Есть! – громко обрадовался Терех, который тут же принялся стрелять короткими очередями, укрывшись за приоткрытой дверью. 2 страница

-Мужики, надо валить, - прохрипел Серёга, - Дверь закроем изнутри – они пока с замком разберутся – нам времени как раз хватит, чтобы на поверхность выбраться!

-Нет, у них есть взрывчатка! – отвечал ему Наёмник, - Они подорвут нашу дверь, и догонят нас! Нужно разобраться с ними сейчас!

Вдруг помещение наполнил фоновый гул микрофона. Затем, раздался знакомый смех, который, несомненно, мог принадлежать только одному существу – тому, что когда-то носило имя профессора Морица Кёлера.

-Ты ещё здесь, майн руссишь золдат? Я иду к тебе!

И тут же огонь боевиков «Зенит», переключился на новую цель. Стало понятно, что зал заполняется тварями, которые проникли сюда через шахту лифта, через главную вентшахту, а так же, по трубам воздуховодов – в которых слышались неприятные звуки постукиваний сотен лап.

-Теперь валим! – сказал Аскет, - Сейчас тут будет жарко!

Они заблокировали дверь ручным запором, изнутри вентиляционного колодца. До них ещё доносились звуки частых автоматных выстрелов, разрывов гранат. Они шли по казавшемуся бесконечным, коридору, имевшему постоянный угол наклона, относительно поверхности. Они поднимались. Коридор был шириной в два с половиной метра, высота потолков – около двух. Кирпичные стены были покрыты слоем плесени, пол – покрыт толстым слоем пыли, следов чьего-либо присутствия тут не было. На стенах висели такие же плафоны, как в потернах, соединяющих охранные «ДОТы», только света нигде не было. Их обдувал свежий ветер, поступающий с поверхности. Они шли уже час, шли молча, слушая приглушённые пылью звуки своих шагов. Чем дальше они отходили от проклятого подземелья, тем сильнее чувствовался голод, усталость, и хотелось спать. Боль от полученных ран становилась отчётливее, острее. Керосинка, подвешенная на стволе пулемёта Серёги, идущего впереди, помигивала, освещая стены тёплым, жёлтым светом. Мышцы ног наполнились свинцом – чувствовалось, что они идут в гору. Наверное, было бы круто скатиться вот с такой вот длинной горочки, например, на велосипеде или на самокате. Но, к сожалению, ни того, ни другого у них не было, да и двигались они вверх, а не вниз. Сил придавала лишь мысль о том, что с каждым шагом они приближаются к поверхности. Когда они увидели вдалеке еле заметный свет, который выделялся из тьмы маленькой точкой, то каждому захотелось сбросить с плеч тяжёлую ношу и, позабыв обо всём, просто бежать вперёд, к поверхности, к своему миру!

-Блин, жалко Афганца! – вдруг сказал Винт, который всё последнее время молчал.

-Да, хороший мужик был! – согласился Наёмник.

Отряд вооружённых людей, двигающийся по заброшенному вентиляционному тоннелю, снова погрузился в туман тяжёлых мыслей. Светящаяся впереди точка, выросла, и теперь свет впереди казался ярким, ослепляющим. Они вышли в комнату, освещённую светом, падающим на бетонный пол сверху. Подняв головы кверху, друзья прищурились, настолько ярким сейчас им казался обыденный, дневной свет. На поверхности был день. Они стояли в вентиляционной шахте, точно такой же, в которую Симак с Наёмником спустились по верёвке. Потолок бетонного помещения, в котором они находились, был на уровне пяти метров от пола – подняться на такую высоту, по гладким, бетонным стенам, без лестницы, было невозможно. Круглый колодец, с бетонными стенами, из которого струился дневной свет, был прямо посередине потолка. Его длинна была чуть больше пяти-шести метров. И того – десять метров – вот расстояние, которое отделяло их от свободы! Аскет грязно выругался. Он сбросил с плеч тяжёлый рюкзак, набитый бумагами и снаряжением.

-Тупик? – спросил у него Терех.

-Да, похоже, это конец! – сокрушённо произнёс Левинц.

