Студопедия — Глава 8.
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава 8.






Дэй

МЫ ПРИЗЕМЛЯЕМСЯ В ЛАМАРЕ, ХОЛОДНЫМ ДОЖДЛИВЫМ УТРОМ, точно по расписанию. Рэйзор уходит со своим отрядом. Каэде и я ждем под лестницей, ведущей к запасному выходу из его офиса, пока все звуки не стихнут, а толпа с корабля, наконец- то, не уходит. В этот раз охранники не сканируют отпечатки пальцев и не проверяют ID карточки, поэтому мы можем следовать за другими солдатами прямо через главный выход. Мы сливаемся с толпой солдат, которые прибыли сюда, чтобы сражаться за Республику.

Когда мы из доков попадаем в бескрайнюю серость этого места, на нас падают ледяные капли дождя. Небо сплошь заволокли грозовые тучи. Пристань, идущая по одной стороне потрескавшейся уличной дороге и ряда огромных черных пирамидных доков по обеим сторонам, сейчас кажутся гладкими и блестящими из-за дождя. В воздухе пахнет сыростью и затхлостью. Туда-сюда, разбрызгивая грязь и гравий по тротуарам, проезжают джипы с солдатами. У всех солдат здесь на глазах выкрашена черная полоса, идущая от одного уха до другого. Должно быть, какой-то чокнутый стиль на фронте. Перед нами вырисовывается весь остальной город — серые небоскребы, которые скорее всего служат как казармы для солдат, некоторые из них новые, с гладким покрытием и тонированными окнами, на других уже появились трещины, как будто их недавно обстреляли гранатами. От некоторых остались только пепел и руины, у других только одна целая стена, больше напоминающие сломанные памятники. Здесь нет ленточных построек, лужаек и пастбищ.

Мы быстро идем по улице, тщетно стараясь спрятаться от дождя, надев на головы капюшоны.

— Это место уже бомбили, верно? — спрашиваю я у Каэде. С каждым словом зубы все сильнее стучат друг о друга.

Каэде открывает рот, притворяясь удивленной.

— Вот это да. Ты знаешь?

— Я не понимаю. — Я пристально смотрю на разрушенные здания, виднеющиеся на горизонте. — Почему здесь все разрушено? Разве военные действия проходят не далеко отсюда?

Каэде склоняется ближе, так, чтобы другие солдаты нас не слышали:

— Колонии сильно напирали на эту часть границы еще, когда мне было, сколько же, семнадцать? В общем, в течение многих лет. Они были примерно в добрых тысячи милях от Колорадо.

После многих лет, когда Республика промывала всем мозги, как-то непривычно слышать правду.

— Что…ты говоришь, что Колонии выигрывают войну, так? — спрашиваю я тихо.

— И выигрывают уже много лет. Ну, вот ты и услышал это от меня. Еще несколько лет, дружок, и ты увидишь их на своем заднем дворе. — В ее словах слышится отвращение. Возможно, она имеет что-то против Колоний. — Понимай, как хочешь, — бормочет она. — Я здесь только ради денег.

Я замолкаю. Колонии станут новыми Соединенными Штатами. Неужели это правда, что после стольких лет войны, все наконец-то закончится? Я стараюсь представить себе мир без Республики — без Электора, Испытания, чумы. Колонии победители. Черт, слишком хорошо, чтобы быть правдой. А с потенциальной возможностью убийства Электора, все это может стать реальностью гораздо раньше. Мне хочется расспросить ее обо всем подробнее, но Каэде шикает на меня, прежде чем я успеваю что-то сказать, и продолжаем идти в тишине.

Мы поворачиваем несколькими кварталами ниже и идем мимо двойных рядов железнодорожных путей, которые, кажется, тянутся на несколько миль. Наконец, мы останавливаемся, когда доходим до угла улицы далеко от казарм, скрытых тенью от полуразрушенных зданий. Иногда мимо проходят солдаты — одиночки.

— Сейчас здесь затишье в боевых действиях, — говорит Каэде, внимательно осматривая улицу. — Уже несколько дней. Но в ближайшее время все возобновится. Ты должен быть благодарен за то, что мы тебя взяли; ни у одного из солдат Республики нет шанса спрятаться под землей во время бомбежки.

