Операция «Бункер». 11 страницаЧандрананда упал на четвереньки, судорожно хватая ртом воздух. Воитель выхватил у него жезл и дал по «кукловоду» очередь из винтовки. Тварь лихорадочно задёргалась, чувствуя, как её «скафандр» превращается в решето. Её рука взлетела вверх. Чёрная масса, выстрелившая из неё, расплескалась по потолку как клякса. Из последних сил сущность сиганула вверх и исчезла в своём художестве, которое тут же испарилось, словно мгновенно высыхающие невидимые чернила. Чандрананда упал, словно вышедший из строя робот. Подбежавший Шварц быстро взвалил его на плечо. Подковылял Нанда-кишор в сопровождении Дмитрия. Генштабовский командир вздохнул облегчённо. Живой! Только в крови весь, синяк под глазом, да ссадина на щеке… Отступление «кукловода» словно послужило сигналом для «дежуривших» у ракеты чудовищ, кинувшихся на группу, как свара сорвавшихся с цепи голодных псов. - Не стрелять! Отступаем за стеллаж! – крикнул Маха Вира. Тимур цыкнул было на «супера», имевшего наглость давать распоряжения в присутствии командира, но, что-то сообразив, приказал полицейским: - Не стрелять, выполнять! Однако нескольких секунд замешательства хватило лжемертвякам, чтобы добраться до них. Выстрелы снова загрохотали канонадой. - Цельтесь осторожнее, вашу мать! – проорал майор. – Попадёте в ракету – всех на один совок сгребать придётся! Слева открыли огонь генштабовцы, подчинившиеся командиру воителей без разговоров и успевшие уйти от атаки «мертвецкой» оравы, открывая коллегам из МВД путь к отступлению. - Двигаем! – крикнул Тимур. Толпа демонов взвыла и рванулась за уходящей добычей стаей бешеных диких зверей, обливаясь слюнями. - Удерживайте позицию! – бросил полицейским супергерой, обегая стеллаж кругом, когда те достигли его. Обогнув стеллаж, генштабовцы ударили по псевдо-зомби с фланга. Атакованные с двух сторон, противники пали, но экстаз был подпорчен оставшимися в живых черепами. Летучая нечисть, со свистом подлетевшая сзади так боднула Нанда-кишора, что тот полетел на пол, перекувырнувшись через голову. Несколько пуль штурмовой винтовки выбили искры из бетонного пола, прежде чем пустая обойма заставила оружие замолкнуть. «Авиатор» рванулся вперёд, взмывая к потолку, туда, где над головами сотрудников полиции кружил его собрат. Вместе они начали стремительно снижаться для атаки, чертя в воздухе замысловатые фигуры. Шварц вскинул дробовик. - Ловите, малышки! – произнёс Маха Вира, заряжая подствольный гранатомёт. Оружие Шварцева грохнуло в тот момент, когда снаряд подствольника уже почти достиг цели. Его взрыв, вкупе с взрывом тел врагов бахнул победным салютом и на головы полицейских дождём просыпались гаснущие искры. Маха Вира медленно опустил винтовку, не веря, что бой окончен. - Поверить не могу, мы сделали это! – пришёл в себя Тимофей. - Что «это»? – отозвался майор. – Что мы сделали, Тима? Мы угрохали кучу тварей, вот что мы сделали, но до победы как было как до Китая на карачках, так и осталось… - Может и не всё так плохо, товарищ майор, - сказал Мурари. – Я верю, что победа уже близка… - Вера – вещь хорошая, – ответил Батько нетерпеливо. – Просто мне уже домой охота… - Он повернулся к Маха Вире. – А Вы, Эйс, вовремя сообразили, что в ракету можем попасть. И ведь смотрите, как умны твари – сколько там торчали! Будто знали, что мы её обстреливать не будем… - Да, - согласился герой. – Только когда убрали кукловодов, всю тактику они и забыли. Сдаётся мне, у них с кукловодами какая-то связь, как у командиров с солдатами… До конца свою версию начальник «Убойного» отдела озвучить не успел – надсадно захрипев, закрывшаяся за ними дверь снова поползла вверх, открывая толпящуюся за ней демоническую подмогу.
