Глава 4. Прогуливаясь по улицам, Лина любовалась красотой города

Прогуливаясь по улицам, Лина любовалась красотой города. Как оказалось, этот мир делится на три части: территорию людей, Клана Верховной Богини и Темные Земли. Территория людей, в свою очередь, тоже делится на несколько частей, принадлежащие разным Кланам, образующие квадрат из четырех замков с близ лежащими небольшими городами. Замок правителя со столицей находился ровно посередине. Территория Клана Жизни и Смерти называлась «Срединными Землями». и отделяла людей от нечисти, живущей на Темных Землях. Все это девушка узнала из небольшой книги, найденной ею в одном из многочисленных магазинов, которая былаей торжественно подарена самим владельцем, моментально узнавшим ее, едва девушка вошла. Решив, что статус принцессы имеет свои плюсы, Лина без зазрения совести приняла подарок и, разместившись около фонтана, тут же начала поглощать информацию.

— Ну как прогулка? — голос, раздавшийся позади, заставил девушку подскочить и удивленно оглянуться. — Много домов разрушила? — ухмыляясь, Гвендалина заглянула через плечо подруги. — Что за книга?

— Гвен, ты хочешь меня угробить?! Зачем было подкрадываться? — нахмурившись, Лина постаралась вложить как можно больше укора во взгляд.

— Это не я подкрадываюсь, а ты чересчур расслабилась, — Гвен пожала плечами. — Как дела?

— Пока ты не пришла, все было просто замечательно, — заметив удивление на лице Гвендалин, девушка весело рассмеялась. — Да шучу я, шучу! Ты же знаешь, что тебе я всегда рада.

— Надеюсь, — усмехнувшись, глава Клана Жизни и Смерти устроилась рядом с подругой, протянув большую корзинку, которую до этого держала в руках. — Держи.

— Что это? — открыв корзину, Лин с подозрением взглянула на ее содержимое, после чего, радостно улыбнувшись, немедленно запустила туда руки.

— Эй, это же для пикника! — спохватившись, Гвен попыталась забрать столь ценную вещь из рук голодной подруги, которая, найдя в корзине массу продуктов, с аппетитом начала их поглощать.

— Аыдай, шатина! — пыталась отнять половину яблока, одна часть которого, нашла свой конец в ее безразмерном желудке, принцесса хмуро посмотрела на девушку.

— Нет, ну ты прямо как ребенок, честное слово! — поняв, что биться с ней бесполезно, Гвен отдала несчастный фрукт.

— Ничего подобного, просто я хочу есть. У меня растущий организм и на одной воде он долго не выдержит, — вспомнив, что еще вкусненького обнаружилось в корзине, Лина девушка просительно посмотрела на Гвен.

— Ну что с тобой поделать, пошли, я знаю прекрасное место для обеда на природе.

 

— Как красиво! — заворожено смотря с обрыва на бескрайний океан, принцесса радостно улыбнулась.

— Я знала, что тебе понравится, — стоя на самом краю, Гвен задумчиво смотрела вдаль. Сейчас ее было просто не узнать: умиротворенное выражение лица, зеленые глаза, устремленные в бездну, развевающиеся огненные пряди волос и черное шелковое платье, треплемое ветром. Сейчас она была исполнена величием, как истинная глава таинственного Клана. — Ты всегда любила это место. Говорила, что только наедине с буйством стихий можно быть самой собой.

— Именно здесь я была с Реем и Маркусом в своем воспоминании, — Лина с радостью подставила лицо бушующему ветру, который, яростно набрасываясь на скалу, нежно ласкал щеки девушки. Казалось, стоит лишь захотеть, и она сольется со стихией, и, став маленьким ветерком, улетит туда, где ее никто не знает, где нет прошлого и будущего, лишь здесь и сейчас.

