Основные категории, образующие методологический каркас современной психологии.

Под категориями (греч. kategoria - высказывание, свидетельство) имеются в виду предельно широкие понятия, в которых отражены наиболее общие и существенные свойства, признаки, связи и отношения предметов, явлений действительности и познания.

В свое время в поисках отграничения специфической предмет­ной области психологии Н.Н.Ланге ввел понятие «психосфера», призванное охватить богатство и многоплановость феноменов этой науки.

При соотнесении представления Н. Н.Ланге о психосфере с фундаментальными идеями В. И. Вернадского о биосфере и ноосфе­ре возникает перспектива понять и описать подлинное место психо­сферы в едином пространстве, образуемом природой и социумом.

Важнейшим вкладом Вернад­ского в мировую науку явилось его учение о биосфере как особой оболочке Земли, в кото­рой активность включенного в эту оболочку живого вещества яв­ляется геохимическим фактором планетарного масштаба.

Отметим, что Вернадский, отказавшись от термина «жизнь», говорил именно о живом веществе. Под веществом было принято понимать ато­мы, молекулы и то, что из них построено. Следует отметить, что вещество мыслилось до Вернадского как абиотическое или, если принять его излюб­ленный термин, как косное, лишенное признаков, отличающих живые существа.

Вернадский говорил, что в поня­тие среды (биосферы) должны входить и организмы, ее состав­ляющие.

Биогенный ток атомов в значительной степени и создает био­сферу, в которой происходит непрерывный материальный и энер­гетический обмен между образующими ее косными природными телами и заселяющим ее живым веществом. Порождаемая мозгом как трансформированным живым веществом деятельность челове­ка резко увеличивает геологическую силу биосферы.

Так как эта деятельность регулируется мыслью, то личностную мысль Вернад­ский рассматривал не только в ее отношении к нервному субстрату или окружающей организм ближайшей внешней среде (как на­туралисты всех предшествующих веков), но и как планетное явле­ние. Палеонтологически с появлением человека начинается новая геологическая эра. Вернадский согласен (вслед за некоторыми уче­ными) называть ее психозойской.

Это был принципиально новый, глобальный подход к челове­ческой психике, включающий ее в качестве особой силы в исто­рию земного шара, придающий истории нашей планеты совершен­но новую, особую направленность и стремительные темпы.

В разви­тии психики усматривался фактор, ограничивающий чуждую жи­вому веществу косную среду, оказывающий давление на нее, из­меняющий распределение в ней химических элементов и т.д.

Как размножение организмов проявляется в давлении живого веще­ства в биосфере, так и ход геологического проявления научной мысли давит создаваемыми им орудиями на косную, сдерживаю­щую его среду биосферы, создавая ноосферу (греч. нус это разум), царство разума. Оче­видно, что для Вернадского воздействие мысли, сознания на при­родную среду (вне которой сама эта мысль не существует, ибо она в качестве функции нервной ткани является компонентом био­сферы) не может быть иным, как опосредованным орудиями, со­зданными культурой, включая средства коммуникаций.

Термин «ноосфера» (от греч. «нус» — разум и «сфера» — шар) был введен в научный язык французским математиком и филосо­фом Э.Леруа, который совместно с другим мыслителем Тейяром де Шарденом различал три ступени эволюции: литосферу, био­сферу и ноосферу.

По В.И.Вернадскому,

биосфера представляет собой активную обо­лочку Земли, в которой совокупная деятельность живых организ­мов (в том числе человека) проявляется как фактор планетарного масштаба и значения. Вслед за Э. Леруа и П. Тейяром де Шарденом В. И. Вернадский понимает

ноосферу как новое эволюционное со­стояние биосферы, при которой разумная деятельность человека становится решающим фактором ее развития.

Для ноосферы ха­рактерна тесная взаимосвязь законов природы с законами мышле­ния и общества. Отсюда очевидно, что психосфера (сохраняя соб­ственную уникальную предметность) интегрирует в превращен­ном виде процессы, совершающиеся в биосфере и ноосфере, тя­готея в одних случаях к первой, в других — ко второй.