Бхима был раздосадован. Они угодили в ловушку и он, как командир, был за это в ответе. Ещё на подходе к столовой его насторожил усиливающийся душок тления, но тогда он решил, что просто кто-то из пропавших не дожил до спасения. Да, он думал так… и подвёл группу «под монастырь». Проблема была даже не в захлопнувшейся за спиной двери. То, что Борис оказался прав, стало неожиданностью для него самого. Они действительно нашли трёх оперуполномоченных и двух омоновцев. Но, как ни странно, именно они и были главной причиной досады Главного Разведчика. Ибо все они были мертвы. И они были зомби. Настоящими. Смерть, обезобразившая их молодые, когда-то красивые тела оставила нетронутыми лишь глаза. Но уж лучше бы она приложила руку и к ним. Пылающие глаза мертвецов, похожие на окна, внезапно зажегшиеся в заброшенном доме посреди старого погоста, бросали в дрожь стывшей в них невообразимой смесью равнодушия и ненависти. - Толя, Рома, Андрюха… Братаны, не надо!... Мы… Ромыч, это я, Боря, не узнал? – голос Скалина стремитеьно взлетел от задыхающегося шёпота до панического срывающегося крика. - Забудьте, этих людей больше нет! – оборвал его Бхима. – Это просто тела, трупы! – он скинул пистолет, целясь в ближайшего к нему зомби в камуфляже, вооружённого армейским ножом. - Нет! – по-женски взвизгнул Борис, бросаясь на руку командира. - Пожалуйста! – воскликнул, теряя терпение главнокомандующий светлой разведки, отталкивая от себя впавшего в неадекват бойца. – Пожалуйста! Можете идти вымаливать пощаду дальше! И пусть Вас сожрут! Сзади раздался короткий свист – эхо нашедшего цель волшебного заряда гулко заскакало по громадной столовой. Поражённая заклятием нежить взлетела в воздух артиллерийским снарядом и прокатилась по столу, сметая с него вековую пыль. Вслед за эхом магической ракеты понеслась очередь из «Зубра». Оружие Горца оформило на груди второго омоновца красивое ожерелье из ран, но покойник, лишь слегка отступающий под градом пуль, словно бы и не заметил этого. Бхима толкнул Скалина, уводя его из-под удара бывшего сослуживца. Белое лицо мертвеца заливала кровь, стекающая рекой с пробитого пятью пулями Бхиминого пистолета лба. Словно проснувшись, Борис высадил обойму в грудь и голову ковыляющего к нему с огромным мясницким ножом опера – неуверенно, словно ещё не до конца освободившись от мысли, что стреляет в друга. Усилия его, как ни прискорбно, оказались не плодотворнее усилий разведчика и Горца. Свинец как-то не смирял пыл жадных до смерти терминаторов из плоти. Машины убийства, будто насмехающиеся над самой идеей умирания, всё больше теснили теряющих боевой дух живых. В их неуклюжих движениях и выпадах ещё проглядывала былая выправка. Подбитый Шабдой зомби снова присоединился к товарищам, и новый заряд, художественно снявший с него скальп, лишь добавил к его с позволения сказать достоинствам способность украшать пол мозгами. Главный Разведчик, зажатый в угол, перехватил руку бывшего работника ОМОНа, по-змеиному поднырнул под ней, обнажая кинжал, и с силой полоснул им по шее трупа. Голова противника повисла на одном сухожилии, что совсем не помешало ему ответить ударом с разворота – только по милости Кришны, не обделившего ветерана разведки реакцией, тот избежал ранения. - Ёлы-палы! Да эти твари неуязвимы! – воскликнул окончательно упавший духом Георгий. – Башки нет и хоть бы хны! - Шабда, давай что-нибудь посерьёзней! – приказал Бхима прабху. - Ты же мне не