Распределение богатства 4 страница

Не подлежит сомнению один факт - именно тот, что избыточ­ное предложение любого предмета на рынке означает социальный избыток специфического вида. В этом случае эффективный спрос на этот предмет в обществе как целом более чем удовлетворен.

Тогда-то через посредство механизма падающих цен общество уведомляется о необходимости направить свою энергию на изготов­ление чего-нибудь другого; и вся эта процедура представляет собою совершенно то же самое, что делал бы изолированный человек, если бы он обнаружил, что его потребность в каком-либо товаре становится насыщенной.

Если, следовательно, мы индивидуализируем общество, если мы представим его в его целостности как изолированное существо, и если мы предоставим свободу той концепции, которая рассматри­вает совокупность независимых существ как один организм, мы увидим его выполняющим то, что делал бы изолированный человек под влиянием закона убывающей полезности.

Установление цены на каждый предмет на рынке есть акт оценки коллективным организмом важности для него каждого из его продуктов. Теоретически падение или повышение цены одного предмета является результатом действия всего общества. Движение труда и капитала из отрасли, продукт которой упал в деве, в отрасль, продукт которой, в цене повысился, есть также процесс общественный. Это есть действие общества, экономящего свои производительные силы и направляющего их туда, где они принесут наи­большую пользу. Мотивы этого движения индивидуалистичны, но результат коллективен. Каждый человек преследует свою собственную цель, но - как результат его деятельности - общество действует так, как действовал бы уединенный человек под влиянием за­кона убывающей полезности. Закон сам по себе универсален и его установление принадлежит к первому отделу экономической теории; но описание механизма, посредством которого закон действует в обществе, принадлежит но второму отделу.

Глубочайшие экономические проблемы связаны с заработной платой и процентом. Эти доходы определяются конечным распре­делительным процессом, имеющим место внутри каждой производственной группы. Предоставьте предпринимателю продать его продукт, расплатиться за сырье и употребить оставшиеся деньги на вы­плату заработной платы и процента, и это конечное распределение завершено. Ничего подобного, однако, не имеет места в примитивной жизни. Продажа продуктов и деление доходов переносят нас в развитое или общественное состояние. Есть ли какие-нибудь следы распределения в хозяйстве человека, изготавливающего лично все свои блага? Нет, конечно, подразделения коллективного дохода на доли; и все же принцип, управляющий делением в общественном хозяйстве, имеет такую же очевидную область действия при прими­тивных условиях, какую он имеет при всяких других.

Рыночная ценность, следовательно, есть социальный феномен; во принцип предельной полезности, определяющей ценности, уни­версален. Равным образом и деление дохода производственной группы на заработную плату, и процент есть социальный феномен; но принцип, управляющий этим делением, - именно принцип спе­цифический производительности господствует в примитивной жиз­ни так же, как и во всякой другой.

Специфическая производительность труда определяет величи­ну заработной платы. Вот тезис, подлежащий обоснованию в этой книге. Установите, как велик продукт, вменяемый единице труда, употребленного на возделывание пшеницы, изготовление обуви, плавку железа, прядение хлопка и т. д., и вы получите уровень, к которому тяготеет оплата всякого труда. Сходным образом специ­фическая производительность капитала фиксирует уровень процента. Установите, как велик продукт, обязанный наличию единицы капитала и каждой отрасли, и вы получите уровень, сообразоваться с которым будет стремиться всякий процент.

Этот принцип специфической производительности действует на всех ступенях экономической жизни. Он проявляет себя, однако, в одной форме, когда человек живет изолированно, и в весьма от­личной, когда человек находится в торговом состоянии. Повсюду, где труд и капитал сотрудничают, мы обнаружим при достаточной проницательности определенный продукт, могущий быть вмененным отдельной единице каждого из них. Один час, посвящаемый дикарем изготовлению лодки, создает некоторую величину его богатства. И то же самое выполняет единица труда, который он затра­чивает на каждое из ограниченного круга своих занятий.

Человек, живущий в уединении и изготовляющий все свои бла­га при помощи своих рабочих инструментов, должен составить себе некоторое понятие о производительности единицы труда. Он может иметь в распоряжении час, пригодный для рыбной ловли или для изготовления лодки, которая сделает будущую рыбную ловлю более производительной. Он может посвятить этот час собиранию фрук­тов или отделке лопаты для вскапывания земли и обеспечения себе таким образом в будущем более обильной пищи. Производя выбор между этими двумя употреблениями своего времени и усилиями, он измеряет своим собственным грубым путем производительность единицы капитала и единицы труда. Лодка и лопата выступают как капитал; и час, который он затрачивает на улучшение подобного оборудования, добавляет единицу к незначительному фонду капитала этого человека. Час, который он затрачивает на рыбную ловлю или на собирание фруктов, добавляет единицу к дневному труду. Какой же из этих часов более производителен? Ответ зависит от закона, являющегося основой распределения в современном обще­стве, но сам закон универсален.