— Под землей?

Но Каэде сфокусировала все свое внимание на солдате, который идет прямо к нам по улице. Я вытираю капли с лица, чтобы лучше рассмотреть его. Одет он также как мы, мокрая кадетская куртка с накидкой, закрывающей часть пуговиц, на плечах серебряные погоны. Его смуглая кожа блестит под проливным дождем, а короткие завитки волос прилипают к голове. При дыхании, изо рта у него вырывается облако пара. Когда он подходит ближе, я понимаю, что глаза у него поразительно бледно серого цвета.

Он проходит мимо, делая вид, что не знает нас, и делает знак Каэде: два пальца вверх в виде буквы V.

Мы проходим по путям и продолжаем идти еще несколько кварталов. Здесь здания расположены близко друг к другу и улицы такие узкие, что рядом могут идти только два человека. Должно быть,здесь жили мирные жители. Большинство окон выбито, а оставшиеся накрыты старой одеждой. Я вижу в них очертания нескольких человек в свете свечей. Любой, кто не является солдатом в этом городе, должно быть выполняют ту же работу, что когда-то делал мой отец — готовка, уборка забота о раненных. Отец, наверное, жил в такой же нищете, когда оправлялся на фронт исполнять свой долг.

Каэде вырывает меня из моих мыслей, внезапно толкнув в одну из темных узких аллей.

— Двигайся быстрее, — шепчет она.

— Ты, наверное, забыла с кем разговариваешь, да?

Она игнорирует меня, присаживается около одной из стен, где на земле прикреплена металлическая решетка, затем здоровой рукой достает какой-то черный прибор. Она быстро прикрепляет его к одной стороне решетки. Проходит несколько секунд. Затем решетка поднимается вверх на двух петлях и тихо сдвигается в сторону, открывая черный проход. Я понимаю, что этот проход специально сделали грязным, но на самом деле это замаскированный потайной ход. Каэде наклоняется и прыгает вниз. Я следую за ней. Мои ботинки с всплеском приземляются в воду, а решетка над нами снова закрывается.

Каэде берет меня за руку и ведет по туннелю. Здесь пахнет затхлостью, похоже на смешанный запах старого камня, дождя и ржавого металла. Ледяная вода капает с потолка прямо на мокрые волосы. Мы проходим всего несколько шагов, прежде чем резко повернуть направо, полностью спрятавшись в темноте.

— В каждом военном городке есть такие туннели, — шепчет Каэде, нарушая тишину.

— Да? Для чего они?

— По слухам, все эти туннели использовались, когда восточные Американцы пытались пробраться на запад, подальше от наводнения. Еще до начала войны. Так что каждый из этих туннелей проходит прямо под казармами между Республикой и Колониями. — Каэде делает какое-то движение рукой, но в темноте я ничего не могу разглядеть. — После того, как началась война, обе страны начали использовать их в боевых действиях, а в итоге Республика разрушила все входы в туннели со своей границы, точно также как и Колонии. Патриотам в тайне удалось раскопать и восстановить пять из них. Мы воспользуемся одним из них в Ламаре, — она делает паузу и указывает на потолок, — и одним в Пирре. В соседнем городе.

Я пытаюсь представить, какими они были раньше, когда не было ни Республики, ни Колоний, и одна единая страна была в центре Северной Америки.

— И никто не знает, что они здесь?

Каэде насмешливо хмыкает:

— Думаешь, мы бы пользовались ими, если бы о них знала Республика? Даже Колонии не знают. Но они отлично подходят для миссий Патриотов.

—А Колонии, правда что ли вас, ребятки, спонсируют?

Каэде слегка улыбается.

— Кто еще дал бы нам достаточно денег, чтобы поддерживать такие туннели? Я еще не встречалась с нашими спонсорами — Рэйзор сам поддерживает с ними связь. Но деньги продолжают поступать, так что, думаю, они довольны нашей работой.

Мы идем еще какое-то время в тишине. Мои глаза уже приспособились к темноте, и я могу видеть ржавчину, покрывающую стены туннеля. Ручейки воды стекают вниз по металлическим стенам.

— Ты рада, что они выигрывают войну? — спрашиваю я через несколько минут. К счастью, она не против поговорить о Колониях. — Я имею в виду, ведь они практически выгнали тебя из их страны?