велел! - Ну, не настолько посерьёзней. - Уши! – крикнул волшебник. - Заткните уши! – скомандовал Эксперимент 626. Полицейские повиновались. Направленный звуковой взрыв был впечатляющ. Зомби разлетелись в стороны как кегли. Окончательно оторвавшаяся голова, чертя за собой в воздухе тонкую кровяную линию и прыгая как мяч, укатилась в угол и замерла, наблюдая за боем потускневшими глазами. Через полминуты, протащившиеся как полчаса, мёртвые, включая обезглавленного, зашевелились. Из горла Скалина вырвался писк. Но это были только цветочки. Один из бывших оперов приблизился к поднявшемуся «инвалиду», неуклюже выставившему перед собой руки, что придало ему полное сходство с киношными зомби, и подставил ему плечо (!). Получив опору, тварь, ещё неловко, спотыкаясь, но целеустремлённо двинулась за товарищами, уже вовсю хромающими в сторону бойцов. Это было уже слишком. - Отступаем! Спина к спине! – дал команду разведчик. Ряды столов по обеим сторонам чудовищными чугунными многоножками поползли в темноту, в сторону захлопнувшейся капканом двери. Когда первая пара «многоножек» показала группе хвосты, командир остановился и приказал: - Сдайте ещё чуть назад. Без приказа не стрелять, что бы я ни делал! Ясно? Остальные кивнули. Бхима остался один между пятящейся четвёркой подопечных и надвигающимися покойниками, жуткими, как посланники бога смерти, в глазах которых, безумно горящих, не было ничего, кроме жажды убийства. Главный Разведчик не боялся – приходилось видеть вещи и пострашнее, да и отбиться он сможет, если потребуется. Но ему уже не хотелось полагаться лишь на силу пуль и кулаков. А эта стычка ещё раз напомнила ему, чего стоит эта сила. Бхима убрал бесполезный пистолет обратно в кобуру, сложил ладони в намаскаре и тихо начал: «Шри Нрисимха джай Нрисимха джая джая Нрисимха Прахладеша джая падма-мукха падма-бхринга». Рассояние между ним и зомби неумолимо сокращалось. - Стич… командир! Что вы делаете?! – не сдержался Георгий. Разведчик не шелохнулся. Его голос взмыл реактивным самолётом. Затхлый воздух убежища затрепетал от вибрации имени, которого боится сам страх: «ШРИ НРИСИМХА ДЖАЯ НРИСИМХА ДЖАЯ ДЖАЯ НРИСИМХА ПРАХЛАДЕША ДЖАЯ ПАДМА-МУКХА ПАДМА-БХРИНГА!!!». Местами с потолка дождём просыпалась пыль и металлическая стружка. Бхима кричал Святое имя прямо в лицо надвигающемуся ужасу, вкладывая в Него всю свою преданность, выскребая её остатки из самых потаённых уголков сердца. Шри Нрисимха услышал Агни-хотру, быть может, услышит и его… Они были всего в паре шагов. Трупный смрад обдал командира разведки, мёртвый опер вполне профессионально размахнулся тесаком… Позади послышались щелчки затворов… Но Господь его всё же услышал. Будто пять огненных стрел выстрелили из трупов вверх, на секунду ослепив верховного командира. «Свет в кладбищенских домах» потух, будто их разом отключили от трансформатора. С жалобным звяканием попадали на пол ножи и тесаки, а следом безжизненными мешками рухнули тела. - М-да, что ни час, то сюрприз вы нам преподносите, уважаемые! – произнёс про себя 626-й, наблюдая бешеный хоровод клыкастых черепушек у них над головами. И тут же воцарилась тишина, и тьма пожрала столовую, лишь пять стремительно тающих огненных «хвостов» пронзили потолок. - Нет худа без добра, – сказал Бхима бойцам, удивлённо и испуганно вперившим взгляды в потолок, непринуждённым тоном. – Зато узнали о ещё одной способности наших… хм… друзей – они могут оживлять трупы, то есть управлять ими! - Как Вы их… из этих?.. – обрёл дар речи Горец. - Не я, – отмахнулся командир. – Господь. - Значит, это