Подобно тому, как потребительные блага становятся все менее и менее полезными по мере роста запаса их, и производительные блага или формы капитала, если они должны быть использованы одним человеком, становятся менее и менее производительными. Последнее орудие меньше добавляет к производительности челове­ка, чем это делало первое. Если капитал используется в возрастающей количестве при неизменной рабочей силе, он подчинен закону убывающей производительности. Этот закон определяет, какое количество труда целесообразнее отвлечь от доставления того, что прямо обслуживает наши потребности для того, чтобы изготовить добавочные орудия. Выбор между набрасыванием удочки с берега для ловли рыбы и работой над изготовлением лодки, как и выбор между лазаньем по деревьям за дикими фруктами и изготовлением лопаты для будущего садоводства, определяются точно тем же принципом, который действует при определении той точки, в которой рабочая сила цивилизованного государства будет извлечена из фабрик, вырабатывающих потребительные блага, и направлена на фабрики, изготовляющие орудия, машины и т. д. Принцип предельной производительности труда и капитала определяет повсюду, сколько капитала стоит накапливать [Здесь при определении терминов нужна величайшая осторожность. Мы сказа­ли, что специфическая производительность труда определяет заработную плату, а это значит, что оплата сообразуется с количеством продукта, специфически вменяемого всякой единице труда из данного состава рабочей силы. Это предполагает, что продукты различных единиц равны. Подобным же образом специфическая производи­тельность капитала определяет процент. Каждый доллар зарабатывает то, что он создает; это предполагает, что во всяком фонде капитала, выраженном в деньгах, продукты всех различных долларов одинаковы. И все же закон убывающей производительности требует, чтобы продукты различных единиц труда и капитала были несходны и чтобы конечные единицы были наименее производительны. Здесь, по-видимому, имеется противоречие, но оно вскоре исчезнет. Если термины тщательно определены, предельная производительность и специфическая производительность означают одно и то же. Только когда термины употребляются в этом смысле, пра­вильно говорить, что заработная плата определяется производительностью труда, а процент - предельной производительностью капитала. Более того, когда термин "предельная производительность" определяется иначе, то он ведет к теории эксплуатации труда. Если единицы труда, расположенные на ранних ступенях ряда, производят больше богатства, чем они получают, то труд. обкрадывается. Теория, представ­ляющая общество честным, и теория, представляющая его как систему организованного ограбления труда, различаются двумя несходными определениями термина "предельная производительность". Мы должны будем вскоре выяснить природу этих противоположных взглядов, которые могут быть выражены в одинаковых терминах. Мы должны отделить концепцию предельной производительности, тождественную со специфической производительностью, от той, которая с ней несходна. Это, однако, задача одной из дальнейших глав.].

Мы должны теперь подчеркнуть тот факт, что убывающая производительность труда, используемого в связи с неизменной суммой капитала, есть феномен универсальный. Этот факт проявляется во всяком хозяйстве, примитивном или социальном. Установление общего принципа принадлежит к первому отделу экономической теории, в то время как применение его к теории естественной заработ­ной платы в общественном состоянии принадлежит ко второму от­делу. В настоящей работе мы должны сделать именно это примене­ние.

Так же обстоит дело и в отношении капитала: линия, отделяющая первый отдел экономический теории от второго, проходит ме­жду законом убывающей производительности и применением его. Прибавляйте капитал последовательными единицами к неизменному числу работников, и вы повсюду получите в результате меньшее добавление к вашей продукции. Это универсальный закон, глубоко влияющий на поведение людей даже в примитивно дикой стране при определении того, какое количество капитала следует созда­вать. В этом состоянии не существует ни заработной платы, ни процента, подлежащих выплате, ни каких бы то ни было рыночных уровней, подлежащих определению; но принцип предельной производительности проявляет себя с полной ясностью в простейшем хозяйстве. Этот принцип производит социальный эффект, действуя на определение того, сколько работников и сколько капитала будет иметься водной из отраслей производства при цивилизованном состоянии. Это действие общего закона есть надлежащий предмет для теории социальной экономики, и здесь он становится базисом тео­рии распределения.

