Численность студентов [в США] и их доля в населении соответствующей возрастной группы 2 страница

Стремясь оказать помощь в удовлетворении растущего спроса на преподавателей колледжей, а также на научных работников и инженеров, федеральное правительство впервые в истории страны начало активно финансировать программы, направлен­ные на расширение круга специалистов, имеющих ученые сте­пени. К середине 60-х годов из приблизительно 250 тыс. студен­тов старших курсов трем из пяти оказывалась поддержка в форме стипендий для подготовки к научной или преподавательской ра­боте. При этом в области естественных наук таковую получали четыре из каждых пяти студентов, а в других областях — при­мерно каждый второй, В результате подобных спроса и помо­щи, а также в связи с тем, что студентам давалась отсрочка от призыва на военную службу, доля выпускников колледжей, по­ступающих в аспирантуру или продолжающих учебу в иной форме, невообразимо возросла. За 15 лет, с 1950 по 1965 год,

доля выпускников колледжей, продолжающих образование, уве­личилась с одного из каждых шести выпускников до каждого второго. В большинстве наиболее престижных высших учебных заведений (членов “Лиги увитых плющом”) в той или иной форме продолжали образование примерно 80 процентов выпуск­ников.

В результате всего этого в обществе резко возросло количе­ство лиц, имеющих докторскую степень. Как указывают Д.Вофл и Ч.Кидд, с 1861 года, когда Йельский университет первым в Соединенных Штатах получил право присваивать ученую сте­пень доктора философии, и до 1970-го американские универ­ситеты отметили докторской степенью 340 тыс. человек, при­чем половине из них она была присвоена за последние десять лет⁷⁸.

Однако к 1970 году рыночная картина изменилась. Падение спроса на научные кадры объясняется действием тех же факто­ров, которые ранее в совокупности вызвали его бум. Одним из них стало снижение темпов демографического роста возраст­ной группы населения, поставляющей студентов для колледжей. Хотя ее абсолютная численность продолжала увеличиваться, опе­режающий рост прекратился. Вторым фактором явилось резкое сокращение федеральных расходов в трех сферах, непосредствен­но затронувшее университеты: по линии программ помощи сту­дентам старших курсов, в части финансирования фундаменталь­ных исследований, а также вследствие снижения активности в космической и оборонной промышленности, что впервые выз­вало серьезную безработицу среди высокообразованных кадров (от 5 до 10 процентов в различных областях науки и техники) и резко сократило спрос на научных работников и инженеров. Третьим фактором стало совокупное воздействие экономиче­ского спада и инфляции, которое, наряду с сокращением феде­ральных расходов, обусловило дефицит бюджетов почти всех университетов.

Вследствие этих изменений возникло совершенно новое по­нимание перспектив занятости американской образованной эли­ты и впервые стала реальностью угроза “перепроизводства” на-

⁷⁸ См.: Wolfle D., Kidd Ch.V. The Future Market for Ph.D.'s // Science. Vol. 173 (August 27, 1971). P. 784-793.

 

учных кадров. Вопреки всем прогнозам аспирантуры увеличива­ли выпуск специалистов с учеными степенями на 14 процентов в год вместо ожидавшихся 9 процентов. А.Картер отмечал в этой связи, что “мы создали систему подготовки кадров и научно-ис­следовательскую базу, потенциал которых на 30—50 процентов больше, чем тот, который может быть эффективно использован в 70-е и начале 80-х годов”. Согласно его подсчетам, только в области естественных наук учебным заведениям, научно-иссле­довательским учреждениям и промышленности до 1985 года по­требуется (с учетом выбытия прежних кадров и пятипроцентно­го роста) от 210 до 255 тыс. новых специалистов, имеющих сте­пень доктора наук, а при нынешнем уровне их подготовки в США было бы выпущено от 325 до 375 тыс. докторов наук за ближай­шие 15 дет⁷⁹.

Но что ожидает нас за пределами 80-х годов? Потребность в высокообразованных кадрах в будущем зависит в основном от трех факторов: демографического баланса, спроса на новую тех­нику, а также доли соответствующего возрастного контингента, желающего поступать в колледжи.