была… типа молитва, что Вы говорили? – догадался Скалин. - Не «типа», а молитва, – кивнул Бхима. - Это получается, тут столько трупешников? – почесал лысину Борис. - Если Вы про тех, что мы видели до этого, то скажу следующее. Я утвердился в понимании, что это не зомби, а… пришельцы из другого мира, хоть и выглядят похоже. К примеру, заметили, как быстро распадаются их тела? - И как это завязано с их… эм-м… иномирностью? – поинтересовался Георгий. - Самым непосредственным. Не так давно нам стали доступны рассекреченные материалы из архивов министерств обороны разных стран мира. Это хроники столкновений с инопланетянами начиная с середины двадцатого столетия. Какие-то из них заканчивались гибелью пришельцев и в некоторых случаях их тела распадались в считанные часы из-за того, что условия на их планетах кардинально отличались от земных. Горцев понимающе промычал и тут эхо, прокатившееся по «угону» - эхо, что было самим ужасом и безысходностью на мгновение парализовало их. В нос Главному Разведчику ударил резкий запах пота, чуткие уши уловили учащение пульса его подчинённых… и не только. - Кто-то кричал, слышали? – выхватил он пистолет. - Это подстава! – сдавлено прошипел Горец. - Может да, а может и нет… Если да – отобьёмся с Божьей помощью… Но сдаётся мне – этот голос я где-то уже слышал – добавил ветеран разведки, прежде чем пламенем взлетающей ракеты в кровь ударил адреналин.
Предполагалось, что противник, попавший в УГООН, заблудится, запутавшись в ломаных линиях его переходов, что облегчит его нейтрализацию укрываемыми. Но едва ли заключённые, возводившие это подземное чудовище, были в курсе таких тонкостей. Строить столь обширный и разветвлённый объект, и главное – устанавливать в нём коммуникации – провода, трубы и прочее – было нечеловечески тяжело. На каждом новом повороте осуждённые, подгоняемые пинками и матом надзирателей и десятников, проклинали свою жизнь и молили о своей скорой смерти. И она их слышала. Чьим-то билетом в её царство было истощение, а у особо нетерпеливых их арсенал и вовсе блистал разнообразием – к примеру, осколок стекла или шнур от перегоревшего чайника. Даже если бы они знали замысел – вряд ли им было бы от этого легче. Как и нашим бойцам, спешащим на помощь неизвестно кому. Впрочем, что до генштабовев, то они порхали по лабиринту «угона» так, словно всю жизнь только этим и занимались (что было отчасти верно). Даже Горец, прошедший суровую школу в учебке спецназа с трудом поспевал за ними, не говоря уже о Борисе, который, задыхаясь и наступая на пятки бегущему впереди Захаренко, галопировал по коридору на манер стреноженной лошади, определяя направление лишь по облачкам пыли, оставляемых на поворотах соратниками. Вылетевшего из-за очередного поворота Главного Разведчика чуть не сшиб с ног кто-то низкорослый. Сгруппировавшись, воин отскочил назад, вскинул оружие и тут же опустил – налетевший на него не был врагом. То был мальчонка, похожий на свою чёрно-белую фотографию. Веснушки на побелевшем лице выцвели, сбитая набекрень кепка потемнела от пота, дыхание было частым и прерывистым, а широко распахнутые покрасневшие глаза бегали как белки-трудоголики. Шабда не видел выражения Бхиминого лица, скрытого под маской, но в его взгляде сквозило крайнее изумление. Ещё бы! Дети – это последнее, что ожидаешь увидеть в преданном забвению убежище. Всего мальчиков было трое. Второй был упитанным, с огромными, как у совёнка глазами. Третий – подросток, на лице которого, носившего следы, сытости и беззаботного существования, читались страх и неуверенность, и вообще