Каэде горько смеется. Звуки наших шагов по воде эхом отдаются в туннеле.

— Да, думаю я рада, — говорит она. — А какова альтернатива? Смотреть, как побеждает Республика? Ты скажи мне, что лучше. Но ведь ты вырос в Республике. Кто знает, что ты думаешь о Колониях. Возможно, ты уверен, что это рай.

— А есть причина, по которой я не должен так думать? — отвечаю я. — Отец рассказывал мне истории о Колониях. Он говорил, что там были города, полностью освещенные электричеством.

— Твой отец работал на сопротивление или что?

— Я не уверен. Он не говорил об этом вслух. Мы все думали, что он занимается чем-то за спиной Республики. Он приносил нам эти..... безделушки вязанные с Соединенными Штатами. Немного странно для обычного человека. Он говорил о том, что когда-нибудь увезет нас всех из Республики. — Я делаю паузу, погрузившись в старые воспоминания. Даже цепочка на шее кажется тяжелее. — Не думаю, что я когда-нибудь понимал, чем он действительно занимается.

Каэде кивает.

— Ну, я выросла на восточном побережье Колоний, где они граничат с Южной Атлантикой. Я не была там уже много лет, уверена, что вода же заняла десятки футов земли. Во всяком случае, я попала на один из их Военных Дирижаблей и стала лучшим пилотом во время обучения.

Если у Колоний нет Испытаний, интересно, как они выбирают, кого принимать в школы.

— Так что же случилось?

— Убила человека, — отвечает Каэде. Она говорит это так, как будто это самая обычная вещь на свете. В темноте она подходит ближе ко мне и смело всматривается в мое лицо. — Что? Не смотри на меня так — это был несчастный случай. Он завидовал тому, что наш командир любил меня больше чем его, поэтому попытался столкнуть меня с дирижабля. В той драке я сильно повредила один глаз. Позже я нашла его в раздевалке и разделалась с ним. — Она изображает отвращение. — Оказалась, что я слишком сильно ударила его по голове, и он уже никогда не проснулся. Мой благодетель выгнал меня после этого маленького инцидента, запятнавшего мою репутацию — и не только потому что я убила человека. Кому нужен работник, боевой пилот, с поврежденным глазом, даже поле операции? — Она останавливается и указывает на свой правый глаз. — Я была испорченным товаром. Моя ценность сильно снизилась. Академия дала мне пинка после того, как мой спонсор бросил меня. Очень обидно, честное слово. Я пропустила последний год обучения из-за этого проклятого придурка.

Я не понимаю некоторых терминов, которые использует Каэде — служба, служащий — но я решаю спросить ее об этом в другой раз. Я уверен, что постепенно смогу вытащить из нее больше информации о Колониях. Сейчас я хочу больше узнать о людях на которых работаю.

— А затем ты присоединилась к Патриотам?

Она беспечно отмахивается от меня и выпрямляет руки перед собой. Я напоминаю себе какая Каэде высокая, когда ее плечи оказываются на одном уровне с моими.

— Факт в том, что Рэйзор платит мне. Иногда мне даже удается полетать. Но я здесь только ради денег и до тех пор, пока я получаю свою долю, сделаю все, чтобы вернуть Соединенные Штаты. Если это означает позволить Республики рухнуть, пусть так. Если это означает победу славных Колоний, пусть так. Сделать так, чтобы эта война закончилась, и Соединенные Штаты снова возродились. Вернуть людям нормальную жизнь. Вот, что меня волнует.

Все это меня немного забавляет. Хотя Каэде и пытается сделать будто ей все равно, я точно могу сказать, что она гордится быть Патриотам.

— Ну, кажется, Тессе ты нравишься, — отвечаю я. — Поэтому думаю, что с тобой полный порядок.

Теперь Каэде смеется не сдерживаясь.

—Должна признать она очень милая, рада, что не убила ее в том бою Скиз. Вот увидишь — нет такого Патриота, которому она бы не нравилась. Не забывай теперь проявлять любовь своей маленькой подружке, хорошо? Я знаю, ты положил глаз на Джун, но Тесса с ума сходила из-за беспокойства о тебе. Это на случай, если сам ты ничего не понял.