Симак принялся раскидывать ногами сгнившие ветки и листья, ковром застелившие пол под ногами. Он топнул ногой, пол под ним отозвался глухим, металлическим грохотом. Наемник тут же подбежал к этому месту, и принялся уже руками, разгребать пыль и труху, которая скрывала в полу металлический люк с прорезями. Он отошел в сторону, и потянул на себя скобу. Открылся квадратный люк. Все собрались вокруг распахнутого люка, который был заполнен тёмной водой, от поверхности которой, словно от зеркала, отражались удивлённые, грязные и уставшие лица друзей.

-Похоже, что это ниша для сбора воды, которая попадает сюда оттуда! – сказал Беркут, кивнув наверх.

-Но он же затоплен! – сказала Света.

-Свет, переведи, что тут написано? – спросил Симак, разглядев еле заметную краску, на буром от ржавчины, люке.

Света напрягла зрение, по-слепому сощурив глаза. Беркут поднёс керосинку поближе, и жёлтый свет осветил еле заметный контуры букв.

-Первое слово не разобрать… а второе… кажется, «эвакуирин»! Да, точно, здесь написано «эвакуация»!

-Какая на хрен эвакуация!? – воскликнул Левинц, обдав друзей запахом застарелого перегара, который особенно чувствовался сейчас, на фоне поступающего с поверхности воздуха. – Это просто яма с водой! Она может вести только вниз!

-А как же надпись? – рассудительно спроси Симак.

-В ж*#у надпись! Это просто выгребная яма!

-Я проверю! – сказал Симак, и в голосе его почувствовалась стальная уверенность.

-Давай, Андрей, не слушай его! – поддержала Симака Алёна. – Это наш единственный шанс! Обратной дороги нет!

-Да, - согласился Аскет. – Патронов у нас не хватит, чтобы отбиться от этих тварей!