— Лин!.. Лина!..Райлин, лоурес хит нэ фо! — переведя взгляд на встревоженную подругу, принцесса поняла, что знает значение слов Гвендалин: «Райлин, приди в себя!»., однако ее уже не волновало ни то, откуда она это знает, ни то, что Гвен пыталась докричаться до нее. Зачем? Зачем ей слушать того, кто на земле, того, кто так мелок перед стихией, когда у нее есть все небо, весь мир. — Лина!..Лина!..Крахеш де мот! Лин, посмотри на себя!

«Да, ругаться Гвендалин всегда умела».

Усмехнувшись, девушка покачала головой, однако паника и мольба в голосе подруги, заставили ее опустить взгляд вниз… То, что она увидела, заставило ее мгновенно придти в себя: паря в нескольких метрах над землей, принцесса стала почти прозрачной. Но не столько это испугало Лину, сколько сильное, почти непреодолимое желание слиться с ветром.

— Что это?! — слова давались с трудом. — Крахеш, Гвен, что со мной?!

— Успокойся, говори со стихией, объясни, что хочешь остаться, — глава Клана Верховной Богини напряженно смотрела на принцессу, стараясь помочь.

— А если это не так?

— Ты должна.

— Я не могу! — девушка была в отчаяние.

— Можешь. Ты уже делала это прежде. Вспомни наши уроки…

— Не могу… прости… не могу! — желание становилось все сильнее и Лина поняла, что долго так не выдержит.

— Верь, ты можешь.

Закрыв глаза, девушка глубоко вздохнула, успокаиваясь, и углубилась в воспоминания.

 

«— Ты сможешь, — улыбнувшись, Гвендалин подошла к девушке. Стоя на крыше главного корпуса академии, где обычно проходили занятия, связанные с воздушной стихией, она пыталась объяснить принцессе элементарные, с точки зрения ее Клана, азы магии. — Расслабься и призови ветер.

— Думаешь получится? — Лина скептически посмотрела на подругу.

— Уверена. Лин, ты же прекрасно знаешь, что намного сильнее всех остальных. Тебе всегда подчинялись все стихии, поэтому не думаю, что это задание будет для тебя трудным.

— Хорошо, — подойдя к краю, принцесса нерешительно посмотрела вниз. — Только один вопрос: как мне не дать себя захватить?

— Элементарно. Просто…».

 

— Назови свое имя, — смотря на мир сквозь буйство ветра, Лина поняла, что ей надо делать. — Я возвращаюсь в свой мир. Я, Райлин, Повелительница Стихий, принцесса Леордании, возвращаюсь в свой мир.

В ту же секунду все кончилось и девушка, медленно села на землю, не в силах стоять на ногах.

— Получилось…

— Никогда так больше меня не пугай! — Гвен с шумом выдохнула и опустилась рядом с подругой. — Какой крахеш тебя дернул сливаться с ветром?!

— Сама не знаю. Внезапно захотелось оказаться как можно дальше отсюда, стать стихией. И знаешь, что? — принцесса хитро улыбнулась. — Мне понравилось.

— Нет, ну ты неисправима! — обреченно вздохнув, Гвендалин легла на траву, покрывающую мягким ковром поверхность обрыва. — Тебя всегда привлекала опасность, что крайне бесило всех окружающих. Я до сих пор поражаюсь, как тебе удается выходить сухой из воды, не иначе как Боги хранят тебя для каких-то своих целей.

— Возможно. Но давай не будем об этом, ладно? — девушка бросила взгляд на забытую всеми корзину. — Кое-кто обещал мне пикник. Или ты забыла?

— Интересно, кто же это был? — улыбнувшись, Гвен материализовала корзинку рядом с собой.

— Да вот была здесь одна такая, совершенно бездарная ведьма, злющая и страшная, как смертный грех! — последние слова принцесса говорила уже на бегу, спасаясь от кары «злющей ведьмы». Наконец, успокоившись, девушки принялись за еду.

— О, вот вы где! — обернувшись, Лина хмуро посмотрела на Маркуса, со счастливой улыбкой направляющегося к ним. — Что?

— Гвен, прячь корзину, только медленно, чтобы он не заметил, — вспомнив, что оставалось от их провизии, если в компании присутствовал парень, девушка медленно попыталась закрыть продукты.