Если принять доводы бывшего президента Американской ас­социации за развитие науки У.Броуда, ситуация избыточности научных кадров, создавшаяся в 70-е годы, перестанет существо­вать к середине 80-х, после чего страна вновь столкнется с ре­альной нехваткой научных и инженерных работников. Его ар­гументация основывается на трех обстоятельствах: продолже­нии технологического прогресса нынешними темпами; дости­жении максимального показателя численности группы населе­ния студенческого возраста и ее последующем сокращении на­чиная с 1985 года; и стабилизации доли научных работников и инженеров в трудоспособном населении. У.Броуд отмечает, что с 1960 года ежегодное количество выпускников колледжей по естественнонаучным и инженерным специальностям составляло около 3,8 процента численности населения в возрасте 22 дет. Он считает, что это является естественным потолком, опреде­ляемым потребностями эффективных работ в соответствующих областях. Применяя эту цифру к проекции изменения чисден-

⁷⁹ Cartter A.M. Scientific Manpower for 1970-1985 // Science. Vol. 172 (April 9, 1971). P. 132-140.

ности студентов, У.Броуд показывает, что в период с 1968 по 1986 год сохранится избыток научных работников и инженеров с подготовкой на уровне бакалавров, после чего с 1987 до 2005 го­да будет ощущаться их нехватка. “После 1983 года, — пишет он, — излишек научных работников и инженеров будет посте­пенно преодолен, а с 1987 года и до конца столетия нам пред­стоит испытать их реальную нехватку. Ученый сможет сделать хорошую карьеру, если к 1990 году он сохранит и усовершен­ствует свои профессиональные способности”.

Поскольку к 1983 году избыток научных работников и инже­неров в следующем десятилетии составит не более 10 процентов их общего числа, У.Броуд выступает за создание системы, позво­ляющей поддерживать временный излишек специалистов. “Мы должны, — пишет он, — на основе частного, федерального и местного финансирования создать технические программы в об­ласти здравоохранения, улучшения окружающей среды, борьбы с загрязнением, образования, усовершенствования специалистов и фундаментальных научных исследований с целью сохранить под­готовленных научных работников и инженеров и дать им новые возможности. Между 1970 и 1980 годами эти кадры способны сделать для страны много ценного. В последующие же десятиле­тия они будут готовы удовлетворить возрастающие потребности промышленности, государственных учреждений и сферы образо­вания”⁸⁰.

Однако в целом картина общества знания зависит от того, как далеко мы пойдем в завершении той революции в области высшего образования, которая была начата после второй миро­вой войны. В 20-е годы Соединенные Штаты осуществили пер­вый крупный шаг, сделав школьное обучение обязательным по­чти для всех путем запрещения детского труда, повышения воз­раста, при достижении которого позволялось покидать школу, и значительного увеличения объемов финансирования образования. Сегодня 93 процента детей школьного возраста продолжают уче­бу в средней школе и 80 процентов этого возрастного континген­та заканчивают ее.

⁸⁰ См.: Brode W.R. Manpower in Science and Engineering, Based on a Saturation' Model // Science. Vol. 173 (July 16, 1971). P. 206-213. Приведена цитата со стр. 208-209.

Источник: Allan M. Cartter and Robert Farrell, "Higher Education in the Last Third of the Century", The Educational Record (Spring, 1965). P. 121.

Взято из: Колонка 1: исторические данные подучены из Бюро переписи населения. Прогноз на 1980 год опубликован в издании Бюро переписи населе­ния Current Population Report, Series P-25, No. 286 (данные за июль 1964 года, серия В). Данные на период после 1980 года предоставлены Американскому совету по образованию Бюро переписи населения. Сведения даны по составле­нию на июль указанного года.

Колонка 2: соотношения за 1889—1955 годы основаны на ряде данных, от­носящихся к сдаче экзаменов на получение ученой степени среди постоянно проживающих в стране студентов, приведенных в издании Министерства обра­зования США Biennal Survey of Education, 1957—58, chap. 4, sec. 1, p. 7. Соот­ношения за 1960 и 1964 годы взяты из публикуемой министерством образова­ния США серии Opening Fall Enrollment series and Enrollment for Advanced Degrees.

Примечание: S, предполагает устойчивое соотношение на уровне 1964 го­да — что маловероятно и уже опровергнуто более ранними отчетами о зачисле­нии в 1965 году. предполагает, что данное соотношение будет увеличиваться с постоянным приростом в 2 процента в год в течение 1970 года, затем с приро­стом в 1 процент в течение 1975 года и наконец стабилизируется на уровне 1975 года. S, основано на прогнозах Министерства образования на 1975 год, затем предполагает снижение прироста и достижение устойчивого соотноше­ния в 1985 году. S^ представляет собой гиперболизированный прогноз, предпо­лагающий увеличение при постоянно снижающемся приросте. S; предполагает, что после 1965 года доля поступающих в вузы будет постоянно увеличиваться на 2 процента в год (что обеспечит к 2010 году статистически возможный, но маловероятный коэффициент, превышающий 1,0).