Левинц презрительно усмехнулся, сбросил в плеч свой рюкзак, достал смятую пачку немецких сигарет. Вытащив одну сигарету, он тщательно размял её ссохшийся табак пальцами, после чего вставил её в рот, и закурил. В шахте запахло табаком. Этот запах показался Симаку каким-то родным, домашним: несмотря на то, что сам он негативно относился к курению. Просто табачный дым вызывал в его памяти тёплые, хорошие ассоциации – этот дым он часто вдыхал на посиделках с курящими друзьями, у костров, на кухнях, в барах. Ему так хотелось, чтобы там, в этой затопленной тухлой водой шахте, был выход! Хотя, он понимал, что шанс на это минимален, и Левинц скорее всего прав! Так же, как права и Алёна, и Аскет. Он спрыгнул в люк, придерживаясь за металлические створки дверцы. Его тело тут же погрузилось в ледяную воду, уровень которой доходил до груди. Ему пришлось согнуться вдвое, чтобы протиснуться в узкий и низкий туннель. Сверху ему протянули керосиновую лампу, фитиль на которой кто-то заботливо подкрутил, и теперь огонь в ней радостным язычком вытанцовывал свой фирменный танец. Руку с лампой он поднял вверх, чтобы не замочить её. Расстояние от уровня воды, до потолка было таким, что в него только и можно было сунуть голову. Он прошёл по тоннелю вперёд, метров пять, чуть не споткнувшись при этом и, не выронив драгоценную лампу. Друзья, услышав всплеск, встревожились, но Симак дал им понять, что всё в порядке. Он прошёл вперёд, и упёрся в глухую стену, вверху которой, на уровне воды, в стену уходила двухсотая труба, закрытая ржавой решёткой. Да, эта яма – всего лишь отстойник, для талой воды, которая весной попадает сюда с поверхности. Симак попятился обратно – развернуться в узком тоннеле было невозможно. От пронизывающего холода тело его мелко подрагивало. Он чувствовал, как начинают постукивать друг о друга зубы. Он дошёл до люка, встал, развернулся, не отвечая на вопрошающие взгляды друзей – которые и так всё поняли, - пошёл в другую сторону. Он ожидал, что снова упереться в тупик, но его ожидания были напрасны – желтый мигающий свет осветил довольно продолжительный туннель. Он отсчитал десять, пятнадцать, двадцать метров, а туннель всё вел его куда-то вперёд. Он забыл о холоде, теперь его трясло от напряжения, которое он испытывал в эти минуты. От того, что он найдёт в конце этого тоннеля, завесила их жизнь. Вдруг фонарь в его руке, безжалостно осветил кирпичную кладку, преграждающую ему дальнейший путь. Он выругался при мысли о том, что обратную дорогу ему предстоит пройти спиной вперёд. Нога наступила на что-то скользкое, и он неуклюже подскочив на месте, стукнулся головой об потолок. Глухой железный стук. Он посмотрел наверх. Над ним был металлический люк. Он толкнул его рукой, и люд отворился, скрипнув ржавыми петлями. Симак выбрался из этого люка, и оказался в бетонном, круглом колодце, похожем на городской, канализационный. Ржавые петли, торчавшие из его стен, здесь тоже были точно таким же. Это были ступени. Свет лампы не доставал до верха, и Симак, сжав ручку керосиновой лампы зубами, принялся карабкаться по ступеням. Он добрался доверху – жёлтый свет осветил ржавый чугунный блин колодезного люка, на котором были выбиты немецкие буквы. Рот его раскрылся, - то ли от радости, то ли от удивления – и лампа с грохотом полетела вниз. Симак упёр в крышку люка обе руки, и с силой, подтолкнул его вверх. Не сразу, люк поддался, и Симаку удалось протолкнуть его, отбросив в строну. Тут же ему в лицо посыпались сухие ветки и листья. Он вылез на поверхность. Был день. Он вдохнул воздух, наполненный тысячью оттенками различных запахов. Он оглядел колодец, из которого только что вылез: засыпанный ветками небольшой бетонный блин, в котором чернела круглая дыра, с чугунной рамой. Где-то в глубине этой дыры еле заметно полыхало пламя – горел керосин из разбившейся лампы. От радости, охватившей его, стало трудно дышать, он, словно задыхаясь, начал хватать воздух ртом, пока не понял, что от насыщенного кислородом воздуха, у него кружится голова, и стали ватными ноги. Он упал на землю, словно пьяный. Казалось, что земля под ним ходит ходуном. Его обдувал свежий, легкий ветерок, из-за мокрой одежды стало холодно. Недалеко он увидел провал в земле, похожий издалека на простую, снарядную воронку, или осыпавшийся блиндаж. Это был вентиляционный колодец, воздух из которого попадал в бункер. Сейчас тут, стоя в заросшем, и засыпанным сгнившими ветками лесу, трудно было поверить, что там, под землёй, сейчас находятся люди. Что там, под землёй, есть целый город, сделанный из бетона и металла. Что город этот живёт своей жизнью, дышит - системы его по-прежнему функционируют. Симак спустился обратно, вернувшись к напряжённо вглядывающимся в его лицо, друзьям.

-Ну, что? – первым не выдержал Левинц.

-Порядок! – солидно заявил Симак. – Есть выход!

Он успел только наполовину вылезти из люка, как тут же почувствовал, как его с силой подхватило несколько пар рук. Симака подкидывали вверх, и тут же ловили, словно героя. Он слышал громкий смех своих друзей – радовался и смеялся даже Наёмник, который, тоже поначалу упал духом, - в тот самый момент, когда они только очутились в этой комнате.

-Спирта ему! – перебивал смех, и радостные возгласы, Левинц. – А то простудиться!

Симаку чуть ли не насильно влили в рот обжигающую жидкость, которую он проглотил залпом. Аскет принялся упаковывать свои документы в целлофановый пакет, который был нужен для того, чтобы те не промокли. Они выбрались. Каждый, кто вылезал из люка, прикладывался к фляге Левинца, и когда вылез последний, - Симак, - фляга была уже пуста. Они смеялись, осматривая свои перепачканные сажей лица, рваную, потёртую и мокрую одежду. Каждый из них сейчас был похож на бродягу. У мужчин за время пребывания в подземке, выросли бороды. Волосы у всех были слипшимися, грязными, но, несмотря на это, друзья обнимались друг с другом, словно старые знакомые, которые не видели друг друга много лет.