Сказанное позволяет, исследуя базисные (я, мотив, действие, образ, переживание, интеракция, ситуация) и метапсихологические категории (личность, ценность, деятельность, сознание, чувство, общение, персоносфера), обратиться и к пространству биосферы, в недрах которой сложи­лись протопсихологические категории (индивид, потребность, рефлекс, ощущение, аффективность, сосуществование, предметность), сущностно проявляющие­ся в базисном категориальном строе психологии.

Вместе с тем уро­вень метапсихологических категорий (личность, ценность, деятельность, сознание, чувство, общение, персоносфера) содержит сущностные харак­теристики по отношению к социоцентрическим категориям (человек, идеал, свобода, разум, экзистенция, соучаствование, эйкумена), де­терминированным специфическими характеристиками ноосферы.

Отсюда следует, что, к примеру, «Потребность» (протопсихологическая категория) выступает как сущность, а «Мотив» (базисная категория) — как явление, в котором эта сущность обнаруживается. В свою оче­редь, «Ценность» (метапсихологическая категория) проявляется в «Идеале» — категории социоцентрической.

Итак, мы можем пред­ставить себе категориальную систему психологического познания как своего рода сетку, образующую пять уровней категорий (из которых первая не является собственно психологической, но оста­ется сущностной по отношению к вышележащим психологичес­ким категориям): биоцентрические, протопсихологические, базисные психологические, метапсихологические и социоцентрические, охва­тывающие в целом всю психосферу и порождающие весь понятий­ный аппарат психологической науки.

Например, условная верти­каль «нужда — потребность — мотив — ценность — идеал» включа­ет величайшее множество психологических понятий (влечения, желания, интерес, склонность, ценностные ориентации и т.д.).

Ниже приведена таблица, достаточно полно характеризующая категориальную систему психологии.

Могут быть специфицированы как «параллели» (плеяды), так и «меридианы» (кластеры) категорий, которые упорядочены в при­веденной таблице. Характеризуя плеяды категорий, мы выс­кажем здесь всего два суждения, обоснование которых требует спе­циальной работы.

1. Каждая из категорий любой из строк при всей своей специ­фичности неотделима от каждой другой категории той же строки (т.е. по горизонтали).
Например, категория «Личность» из плеяды метапсихологических категорий немыслима вне соотношения с категориями «Ценность», «Деятельность», «Сознание», «Чувство», «Общение», «Персоносфера», а категория «Образ» (плеяда базисных психологических категорий) неотделима от категорий «Я», «Мотив», «Действие», «Переживание», «Интеракция», «Ситуация».

2. Содержание категорий внутри каждой из пяти плеяд в стро­ках таблицы характеризуется особым познавательным статусом.

Нижняя первая строка таблицы, т. е. плеяда биоцентрических категорий (организм, нужда, метаболизм, сигнал, избирательность, синергия, среда), указывает на явления, которые могут быть изучены объек­тивными методами, «извне», подобно тому, как физики изучают объекты «подведомственной» им области знания. Интерпретация накапливаемых фактов при этом осуществляется на основе схем естественной причинности.

Вторая нижняя строка таблицы — плеяда протопсихологических категорий (индивид, потребность, рефлекс, ощущение, аффективность, сосуществование, предметность) — заключает в себе то, что на языке философии обозначается как ноумены — умопостигаемые сущности. Действи­тельно, каждый из соответствующих объектов не дан наблюдате­лю непосредственно ни в показаниях датчиков, ни тем более пу­тем прямого наблюдения извне.

Например, даже такая, казалось бы, вполне наблюдаемая форма проявления активности, как рефлекс, не может быть осмыслена без введения особых конструктов, природа которых исключает возможность их «созерцания» (напри­мер, понятия о «промежуточных переменных» у Э.Толмена, «на­строения» у М.Я.Басова и т.п.). Кроме того, и в интроспекции категории этой плеяды непосредственно не выступают (например, «потребность» приоткрывается нам исключительно в виде моти­вов — переживаемых побуждений к действию).