От этого на лице у меня пропадет улыбка.

— Я просто никогда по-настоящему не думал о ней так, — бормочу я.

— С ее прошлым она заслуживает немного любви, тебе так не кажется?

Я выставляю руку вперед, останавливая Каэде.

— Она рассказала тебе о своем прошлом?

Каэде оглядывается на меня.

— Она никогда не рассказывала тебе свою историю, так? — говорит она, действительно сбитая с толку.

— Я так и не смог узнать этого от нее. Она всегда выкручивалась и через какое-то время я сдался.

Каэде быстро приходит в себя.

— Наверное, она не хотела, чтобы ты жалел ее, — наконец говорит она. — Она была самой младшей из пяти. Думаю, тогда ей было около девяти лет. Родители не могли позволить себе прокормить их всех, поэтому как-то ночью просто выкинули ее из дома. Она говорила, что стучалась в дверь несколько дней.

Я не могу сказать, что удивился, когда услышал это. Республике наплевать на уличных сирот, поэтому они никогда не дают им второго шанса — любовь моей семьи, вот, что поддерживало меня все эти годы на улицах. Вероятно, у Тессы этого не было. Не удивительно, что она так вцепилась в меня, когда мы впервые встретились. Я, наверное, был единственным человеком в мире, который заботился о ней.

— Я не знал, — шепчу я.

— Чтож, теперь знаешь, — отвечает Каэде. — Поддерживай ее, вы двое отлично подходите друг другу. — Она слегка хихикает. — Оба такие оптимистичные. Я никогда не встречала такую парочку «солнце и радуга» среди идиотов из трущоб.

Я не отвечаю. Конечно, она права — я никогда об этом не думал, но мы с Тессой правда подходим друг другу. Она понимает, откуда я родом. Она легко может подбодрить меня. Как будто она всегда была сама счастлива, вместо той правды, которую рассказала мне Каэде. Я чувствую приятное тепло при мысли, что снова увижу Тессу. Куда она туда и я, и наоборот. Неразлучные.

Но Джун.

Даже при упоминании ее имени мне становится трудно дышать. Меня всегда смущает моя реакция. А с Джун мы подходим друг другу? Нет. Это первое слово, которое всплывает в моих мыслях.

Но все же.

Больше нам нечего обсудить. Иногда я оглядываюсь назад, наполовину надеясь увидеть хоть какой-то отблеск света, а наполовину боясь увидеть этот свет. Отсутствие света означает, что туннель не проходит прямо под канализационными решетками и люди на поверхности не видят его. Мы уходим все глубже и глубже под землю. Я заставляют себя дышать ровно и спокойно, хотя, кажется, что стены вокруг как будто сужаются. Чертов туннель. Я бы отдал что угодно, чтобы снова оказаться на поверхности.

Кажется проходит целая вечность, но наконец, я чувствую, что Каэде резко останавливается. Эхо наших шагов по воде, теперь слышится иначе — думаю мы остановились перед сплошной конструкцией. Возможно стеной.

— Раньше этот бункер использовался как место отдыха для беженцев, — бормочет она. — За ним туннель идет дальше и выходит прямо в Колониях.

Каэде пытается открыть дверь с помощью небольшого рычага с одной стороны, когда ей это не удается, она начинает слегка постукивать по двери костяшками пальцев, в общей сложности ударив по двери десять или одиннадцать раз. — Ракета, — говорит она вслух. Мы дрожим от холода.

Ничего. Затем на стене открывается небольшое прямоугольное отверстие и оттуда выглядывает пара желто-коричневых глаз.

— Привет, Каэде. Дирижабль прибыл вовремя, да? — Девушка, говорящая за дверью прищуривает на меня глаза. — Кто твой друг?

— Дэй, — отвечает Каэде. — А теперь тебе лучше прекратить все это дерьмо и пустить меня внутрь. Я замерзла.

— Хорошо, хорошо. Просто проверяю. — Она осматривает меня с головы до ног. Я удивлен, что она вообще-то что-то может видеть в такой темноте. Наконец небольшое прямоугольное отверстие закрывается. Я слышу несколько звуковых сигналов и второй голос. Стена отъезжает в сторону, открывая узкий коридор с дверью на другом конце. До того, как кто-то из нас успевает сделать хоть шаг, трое людей выходят вперед из-за стены с оружием направленным нам в головы.