у него был вид человека, потерявшего контроль над ситуацией. - Помогите, помогите! За нами гонятся! – заголосил очнувшийся первым «совёнок». - Спокойно! – произнёс Горцев. – Успокойтесь, мы вам поможем! Бхима удовлетворённо улыбнулся. Георгий поступил разумно, заговорив первым, его низкий, уверенный голос действительно действовал успокаивающе. Верховный командир осмотрелся. Они стояли на развилке, от которой расходились во все четыре стороны коридоры. Бхима сделал несколько шагов по тому, что уходил влево и толкнул тяжёлую дверь по левую сторону. Та отворилась со скрипом, открывая его взору небольшое помещение с большим столом у противоположной от входа стены, за столом возвышались ржавые железные шкафы, а под ним – половинка телефонной трубки и оборванным металлическим проводом, на стенах висели остатки стендов. Разведчик, держа пистолет наготове, неслышно скользнул внутрь, тщательно прощупывая помещение обострившимися чувствами. Комната была пуста. - Сюда! – махнул он рукой. – Здесь чисто. А мы с Яном (то был позывной Шабды) встретим гостей. Дети, прикрываемые омоновцами и Филиппом, поспешили подчиниться. Гости не заставили себя долго ждать. Довольно большая группа «зомбопришельцев» показалась из-за угла – не торопясь, словно зная, что жертвы никуда не денутся – как гончие, загнавшие зверя на одинокое дерево. Хотя может и не «словно» - Бхима был уверен, что эти обитатели преисподней – существа интеллектуальные, причём с ярко выраженными охотничьими инстинктами. Им приносила наслаждение сама погоня, азарт преследования, ужас жертв, чувство превосходства – это объясняло, почему они не разорвали горе-туристов раньше, хотя вполне могли. При виде генштабовцев их хищнически-целеустремлённое движение застопорилось – твари, идущие впереди, резко затормозили, заставляя следующих в хвосте натыкаться на них, нелепо толкаясь. На их ничего не выражающих лицах не дрогнул ни один мускул, но было видно, что такой поворот событий для них неожидан. И это играло воинам Света на руку. Главный Разведчик широко взмахнул рукой – часть демонов легла с сюрикенами во лбах. «Камертон» на конце жезла Шабды тонко завибрировал. В такт ему задёргались, словно от электрического разряда отродья, попавшие под ультразвуковой удар, превращающий внутренности в винегрет и дробивший кости. Минуту спустя от тел не осталось ничего, даже грязно-зелёная кровь медленно испарялась с пола и стен. Бхима заглянул в помещение, где скрывались их коллеги с детьми. - Всё? – коротко спросил Горцев. - Всё, – кивнул командир. Он стоял в дверях, ощупывая комнату светом фонаря. - Что ищете? – поинтересовался старший из омоновцев. - План убежища, – ответил Главный Разведчик. - Откуда такая уверенность, что он тут есть? - Знаете, я уже бывал в бункере, наподобие этого. Эта комната, похоже, предназначалась для коменданта… или как его называют?... Короче, главного человека. Где ему быть, как не здесь? Горцев призадумался. - По идее, такая вещь должна быть тут повсюду… - В других местах как-то не видел. Видимо, плохо искал. - А это не он? – Захаренко покрутил кружочком света вокруг стенда с треснувшим, забитым изнутри бурой пылью стеклом на стене слева от стола. Одним ударом обратив стекло в груду осколков, Бхима осторожно извлёк из-под него неплохо сохранившийся кусок картона, сдул с него пыль. - А вот и он! – сказал он победоносно. – Спасибо большое, Филипп! Все склонились над планом. Разведчик пробежался по нему взглядом. - Мы здесь, – указал он на квадратик с надписью «комната управления». – Если пойдём по этому коридору, через