Всеобщие принципы, следовательно, и социальное их приме­нение являются двумя противоположными вещами. Не существует рынков в дикой стране; но все же закон предельной полезности, управляющий рынками, действует и здесь. Не существует подле­жащих выплате заработной платы и процента в хозяйстве отшель­ника; все же закон предельной производительности труда и капитала действует здесь, как и повсюду. Эта два принципа являются единственными, которые мы берем из опущенного первого отдела экономической теории, когда мы вступаем во второй отдел, рас­сматривающий распределение. Мы молча предположили известны­ми все факты о природа богатства и о характере экономического процесса как покорения природы человеком. Для непосредст­венного использования мы, сверх того, нуждаемся в знании трех законов; первый из них мы можем назвать законом изменяющейся действенности потребительского богатства, которая является основой естественной ценности; второй - есть закон изменяющейся действенности производительного богатства, которая является ос­новой естественного процента; и третий - есть закон изменяющей­ся действенности труда, которая лежит в основе естественной зара­ботной платы. Эти законы относятся к области универсальных ис­тин экономической науки.

 

Глава V. Действительное распределение - результат социальной организации

Обмен многое добавляет к экономике примитивной жизни, но ничего не устраняет из существенных ее законов. Человек по-прежнему должен смирить силы природы и превращать материал в предметы потребления. Общие законы создания богатства и процесса потребления одни и те же во всех экономических системах. И только из-за наличия в условиях цивилизации тех законов, которые управляют примитивной жизнью стоит изучить эту жизнь вообще. Именно в таких простых условиях эти законы действуют в качестве единственных, и здесь, поэтому, они могут быть в отдельности научены. Жизнь Робинзона была введена в экономическое исследование вовсе не потому, что она важна сама во себе, но потому, что принципы, управляющие хозяйством изолированного человека, продолжают руководить и экономикой современного государства.

Правда, в связи со старыми силами в действии находятся новые силы, и абсолютно необходимо эти новые силы изучить отдельно. Каталлактика - термин, предложенный в свое время как обозначение всей экономической науки, - есть точное название для того ее отдела, который трактует явления, свойственные исключительно обмену. Вначале предполагают факты и принципы, общие всем экономическим системам и затем переходят к изучению тех фактов и принципов, которые специфичны для менового хозяйства. Обмен продуктами маскирует, но не нарушает зависимости индивидуума от природы. Может казаться, что работник получает свои доход как платеж от другого человека, но по существу это по-прежнему ответ природы на его собственный труд - это его собственный фактиче­ский продукт.

Исследование обмена, естественно, прежде всего обращает внимание на мотив, заставляющий прибегать к обмену. Таким мотивом является выгода, которая присуща разделению труда. Этот принцип, однако, есть лишь видоизменение того принципа, с которым мы сталкивались в связи с изучением примитивной жизни. Мы видели тогда, что разнообразие занятий у изолированного человека связано с известной потерей производительной силы. Тот, кто изго­товляет много вещей, делает их медленно и дурно, и он, конечно, располагает немногими и плохими средствами для содействия себе в производственном процессе. Ибо разнообразие в производственных действиях человека является потерей, а специализация - вы­игрышем. Более того, чем дальше проводится специализация, тем большей становится быстрота и точность человеческого труда.

Этот принцип потери при разнообразии работ и выигрыша при немногих видах труда применим ко всем экономическим состояни­ям. Что не является универсальным - это особо благоприятная возможность для специализации, доставляемая меновым хозяйст­вом. Организация общества по производственным группам и под­группам позволяет отдельному человеку производить только один вид продукта или, в конечном счете, только мельчайшую долю продукта, и одновременно все же удовлетворять свои всесторонние потребности.

Отнимем у лиц, делающих для себя все самостоятельно, одну только функцию изготовления обуви и передадим ее особому классу лиц, который будет доставлять обувь для всего общества. Возмож­но, что производство не будет поглощать все их время и энергию, но, поскольку они заняты в этом производстве, они образуют одну производственную группу. Передадим теперь изготовление платья, доставление мяса, взращивание злаков - каждый процесс отдельной группе лип, и мы тем самим проведем первую и наиболее общую организацию общества в целях производства. Мы, таким обра­зом, умножим во много раз могущий быть произведенным продукт, и мы в то же время поставим доход каждой группы в зависимость от меновой ценности ее продукта. Рыночные цены товаров определяют полностью доход групп; и, как мы уже указали и в дальнейшем рас­смотрим более подробно, передвижения лиц из групп, где доходы низки, в группы, где они более высоки, имеют своим результатом тяготение цены каждого предмета к естественному стандарту.