— Поздно, — проследив за его взглядом парнем, Гвен тяжело вздохнула. — Он ее уже обнаружил.

— Отдыхаете? — присев рядом и схватив яблоко, так неосмотрительно оставленное на виду, Маркус оглянулся на то место, откуда вышел. — Рей, выходи, наша принцесса уже не взрывоопасна. Она… Ой, больно же!

Подходя к импровезированому столу, Рейнальд ехидно усмехнулся, наблюдая за другом, схватившимся за бок, куда только что угодил острый локоток Лины.

— Значит, не взрывоопасна, говоришь? — парень усмехнулся. — Ты как знаешь, а я лучше поостерегусь.

— И правильно сделаешь, она сегодня буйная, так и норовит куда-нибудь улететь, — Гвендалин начала выкладывать провиант для парней.

— Улететь? Это как? — с удивлением взглянув на девушек, Рей оторвался от еды.

— Да очень просто, слиться с ветром и улететь, — избегая его взгляда, Лина потупилась.

— Что?! Как ты смогла? Это же невозможно без долгих лет подготовки! — Маркус вскочил с места, разглядывая подругу как бешеного ежика, в том смысле, что штучка то интересная, но и руками трогать лучше не надо.

— Ты забываешь, кто такая Лин. — Гвен с укором посмотрела на него. — Ее выбрали все Кланы, так что естественно, что ей подвластны все стихии, и она умеет ими пользоваться так, как этого хочет.

— Да, но такое… — парень изумленно смотрел на принцессу.

— Маркус, милый, не истерии, — хмуро посмотрев на друга, Лина недовольно поморщилась. — Ну подумаешь, уникум, ну что с меня возьмешь?

— Это ты верно заметила, — Рей усмехнулся. — Марк, неужели ты еще не понял, что от нашей принцессы можно ожидать чего угодно? А ведь еще начальник стражи, — парень весело посмотрел на друга, укоризненно поцокав языком.

— Начальник стражи? — Райлин удивленно посмотрела на парня.

— Ну да, наш Маркус теперь важная персона, — ухмыляясь, Рейнальд подмигнул молчаливому начальнику, получив в ответ убийственный взгляд. — Про него ходят легенды, как о мужественном, бесстрашном и справедливом командире.

— Это же здорово! — девушка радостно обняла Маркуса, заставив того смущенно отвести глаза. — Я за тебя так рада!

— Ерунда…

— Ты даже не представляешь, чего стоило ему добиться уважения к себе! — бесцеремонно перебив сконфуженного таким вниманием друга, принц довольно хлопнул того по спине. — Маркус Повелитель Земли, а, как ты знаешь, мало, кто из них занимается военным делом, поэтому все воины, представители огненного Клана, были страшно возмущены, когда объявили, кто именно будет главным над ними. О, это был такой скандал… — он мечтательно улыбнулся. — Помню, Маркус тогда поставил всех на место, победив половину из них в личном поединке, после чего заявив, что если они так тщеславны, то хуже воинов и не придумаешь. Эх, видела бы ты выражения лиц этих напыщенных индюков, после его слов! В общем, наш дорогой друг сумел их убедить, в том, что лучше его кандидатуры не сыскать.

— Ну все, милый, отныне ты навеки становишься героем моих девичьих фантазий! — не обращая внимание на вытянувшееся лицо брата, Лина звучно поцеловала окончательно смутившегося друга в щеку.

— Надеюсь, не помешал? — до боли знакомый голос заставил девушку резко обернуться.

«Нет, он что, за мной следит?!».

«Нда, картинка еще та… Называется, что такое невезет и как с этим бороться».

— Эта ситуация мне что-то сильно напоминает, — Лин скрестила руки на груди. — Дрейк, дорогой, вот скажи, пожалуйста… Что ты здесь делаешь?! — последние слова она буквально прорычала в лицо парня.