жилой отсек – он прочертил пальцем маршрут. – Выйдем прямо к северному выходу - верховный командир сложил план вчетверо и положил его в неприметный нагрудный карман. - Вперёд! Лампы на потолке безжизненными глазами взирали на проходящих под ними людей. Дети шли посередине, прикрываемые с обеих сторон: Бхима и Борис двигались в авангарде, Шабда и Филипп – сзади. - Ребят, вы как тут вообще оказались? – поинтересовался Георгий, идущий позади всех, как самый подготовленный из людей (с учётом того, что двое были людьми лишь по видимости). - Это всё он! – ткнул пальцем в Большакова Руслан. Сын «большого человека» упёр взгляд в пол, лицо его приобрело окраску варёного рака. - Никто вас с собой на аркане не тащил, – пробурчал он. - Не тащил?! – вспылил Гришка, его эхо отозвалось из-за ближайшего коридора. – А кто нам расписывал, какой будет классный поход?! Кто говорил, сколько мы тут железа натарим?! «Кто на нас наедет, тот сразу отъедет»! - передразнил он, всё больше распаляясь. – «Я сохатого с отцом завалил»! - Ружьё, между прочим, пригодилось! – парировал Большаков. - Нет, про это я ничего не говорю, это ты правильно сделал, что его захватил – признал Милодаров. – Хоть за это спасибо. - Тихо! Засветитесь! – прикрикнул на ссорящихся Бхима. В ту же секунду мальчишек будто бы накрыл купол тишины – они замерли, испуганно прислушиваясь. - Пристрелили что ль кого? – вполголоса спросил Григория командир. Верилось ему в это слабо. - Н-нет – помотал тот головой. – Карабин в дверях застрял, которая за нами закрылась. Разведчик усмехнулся: - Знакомая ситуация! - Представляете! – горячо зашептал Руся. – Заходим мы в какую-то комнату, а там – труп! Тут чё-то из стены как выскочит!.. и в труп! И он встаёт… Глаза – жуть! Нет, мы не врём, правда, труп ожил!.. – его тон стал умоляющим, словно от достоверности рассказа зависела их судьба. - Да, мы знаем, – брякнул Скалин. Глаза Руслана выросли на пол-лица. Признание было столь же неожиданным, сколь оживление покойника. - Блин! – Борис поскрёб лысый затылок. – Если бы своими глазами не видел ходячих трупаков, точно подумал бы что брешете! - Вы… вы тоже в-видели их?! – чуть не закричал, заикаясь от возбуждения Простаков. – Их ведь… Их ведь можно убить, да?.. - Сложно, – сказал Бхима. – Но можно. Борис похлопал себя по карманам. - Ёлки! – сказал он с досадой. Все вопросительно воззрились на него. - Сигареты где-то посеял, – объяснил омоновец. - Вот незадача! – хлопнул себя по колену Горцев. – Они ж теперь вырастут и заколосятся! Скалин не понял шутки. Угрюмо поправив на плече автомат, он шагнул было вслед за остальными, как вдруг Илья произнёс: «Постойте!». Порывшись в кармане, сын директора извлёк оттуда пачку сигарет. Скалин благодарно улыбнулся и потянулся за «допингом». Командир группы вырос между ними будто из-под земли, никто даже не заметил, как он переместился. Точным и сильным ударом ноги он выбил сигареты у Большакова из рук. Пачка описала в воздухе мёртвую петлю, просыпаясь тонкими длинными папиросами. - Никогда бы тебя не заподозрил в мазохизме, - протянул Бхима, обращаясь к подростку, так и застывшему, сжимая в кулаке пустоту. – Если ты не в курсе – добавил он, - Мазохисты - это те, кому в кайф делать себе плохо. С молниеносным выпадом пришелец схватил Большакова за грудки и прижал к стене, глядя прямо в расширенные от ужаса глаза парня, отчаянно болтающего ногами в полуметре от пола. - Ещё раз, – проговорил 626-й выразительно. – И оставим тебя здесь, на съедение мертвякам. Понял? Илья торопливо закивал. Разведчик с презрением растоптал