Мы видели, что нормальными ценами являются такие цены, которые доставляют равный доход для труда и капитала в различных группах. Где бы ни господствовали нормальные цены, они указывают на такое устройство групп, при котором дневной труд в одной группе столько же производит и столько же получает, как и в любой другой группе. Когда налицо полное равновесие, доход такой груп­пы, если его свести к ценности, есть собственный фактический продукт группы. Пусть члены ее не удерживают ничего из продуктов своего собственного производства, но они получают доллары, или единицы богатства, которые они производят. Таков тезис, который должен быть обоснован теорией каталлактики.

Теперь продвинем дальше процесс дифференциации и сделаем изготовление каждого законченного предмета совместной функцией различных подгрупп. Пусть одни люди выращивают скот, другие дубят кожу и третьи изготовляют обувь. Пусть процесс производ­ства платья, пищевых продуктов и т. п. будет также подразделен. Выигрыш, присущий специализации, увеличивается. Доходом каж­дой отдельной подгруппы является теперь ценность уже не закон­ченного продукта, но той специфической полезности, которую она сообщает этому продукту. Действительно, это есть нечто отличимое, но это нечто поглощается и теряется в неделимом товаре. По виду - это есть качества, сообщаемые предмету; по ценности - это есть часть предмета. Тезис, подлежащий обоснованию со стороны теории менового хозяйства, заключается в том, что такие специ­фические полезности или полуфабрикаты имеют свою цену, и если эти цены нормальны, каждая подгруппа получает в виде дохода соз­даваемую ею ценность.

Доведем теперь процесс дифференциации до его завершения. В пределах каждой группы должен быть выполнен определенный труд и должен быть доставлен капитал. Подгруппа, превращающая кожу в обувь, должна иметь фабрики, оборудованные машинами, и людей, которые приводят их в движение. Пусть особый класс лиц бу­дет снабжать фабрику машинами и сырьем. Теория каталлактики должна доказать, что доходом того класса, который доставляет ка­питал, и того, который трудится, является в каждом случае его собственный фактический продукт. Если выравнивания, которые про­исходят внутри подгрупп, осуществляются совершенно нормально, то каждый из классов, составляющих подгруппы, и все подгруппы в целом получают свои продукты. Каталлактика должна исследовать структуру подобного общества, должна проследить деление и подразделение, которые оно проводит в производственном процессе, и должна выяснить, как действует закон, устанавливающий тенденцию совпадения дохода каждого агента с его фактическим продук­том, несмотря на маскирующие его осложнения. Это является обширным исследованием, структурным и функциональным, групповой системы производства. Объяснению подлежат ценность, зара­ботная плата и процент. Исследование, которое это делает, должно проанализировать весь производственный процесс.

Каталлактика как целое распадается на два отдела, первый из которых включает статику, а второй - динамику менового хозяйст­ва. Прогресс есть, главным образом, результат социального отношения. Одной из функций экономического общества является его рост. Оно становится больше и богаче, и структура его меняется. С течением времени оно использует все лучшие средства и в большем количестве. У отдельных его членов развиваются новые потребности, и общество использует свой возрастающий производственный аппарат для их удовлетворения. Общественный организм непрерывно увеличивает свою действенность, и это поднимает каждого отдельного его члена на более высокий уровень жизни. Разум находит себе все более широкое применение в производственном процессе, ибо силы природы постигаются все лучше, и улучшается координация участников процесса. Природа более щедра, так как человек располагает большими силами, и увеличивается действенная сила каждого отдельного участника производства.

Пять общих изменений имеют место, каждое из которых воздействует на структуру общества, изменяя устройство той групповой системы, исследование которой является предметом каталлактики:

1. Население увеличивается;

2. Капитал возрастает;

3. Методы производства улучшаются;

4. Формы промышленных предприятий меняются: менее производительные предприятия устраняются, более производительные выживают;

5. Каждое из этих пяти изменений воздействует на структуру производственного организма, на общество, так как оно изменяет относительный объем различных индустриальных групп.