Перед читателем — третья и, возможно, не последняя итерпрета­ция карты психологических категорий, над которой работа продолжается (хотя и не затрагивает при этом принципиальные основы построения категориальной системы).

Необходимо отметить, что каждая категория теоретической психологии является родовой по отношению к определенному кругу психологических (в широком смысле) понятий.

Так, например, категория «Образ» может быть конкретизирована в таких поняти­ях, как «Восприятие», «Представление», «Воображение», «Память» и т.д.

Возьмем, например, категорию «Потребность». Встречаются самые различные способы типологизации потребностей человека: по их предмету (материальные и духовные потребности), по их происхождению (естественные и культурные) и др.

В некоторых случаях выделение видовых по отношению к той или иной катего­рии понятий представляет известную сложность.

Каковы, напри­мер, понятийно-видовые спецификации категории «Сознание»? Интересно, что в связи с введением весьма популярного в наши дни понятия об «измененных состояниях сознания» («измененном сознании») сознание, так сказать, в норме не ассоциируется пси­хологами с каким-либо специальным термином (хотя психиатры используют в этом случае точное слово, говоря о «ясном состоя­нии сознания», «ясном сознании»). Отметим, что особую пробле­му в рамках предложенного подхода может представлять разграни­чение видов в рамках одной категории. К примеру, разграничение сенсорного, перцептивного и ментального «Я» и т.п.

Наряду с возможностью установления родовидовых отношений, существующих между той или иной категорией и понятиями, что свидетельствует о многообразии психологической реальности, богатстве ее форм, открывается также возможность описания по­нятийной архитектоники каждой из таких категорий, ее внут­реннего устройства, что говорит нам о сложности психологичес­кой реальности, представленной в категориальной модели.

Ис­пользуем для примера категорию «Образ». Какие бы психологи­ческие трактовки образа мы ни взяли, в любой из них мы сталки­ваемся с рядом понятий, посредством которых содержательно раскрывается данная категория.

Здесь перед нами, например, та­кие конструкты, как «чувственная ткань», «перцепт», «значение» (А.Н.Леонтьев), или, например, образующие перцепт «первич­ные сенсорные образы» и «образы представления» о мире (Г. Гельмгольц) и т. п.

Другой иллюстрацией сказанного о поня­тийной архитектонике категорий может быть психологическое строение категории «Я». Заключая в себе идею самоотраженности субъекта, категория «Я» содержательно раскрывается, например, через такие понятия, как «самооценка», «концепция Я», или, скажем, в понятиях об «эго-состояниях» «Родитель», «Взрослый», «Ребенок» (Э.Берн) и т.д. и т.п.

Существуют неизменно определяющие принципы взаимосвязи категорий:

1) восхождение от абстрактного к конкретному посредством синтезирования системообразующих (ядерных) и оформляющих категорий;

2) сущность как явление и это же явление как сущность;

3) встречная детерминация психосферы со стороны биосферы и ноосферы (биогенетическая и социокультурная детерминация).

Отметим в этой связи, что некоторые термины, соответствую­щие элементам-категориям разрабатываемой таблицы, являются условными и в дальнейшем могут быть заменены более удачными.

В приведенной таблице получают фактическое воплоще­ние три объяснительных принципа построения психологического по­знания: принципы детерминизма, развития, системности.

Категории каждой из вертикалей таблицы в своей эмпирической реализации детерминированы как «снизу», так и «сверху».

Так, ка­тегория «Я» (метапсихологическая) включает в себя (в снятом виде) биологическое начало, поскольку сохраняет типологические и индивидуальные особенности нервной деятельности организма.

