И потому, быть может, лишь теперь

Окно открылось малое в потемках

Исканий-бегств от Никого, негромко

Шептавшего: "Ты верь,

Верь, что Никто я только для Земли,

Хоть пестрыми словами славословим,

Хоть пир мой столь известен, сколь бескровен,

Как палевость зари.

Пусть я – Никто, Ничем меня зовут,

Сравняв с землей обманом величают,

Пусть духа моего не понимают,

Лишь гвозди все куют,

Пусть кровь еще так многим столь нужна,

Что не смеются, нею не умывшись,

А ты смотри, с насильем распростившись,

Из Моего окна.

Смотри на то, что есть для всех Ничем,

Чего не ценит взгляд, не замечает,

Чего душа столь редкая желает

В оковах из проблем.

Пришел тот срок, в котором суждено,

Моею кровью отменяя раны,

Увидеть Гвозди, Крест и Тело, странно

Открыв в себя окно.

Смотри теперь, иди теперь, служи,

Неся в себе облегченное былью,

Не смешивая Жизнь с дорожной пылью

И Даром дорожи.";

И я беру, смотрю и нахожу

В твоих гвоздях, перевязях багряных

Твои блаженства, как твои же раны,

И к ним же восхожу.

У зеркала

 

Покручусь-поверчусь у зеркала,

За окно его посмотрю,

"Жизнь мне зеркало исковеркало"–

Отражению говорю.

И кивает мне отражение,

И грустит, и следит за мной,

Словно в те входя положения,

Что сейчас овладели мной.

Но движения его ложные –

Отражение вечно врет:

Ведь они противоположные,