— Заходите, — говорит один из них. Это девушка, которая только что открывала отверстие в стене. Мы делаем, как она говорит. Стена за нами задвигается обратно. — Пароль этой недели? — добавляет она, громко лопаяпузырь жевательной резинки.

— Александр Гамильтон, — резко отвечает Каэде.

Теперь все три пистолета направлены на меня.

— Дэй, да? — говорит девушка. Она быстро надувает пузырь. — А ты в этом уверена?

Несколько секунд я соображаю, что этот вопрос адресован Каэде, а не мне. Каэде раздраженно вздыхает и хлопает девушку по руке.

— Да, это он. Так что хватит уже.

Они опускают оружие. Я облегченно выдыхаю, до этого момента я даже не заметил, как задержал дыхание. Девушка, которая пустила нас внутрь, жестом указывает нам идти ко второй двери, и когда мы подходим к ней, она достает такое же устройство, что и Каэде до этого, и прикрепляет его к левой стороне двери. Несколько звуковых сигналов.

— Идите вперед, — говорит она нам. Затем она кивает в мою сторону. — Одно резкое движение и я пристрелю тебя раньше, чем ты успеешь моргнуть.

Открывается вторая дверь. Нас сразу же окутывает теплом, когда мы заходим в огромную комнату полную людей, суетящихся вокруг столов и около настенных мониторов. На потолке электрические лампы; в воздухе витает едва различимый запах ржавчины и плесени. Здесь находятся, наверное, человек двадцать-тридцать, но в комнате по-прежнему полно свободного места.

Заднюю стену украшает огромная проекция в виде эмблемы, в которой я узнаю сокращенную версию официального флага Патриотов — большая серебряная звезда с тремя серебряными V образными полосами под ней. Умно с их стороны просто проецировать изображение, в крайнем случае, они быстро смогут забрать проектор и бежать. На некоторых мониторах изображен воздушный корабль, который я заметил еще на борту «Династии». Другие показывают кадры с камер безопасности — комнаты офицеров, городские улицы Ламара, видео с борта воздушного корабля, пролетающего прямо над фронтом. На одном даже крутится коротая запись пропаганды Патриотов для повышения боевого духа, которая слишком сильно напоминает мне рекламные объявления Республики: ВОЗРОДИМ ШТАТЫ, затем СВОБОДНАЯ ЗЕМЛЯ и, наконец, ВСЕ МЫ АМЕРИКАНЦЫ. На остальных изображена карта Америки, усеянная разноцветными точками — и еще на двух карта мира.

Я изумленно смотрю на них. Еще никогда в жизни я не видел карты мира. Я даже не уверен, что такие вообще есть в Республике. Но теперь я вижу океаны, которые омывают Северную Америку и отделяют от нее еще одну островную территорию ЮЖНУЮ АМЕРИКУ, крошечный архипелаг, который называется Британские острова, огромные материки Африка и Антарктика, страна — Китай (с кучей маленьких красных точек, идущих прямо по краю береговой линии).

Это реальный мир, и он отличается от того мира, который Республика показывает своим гражданам.

Все люди в комнате наблюдают за мной. Я отворачиваюсь от карты и жду, пока Каэде скажет что-то. Но она только пожимает плечами и хлопает меня по спине. Моя промокшая куртка издает при этом хлюпающий звук.

— Это Дэй.

Все они молчат, хотя я вижу как в их глазах узнавание, когда они слышат мое имя. Затем кто-то громко воет как волк. Напряжение в комнате пропадает — в комнате раздаются смешки, а люди возвращаются к своим делам.

Каэде ведет меня мимо столов. Несколько человек рассматривают какую-то схему, другая группа распаковывает коробки; кто-то просто отдыхает, просматривая повторы каких-то мыльных опер Республики. Двое Патриотов сидят в углу перед монитором, раскачиваясь назад и вперед, играя в видео игру, передвигая синего монстра по экрану движениями рук. Наверное, даже эта игра куплена специально для Патриотов, так как все элементы в ней в синих и белых цветах.