Но в то же время приоритетной для этой категории детерминантой (если иметь в виду эмпирическое ее наполнение) выступает ноос­фера, порождая бесчисленное множество вариантов межличност­ных проявлений. Таким образом, обусловленность со стороны био­сферы не теряет здесь своей силы, хотя приоритет в данном случае бесспорно принадлежит культурно-исторической детерминации.

Переход между категориями мыслится согласно схеме восхож­дения от абстрактного к конкретному. Протопсихологический ряд отвечает в известной степени идее преформизма, в нем в сверну­том виде содержится все богатство, обнаруживающее себя на бо­лее высоком категориальном уровне. При этом определяющую роль играет та категория, которая находится непосредственно ниже по вертикали; она носит характер примата по отношению к катего­рии «выше», имеющей соответственно характер деривата. «Оформ­ляющие» категории выступают в качестве условий «проращива­ния» возможностей, присущих категориальному ядру.

Категория «Ценность», как было показано, является прямым развитием ка­тегории «Мотив», получая свое «оформление» через категории «Переживание», «Отношение» («Интеракция»), «Действие» и др.

Итак, характеризуя взаимоотношения между категориями, вхо­дящими в плеяду, расположенные ниже в матрице, и категориями плеяды последующего, более высокого уровня, мы видим, что первые являются определяющими для вторых, — убеждаемся в том, что посредством ядерных и оформляющих категорий удается ввести в психологию новые категории, дать им начальные, «стар­товые» определения. Но порожденные таким образом дефиниции новых категорий, конечно, не исчерпывают содержания опреде­ляемых категорий (определения, как известно, заключают в себе необходимые и достаточные признаки для вычленения определяе­мых сущностей, но не претендуют на полноту их раскрытия).

Кон­кретизация (развитие) категорий становится возможным благодаря «добрососедству» (соприкосновению) с другими категориями вбирающего их в себя кластера. Взаимоотношения между катего­риями внутри плеяды можно сравнить со взаимоотношениями лейбницианских монад: каждая отражает каждую, сообщая ей до­полнительные определения.

Это положение мы проиллюстрируем на единственном приме­ре, рассматривая уровни определения (ступени развития) «Я», которое можно определить как индивида в саморефлексии. В то время как «стартовое» определение «Я» строится на основе компо­зиции «нижележащих» категорий «Индивид», «Ощущение», «Аф­фект» и т.д ., последующие определения опираются на такие кате­гории, как Образ, Действие и т.д., лежащие в той же строке мат­рицы, что и «Я».

Таким образом, наряду с чувственным «Я» (инди­вид, данный себе в ощущении) на сцене сознания индивида по­являются «Я» в восприятии, «Я» в представлении, «Я» в мысли. Ин­дивид при этом выступает в единстве четырех своих ипостасей: как субъект, объект, носитель и содержание рефлексии.

Будучи осо­бым действием, саморефлексия соотносит и связывает в составе «Я» субъективный и объективный аспекты бытия индивида: пере­живание и переживаемое, восприятие и воспринимаемое, мысль и мыслимое. Тем самым определяется не совсем обычный (в глазах психологов) онтологический статус «Я» — статус идеи, выражаю­щей, согласно Г.Гегелю, «единство понятия и объективности», т. е. самую суть пульсации взаимопереходов между полюсами субъек­тивного и объективного бытия индивида.

Выделяются следующие предпосылки и результаты самореф­лексии, производящие «Я»:

сам индивид (предпосылка «Я»),

ин­дивид в самопереживании («Я как таковое», «самость»),

индивид в самовосприятии («наличное Я», «Я сам»),

индивид в самосозна­нии («рефлексивное Я», «Я само по себе»).

Гегелевская идея по­зволяет связать рекурсивным отношением все более усложняю­щиеся определения «Я»: индивид как идея себя есть первое опре­деление «Я» («Я как таковое», «самость»); поднимаясь в своих оп­ределениях выше, мы замечаем, что идея «самости» индивида об­разует его «наличное Я» («Я» в значении личного местоимения, «Я сам») и, наконец, идея «Я сам» образует «рефлексивное Я» индивида («Я само по себе», или, в терминах наукоучения Г. Фих­те, «яйность»).