-Ну что, разбег? – с хитрой улыбкой, спросил Аскет, оглядывая друзей.

-И девичья фамилия… - добавил Левинц.

-Куда ты? – спросил Симак.

Аскет усмехнулся:

-Мне нужна моя машина. Я пойду за ней!

-Там же Фриц! – сказала Света.

-Тем хуже для него! – усмехнулся он.

-А что потом? – спросил Симак.

-Я сдам всё, что удалось здесь найти, в «ФСБ» - пусть они сами решают, что делать с этим бункером. Это называется «кидок» – меня сразу же попытается устранить заказчик – как только он допрёт, что я его кинул. Надеюсь, «контора» спишет мне мои грехи – это будет лучшей расплатой, чем обещанные миллионы. Однако, я сдержу своё обещание, и помогу вам. За эту информацию, я попрошу у конторы ответную услугу: о вас должны будут все забыть! То есть, все ваши косяки буду сброшены. Но и вы должны будете обо всём забыть! Может быть, с вас даже возьмут подписку о неразглашении – нужно будет её дать, как минимальную гарантию своего молчания государству. Надеюсь, вы понимаете, что максимальная гарантия – это девять граммов свинца! Это самый надёжный способ заставить человека молчать! Поэтому, вы должны навсегда забыть, обо всём произошедшем в этом лесу! Свои деньги я распределил по разным счетам, открытых на разных людей – так что заблокировать мои финансы просто невозможно. Дефицита в деньгах, в ближайшие лет сто, у меня не предвидится. Симак, я обещал тебе десять процентов, от общей суммы, которая, - с учётом того, что я кидаю заказчика, - теперь равна нулю. Но, я словами не разбрасываюсь – поэтому, обещанные бабки ты получишь. Я заплачу тебе из личных средств.

-Мы не за бабки тебе помогали – мы просто делали так, как делали – для того чтобы выжить! Поэтому, меня вполне устраивают твои десять процентов от ноля!

Аскет вновь усмехнулся:

-Кто на деньги не ведётся… но всё же, бабки я перечислю на твой счёт в банке – узнать его номер для меня не проблема, - поступай с этими деньгами как хочешь: можешь разделить поровну, между всеми вами, - или пожертвовать в какой-нибудь фонд «помощи военному археологу». Первое время вам лучше не маячить в людных местах, и поменьше рисоваться в сети, так же, быть осторожными при разговорах по мобильному. Но через какое-то время – может через месяц, - я дам вам знать, и вы сможете вернуться к своей привычной жизни, и жить дальше так, как жили раньше!

-Нет, так, как раньше, жить мы уже никогда не сможем! – сказала Алёна. – Наш поход в этот лес разделил жизнь каждого из нас на две части: до бункера, и после бункера. Теперь, после того, как мы увидели ад, взгляды на жизнь каждого из нас поменяются.

-Может, так и будет… - задумчиво сказал Аскет

-Наверное, вряд ли ещё увидимся? – спросила его Алёна.

Он хмыкнул, о чём-то думая, затем снял рюкзак, достал промасленную бумагу, и огрызок карандаша. Вывел на бумаге какие-то цифры, затем свернул листок вдвое, и передал его Симаку.

-Тут координаты – ты без труда найдешь это место! Встретимся там ровно через год! Все приходите! – сказал он, набрасывая рюкзак, - Явка обязательна! – со смехом добавил он. – Сейчас же мне нужно быстрее добраться до «своих», и передать им документы по объекту! Пока Фриц тут не натворил дел! Что ещё? – спросил он сам у себя, и тут же ответил - Доберётесь до просёлка – стволы в реку – чтоб никто не нашёл! Ну вот и всё! – сказал он, и Симаку показалось, что в глазах Наёмника он увидел какой-то совсем незнакомый, чуждый ему, блеск.