Возвратимся к ранее использованной иллюстративной таблич­ке. Имеется одна подгруппа, занятая добыванием из земли материа­ла, который, будучи полностью обработан, станет предметом А'", и препровождающая его в форме А другой категории работников. Эти последние сообщают материалу полезность, превращающую его в А'. Теперь уже третья группа работников прикладывает свою руку и ведет его еще на один пункт ближе к завершенности. Он становится А" и в этом виде поступает для окончания в последнюю подгруппу. Здесь он становится А'"- товаром, готовым к употреблению, и ищет индивидуума, который в нем нуждается. В - второй сырой материал; в руках ряда подгрупп рабочих он становится В', В" и В"'. В последней из этих форм он также становится готовым изделием. С-третий сырой материал; сходным путем проходит он через свои превращения и вызревает в С'".

Пусть А - будет кожей живого скота на западной ферме. А' - шкурой на складе, готовой к отправке на кожевенную фабрику; А" - выдубленной кожей и А'" - обувь. В'" - шерстяным платьем, которое, пройдя через сходные превращения, из овечьей шерсти стадо законченным товаром. Пусть С'" будет хлебом, который изготовлен из растущей пшеницы и прошел через все отдельные ступе­ни всего процесса. Все лица в этом ряде, который в своем конце создает А'", образуют производственную группу, тогда как лица в любой из серий А, А', А", А"' образуют подгруппу. Сходным образом все липа в серии В"' или серии С'" образуют общую группу, слагающуюся из подгрупп.

Все это представляет собой схему, на основе которой идет производство. Иллюстрация эта упрощена до последней степени. В действительности не три продукта, а бесчисленное число продуктов находится в розничных магазинах, ожидая потребителя. Это не есть, сверх того, единообразный процесс созревания, в котором каждый продукт проходит четыре ступени, приводящие его в законченное состояние. В действительности процесс созревания представлен в большом разнообразии. Некоторые предметы при изготовлении проходят через большое количество рук, другие через малое. Некоторые состоят из многих видов сырья. Эти усложнения будут рассмотрены в надлежащее время. Сейчас достаточно отметить то влияние, которое оказывают выше рассмотренные пять видов изменений на форму данного общества. Каждое из них перемещает лю­дей из одних подгрупп в другие. Простой акт обмена продуктов влечет за собой не только факт общей социальной организации, но и несомненную уверенность в изменении и развитии этой органи­зации.

Таким образом, невозможно, чтобы какое-либо из этих пяти изменений, характеризующих динамическое хозяйство, могло иметь место, не воздействуя на социальную структуру. Если происходит какое-либо из этих динамических движений, то простейшим и наи­более очевидным результатом должно оказаться изменение сравнительного объема различных групп. Можно поэтому отождествить динамическое социальное состояние с таким, в котором труд и капитал меняют свои места в экономической системе, увеличивая, таким образом, одни подгруппы и уменьшая другие. Некоторая часть труда и капитала может действительно покинуть известные подгруппы и переместиться в другие. Даже в том случае, если какая-либо подгруппа в действительности и не лишается своего оборудования, она может относительно уменьшиться вследствие того, что новый труд и новый капитал притекают в другие подгруппы.

Такие количественные изменения в группах не являются сущ­ностью динамического социального состояния; имеют место более фундаментальные изменения. Общество меняет свою структуру с целью изменения своей производственной функции. Оно стремится производить товары в большем количестве, в большем разнообра­зии и с большей экономией. Оно вдет вверх по лестнице способно­сти творчества и способности наслаждения. И, действительно, функциональные изменения являются существом динамики. Мы пользуемся изменениями, которые имеют место в объеме подгрупп, как наиболее действительным признаком наличия динамики сил. Если общество начинает производить больше благ или новые виды их, или начинает использовать новые процессы и т. д., оно неизбежно обнаруживает этот факт некоторой перестройкой своей системы производственных групп и подгрупп. А'", например, может потре­бовать больше людей, а В'" - меньше. Динамическое состояние может быть, поэтому, определено как такое, в котором происходят изменения в способе производства, воздействующие на структуру производящего общества.