Специальное исследование могло бы убедить нас в том, что возрастное развитие «Я», движение от ступени к ступени: «самость», «я сам» и «я само по себе», основаны на интеракциях: так, в про­цессах межиндивидуальных взаимодействий у ребенка первоначально формируется обобщенное «переживание себя» (имеющее, воз­можно, несколько «представительств», таких, как «живое движе­ние» тела индивида, его собственный плач, образ себя в зеркале, «телесное чувство» контакта с другими индивидами, и даже такие на первый взгляд странные образования, как зрительной проек­ции собственного носа на сетчатку);

«переживание себя» являет собою знак и значение любых переживаний, порождаемых телом индивида (необходимо заметить, что переживания, имеющие сво­им источником тело индивида, в интеракциях последнего посте­пенно отделяются от переживаний, источник которых располо­жен во вне);

далее, со временем, в интеракциях рождается «сто­ронний» взгляд на себя как на источник и носитель самопережи­вания — «Я в представлении о себе» (фундаментальную роль здесь играет личное имя); в конечном счете индивидом конструируется символ себя как трансцендентного существа, осмысливающего свои переживания и представления — «Я в мысли о себе»; последнее удивительным образом оказывается «по ту сторону» различения «внутреннего» (переживание) и «внешнего» (представление) ас­пектов самосознания индивида.

Процессы саморефлексии, раскры­вающие и строящие «Я» индивида, который «как в зеркале» отра­жается в других индивидах, суть его внутренне мотивированные действия (cogito — «мыслю» — самоценно). На ступени «рефлек­сивного Я» индивид проявляет себя как носитель свободной при­чинности — «причины себя», как подлинный источник над ситу­ативной активности.

Таким образом, опираясь на системные связи, существующие между категориями внутри кластера, можно рассчитывать на то, что удастся «вырастить» третье, понятийно-категориальное измере­ние, поднимающееся над кластером и формируемое «произведе­ниями» образующих его категорий и понятий (разработка этого положения — дело будущих исследований).

В логике развертки категорий представлена реальная история развития человеческого рода и конкретного индивида — как социогенеза, так и онтогенеза. Категории, выстроенные по вертикали и расположенные на пяти горизонталях таблицы, образуют узло­вые пункты развития психосферы. Так, категория «Личность» появ­ляется лишь на высшей ступени социо- и онтогенеза и т. п.

В приведенной выше категориальной сетке в полной мере пред­ставлен принцип системности, столь важный для теоретической психологии. К сожалению, многократно и на протяжении после­дних двух-трех десятилетий принцип системности хотя и деклари­ровался как приоритетный для психологической науки, но он так и не получил конкретного воплощения и теоретического обосно­вания. Не были выделены общепсихологические системообразую­щие признаки и принципы.

Приметой системности настоящей ка­тегориальной сетки является уже сам факт реализации в ней идеи восхождения от абстрактного к конкретному. Это представлено по­ложением о преформизме переходов между категориями разных уровней, выделением категорий, имеющих характер примата и де­ривата, «ядерных» и «оформляющих», участвующих в категори­альном синтезе.

Это обнаруживается также в демонстрации идеи восходящего и нисходящего детерминизма (представленной положе­нием об эмпирическом наполнении каждой из категорий содер­жаниями вышележащих и нижележащих уровней, в конечном сче­те граничащих с ноосферой и биосферой). Таким образом, можно говорить о единстве социогенеза и онтогенеза.

Категориальная система психологии не может быть выращена из какого-то одного-единственного «зернышка». Это особенно важ­но подчеркнуть, потому что для каждой сколько-нибудь значимой в истории психологии теоретической системы (научной школы) были характерны поиски «клеточки», которая могла бы стать от­правной точкой для построения общей конфигурации заявляемо­го учения.