Они обнялись. Аскет похлопал Симака по плечу. Затем он поочерёдно обнял и остальных. Чуть пригнувшись, по-хищному крадучись, он неслышными шагами пошёл в сторону, в которой находилось поле. Как он определил нужное направление без компаса и карты? - оставалось только догадываться! Они молча смотрели ему вслед, через минуту его ставший темным пятном силуэт, слился с лесом, и Наёмник исчез.

-Нормальный, оказалось, мужик! А ведь я его чуть было не грохнул! – сказал Левинц.

-Пойдёт, с пивком! – сказала повеселевшая и ожившая на свежем воздухе, Светка, и все громко рассмеялись.

-Симак, - сказал Левинц, вытаскивая из-за пояса трофейный «Walther РРК», который он всё же прихватил с собой, - Это тебе! На память! Ты мне помог, друг, ты всё разрулил! Теперь мы свободны, и мы всё ещё живы, только благодаря тебе!

-Каждый из нас приложил максимум усилий для этого! – ответил Симак, однако, всё же принял подарок. - Мы совсем забыли про золото, которое было там, в кабинете профессора! – сказал Симак, и поймал на себе недовольный взгляд Левинца.

-Много его? – оживился Винт.

-Достаточно! – чуть грубовато, ответил за Симака, Левинц.

-Ну и конечно, вы оставили его там! – усмехнулась Света. – И теперь нам нужно будет туда возвращаться!

-Светик, ты за кого меня принимаешь? – спросил девушку Борис.

Симак сбросил с плеч рюкзак, в котором находился контейнер с золотыми украшениями, которые они нашли в кабинете Клауса Рихтера. Взгляды присутствующих тут же притянулись к поблёскивающим при свете дня, ювелирным изделиям.

-Откуда это? – спросила Алёна, разглядывая наполненный разными украшениями, контейнер с драгоценностями.

-Это кровь наших родственников! – сказал Левинц. – Награбленное в усадьбах, отжатое у народа. Они, должно быть, хотели отправить эти цацки своему фюреру!

-Может быть, всё это было снято с пленных, - сказал Симак, - Которые строили этот бункер! Точно теперь никто не скажет!

-Давайте не будем гадать! – предложил Борис. – Какая теперь разница? – Может, просто разделим золото, и валим по-тихому?

-Давай! – согласился Симак, и присев, вывалил всё золото на землю - получилась приличная гора.

-Берите, кто что хочет, только без драк! – сказал он, а сам отошёл в сторону.

-А ты? – спросил Винт, у которого загорелись глаза при виде украшений.

-Мне - не надо ничего, у меня всё есть! Мою долю пусть возьмёт Терех, на лечение дочери!

-Мою тоже! – встала рядом с Симаком, Алёна.

-Тогда уж, забирай и мою долю! – вяло процедил сквозь зубы Борис, тоже сделавший шаг в сторону от переливающейся золотыми бликами, кучи.

Света тоже молча отошла в сторону, встав рядом с Борисом:

-Вот моё золото! – сказала девушка, приобняв Левинца.

По лицу Бориса расплылась довольная улыбка.

-Правда, поработать над тобой придётся! – серьёзно сказала девушка, глядя ему в глаза.

Мишин, поколебавшись, присоединился к отдалившейся от кучи драгоценностей группе.

-Хочется, - сказал Курсант, - И колется. Тереху нужнее, а я как-нибудь и без этого золота сдюжу! Главное – живы все!

-Мне подавно ничего не надо! – сказал Серёга. – У меня на карте денег много! Я поделюсь, кстати, со всеми, кто от рыжья отказался!

-Миллионеры? – спросил Винт, подошедший к золотой горке, но не решающийся протянуть к ней руку.

-Нет, простые люди! – ответил Симак.

-Там брильянты есть!.. – продолжил Винт, присев у золотой кучи.

-Возьми сколько надо – остальное Егерю отдай! – посоветовал Борис.

Тот опустил руку в горку с драгоценностями, закрыл глаза, и зачерпнул полную ладонь украшений. Открыв глаза, оглядел свой улов, довольно оглянулся на собравшихся, и по деловому принялся запихивать добычу в карман. Егерь посмотрел на товарищей:

-Спасибо! – тихо сказал он. – Я этого не забуду!