Итак, социальная динамика в том смысле, в котором мы упот­ребляем этот термин, состоит не просто в деятельности, которая не изменяет социальной структуры. В физическом смысле всякое дей­ствие динамично, а производство есть всегда действие. Физически статическое производство есть, очевидно, противоречие в понятии. На каждой ферме действуют люди, орудия, химические элементы почвы, свет и тепло солнца. На каждой фабрике машины совершают свои сложные движения, и сырье принимает полезные формы. Все это, однако, сводится к элементарному виду динамики: это действие со стороны людей, орудий и материала-агентов производства. Но здесь нет изменения в способе действия, здесь нет ни одного из крупнейших прогрессивных движений, которые изменяют структу­ру общества. Если ни капитал, ни труд в индустриальной системе не передвигают своего места от группы к группе, то нет ничего из того типа движения, который мы в особом и более высоком смысле на­зываем здесь динамикой. До тех пор пока вы будете возделывать землю всегда одними и теми же орудиями и получать один и тот же вид урожая, будете работать на тех же фабриках с теми же машина­ми и материалами, короче говоря, ничего не будете менять в способе производства богатства, вы получите социально-статическое производство. Производственный организм сохранит свою форму неизменной.

Мир без какой-либо физической активности в промышленности был бы, конечно, мертвым миром, но можно представить себе состояние, в котором социальный организм сохранял бы свой облик нетронутым и в котором жизнь бы продолжалась. Люди могли бы трудиться и есть, они могли бы рождаться и умирать в мире, в котором формы производственной организации не изменялись бы. По мере смены поколений, люди каждого из них наследовали бы ре­месла своих отцов и передавали бы их своим детям. По мере износа орудий, они заменялись бы точно такими же. Неизменное в населении, в богатстве, в местопребывании, в способах производст­ва и формах богатства, такое общество, правда, жило бы, но оно не испытывало бы никакого изменения в своей органической форме. Живя, но не развиваясь, оно было бы тем, что мы определяем как статическое общество.

Это - воображаемое состояние, но оно вскрывает факты ре­альной жизни. Правда, такого статического общества не существу­ет. Даже восточный мир лишь менее подвержен изменениям, чем западный. Имеются страны, где прогресс чрезвычайно медленен, но он нигде не отсутствует полностью, а соприкосновение с развивающимися странами вызывает движение в наиболее непрогрессивных. Экономика мира как целого, несомненно, становится все более ди­намичной. Зачем же в таком случае мы хотим познать законы воображаемого статического состояния? Потому что силы, которые дей­ствуют в таком состоянии, продолжают действовать и в динамическом состоянии. Они даже являются более могущественным из тех двух категорий сил, которые там действуют. Мы скоро увидим, как эти два вида сил смешиваются в современном состоянии; и мы уви­дим, как несходны их действия, и как существенно важно изучать их обособленно. Изучение нереального статического состояния есть героическое, во необходимое использование изолирующего метода познания, который принят в каждой науке, анализирующей слож­ные явления. Исследуя характерные черты воображаемого статического состояния, мы познаем, стало быть, реальные явления современного прогрессивные состояния.

Мы выделили пять видов изменения, образующих динамические условия. Все они действуют в современном обществе и все они влияют на его структурную форму. По мере возрастания населения, новые работники распределяются всевозможными путями между различными группами и подгруппами, на которые распадается производящее общество, и некоторые из подгрупп растут быстрее, чем другие. По мере возрастания капитала имеет место такая же нерегу­лярность в его распределении, так как некоторые из подгрупп полу­чают непропорциональную часть нового производственного фонда. Теория экономической динамики должна показать, какие принципы управляют этим распределением.

Технические изобретения в особенности являются очевидными нарушителями групповых отношений. Значительная экономия труда в одной части системы, пока она происходит, есть причина естественного прилива, труда к другим частям системы. Новые виды благ для своего изготовления вызывают к жизни новые индустриальные группы, а эта последние создаются путем отвлечения людей и капи­тала от старых групп. Таким образом, каждое из тех общих изменений, которые мы выделили как факторы, поддерживающие общест­во в динамическом состоянии, возвещает о своем наличии воздейст­вием на социальную структуру. Просто производство есть самопод­держание общества, тогда как рост и изменения - дальнейшие яв­ления. Обособлять эти два вица так же важно, как важно и гидравлике изучать свойства частицы воды в спокойном пруду, в отличие от тех дальнейших свойств, которые она приобретает, будучи ввергнута в углубление, в котором вращается колесо турбины. При рассмотрении сложной проблемы развивающейся экономики, ключ успеха - в обособлении исследования статических сил, постоянно действующих в этой экономике.

 

Глава VI. Влияния общественного прогресса

Изменения, происходящие в цивилизованном обществе, оказы­вают влияние на всю коллективную жизнь и даже на жизнь его отдельных членов. Каждый человек в подобном обществе действует и мыслит по-иному и со временем становится несколько иным, от­личным от других, существом, в связи с той участью, которая выпа­дает на его долю, в связи с влиянием социально-экономической ди­намики.