Булычева А. Е.

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА ЯВЛЕНИЕ ФЕМИНИЗМА В КУЛЬТУРЕ

Лингвист, переводчик, прикладной психоаналитик,

участник Психоаналитической мастерской, ученый секретарь НРО ОППЛ, г. Новосибирск

 

Феминизм в данной статье рассматривается не в узком смысле – как общественно-политическое движение, имеющее целью достижение формального равноправия женщин с мужчинами. Феминизм интересует нас как общая тенденция и совокупность явлений, характеризующих стремление женщин к реализации в различных сферах культуры наравне с мужчинами, их стремление к конкуренции с мужчинами за власть в пространстве культуры. Понятие культуры также употребляется здесь в широком смысле: под культурой мы понимаем специфический присущий человеку способ жизнедеятельности, предполагающий создание символического пространства и определенной системы ценностей, на основании которых осуществляется деятельностная интерпретация жизни.

Основной вопрос, вызывающий исследовательский интерес, можно сформулировать следующим образом: как возможно доминирование женщин в пространстве культуры, созданной мужчинами? Также представляет интерес исследование возможного развития существующей ситуации, которую можно охарактеризовать следующим образом: кризис смысловой и духовной составляющей культуры при наличии выраженной тенденции ускорения развития её материальной составляющей. Указанные тенденции подробно исследованы в философской и культурологической литературе XX века, тема продолжает сохранять актуальность. Не вдаваясь в подробности философских трактовок причин кризиса, обозначим важный, с нашей точки зрения, психологический аспект проблемы. Представляется, что именно доминирование женского начала в современной западной культуре во многом способствует усилению тенденции её «обессмысливания» (мир пустых симулякров, по Ж. Бодрийяру), развитию общественных отношений в парадигме потребления. Необходимо сделать следующую оговорку: доминирование женского начала в культуре не рассматривается в качестве моно-детрминанты определенного вектора культурного развития. Само по себе доминирование женщин или мужчин в системе общественных отношений может определяться совокупностью множества факторов – биологических, экономических и др. Тем не менее, усиление феминистских тенденций в культуре на данном этапе представляется одним из наиболее значимых факторов, определяющих направление её развития, и поэтому представляет интерес для исследования.

Подойдем к исследованию интересующего нас вопроса с психоаналитической точки зрения. Для начала обозначим манифестное содержание дискурса, далее обратимся к исследованию латентных процессов. В манифестных проявлениях феминистского дискурса привлекает внимание преобладающая риторика требования (о предоставлении женщинам определенных прав и свобод), обвинения (наиболее характерны обвинения в нежелании мужчин признавать равенство прав и делить власть) и обесценивания мужчин. Рефлексивная составляющая в феминистских текстах практически не представлена, что наводит на мысль о крайне слабой степени осознания собственных глубинных потребностей женщин, конкурирующих с мужчинами за власть в пространстве культуры.

Не так давно моё внимание привлек текст, гуляющий по просторам интернета, который представляет собой ироническую реакцию на философию феминизма. Этот текст, с моей точки зрения, иллюстрирует важный аспект феминистского дискурса – отсутствие рефлексии в отношении различия потребностей и возможностей женщины и мужчины в формировании культурного пространства. Вот этот текст:

 

Мария Ивановна Арбатова встала утром, села в автомобиль, придуманный и собранный мужчинами из металла, вылитого мужчинами из руды, добытой мужчинами, налила бензин из нефти, добытой мужчинами, переработанной мужчинами, поехала по дороге, построенной мужчинами, зашла в дом, построенный мужчинами из бетона, залитого мужчинами, и кирпича, положенного мужчинами, отапливаемый котельной, построенной мужчинами, топливом, добытым мужчинами, поднялась на лифте, смонтированном мужчинами, включила свет в сети, проложенной мужчинами от электростанции, построенной мужчинами и генерирующей электричество из топлива, добытого мужчинами, вскипятила воду, поступившую по водопроводу, проложенному мужчинами, заварила себе кофе, привезённый самолётом мужчинами и собранный на плантациях, обрабатываемых мужчинами, взяла булочку из пшеницы, посаженной мужчинами и собранной мужчинами, привезённой мужчинами в магазины, построенные мужчинами, нажала на кнопку компьютера, изобретённого и собранного мужчинами, открыла программы, созданные мужчинами, зашла в интернет, созданный мужчинами, и написала буквами из алфавита, созданного мужчинами – «Я независимая женщина, зачем мне эти алкоголики?»

