злобная ухмылка появилась на лице.

— А теперь, друид, когда договор вступил в силу, и ты не в праве отказаться, я с радостью сообщаю тебе, что мужчина, которого ты сделал импотентом с помощью этого чая никто иной, как сам Энгус Ог.