Терех собрал украшения обратно в коробку, которую он погрузил в свой рюкзак.

-Ну что, бродяги, двигаем к дому? – спросил Симак, когда золото было поделено.

 

 

****Дорога домой****

 

 

Группа из восьми вооружённых, перепачканных грязью, пропахших подвальной сыростью и канализационными нечистотами, пошатывающихся людей, - направилась в сторону старой деревни. Они шли, придерживаясь направления, противоположного тому, в котором скрылся Наёмник. Ориентировались по мху, украшавшему бледно-зелёной бахромой корни деревьев. Несмотря на усталость, скопившуюся в ослабших мышцах за много дней, они шли довольно быстро, не обращая внимания на ноющую, обострившуюся на поверхности, боль ран – успеть бы до темноты подальше отойти от проклятой зоны! Они шли долго, судя по доносившемуся пению птиц – они вышли! Лес, по которому они шли, оживал, с каждым шагом. Винта «поцеловал» клещ, да так крепко, что его удалось вытащить только с помощью хирургического набора, который всё ещё был при Алёне. Место от укуса слегка помазали остатками спирта из фляги Левинца, к которой тот время от времени прикладывался. Ветка справа от движущейся колонны хрустнула. Серёга тут же дал короткую очередь из пулемёта в сторону, где послышался шум. Ствол пулемёта задрался вверх, и основная часть выпущенных пуль ушла в небо. Сразу после этого, Беркут резко упал на землю, несколько раз перевернулся, меняя засвеченную позицию, и затаился в ожидании. Из ствола его «MG» шёл сизый дымок, тишину нарушало еле слышное шипение, исходившее из ствола оружия. При выстрелах, все инстинктивно пригнулись, кто-то упал на землю. Запах сгоревшего пороха неприятным налётом осел в горле Егеря – там, в бункере, он просто не чувствовал этой пороховой вони; перехватив свой автомат, перебежками от дерева к дереву, под прикрытием Беркута, он подобрался к месту, из которого донёсся несколько мгновений назад, хруст.

-Что там? – спросил Левинц, встревоженным голосом.

Терех молчал какое-то время, скрывшись в зелёной листве. Но вот, наконец, он вышел из кустов, на лице его была улыбка – все расслабились. Он нёс толстого зайца, держа его за уши.

-Бедный зайка! – пожалела Света, разглядывая раскрытые глаза, в которых ещё виделся застывший страх.

-Мы совсем без еды! – говорил Терех, ножом срезая толстую ветку, – Так что этот заяц для нас как спасение! Там, в бункере, голод как-то совсем не чувствовался – может быть, там можно было жить совсем без еды! Но сейчас, лично я чувствую, что силы на исходе – каждому из нас срочно нужно подкрепиться, пополнить силы – иначе их просто не хватить на то, чтобы дойти до деревни!

Он примотал ноги зайца к концу палки, и закинул её себе на плечо:

-Пошли дальше? – спокойно спросил он, закончив дело.

Темнело. На их пути попалась небольшая речушка – скорее ручей.

-Это тот ручей, который протекал у поляны! – сказал Борис. – Я видел, по картам, он сильно петляет – мы правильно идём!

Они решили разбить лагерь прямо здесь – у реки. Развели костёр, вскипятили воду. Алёна принялась кипятить бинты, в своём котелке.

-Из чего ты есть будешь? – спросил Симак, наблюдая за девушкой.

-Мы с тобой из одного поедим, если не брезгуешь, конечно!

Он усмехнулся:

-Нет, конечно! Я вообще человек не брезгливый, и не понимаю, как можно брезговать такой красивой девушкой!

Она улыбнулась:

-Это ты так ко мне подкатываешь?

-Нет, я серьёзно! – ответил он.

Они рассмеялись. Она некоторое время не сводила с него своих красивых, больших глаз, от чего Симак смутился. Однако, это смущение смог уловить лишь хорошо знавший своего друга, Левинц. Егерь отошёл в сторону, подвесил за ноги заячью тушку к ветке дерева, полоснул ножом по горлу – потекла кровь.

-Это зачем? – спросил Дима-Винт.