— Да ничего особенного, просто…

— Решил подышать свежим воздухом! — закончила за него Гвендалин и легкое хихиканье перешло в заразительный смех, к которому тут же присоединился хохот Рея. Хмуро взглянув на подозрительно кашляющего Маркуса, принцесса вновь повернулась к причине своего плохого настроения.

— Именно так, — спокойствию герцога можно было позавидовать.

«И чего это он так на меня смотрит?».

«Ты еще спрашиваешь? Обнимаешься со всеми подряд, целуешь, кого ни попадя, а потом еще и любимому парню не рада».

«Он мне не парень!».

«Ты в этом уверена? Что-то мне подсказывает, что он так не считает».

«А вот это его сугубо личные проблемы!».

— Значит подышать, — Райлин спокойно выдержала его взгляд. — А скажи мне, милый, какого крахеша ты решил поискать этот свежий воздух именно здесь?! И прекрати так на меня смотреть, а то я девушка впечатлительная и легко ранимая, в том смысле, что могу сильно впечатлить и глубоко ранить.

— Что тебя не устраивает? — Дрейк удивленно взглянул на нее, не понимая, чем она опять не довольна.

— А то, что всем вдруг приспичило именно сейчас и именно здесь прогуляться, — уверенная в том, что он последует за ней, Лина направилась к импровизированному столу, после чего, сунув пирожок в рот неугомонного брата, повернулась к герцогу, устроившемуся между ней и Маркусом. — Ну так зачем пришел?

— А ты стала очень невнимательной, — улыбнувшись, парень покачал головой. — Я ведь уже говорил, что просто гулял.

— Да брось, Дрейк, никогда не поверю, что ты стал бы тратить день впустую, — недоверчиво хмыкнув, принцесса взялась за пирожок с яблоками. Четвертый по счету. — Насколько я знаю, ты всегда был прямолинеен, неужели время так тебя изменило?

— Возможно, — он усмехнулся. — Хорошо, у меня две новости.

— Аошая ы плоая? — на нее уставились сразу четыре пары недоуменных глаз. Пришлось прожевать. — Я говорю, хорошая и плохая?

— Смотря как на это посмотреть, — улыбнувшись, герцог пожал плечами. — Во-первых, тебе надо обучиться азам магии, точнее вспомнить то, чему училась в академии. Это я беру на себя, так что с завтрашнего дня приступаем к тренировкам.

— Я тоже буду присутствовать на уроках, — Гвендалин посмотрела на Дрейка, давая понять, что не отступит.

— Как пожелаете, думаю, ваши знания ей пойдут только на пользу. Вторая же новость, это то, что сегодня вечером будет прием в твою честь. Надо дать всем понять, что ты вернулась и с этим необходимо считаться.

— А это обязательно? — Лина хмуро на него взглянула.

— Что именно?

— Прием.

— Боюсь, что да, поэтому постарайся вести себя подобающем образом, без своих обычных штучек, — Дрейк серьезно посмотрел на девушку. — Это важное мероприятие.

— Ничего не могу обещать, вдруг я вспомню что-нибудь еще, а в такие моменты я за себя не отвечаю. Да к тому же, насколько я могу судить, на приеме будут главы Кланов, так? — он неохотно кивнул. — Ну так вот, я не хочу даже видеть тех, кто хоть как-то причастен к моему изгнанию.

— Это невозможно, милая, — он глубоко вздохнул, собираясь с силами. — Правитель настоял на том, чтобы Совет старейшин не собирался в ближайшее время, давая тебе возможность адоптироваться, так что все это время за тобой будут пристально наблюдать, оценивая каждый шаг. На приеме все будут ждать, когда ты совершишь ошибку, чтобы тут же признать опасной, именно поэтому все должно пройти безукоризненно.

— Если ты пытался поднять мне настроение, то, боюсь, что это не удалось, — Лина обняла себя за плечи. — А что будет, если я притворюсь больной?

— Это исключено, — Рейнальд пристально посмотрел на сестру. — Мы не позволим тебе так поступить.