рассыпанные сигареты. Воспитательное воздействие оказалось колоссальным, – всю оставшуюся дорогу о куреве не заикался даже Скалин, а Георгий то и дело бросал на верховного командира взгляды полные искреннего глубокого уважения. Бесконечными рядами потянулись жилые отсеки. До выхода на поверхность оставалось не так далеко. Со своей позиции Шабда не мог не заметить, что Гриша поглядывает на командира как-то… неоднозначно – будто о чём-то догадываясь, что-то подозревая. Бхима внезапно замер, заставив остальных вскинуть оружие с пальцами на курках и заклятием на языке. - Что случилось? – спросил Георгий – Опять мертвечина? Вместо ответа Главный Разведчик протянул компаньонам свою рацию. После часов радиомолчания шум эфира казался им дивной музыкой. Полицейские схватились за свои переговорные устройства и разочарованно положили их обратно. Бхима принял вызов. Голос Ачинтьи на другом конце звучал возбуждённо и облегчённо. - Парни! Джая Кришна! Я вас поймал! Мы с Самвартакой уже волноваться начали. - Рано вы обрадовались. Мы тут ещё живее всех живых! – шутливо ответил командир группы. - Обрадовались?! Что за тон! – притворно оскорбился трансмутатор. - Расслабься. Как вы там? - Всё отлично, только дождь идёт. - Мелочи жизни… - Согласен. Вы-то сами как? Нашли виновников заварушки? - Главных – ещё нет. Но нечисти положили прилично. - В этом я и не сомневался. Как там Маха Вира? Не могу до него достучаться. - Я, к сожалению, не могу сказать. Нам пришлось разделиться. Кстати, мы встретились всё-таки с полицией. Ребята-полицейские тоже не могут связаться с той группой, где он. - Так вы спелись-таки с местной полицией? – Ачинтья был заинтригован. – И как они на вас реагируют? - Нормально. Прикрываем друг друга. И это ещё не всё. У нас тут дети… - Дети?! – удивился маг. - Какие дети? - Обыкновенные, сельские. И одного из них я знаю. Встречались во время разведки. - Да ты что! – поразился волшебник. – А тут он как оказался? - Говорят, друган подбил. Видно острых ощущений захотелось… - Да! – впечатлился Ачинтья. – Тут ощущения будут не просто острые, а… - голос оборвался. Простояв полминуты в тщетной надежде на восстановление связи, Бхима убрал онемевшую рацию и обернулся к товарищам. Его взгляд наткнулся на Милодаровский. Сложно описать словами тот букет эмоций, который он увидел там. В проблески изумления и недоверия вплетались нотки радости и облегчения с заметным оттенком смущения. Гриша осторожно приблизился к птице высокого генштабовского полёта. В глазах его застыл настойчивый вопрос, всем своим видом он выказывал желание что-то сказать, но слова не слетали с уст, точно птицы, попавшие в сеть. Бхима опустился перед мальчиком на корточки, и, положив ему руку на плечо, произнёс ободряюще: - Тебе есть, что сказать? Я слушаю. Парень быстро отвёл глаза, лицо вспыхнуло бордовым. Кое-как одолев неловкость, он чуть слышно спросил: «Стич?». Ну конечно! Он узнал его по голосу, пока тот разговаривал с Ачинтьей. Итак, Бхима, великий конспиратор, был рассекречен. Но, удивительно, он этому даже обрадовался. Главный Разведчик снял маску, широко и тепло улыбнулся Грише. Но улыбку его тут же смыло волной захлестнувшей лицо гримасы боли. Что-то мерзкое, тяжёлое, обманчиво-живое зародилось внутри его черепа, постепенно расширяясь. На голову обрушилась давящая боль, затмевающая чувства, вытесняющая сознание. Бхима почувствовал, что теряет контроль над телом. Нет! Он в отчаянии схватился за ускользающую ниточку спутавшихся мыслей. Сфокусировать ум было непросто – мысли разлетались роем потревоженных мух. В бурлящем