-Чтобы кровь спустить! – деловито ответил Егерь, бережно обтирая лезвие ножа пучком травы.

Легко содрав шкуру, он почистил тушку, промыл от крови в речной воде, и сам принялся варить суп.

-Может, его лучше так, зажарить? – спросил Винт, не выпускающий Тереха из виду.

-Нет, если ты его жарить над костром будешь, то он усохнет – жир уйдёт, вместе с необходимыми нам калориями. Плюс кости, которые в супе проверяться, и дадут хороший, густой бульон. Суп легче усваивается, чем жареное мясо – а у всех нас сейчас, желудки ослаблены. Поэтому будем варить! Нам сейчас, как никогда, нужна лёгкая и калорийная пища!

Алёна развесила бинты на ветках деревьев, для просушки, обработав обнажившиеся раны пострадавших какой-то мазью. По её спокойному лицу, можно было понять, что всё идёт так, как должно быть, и волноваться раненным не о чем.

-Покажи свою ногу! – сказала она Симаку.

Он совсем позабыл о ранении, которое на память ему оставил Аскет. Задрав штанину, и размотав почерневший от пыли и грязи бинт, она увидела, что рана удивительно быстро затянулась – осталось лишь розовое пятнышко, из краёв которого торчали нитки. Алёна вырвала нитки, некогда стягивающие края раны; обработав это место перекисью, наложила мазь:

-Болит? – спросила она.

-Нет, я вообще про неё забыл! – ответил Симак.

-Пусть посохнет! А бинт я пока прокипячу – к сожалению, других бинтов у нас нет!

Они поели суп, приготовленный руками Егеря – хорошо, что Алёна захватила с собой из бункера соль. Мясо оказалось чуть жестковатым, но притом очень вкусным – консервы, которыми они питались в бункере, ни в какое сравнение не шли с этим настоящим, чистым мясом. Дежурить решили подвоя, разделив ночь на три части. Спальные места были сделаны из наваленных друг на друга еловых веток. Ночь опустилась на лес.

-Встаём, резче! – раздался неприятный, наполненный злобой, голос человека, руки которого, державшие оружие, были покрыты татуировкой, делавшей запястья похожими на гитарный гриф.

Симак разлепил глаза. Рядом с ним, прижавшись к нему всем телом, спала Алёна, которая тоже проснулась от ругани и брани. Он увидел двух здоровых, заросших щетиной, мужиков, с автоматами, направленными на Тереха.

-Подъём, падлы, что разоспались! – человек с золотыми зубами кротко полоснул из «Калаша» поверх спящих.

Егерь уже сидел, опустив глаза в землю. Из разбитой губы тоненькой струйкой стекала кровь.

-О-о-о, старый знакомый, мусор, вставай, сука! – прохрипел один из незнакомцев, рыхлое, в оспинах лицо которого было цементно-серого цвета.

-В натуре мусор! – обрадовался второй, обнажив в неприятной улыбке золотые зубы.

Это были Шкас, и Гриф, которые ушли в момент нападения Фрица на бункер. Им удалось выйти из проклятого леса, они разложили небольшой лагерь в чистом, живом лесу, не далеко от дороги, по которой они когда-то ехали на своих вездеходах. Они поджидали, пока стрельба в мёртвом лесу не стихнет. Они ждали на границе леса выживших – тех, кому удастся миновать смерть, тех, кого отпустит мёртвый лес. Но человек, который первым вышел на их засаду, оказался совсем не тем, кого ни ожидали увидеть….

Симак поднял голову, и его увидел ещё одного бандита: лицо того уродливой бороздой пересекала свежая, глубокая рассечена. Одежда его была перепачкана сажей и кровью, рука висела на ремне. Наполненные яростью взгляд этого человека острым лезвием пронизывал Левинца. Симак понял – это выживший после падения вертолёта, Крап. Шкас недобро смотрел на Мишина – казалось, что другие, окружавшие его люди, перестали для него существовать.

-Вот мы и встретились, сучёныш! – говорил серолицый Шкас, обращаясь к Мишину. – Думал, винта дал, и всё, в малину попал? Ты забыл, о чём я тебе толковал? Так знай, ссученая масть красная - я никогда слова не бросаю на ветер!