— Мы? — переведя взгляд на брата, девушка вопросительно приподняла брови. — Твоя семья.

— Рейнальд, милый не перегибай палку. Я еще могу смириться с тем, что здесь у меня есть другая семья, однако тому, кто почти не принимал участия в моей жизни, я не позволю указывать что мне делать, — это было произнесено таким равнодушным и спокойным тоном, что принц невольно поежился, а завораживающий взгляд холодных глаз заставил потупиться. — Не следует надеяться, что я буду плясать под вашу дудку.

— Под что? — перестав жевать, Маркус изумленно воззрился на подругу.

— Это такой инструмент, — Лина нетерпеливо дернула головой. — Я имею в виду, что не собираюсь делать то, чего хотят от меня другие, но не я сама.

— У тебя нет на это права, ты принцесса, да к тому же «дитя пророчества»., — Рей с сожалением смотрел на девушку, сидящую перед ним, не в силах ей помочь. — Я понимаю, что на тебя в одночасье свалилось слишком много ответственности, однако это твое бремя и нести его можешь только ты.

— Не думаю, что стоит ей об этом напоминать, Рейнальд, — Гвендалин поднялась со своего места. — Проклятие пророчества так легко не забывается.

— Она должна вести себя разумно, а вместо этого дуется, как маленький ребенок, у которого отняли конфету! — сжав кулаки, парень зло посмотрел на главу Клана Верховной Богини. — Вам легко говорить, леди Гвендалин, секреты вашего Клана никому не известны, да и держитесь вы всегда нейтрально. Это не ваши воины постоянно гибнут, сражаясь с раймонами, не ваши ларрьяны остаются вдовами, калеками, сиротами. Если от моей сестры зависит судьба мира, то я сделаю все, чтобы этот выбор оказался правильным, даже если для этого придется применить силу.

— Помолчи, мальчик, — на какое-то мгновение Райлин показалось, что Гвен ударит его, однако та сохраняла завидное спокойствие. Сейчас она была истинной главой Клана, прекрасной и одновременно опасной в гневе. — Ты ровным счетом ничего не знаешь ни о нас, ни о Лин, а, значит, не имеешь право на такие слова. Мне очень интересно было бы посмотреть на то, как ты будешь ее заставлять. Хотя… Ты ведь никогда ни перед чем не останавливался.

Заметив странный взгляд, который бросила на нее подруга, принцесса нахмурилась, однако решила все вопросы оставить на потом, так как совсем другое сейчас занимало все ее внимание.

— Так, значит, они не проливают свою кровь? Не воюют с раймонами? Не умирают за этот мир?! — вскочив, Лина медленно пошла на брата, заставляя его пятиться. Весь мир сейчас отражался в ее внезапно ставших черными, как ночь, глазах. — Да как ты смеешь?! Ты, не знающий, что такое потери, не испытавший страдания от того, что отправляешь дорогого человека на смерть. Как ты можешь такое говорить? — что-то перевернулось в душе девушки, что-то проснулось, такое родное, но давно забытое… Любовь… Любовь к Клану, к тем, кто тебе роднее детей, к тем, за кого, если потребуется, легко отдашь жизнь. — Ты ничего не знаешь про наш Клан, не имеешь ни малейшего понятия о раймонах, а также о том, что сделали наши ларрьяны, чтобы вы до этого момента оставались в живых. Ты не можешь осуждать нас, — Райлин пристально смотрела на опешившего принца, понимая, что внезапно всплывшие в памяти вещи, наполняющие сердце теплотой и болью одновременно, необычайно важны. Отвернувшись от брата, девушка перевела взгляд на Дрейка. — Не волнуйся, я буду на приеме, — взяв тепло улыбающуюся подругу под руку, Лина отвернулась от удивленных парней и переместилась в замок.

 

— Ты вспомнила! — от радостного крика Гвен, у девушки заложило уши.

— Гвен, ты меня оглушишь! — потирая потерпевшие конечности, Лина прошлась по комнате, устало опустившись на кровать.