Один парень сдавленно смеется, когда я иду мимо. Волосы у него выкрашены в ярко белый цвет и уложены в форме ирокеза, кожа цвета бронзы, он слегка сутулится, как будто готовится к прыжку. На мочке уха отсутствует кусок плоти. Я понимаю, что этот тот же самый человек, издавший вой.

— Так. Значит ты тот, кто бросил Тессу, да? — Есть в нем какое- то высокомерие, от которого он сильно раздражает меня. Он с презрением осматривает меня с головы до ног. — Не понимаю, почему такая девушка,как она зависает с таким уродом, как ты. Несколько ночей в Республиканской тюрьме сбили с тебя всю спесь?

Я делаю шаг к нему и весело улыбаюсь.

— При всем уважении, я не вижу, чтобы Республика развешивала плакаты с твоей симпатичной мордашкой по всей стране.

— Заткнитесь оба. — Каэде встает между нами и тычет пальцем парню в грудь. — Бакстер, разве ты не должен готовиться к завтрашнему ночному забегу?

Парень оскаливается на меня и отворачивается.

— До сих пор не понимаю, с какой стати мы доверяем любовнику этой девки из Республики, — огрызается он.

Каэде хлопает меня по плечу и продолжает идти вперед.

— Не обращай внимания на этого придурка, — говорит она мне. — Бакстер не самый большой фанат твоей Джун. От него могут быть неприятности, так что постарайся подружиться с ним, ладно? Тебе придется работать с ним. Он тоже Беглец.

— Он? — спрашиваю я. Я не ожидал, что такой качок, как он может быть Беглецом, но опять же, его сила наверняка помогает ему попасть в места до которых я бы не смог добраться.

— Ага. Ты сбросил его вниз в иерархии Беглецов, — ухмыляется Каэде. — И однажды ты сорвал ему одну из миссий Патриотов. Хотя никогда об этом и не догадывался.

— Да? И что это была за миссия?

— Обстрел Административной машины Хиана, в Лос-Анджелесе.

Ого — как будто прошло уже лет сто, когда я последний раз сталкивался с Хианом. Я тогда и понятия не имел, что в тоже время Патриоты планировали свою миссию.

— Какая трагедия, — отвечаю я, разглядывая людей в комнате, после того, как Бакстер упомянул о Тессе.

— Если ты ищешь Тессу, она ждет нас здесь. Вместе с остальными Медиками. —Каэде указывает на заднюю часть комнаты, где находятся несколько дверей. — Скорее всего сейчас она в медчасти наблюдает как зашивают чью-нибудь рану. Она быстро учиться.

Каэде проводит меня мимо столов и оставшихся Патриотов, затем останавливается перед картой мира.

— Держу пари, ты никогда не видел ничего подобного.

— Неа. — Я внимательно рассматриваю материки, все еще напуганный мыслью, что все это может контролировать Республика. В начальной школе нам рассказывали, что те земли, которые находятся не под контролем Республики, всего лишь разрушенные нации, которые едва сводят концы с концами. Неужели так много стран борются за выживание? Или дела у них идут хорошо, и они даже процветают? — Для чего вам карты мира?

— Наше движение здесь очень похоже на такие же по всему миру, — отвечает Каэде, скрещиваю руки перед собой. — Везде, где люди недовольны своим правительством. Это своего рода моральная поддержка для нас. — Когда она замечает, что я продолжаю концентрированно анализировать карту, она быстро проводит рукой по Северной Америке. — Здесь находится Республика, которую мы все любим и знаем. А здесь Колонии. — Она указывает на небольшие раздробленные участки земли, разделяющие Республика на восточной границе. Я рассматриваю красные круги, которыми отмечены города в Колониях. Нью-Йорк, Питтсбург, Сент-Луис, Нэшвилль. Интересно они и правда светятся как рассказывал отец?

Каждые продолжает рассказывать, водя рукой по карте от севера к югу.