Шкас с силой пнул стоявшего перед ним Мишина в живот, от чего тот камнем рухнул на землю, и свернулся клубком. Лицо Курсанта перекосило от боли.

-Я тебя, чухана, петушить буду! – грубо сказал он. – И суку эту трахну! – посмотрел он на Свету. – За то, что предала нас! Тебе плохо жилось под Чехом? Тебя «Канна» плохо кормила? - спросил он девушку, и тут же продолжил, не давая ей возможности ответить, - А потом выпущу вам обоим кишки – но вы не умрёте сразу. Я оттащу вас туда – откуда вы так сильно хотели убежать! Я…

-…Что вынесли оттуда? – перебил Шкаса, Крап, обращаясь к Егерю.

-Ничего! – ответил тот.

Их оружие было собрано в небольшой кучке, за спиной Крапа.

-Ну как же, а оружие тогда откуда? А что это у вас в рюкзачках?

Он пнул ногой рюкзак Егеря, с открытым клапаном – из него высыпались золотые кольца и украшения.

-И это ты называешь «ничего»? – спросил Крап, и с силой двинул ногой в челюсть Егерю.

Тот, от удара, завалился на спину.

-Неплохой улов! – поощрительным тоном произнёс Крап, – Много там такого добра?

-Ты сам сходи, и посмотри! – предложил Беркут, наблюдавший за разговором.

-А это кто у нас тут такой дерзкий? – и в этот миг Беркут получил удар с ноги от Шкаса.

-Ты пойдёшь, и будешь ходить туда, носить мне рыжьё, до тех пор, пока я не скажу «хватит»! – зло зашипел Крап. - А потом будешь ползать передо мною на коленях, умоляя, чтобы я быстро потушил твоих корешей!

-Пацаны, он же нас всех хотел… - крикнул Терех, обращаясь к Шкасу и Грифу.

Чех снова ударил Егеря в лицо ногой:

-Заткнись, погон запортаченный! Чех хотел этого! Твой пахан хотел грохнуть именно тебя! Ты ему поперёк горла сидел! Ты хотел его кинуть – за это он тебе пятьдесят девятую статью прописал*!

(*Смертная казнь)

-Он кто, прокурор, чтобы под статью подводить? – зло спросил Терех, изо рта которого потекла кровавая слюна.

-Не боись, Егерь, - перешёл на зловещий шепот, Крап, проигнорировавший вопрос, - Будет связь, пацаны, - он многозначительно покосился на Шкаса, - Позвонят кому надо, и дочку твою больную, отшпилят, вместе с женой! Потом сожгут обоих, заживо – и когда дочурка твоя гореть будет, знаешь, что она будет кричать? Она будет проклинать тебя!!! – вдруг неожиданно громко выкрикнул Крап, и с силой ударил Тереха коленом в лицо.

Егерь попытался вскочить, рыча при этом по-звериному страшно. Но руки, стянутые за его спиной, не давали ему этого сделать. Терех с силой вгрызся зубами в ногу Крапа. Тут же на грязной штанине бандита разрослось тёмное, видимое в свете костра, пятно крови. Крап взвыл. Шкас с силой впечатал приклад «Калаша» в голову Егеря, от чего тело последнего мгновенно ослабло. Он потерял сознание.

-От падла! – превозмогая боль, вопил Крап, схватившись единственной здоровой рукой - пальцы которой тут же окрасились кровью, - за повреждённую ногу.

-А это у нас кто? – спросил Гриф, схватив за волосы Алёну.

-Эта сучка вместе с той в «Канне» тёрлась, в ту ночь! – ответил Шкас.

Симак дёрнулся, но тут же ударом приклада он был отброшен на место.

-Она! – сипло подтвердил Гриф, ненавидящими глазами смотревший на Симака. - А ты знаешь, что мы с «активистами*» делаем? – спросил он именно у Симака, потому, что по взгляду, наполненным болью, понял, что девушка не безразлична этому парню. – Ты, стало быть, Симак? Правильно я понял?