— Не уходи от темы. Как много вспомнилось? — подойдя, подруга устроилась рядом с принцессой.

— Даже не знаю… Когда Рей стал говорить те гадости, я просто взбесилась! Никогда еще не была в такой ярости. Они слишком обязаны нашему Клану, что говорить такое! Наш Клан… Наш… — задумчиво посмотрев в окно, она вновь вспомнила те события, возникшие в ее памяти в момент разговора с братом.

 

«Дождь лил как из ведра, смывая все на своем пути. В эту ночь никто не решился выходить из своих теплых и уютных комнат, предпочитая наблюдать за буйством стихии из безопасного места. Лишь одна хрупкая фигурка освещалась вспышками молний.

Девушка сидела прямо на земле под старым дубом, стоящим за академией. Он напоминал ей тот, другой, растущий на ее родной земле. Сюда Лина приходила всегда, когда ей было плохо, и вот сейчас, кутаясь в промокший плащ, она вновь пыталась успокоиться, поделиться своей болью с деревом. С тех пор, как принцесса поступила в академию, она практически перестала спать, проживая каждый день в страхе перед ночью. Это все объяснялось сном, снившимся ей каждую ночь на протяжении уже пяти лет. В нем каждый раз умирал кто-то дорогой ей, но вот что странно: в реальности этих людей девушка никогда не видела, однако чувствовала их боль, как свою. Это было равносильно потери ребенка, любимого или родителей, но не чужого человека. Каждую ночь, она просыпалась в слезах и выходила на улицу, не в силах более заснуть.

Подняв голову с прижатых к груди кален, Райлин посмотрела в ту сторону, где находились четыре алтаря Богов. Девушка никогда не понимала, почему в академии нет алтаря для подношений Верховной Богини, однако задать интересующий ее вопрос никому не могла. Но сегодня что-то было не так. Присмотревшись, она внезапно поняла, что привлекло ее внимание: алтарей было пять. Это настолько поразило принцессу, что, встав, она пошла туда, куда никогда раньше не ходила.

На небольшой полянке, за академией, полукругом расположились алтари, куда представители разных Кланов преподносили дары своему Богу. До самого последнего момента, Лина не могла поверить своим глазам, однако теперь, стоя перед массивным сооружением, отличающимся от остальных тем, что до верха, где должен был располагаться жертвенник, надо было подниматься по каменным ступеням, ей пришлось признать правду — перед ней стоял алтарь Верховной Богини. Подойдя ближе, Лина пристально осмотрела строение: черный мрамор, каменная лестница и рисунок, выгравированный на каждой ступени — коса и посох, символ Жизни и Смерти. Но не только это было странным, присмотревшись, она нигде не нашла жертвенного стола. Поднявшись по лестнице, принцесса обнаружила на вершине алтаря небольшую площадку, на полу которой была вырезана пентаграмма. Создавалось впечатление, что это и есть жертвенник, а каждый, вступивший в нее, будет являться жертвой.

Опустившись на колени перед знаком, и проведя над ним рукой, Райлин почувствовала тепло, исходящее от пентаграммы. Казалось, оно охватывает все тело, проникая прямо в сердце. Внезапно отступили все страхи и, оглядевшись, девушка поняла, что на нее не попадает ни капли дождя, хотя вокруг бушевала стихия. Её будто накрыло невидимым куполом.

«— Я очень ждала твоего прихода».

Голос, раздавшийся прямо у нее в голове, заставил девушку недоуменно оглянуться.

«— Не ищи того, чего найти не сможешь».

— Кто вы? — не найдя обладателя голоса, Лина решила задать интересующий ее вопрос.

«— Та, кто всегда с тобой. Не следует говорить словами, они лживы, лишь мысли не скроют правды. Попробуй спросить все, что интересует мысленно».

Решив, что хуже не будет, девушка последовала совету.

«— Получилось?».

«— А ты сомневалась? — Лине показалось, что незнакомка засмеялась. — Ты всегда быстро училась».

«— Почему я вас не вижу?».

