Запрет иа самовыражение

 

Теперь остановите беседу и молча посмотрите на партнера. Сознавайте, что вы подвергали цензуре, — вещи, которые вы заметили в партнере, но по каким‑то причинам о них ему не рассказали. (…) Осознайте, что вы представляли какие‑то неприятные последствия — он может опечалиться, ему будет неприятно, он может разозлиться или отвергнуть это и т.д. Кроме того, же осознайте, что эти ваши фантазии подавляли или не допускали полное выражение вашей осведомленности и что это сдерживание является некоторым видом нечест‑

ности: вы отказываетесь полностью открыть свое сознава‑ние партнеру. (…) Снова сфокусируйте внимание на том, что вы подвергаете цензуре, (…) а теперь закройте глаза и вообразите, что рассказываете партнеру об этом. (…) Что происходит сейчас? Отпустите ваше воображение и подробно узнайте о том, чего вы боитесь, что может случиться, если рассказать партнеру об этих вещах? (…) Какой катастрофы вы ждете и как вы себя чувствуете, представляя эту катастрофу? (…)

Теперь откройте глаза. Сейчас я хочу, чтобы вы рассказали партнеру, что бы случилось, если бы вы сказали ему о.вещах, которые подвергаете цензуре. Скажите: «Если я расскажу то, что цензура не позволяет рассказать…» — и закончите фразу тем, что, по‑вашему, может произойти. После того как вы оба выполните это, дайте партнеру обратную связь по поводу его катастрофических ожиданий и обсудите, были ли эти ожидания реальны, действительно ли это нечто ужасное, или это просто некоторое неудобство. Если есть желание, расскажите друг другу о нескольких вещах, которые не сообщали, и сравните ваши ожидания с тем, что актуально происходит, когда вы это делаете. Начинайте. (…)

Посидите молча и осознайте опыт и знания, полученные в этих экспериментах. (…) Теперь уделите 5‑10 минут тому, чтобы поделиться своим опытом с партнером. (…)

В какой степени вы действительно были с партнером в контакте, разговаривая с ним в течение последних пяти минут? Смотрели вы друг на друга во время разговора или избегали контакта глаз, оглядываясь по сторонам, или глядя на руки, или разглядывая стены. (…) Говорили вы откровенно с этим человеком или сорили словами и говорили общие фразы? (…) Обсудите это в течение пяти минут. (…)

Надеюсь, вы получили некоторый опыт того, как сложно бывает сделать простую вещь — видеть чье‑то лицо, если быть занятым тревожными фантазиями о будущем и своими

ощущениями нервозности и возбуждения, являющимися реакцией на эти фантазии. Нервозность и волнение часто называют тревогой. Тревога — это то, что вы переживаете, когда ваше тело приходит в состояние готовности перед жизненным вызовом, которого не существует в реальности. Если проблема реально существует, ваше возбуждение и энергия могут перейти в деятельность, направленную на преодоление этой проблемы. В том случае, если проблема существует только в фантазии, нет ничего, что вы можете актуально делать, и вся ваша энергия и возбуждение переходят в дрожь или другие симптомы тревоги. То же самое происходит, когда жизнь делает вам реальный вызов, подобного которому вы раньше не встречали, и вы оказываетесь поглощены повторяющимися внутренними диалогами и катастрофическими ожиданиями.

Если вы способны осознать, что заняты фантазиями и предположениями, не имеющими к реальности никакого отношения, то одно это может помочь вам лучше войти в' контакт с актуальным опытом. Еще более полезным является временный уход в ваше тело. Когда вы закрываете глаза, вы на время прерываете контакт с опасностью и, фокусируя внимание на ощущениях своего тела, снова обретаете контакт с физической реальностью. Делая это, вы также переносите внимание от фантазий и становитесь менее вовлечены в них. Всякий раз, когда я вовлекаюсь в фантазии, я теряю сознавание текущей реальности и в то же время вмешиваюсь в свое собственное функционирование. Все в моем теле постоянно требует сознавания, так что любые его потери делают мое функционирование менее адекватным. Кроме того, тело начинает реагировать на фантазии вместо реальности. Если я реально подвергаюсь опасности, то быстрое сердцебиение и напряжение живота могут быть полезны для меня. Когда мне ничто не угрожает, эти же симптомы

являются бессмысленной тратой энергии и могут мешать выполнению моих дел в реальности. В добавление к этим трудностям фантазии требуют от меня большого количества энергии на подавление и запрещение выражения многих аспектов сознавания и деятельности. Например, если я что‑то рассказываю вам и начинаю представлять, что допущу ошибки и что вы будете оценивать и осуждать меня, я начну испытывать то, что называется «стеснительностью». Мой страх, вызванный этими воображаемыми бедами, подстегивает меня бежать, и моя энергия начинает перетекать в возбуждение и движение. Но страх вашего осуждения также требует, чтобы я скрывал от вас эти симптомы, так что я должен задействовать дополнительную энергию на подавление волнения и остановку своего желания убежать. Таким образом, большое количество моей энергии может уйти на этот конфликт между возбуждением и его подавлением, так что ее не останется на простое задание — поговорить с вами. К тому же оба эти симптома и мои попытки противостоять им часто мешают беседе с вами — мой голос может начать дрожать или я начну заикаться и, возможно, даже пойму, что забываю, что хотел рассказать вам.

Эти нарушения в функционировании делают меня все более и более рассредоточенным и смущенным. Мое сознавание разделено между фантазиями и реальностью. Я частично реагирую на реальные вещи и частично на нереальные, и мои реакции на фантазии способствуют негативному влиянию на мою деятельность в реальности. Моя энергия разделена между делами в реальности и делами, навязанными фантазией. И она разделена между выражением себя и подавлением этого выражения. Я становлюсь дезинтегрированным: я уже больше не функционирую как единое целое, а вместо этого разбрасываюсь своим сознаванием, реагированием, своими действиями и энергией. Я попадаю в заме‑

шательство, становлюсь фрустрированным и неэффективным — и все из нас в какой‑то степени страдают от этого.

Если вы сможете подробно исследовать свое сознавание и больше узнать о нем, вы сможете делать шаги к избавлению от раздробленности и запутанности, к становлению более целостным и интегрированным. В большинстве случаев это значит отпустить себя, научится не вмешиваться в свое собственное функционирование и выйти на свой собственный путь.