— Канада и Мексика придерживаются строгой демилитаризации на своих территориях как по отношению к Республике, так и к Колониям. В Мексике есть свои Патриоты. А здесь все, что осталось от Южной Америки. Знаешь, раньше все это было одним большим континентом. А это Бразилия, — она показывает на большой треугольный остров, расположенный далеко на юге от Республики, — Чили и Аргентина. — Каэде весело рассказывает об этих континентах о том, что они из себя раньше представляли. То, что сейчас называется Норвегией, Францией, Испанией, Германией и Британскими островами раньше были частью единого целого, Европой. Она говорит, что то, что осталось от европейского народа, переселились в Африку. Народы России и Монголии не вымерли, как утверждает Республика. Австралия была одним большим материком. Затем она рассказывает о сверхдержавах. Китай — это огромный мегаполис, целиком построенный на воде и над городом всегда нависают черные тучи.

— Хай Чэн, — добавляет она. — Города морей. — Я узнаю, что Африка не всегда была процветающим государством с высоко раз витыми технологиями, постепенно там появлялись университеты, небоскребы и межнациональные беженцы. Антарктида раньше была полностью необитаема и покрыты ледниками. Но теперь, также как Китай и Африка, она стала высоко развитой столицей, привлекающей огромное число туристов. — По сравнению с ними, технологии Республики и Колоний в очень плачевном состоянии, — добавляет Каэде. — Когда-нибудь я поеду в Антарктиду. Скорее всего, там просто потрясающе.

Она говорит, что Соединенные Штаты раньше тоже были сверхдержавой.

— А потом пришла война, — добавляет Каэде, — и все их великие мыслители в буквальном смысле бежали со всех ног, чтобы не потерять свое положение. Знаешь, из-за Антарктиды все время были угрозы наводнения. И, кажется, что дела и так хуже некуда, но внезапно солнце прямо свихнулось и растопило весь лед в Антарктиде. Такого наводнения мы с тобой никогда не видели. Миллионы людей погибли, не выдержав резкого изменения температуры. То наверное еще зрелище было, да? В конце концов, солнце вернулось к прежнему состоянию, а вот климат нет. Тогда вся пресная вода смешалась с морской и все изменилось.

— Республика никогда об этом не рассказывала.

Каэде закатывает глаза.

— О, да перестань. Это же Республика. Зачем им это? — Она указываем на небольшой экран в углу комнаты, на котором транслируются новости. — Хочешь посмотреть, что о Республике думают иностранцы? Смотри.

Я присматриваюсь к заголовкам и понимаю, что новости транслируются на незнакомом мне языке.

— Антарктийский, — отвечает Каэде на мой вопросительный взгляд. — Мы поймали родин из их каналов. Читай заголовки.

На экране появляется континент вид с воздуха вместе с поясняющим текстом Республика Америка. Женский голос что-то говорит, а в правом нижнем углу появляется перевод, —…можно найти новые способы переговоров с этим воинствующем государством особенно сейчас, когда вся власть перешла к новому Электору. Африканский президент Нтомби Оконджо предложил сегодня приостановить помощь Соединенным нациям Республики, пока не будет достаточно доказательств создания мирного договора между этим изолированным государством и его восточных соседом —

Изолированный. Военное положение. Я внимательно смотрю на эти слова. Республика всегда казалась мне воплощением силы, безжалостной, машиной убийств. Каэде ухмыляется, увидев мое выражение лица и, наконец, отводит меня от мониторов. — Внезапно Республика перестала быть всемогущей, да? Ничтожное крошечное государство, поддерживающее свое положение на чужой помощи? Я скажу тебе Дэй — они просто промывают всем мозги, убеждая их, что реальности не существует.

Мы подходим к столу, на котором стоят два компьютера с плоскими экранами. Молодой человек, сидящий за одним из них, это тот же самый парень, который показал Каэде пальцами знак V, когда мы шли по железной дороге, парень с темной кожей и светлыми глазами. Каэде дотрагивается до его плеча. Он не сразу реагирует. Вместо этого он печатает несколько последних строк, а затем плавно садиться на стол. Я ловлю себя на том, что с восхищением наблюдаю за его движениями. Без сомнения он Беглец. Он скрещивает руки на груди и спокойно ждет, пока Каэде представит нас друг другу.

— Дэй, это Паскао, — говорит она мне. — Паскао — бесспорный лидер среди наших Беглецов, и он с нетерпением ждал встречи с тобой.

Паскао протягивает мне руку, его бледные глаза неотрывно смотрят на меня. Он улыбается мне белозубой улыбкой.