водовороте отказывающего рассудка, засасывающего разведчика в омут беспамятства, откуда ни возьмись, вынырнула щепка воспоминания, совсем ещё свежего: Длинные ряды столов, в длинном-длинном зале… Нет, нет больше ни столов, ни зала, лишь трупное зловоние, зловещий огонь вражеских глаз и срывающийся с его уст крик… И Бхима закричал. Закричал, не слыша ни сам себя, ни того, что кричали смутные тени, мечущиеся вокруг него… Кажется, давление немного отпустило. Разум начал проявлять мало-мальские признаки жизни, настойчиво требуя: «Зови Бога! Зови Бога!». Он послушался: живительная влага Маха-мантры потекла с языка, успокаивая опалённый ум. Боль отошла, голова прояснилась. Разведчик почувствовал, что снова может полностью управлять телом. Он смолк и осмотрелся - члены группы суетились вокруг, не зная, как быть. Дети в страхе прижались друг к другу, обречённо глядя на него. - Бхима! – бросился к командиру Шабда, позабыв про конспирацию. Бхима не возражал – не до того было, да и не всё ли равно, если все и так знают, что они кришнаиты? Верховный командир поднялся, жестом давая брату понять, что он в порядке. - Молитесь! – крикнул он подопечным. – Немедленно начинайте молиться! Меня хотели взять под контроль, и следующим может оказаться любой из вас! Но если будете молиться, останетесь при своих! К всеобщему изумлению, первым последовал указанию Гришка, тут же начавший без запинки повторять Маха-мантру. Главный Разведчик и Шабда, присоединившиеся к мальчику, обменялись многозначительными взглядами. - Я не знаю этой молитвы! – заплакал Простаков. - Легкотня, Руся! – успокоил друга Милодаров. – Повторяй за мной: Харе Кришна… - Х-Харе Кришна… - заикаясь, повторил Руслан. - Харе Кришна… - Харе Кришна… Преданные лишились дара речи – мальчишка, едва знакомы с Сознанием Кришны, учит повторять Святые имена, а другой, ничего не знающий о Ведическом знании, повторяет имя Бога с искренностью, которая не снилась многим из тех, кто причисляет себя к вайшнавам. Бхима поймал себя на наслаждении мыслью о том, что он имеет к этому отношение. «Твоей заслуги здесь нет, Бхима дас!» - одёрнул он себя, топча проклюнувшийся в сердце росток гордости. – «Проповедуешь не ты, а Господь в сердце». - А «Отче наш» можно? – спросил Горцев. - Конечно, – кивнул командир. – Главное – молиться, а как именно – это уже как Вам ближе… - А я не умею молиться, – признался Скалин. - Как умеете… - развёл руками разведчик. – Просите Бога о защите… Своими словами… От души… Если Бхиме не изменяла память, до финишной прямой оставался всего поворот. Они то и дело срывались на бег, не отпуская Божье имя с уст. Пятеро повторяли Харе Кришна, Георгий истово читал «Отче наш», Борис беззвучно шевелил губами и беспрестанно крестился. Один лишь Илья безмолвствовал. Хотелось верить, что он тоже молится – про себя. Нет, память Главному Разведчику не изменила. Дверь в конце жилого сектора, за которым начинался коридор, примыкающий к северному выходу, не поддавалась («ещё одна мышеловка, как же они предсказуемы!») и 626-му ничего не оставалось, как отработать на ней удар ногой в полёте, с максимальным вложением силы. Громко хрустнуло, дверь с вывороченным замковым механизмом медленно, со стоном, открылась. За спиной послышалось приглушённое «вау!». - Не отвлекаться! – погрозил шестиклассникам пальцем командир группы и скривился, наступив в лужу. Конечно, десятилетия жизни на земле и годы практики Сознания Кришны ослабили его врождённую нелюбовь к воде, но едва ли кому-то понравится, появляется не там, где надо и когда её совсем не ждёшь.
|