 

Навязчивое перечисление всего того, что создано мужчинами, заставило задаться вопросом: а что же создано женщинами? Способна ли женщина создавать новое? Действительно, материальное и символическое пространство культуры всегда создавалось и продолжает создаваться и трансформироваться за счет сублимационной энергии мужчин. Ведущая роль мужчин в создании и развитии различных смысловых пространств и основанных на них практик подтверждается сохранившимися в истории именами лучших представителей различных сфер культурной деятельности и, особенно, – создателей новых теоретических и деятельностных парадигм в различных сферах жизни. Созидание – функция мужчин, женщины лишь осваивают существующее пространство, обустраиваются в нем, воспринимая его как естественную среду обитания. Возникает вопрос: с чем связано столь различное отношение представителей двух полов к пространству смыслов?

В поиске ответа на поставленный вопрос имеет смысл обратиться к анализу биологических, социальных и психологических факторов формирования установки на созидание.

Рассмотрим функции мужчины и женщины с точки зрения базовой биологической потребности – продолжения рода. Роль женщины в продолжении рода заключается в сохранении качественного генофонда – для зачатия ребенка женщина выбирает самца, обладающего наиболее ценными родовыми характеристиками. Роль мужчины заключается в том, чтобы адаптироваться к требованиям меняющейся среды и поставлять генетический материал, обеспечивающий выживание потомства в новых условиях. Таким образом, на уровне базовых биологических функций мужчина ориентирован на поиск и изменение, а женщина – на выбор и функциональное использование.

Ориентация женщины на функциональное использование (потребление) другого человека в отношениях существует и на психологическом уровне. Женщина нарциссична по своей природе, её нарциссизм – центрированность на себе, на своём теле, своих потребностях – позволяет ей успешно выносить и воспитать ребенка, с которым она долгое время находится в состоянии симбиоза и которого на глубинном уровне воспринимает как продолжение своего тела. До недавнего времени мужчина был просто необходим женщине для того, чтобы обеспечить безопасность и существование ей и её ребенку. В последнее время в контексте западной культуры ситуация меняется. Однако установка на потребление, функциональное использование сформирована у женщин в ходе огромного исторического периода развития человеческой культуры.

Мужчина же, напротив, ориентирован на созидание в силу уже упомянутых биологических и социальных предпосылок. Для нас особый интерес представляют психологические предпосылки ориентации мужчин на созидательную деятельность. С психоаналитической точки зрения, в созидательной культуротворческой деятельности мужчина сублимирует, с одной стороны, зависть к способности женщины создавать новую жизнь (рожать детей) и, с другой стороны – страх перед женщиной, дающей жизнь, отнимающей её, кастрирующей, поглощающей. Таким образом, культуру можно рассматривать как пространство, созданное мужчинами в процессе «бегства» от женщины. [1] Самореализация мужчины традиционно осуществлялась в пространстве культурной деятельности, за пределами дома и семьи, к которым его стремится «привязать» женщина, являющаяся, по мнению З.Фрейда, врагом культуры.

Из вышесказанного следует, что как таковая потребность в создании символического пространства и новых смыслов у женщины, в отличие от мужчины, отсутствует в силу специфики её биологической функции, психологических установок и опыта социального взаимодействия, сформированного на протяжении периода времени гораздо более длительного, нежели те полторы сотни лет, на протяжении которых женщины с очевидным успехом овладевают пространством культуры, созданной мужчинами.

В отношении потребления существующих культурных благ и поддержания существующего порядка женщина вполне самостоятельна и самодостаточна, она не нуждается в мужчине. Теперь традиционную функцию мужчины – удовлетворение потребностей женщины и её потомства – выполняет созданная мужчинами культура, которая всё в большей степени ориентируется именно на женские потребности. Высокий уровень научного знания и технологий позволяет удовлетворить основную биологическую потребность женщины – потребность в материнстве – без участия мужчины. Традиционная форма мужественности оказывается невостребованной, и, как следствие – трансформируется. В культуре, где доминирует женское начало, востребован инфантильный тип мужчины – мужчина, не достигший уровня генитальной сексуальности. Дело в том, что женщина, занимающая активную позицию, подавляющая базовые свойства женской психики – пассивность и страдательность, – также не достигает уровня генитальной сексуальности, фиксируясь на более ранних стадиях психосексуального развития. В отношениях с партнером такая женщина решает проблемы догенитального уровня, чаще всего пытаясь разрешить конфликты, связанные с материнской фигурой. Наиболее востребованные роли мужчины в современной культуре – мужчина-ребенок, мужчина-подружка, мужчина-слуга. Идентифицируясь с этими ролями, мужчина становится пригодным для удовлетворения актуальных потребностей женщины.