— Приятно познакомиться, — говорит он взволновано, слегка сбиваясь на словах. Он заливается румянцем, когда я улыбаюсь в ответ. — Мы все много слышали о твоих великих делах Я твой большой фанат. Самый большой.

Я не помню, чтобы кто-то раньше также открыто флиртовал со мной, за исключением может того парня из сектора Блюридж.

— Приятно встретить еще одного Беглеца, — отвечаю я, пожимая ему руку. — Уверен, что смогу научиться у тебя пары новых трюков.

На лице у него появляется дьявольская ухмылка, когда он замечает, как взволновано я выгляжу.

— О, тебе понравится то, что будет. Поверь мне, ты не пожалеешь, что присоединился к нам — мы ознаменуем начало новой эры в Америке. Республика даже не поймет, кто именно нанесет удар. — Теперь он перешел на серию восторженных жестов, сначала раскинув руки широко перед собой, а затем, делая вид, что развязывает узлы в воздухе. — Наши Хакеры провели несколько недель, заменяя проводку в Денверской Башне. Теперь нам всего лишь нужно подключиться к любому громкоговорителю и бам, мы уже транслируемся на всю Республику. — Он хлопает один раз, а затем щелкает пальцами. — Все услышат тебя. Ты же у нас Революционер, да?

Звучит, как более сложная версия того, что я делал в аллея в месте десяти секунд, когда я впервые противостоял Джун, чтобы достать лекарство от чумы для Идена. Когда я похимичил с проводами на громкоговорителях по всей аллее. Но переделать проводку на главном здание, чтобы транслировать на всю Республику?

— Звучит забавно, — говорю я. — И что же мы будем вещать?

Паскао удивленно смотрит на меня.

— Конечно же убийство Электора. — Он быстро переводит взгляд на Каэде, та кивает, и он достает из кармана маленькое треугольное устройство. Щелчком он открывает его. — Нам нужно будет записать все доказательства, все до малейшей детали, начиная с того как мы вытаскиваем его из машины и заканчивая тем, как мы всаживаем в него несколько пуль. Наши Хакеры будут наготове и смогут сразу же прокрутить запись убийства на всех Информщитах. Мы расскажем о нашей победе по громкоговорителям всей Республике. Посмотрим, как они смогут нас остановить.

У меня мурашки бегут по кожи от такой дикости. Я вспоминаю, как солдаты записали и транслировали смерть Джона — то есть мою смерть — по всей стране.

Паскао наклоняется ко мне, прикладывает руку к уху и шепчет:

— И это даже не лучшая часть плана, Дэй. Он отодвигается достаточно далеко, так, что я снова могу видеть его зубастую ухмылку. — Хочешь узнать, в чем заключается лучшая часть?

Я напрягаюсь:

— Что?

Паскао удовлетворенно скрещивает перед собой руки.

— Рэйзор считает, что именно ты должен застрелить Электора.

 







Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 331. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Шрифт зодчего Шрифт зодчего состоит из прописных (заглавных), строчных букв и цифр...

Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Решение Постоянные издержки (FC) не зависят от изменения объёма производства, существуют постоянно...

ТРАНСПОРТНАЯ ИММОБИЛИЗАЦИЯ   Под транспортной иммобилизацией понимают мероприятия, направленные на обеспечение покоя в поврежденном участке тела и близлежащих к нему суставах на период перевозки пострадавшего в лечебное учреждение...

Кишечный шов (Ламбера, Альберта, Шмидена, Матешука) Кишечный шов– это способ соединения кишечной стенки. В основе кишечного шва лежит принцип футлярного строения кишечной стенки...

Тактика действий нарядов полиции по предупреждению и пресечению правонарушений при проведении массовых мероприятий К особенностям проведения массовых мероприятий и факторам, влияющим на охрану общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, можно отнести значительное количество субъектов, принимающих участие в их подготовке и проведении...

Тактические действия нарядов полиции по предупреждению и пресечению групповых нарушений общественного порядка и массовых беспорядков В целях предупреждения разрастания групповых нарушений общественного порядка (далееГНОП) в массовые беспорядки подразделения (наряды) полиции осуществляют следующие мероприятия...

Механизм действия гормонов а) Цитозольный механизм действия гормонов. По цитозольному механизму действуют гормоны 1 группы...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия