ГЛАВА 1. Бог — замечательный Бог. Темпл знала это по восхитительным чудесам, все еще заметным на разрушенном лике земного шара

 

Бог — замечательный Бог. Темпл знала это по восхитительным чудесам, все еще заметным на разрушенном лике земного шара. Например, сияющие рыбы на отмели. Они походили на диво дивное, не сравнимое ни с чем, что она видела прежде.

Это случилось ночью, когда небесное светило раскрасило остров густыми тенями. Луна была такой сочной, что освещала мир ярче, чем днем, позволяя Темпл воспринимать все с невероятной четкостью, словно солнце скрывало правду, а ночь дарила ей свои глаза. Она покинула маяк и спустилась на пляж, чтобы без помех полюбоваться луной.

Темпл стояла на отмели и чувствовала, как ее ноги погружались в песок, как бормочущие волны щекотали лодыжки. И вот тогда она увидела чудо — стаю крохотных рыб, метавшихся вокруг нее, будто детские шарики в очерченном мелом круге. Рыбы сияли изнутри серебристым светом, хотя некоторые из них были золотистыми и розовыми. Они сновали вокруг и танцевали у лодыжек Темпл, и она чувствовала прикосновение их маленьких наэлектризованных тел. Ей казалось, что она стояла под луной и на самой луне одновременно. Такого с ней еще никогда не бывало. Она бродила по земле пятнадцать лет, но ничего подобного не видела. И можно было бы сказать, что мир накрыло черным проклятием и что дети Каина отвернулись от праведности и добра.

Однако Темпл знала другую истину. Она понимала, что мир катится в адскую пропасть. Она верила, что злые поступки и отвратительные стечения обстоятельств изгнали ее из общества людей на изолированный остров. Но именно это и привело ее к волшебной ночи с незабываемой луной, сиявшей ярче солнечного света, и к изумительному чуду рыб, которого она иначе никогда бы не увидела.

Вот почему Бог был замечательным Богом. Благодаря Его стараниям вы не пропустите ни одного события, которое вам положено пережить как свидетелям.

 

* * *

 

Она ночевала в заброшенном маяке, стоявшем на вершине утеса. В округлой нижней комнате имелся очаг, на котором она готовила рыбу в почерневшем железном котле.

В первый вечер своего прибытия на остров Темпл обнаружила люк, ведущий в сырое складское помещение. Там она нашла свечи, рыболовные крючки, аптечку и ракетницу с коробкой окислившихся патронов. Она испробовала один из них, но тот дал осечку.

Каждое утро она искала в подлеске земляные каштаны и проверяла сети на береговой отмели. Она оставляла кроссовки в маяке — ей нравилось чувствовать горячий песок под босыми ступнями и траву флоридского пляжа между пальцами ног. Пальмы походили на кусты, поднявшиеся в воздух. Их ломкие увядшие листья шелестели на ветру и, словно юбки, развевались вокруг высоких стволов.

Около полудня Темпл взбиралась по спиральным лестницам на сигнальную башню. На средней площадке она останавливалась, чтобы перевести дыхание и подставить лицо под солнечные лучи, бившие из грязных окон. Наверху она выходила на узкий решетчатый балкон и прогуливалась по кругу, осматривая сначала бескрайнее море, затем побережье материка и каменистый мыс зачумленного континента. Иногда Темпл замирала на месте, разглядывая перевернутую полусферу рефлекторной лампы. Сверкающая стеклянная оптика походила на поставленный боком котел, покрытый мириадами квадратных зеркал. Она могла видеть в них свое отражение, четкое и многогранное — целую армию отражений.

Вечерами Темпл листала неиспорченные гнилью журналы, которые она отыскала в старых ящиках из-под бутылок с керосином. Слова для нее ничего не значили, но ей нравилось любоваться картинками. Они показывали места, в которых она никогда не бывала. Вот толпа причудливо одетых людей приветствовала прибытие какой-то персоны, сидевшей в длинной черной машине. Молодые мужчины в белых костюмах возлежали на кушетках в домах, чьи стены не были покрыты пятнами засохшей крови. Женщины в нижнем белье изгибали тела на фоне декораций безупречно белого цвета. Абстрактные небеса, белые-белые! Неужели был возможен такой удивительный цвет? Если бы ей дали всю белую краску, сохранившуюся в мире, что осталось бы незатронутым ее кистью? Она закрывала глаза и размышляла об этом.

Иногда ночи выдавались холодными. Она поддерживала огонь в очаге и, кутаясь в армейскую куртку, прислушивалась к океанскому ветру, свистевшему на флейте ее высокого дома.

 

* * *

 

Затем случилось еще одно чудо — или, возможно, это было предзнаменование, потому что на следующее утро после сияющих рыб она заметила на пляже тело. Темпл увидела его во время утренней прогулки вокруг острова — на северном конце, у отмели, куда она шла, чтобы проверить сети.

Сначала тело выглядело черной полоской на белом песке, и она определила его размер издали, поднеся пальцы к глазам. Слишком маленький размер для человека, если только он не сложился вдвое или не зарылся в песок — что было вполне вероятно. Темпл осмотрелась по сторонам. Ветер мирно посвистывал в траве над береговым откосом. Она села и зафиксировала взгляд на темном предмете, высматривая какое-либо движение.

Сегодня отмель удлинилась еще на дюжину футов. С каждым новым днем она увеличивалась все больше и больше. Когда Темпл приплыла сюда, остров находился на значительном удалении от материка. Чтобы добраться до него, она использовала переносной красно-белый холодильник, который держал ее на плаву в водоворотах у рифов.

С тех пор прошло несколько месяцев. За это время остров вытянулся в сторону континента. Сезонные течения отгоняли воду дальше к океану, приближая маленькую и безопасную территорию к зараженному материку. На противоположном берегу образовалась рифовая коса, к которой от острова тянулась узкая полоска выступавших над водой кораллов. Две сходившиеся части отмели напоминали пальцы Бога и Адама, устремленные навстречу друг к другу, и их упорное сближение обещало, что однажды перешеек оголится полностью и станет легко проходимым. Пока Темпл ничто не угрожало. Буруны у рифов выглядели грозными и свирепыми. Любой, кто отважился бы перебраться через них, разбился бы о скалы. По крайней мере, в данное время.

Человеческая фигура не шевелилась, поэтому Темпл встала и осторожно приблизилась к ней. Мужчина лежал лицом вниз на мокром песке. Кончик его фланелевой рубашки, высунувшийся из штанов, подрагивал под порывами ветра. Неестественное расположение ног и приподнятое к пояснице колено указывали на сломанный позвоночник. В волосах виднелся песок. Посиневшие ногти были обломанными. Темпл еще раз осмотрелась по сторонам. Затем она вытянула ногу мужчины и ткнула пальцами в его спину. Тот никак не отреагировал, поэтому она ткнула его еще раз, посильнее.

И тогда он начал извиваться. Из его горла вырывались приглушенные звуки: рычание и сдавленные стоны. В них не чувствовалось боли, скорее он испытывал вожделение и досаду. Его распростертые руки заметались по песку, рисуя «крылья ангела». Эти прерывистые импульсивные движения, сотрясавшие все мышцы его тела, говорили сами за себя. Он походил на сломанную механическую игрушку, судорожно повторявшую одни и те же действия.

— Зомби! — произнесла вслух Темпл.

Мужчина схватил ее за лодыжку, но она сбила его руку ногой. Темпл села рядом с ним, откинулась немного назад, уперлась ладонями в песок и толчком ноги перевернула слизняка лицом вверх. Его тело оставило после себя изогнутую влажную ямку. Мертвяк снова замахал одной рукой, но другая оказалась под его спиной, поэтому Темпл перешла на ту сторону и опустилась на колени рядом с головой мужчины.

Нижней челюсти не было, как и одного глаза. Лицо покрывали порезы и черные пузыри. Кусок кожи на скуле задрался вниз, оголив хрящи и желтовато-белую кость, к которой приклеился мокрый песок. Осиротевшую глазницу заполняла густая сукровица, похожая на яичный кетчуп. Полоска водорослей, торчавшая из носа, придавала мужчине комичный вид. Как будто кто-то подшутил над ним. Но отсутствие челюсти лишало его лицо правильной формы. Иногда даже самые отвратительные восставшие мертвецы создавали целостное впечатление, если они сохраняли симметрию тела. Однако без челюсти голова этого зомби выглядела нелепо укороченной, а шея — длинной, как у лошади.

Темпл помахала пальцами перед его уцелевшим глазом, и зрачок мертвяка завращался в глазнице, стараясь уследить за ее движениями. Он никак не мог сфокусироваться на цели. Она поднесла пальцы к широкой ране, где прежде находился его рот. На верхней челюсти оставалось несколько потрескавшихся и поломанных зубов, но под ними ничего не было. Зомби не мог укусить ее. Когда она дотронулась до воспаленного нёба, сухожилия, тянувшиеся к искалеченному рту, образовали радиальный узор. Молочно-белые кости, торчавшие на стыке с вырванной нижней челюстью, задвигались в призрачном ритме пережевывания. Желтые связки, похожие на резиновые ленты, напрягались и расслаблялись, вытягивались и сокращались.

— Что вы пытаетесь сделать? — спросила она. — Вы хотите укусить меня? Я думаю, мистер, ваши кусачие дни навсегда ушли в прошлое.

Она отвела руку от лица зомби и, откинувшись назад, оглядела его. Мертвяк с трудом повернул голову в ее направлении и снова начал извиваться.

— Перестаньте бороться с собой, — сказала она. — У вас сломан позвоночник. Вы не сдвинетесь с места. Это конец ваших дней.

Она вздохнула и перевела взгляд на широкий материк, видневшийся за коралловой отмелью.

— Зачем вы пришли сюда, мистер кадавр? — спросила она. — Ветер донес до вас запах незараженной плоти? Вам захотелось выпить крови юной девушки? Я знаю, что вы не приплыли сюда. Вы слишком глупы и медлительны для этого.

В глотке мертвяка нарастало бульканье. Из отверстия дыхательного горла, присыпанного мелким песком, выбрался маленький синий краб. Скатившись на землю, он быстро исчез из виду.

— Знаете, что я думаю? — спросила Темпл. — Мне кажется, вы хотели перебраться через рифы. Вас смыло теми волнами и швырнуло на скалы. Вот что я думаю. Разве я не права?

Ему удалось высвободить вторую руку. Он потянулся к ней, но пальцы опустились в нескольких дюймах от ее колена и прорыли канавки на мокром песке.

— Эх, были бы вы здесь прошлой ночью, — продолжила она. — Луна выглядела такой огромной, что казалось, будто можно вытянуть руку и сорвать ее с неба. А вокруг моих лодыжек сновали сияющие рыбы. Это было незабываемое зрелище, мистер. Я сказала бы, настоящее чудо, если оно вообще возможно.

Темпл посмотрела на вращавшийся глаз и содрогавшееся тело.

— Похоже, вас мало интересуют чудеса. Но, в любом случае, вы можете любоваться ими, даже если ничем не заслужили их. Красота мира доступна для всех — и для хороших людей, и для плохих. Возможно, плохие люди замечают ее больше, чем все остальные.

Она печально вздохнула.

— Мне кажется, что вы уже устали от моей болтовни. Хотя, знаете, и мне надоело говорить за двоих. Трясти своей челюстью за нас обоих… Вы поняли мою шутку?

Девушка засмеялась, но ее голос затих, когда она встала, смела песок с ладоней и посмотрела на материк. Она направилась к пальмам, стоявшим на откосе за полоской пляжа. Осмотрев траву под деревьями и потопав босыми ногами, она нашла то, что искала. Это был большой камень величиной с футбольный мяч. Чтобы отрыть его палкой и извлечь из земли, ей потребовалось полчаса. Природе не нравилось грубое вмешательство.

Темпл скатила камень вниз и перенесла его на пляж, где неподвижно лежал искалеченный зомби. Увидев ее, он снова оживился. Его тело начало извиваться. Руки судорожно тянулись к ней, из горла вырывалось бульканье.

— А ведь вы первый мертвяк, добравшийся сюда, — сказала ему Темпл. — Я думаю, это кое-что значит. Вас можно сравнить с Христофором Колумбом. Так вы думаете, что скоро сюда придут другие зомби? Несмотря на прилив и все прочее? Вы утверждаете, что ваши сонные дружки уже в пути? Да, я могу поверить вам на слово. Тут даже и спорить не стоит.

Она еще раз осмотрела отмель.

— Ладно, вы меня уговорили.

Темпл подняла камень над головой и бросила его в лицо мужчины. Раздался громкий хруст. Руки зомби все еще двигались, но она знала, что так бывает даже после смертельных ударов. Для надежности она дважды повторила это действие. Оставив камень там, где тот упал — как знак над могилой, — Темпл отправилась к сетям, нашла средних размеров рыбу и, вернувшись в маяк, приготовила ее и съела с солью и перцем. Затем она поднялась по ступеням на верхнюю площадку башни, прошла по узкому балкону и осмотрела подступы к материку. Встав на колени и опустив подбородок на холодный бортик металлических перил, она прошептала:

— Я думаю, что мне снова пора отправляться в дорогу.