Если окинуть взглядом период времени в 50 – 60 лет, то становится понятно, что, несмотря на очевидную рокировку – смену позиций мужчин и женщин в пространстве культуры, их креативный потенциал практически не изменился. Женщины активны в области потребления и поддержания существующего порядка вещей. Мужчины пассивны в пространстве существующей культуры, поскольку теперь она представляет собой тот самый «дом», где царит женщина, и из которого они в свое время «бежали» в культуротворческую деятельность. Вместе с тем, доэдипальный (инфантильный) мужчина не утрачивает созидательной способности: последнее достижение мужской креативности, имеющее парадигмальное значение для развития человечества – создание виртуальной реальности. С психоаналитической точки зрения, эту новую форму реальности можно рассматривать как своего рода защитное образование адекватное уровню психосексуального развития и психической организации современного западного человека. Уходя в виртуальный мир, человек с пограничным или психотическим уровнем психической организации получает возможность защищаться от травмирующих воздействий реальных отношений. Эта психологическая защита (уход, изоляция) относится к разряду наиболее примитивных, с точки зрения современной психологической теории. Однако со временем критерий нормы психической организации может измениться, и тот тип психики, который сейчас считается уязвимым, может стать вполне адаптивным в далеком будущем. Возможно, именно наличие такой мощной защиты как виртуальная реальность и позволит инфантилизирующейся психике человека (как мужчины, так и женщины) сохранять адаптивность в будущем.

Интересно поразмышлять в таком направлении: могут ли измениться позиции мужчины и женщины в формировании смыслового пространства культуры? Иными словами, может ли активность женщин быть направлена не только в русло потребления и обустройства, но и в создание чего-то принципиально нового? Возможна ли утрата креативного начала у представителей мужского пола?

Эти вопросы требуют отдельного рассмотрения, однако хочется поделиться некоторыми соображениями. С психоаналитической точки зрения формирование исследовательских и творческих способностей связано с определенным периодом психосексуального развития: в возрасте 3–5 лет ребенок активно интересуется различиями между мужским и женским, и если этот интерес сталкивается со строгим запретом со стороны значимых для ребенка родительских фигур, исследовательский и креативный потенциал обычно не получает дальнейшего развития. Как известно, для формирования запрета необходимо сильное или жесткое супер-эго. Для современного этапа культурного развития характерно ослабление этой инстанции психики у большой части индивидов, что может способствовать тенденции к ослаблению различного рода запретов в культуре и, соответственно, усиливать тенденцию креативности. Вместе с тем, логично предположить, что креативность может всё в большей степени приобретать инфантильный характер.

Есть еще один источник культуротворческой деятельности человека, который можно полагать константным: речь идет о необходимости переработки психикой определенного опыта, который является универсальным. В этой связи интересны наблюдения О.Ранка, который на основе анализа явлений общечеловеческой культуры обнаружил мощную психологическую силу, лежащую в основе многообразных форм культурной деятельности человека (религия, искусство, боевые практики и др.). Такой силой, по мнению О.Ранка, является травма рождения. [2] Указанные формы деятельности являются средством адаптации к этой первичной травме, позволяя воссоздать поддерживающую и безопасную ситуацию симбиоза в материнском чреве (такова, к примеру, цель религии), освободиться из чрева матери или, наоборот, вернуться в него. Представляется весьма вероятным, что человечество всегда будет нуждаться в инновационных идеях, позволяющих справляться с ситуацией первичного ужаса. До сих пор такие идеи поставляли мужчины, «спасаясь бегством» от женщины – источника этого ужаса. Сможет ли женщина, стремящаяся к доминированию в пространстве культуры выполнять эту важную функцию?

Существует точка зрения, согласно которой позиция доминирования для женщины является естественной. Если исходить из теории о «материнском праве» И. Бахофена то в истории человечества существовал период, когда женщины, как единственные достоверно известные родители молодого поколения пользовались высокой степенью уважения и почета, доходившей до полного господства женщин (гинекократии). Анализируя явления, начавшиеся с середины XIX в. и связанные с ростом социальной активности женщин и освоением ими своего «сексуального права», можно выдвинуть гипотезу о завершении витка исторической спирали, который может привести к современному варианту гинекократии. Принимая во внимание, с одной стороны, тенденцию мужчин к «бегству» от женщины и, с другой стороны, растущую самодостаточность современных женщин в плане удовлетворения всех своих потребностей, включая потребность в деторождении и материнстве (благодаря высокому уровню научных и технологических достижений культуры), можно предположить, что основными тенденциями гендерной динамики будет инфантилизация представителей обоих полов и постепенное отдаление мужчин и женщин друг от друга, разделение мира на мужской мир фантазий и женский мир потребления.

 

Литература

1. Фрейд, З. Неудовлетворенность культурой / З.Фрейд // Вопросы общества и происхождения религии. – М.: ООО «Фирма СТД», 2008. – С. 191 – 270.

2. Ранк, О. Травма рождения и её значение для психоанализа. – Издательство «Когито-Центр», 2009.