«— Это невозможно. Пока невозможно. Неужели ты все еще не догадалась, с кем разговариваешь?».

— Верховная Богиня… — ошеломленная догадкой, Лин не заметила, как произнесла это вслух.

«— Все верно».

«— Но это невозможно!».

«— Почему? Ты находишься на алтаре, которого здесь никогда не было, а потом еще не веришь, что разговариваешь со мной. Неужели ты думаешь, что Боги не посещают свои святыни?».

«— Нет, конечно, просто не ожидала, что сама Верховная Богиня обратит на меня свое внимание».

«— В этом нет ничего странного».

«— Ничего?! — Лина усмехнулась. — Простите, но с Богами могут говорить только Жрицы, а значит, шансов на разговор с вами у меня не было. Думаю, здесь много странного».

«— Как всегда, бесстрашна и очень любопытна. Тебе плохо, девочка? Расскажи мне, что тебе снится?».

«— Снится? — вздрогнув, принцесса удивленно посмотрела по сторонам. — Но причем здесь…».

«— Я все тебе объясню, — Богиня резко оборвала еще не заданный вопрос девушки. — Но сначала хочу услышать ответ на свой вопрос».

«— Я вижу смерти, — Райлин глубоко вздохнула. — Много смертей. Каждую ночь мне снится черное поле. Выжженное… Мертвое… Я подхожу к телу, все время лежащему в одном и том же месте, однако каждый раз это совершенно разные люди. А потом чувствую боль. Боль утраты, сжигающую меня изнутри. Хочется плакать, выть, но не чувствовать. Хочется умереть».

«— Ты видишь, как умирают твои ларрьяны».

«— Но у меня еще нет Клана».

«— Ты прекрасно знаешь, что это не так, — голос Богини стал необычайно нежным. — Ты всегда отличалась от сверстников силой, мышлением и волей. Тебе подвластны все стихии, а таких людей нет ни в одном из четырех Кланов. Скажи, дитя, ты когда-нибудь летала?».

Чувствуя, как ее бросает в жар, девушка чуть отступила назад.

«— Но откуда? Как? Я ведь никому не говорила!».

«— Ты забываешь, что я Богиня, мне известно все. Ты умеешь летать без помощи заклинаний или магических вещей, а знак у тебя на спине представляет собой два расправленных крыла. Ты с рождения состоишь в моем Клане, а иначе, как и все смертные, попросту не увидела бы этого алтаря. Если желаешь в этом убедиться, дотронься до пентаграммы. Думаю, ты найдешь ответы на многие свои вопросы».

Протянув руку, Райлин сделала так, как сказала Верховная Богиня. В ту же секунду тепло, исходившее от начертанного знака, превратилось в жар, а вместе с ним пришло и ЗНАНИЕ. Девушка поняла, что Богиня была права — она принадлежит Клану Жизни и Смерти. Это было также неоспоримо, как и ее любовь к своим ларрьянам. Лина буквально чувствовала нити, связывающие ее с ними. Не задумываясь над тем, что делает, она шагнула в центр пентаграммы.

«— Что ты собираешься делать?».

«— Я выбираю себе Клан».

«— Ты уверена? От этого выбора зависит не только твоя судьба, не забывай об этом. Ты представляешь, что должна сделать, чем пожертвовать?».

«— Да. И вы прекрасно знаете, что я тверда в своем решении. Я знаю, что делать».

Она действительно знала. Эта информация пришла вместе со ЗНАНИЕМ. Сбросив промокший плащ с плеч, Лина протянула вперед правую руку, в которой тут же оказался кинжал с изогнутым лезвием, на рукояти которого, так же, как и на ступенях, присутствовал символ Жизни и Смерти.

«— Верховной Богини не приносят ежедневно дары, ибо это делается всего один раз, входя в Клан. И имя этому дару — Жизнь».

С этими словами, принцесса Леордании резким движением вонзила кинжал себе в сердце.

Мимолетная боль, а затем тьма…и тепло… В то же мгновение, когда девушка принесла жертву, ее тело захватили золотые потоки, обвивая, лаская, исцеляя и поднимая в воздух. Лина почувствовала, как обострились все чувства, как сердцу больше не требуется кислород, чтобы биться, как расправляются за спиной большие черные, как смоль, крылья, давя на спину, до боли сладостной тяжестью. Опустившись на пол, девушка вздохнула полной грудью, прекрасно понимая, что теперь это ей не нужно, однако не в силах расстаться со старой привычкой.

«— Я жива…».

«— Конечно. Ты принесла жертву, а взамен получила бессмертие. Никто из моего Клана не может умереть, его можно лишь убить, да и то, только определенным способом. Теперь тебе подвластны оба своих истинных облика. Смотри…».

Прямо из воздуха соткалось изумительное зеркало, подойдя к которому, Лина замерла, не в силах поверить своим глазам. Перед ней стояла уже не та девушка-сорванц, которой она всегда себя считала, то существо, которое показывало ей отражение, было настолько прекрасно, что просто не имело право на существование — она была обнажена, лишь копна черных, как смоль волос скрывала совершенство фигуры, струясь по белоснежной коже; за спиной рели крылья цвета ночи, на точеном лице выделялись красные губы, будто налитые кровью, а глаза… в глазах полыхала тьма… Ангел смерти, прекрасный и опасный.

«— Это я?!».

«— Ты всегда была такой, это твоя вторая сущность, которую ты легко можешь скрывать от посторонних глаз. Просто пожелай».

Закрыв глаза, Лина представила себя такой, как раньше — зеркало любезно показало ей обычную человеческую девушку с изумрудно-зелеными глазами и без малейшего намека на крылья.

«— Невероятно… Значит, я смогу превращаться в любое время?».

«— Конечно. Однако не забывай, что наш Клан никогда не выдает свои секреты».

«— Я всегда буду это помнить».

«— Оглянись, внизу стоит девушка, она будет на некоторое время твоей наставницей, с ее помощью ты сможешь постигнуть все свои способности. По крайней мере, до пятидесяти лет».

«— До пятидесяти?».

«— Ты все узнаешь позже».

«— Но как же академия?».

«— Гвендалин будет учить тебя параллельно с занятиями. Не волнуйся, она знает, что делать. Благословляю тебя, до… девочка, добро пожаловать в Клан».

«— Благодарю».

 

— Да, помню нашу первую встречу, — Гвен весело улыбнулась, слушая рассказ принцессы. — Я еще тогда подумала, что зря поддалась уговорам Жрицы взять тебя под свою опеку. Помню, ты спустилась с алтаря, оглядела меня оценивающе-подозрительным взглядом, и нагло поинтересовалась, где я собираюсь остановиться, так как ты не хочешь, чтобы тебя видели в компании незнакомки. И это ты говорила мне, главе Клана Верховной Богини! Я была готова собственноручно свернуть тебе шею.

— Ага, а вместо этого спросила, что такая замарашка, как я, делает в «святая святых».! — Лина довольно засмеялась. — Я готова была лопнуть от возмущения! Эх, весело было… Гвен, — нахмурившись, девушка виновато посмотрела на подругу. — Я проговорилась насчет Клана. Не специально, конечно, но все же проговорилась. Что теперь будет?

— Не переживай, когда-нибудь это все равно бы узнали. Рано или поздно, но свой выбор ты должна озвучить, а сейчас не самое плохое время, так что пусть все идет своим чередом. Сейчас есть дела поважнее, нам необходимо подготовиться к приему.

— О, не напоминай… — накрыв голову подушкой, Лина жалостливо застонала. — Даже думать об этом не хочу, не то, чтобы присутствовать.

— Ты обещала, — с усмешкой взглянув на подругу, Гвен нагло стянула с нее своеобразное укрытие. — Никто из нашего Клана не нарушает слова.

— Да знаю я, знаю, — обреченно вздохнув, Лина приготовилась к неизбежному. — Какие есть предложения по поводу наряда?