Что касается высшего образования, то до 1945 года колледжи были доступны лишь ограниченной элите. С 1945 до 1970 года мы перешли к массовому высшему образованию. (Сегодня 50 про­центов выпускников средних школ поступают в колледжи и 21 процент заканчивает их.) Вопрос стоит так: удастся ли за период с 1970 до 2000 года сделать высшее образование доступ­ным для всех?

Обратимся к одному из вариантов детализированного про­гноза.

С 1960 по 1980 год численность населения студенческого воз­раста (с 18 дет до 21 года) увеличится примерно на 7 млн. чело­век; к концу столетия она, вероятно, возрастет еще на 7 млн.⁸¹ Решающий вопрос состоит в том, какая доля представителей этой возрастной группы пожелает поступить в колледж. А.Картер и Р.Фаррелл произвели некоторые оценки тенденций разви­тия высшего образования в последней трети столетия⁸². В таб­лице 3-19 представлены данные о соотношении в разные исто-

⁸¹ Возрастную группу 18—21-летних нельзя считать вполне надежным ори­ентиром для прогноза, поскольку около 33 процентов нынешнего контингента студентов колледжей и университетов составляют представители других возра­стов. Так, согласно переписи 1960 года, распределение студентов выглядело следующим образом:

Тем не менее при построении временных рядов группа 18—21 года рассмат­ривается как “приемлемая”.

⁸² См.: Cartter A.M., Farrell R. Higher Education in the Last Third of the Century // The Educational Record. Spring 1965. P. 121.

рические периоды численности населения в возрасте 18—21 года и числа студентов. Отношение к поступлению в колледж весь­ма существенно изменилось на протяжении первых двух тре­тей XX века, и доля поступающих в вузы уверенно возрастала (с 4 до 40 процентов), с небольшим перерывом в военные годы. (Учитывая распределение студентов по возрасту, приведенное в примечании 81, эти цифры представлены в виде долей посту­пивших в колледжи, а не процентного отношения к численнос­ти соответствующих возрастных групп.) Нижняя часть табли­цы содержит четыре варианта прогноза доли абитуриентов вплоть до 2000 года.

Применяя различные значения отношения численности сту­дентов к прогнозам народонаселения, А.Картер и Р.Фаррелд дают набор вариантов будущей численности студентов (таб­лица 3-20). Таковые суть приблизительные оценки, которые мо­гут служить лишь грубыми ориентирами, ибо, как отмечает Э.Ривдин, “представляется маловероятным, что можно подучить полезный результат, если множество графиков будет построено на основании одних и тех же исходных данных о доле молоде­жи, поступающей в колледж... Пришла пора начать рассматри­вать численность контингента студентов колледжей как зависи­мую переменную”⁸³.

Основной проблемой в прошлом было существенное заниже­ние доли выпускников, намеревавшихся поступать в колледжи, в результате чего соответствующие прогнозы оказывались совер­шенно неудовлетворительными. Отсутствовали четкие представ­ления о том, кто будет поступать в колледжи; мало кто ожидал, что различные штаты смогут оперативно отреагировать на пос­левоенную ситуацию и так быстро расширить свою систему об­разования.

Если оценить перспективу до 2000 года и попытаться отве­тить на вопрос, будет ли число специалистов с высшим образова­нием соответствовать спросу на рынке труда, ключевым момен­том окажется тот факт, что контингент студентов все еще фор­мируется в основном за счет представителей среднего класса. Как

⁸³ Rivlin A. The Demand for Higher Education // Microanalysis of Socio-Economic Systems. N.Y., 1961. Цит. по: Folger J.K., Austin H.S., Bayer Л.Е. Human Resources and Advanced Education. Russell Sage Foundation, 1970. P. 144.

отметил М.Троу, “несмотря на все то, что сделано в Соединен­ных Штатах для расширения образовательных возможностей, существует значительное количество молодых людей, имеющих способности для учебы в колледже, но никогда не попадающих туда. [В процессе изучения системы образования штата Кали­форния было установлено], что почти половина (47 процентов) выпускников средней школы из числа 20 процентов, окончивших ее наиболее успешно, родители которых принадлежат к рабочему классу, не продолжают учебу в колледжах (хотя некоторые из них могут это сделать после нескольких лет работы или военной службы). В то же время лишь 25 процентов выходцев из семей среднего класса, окончивших школу с такими же результатами, не продолжают учебу в колледжах”. В исследовании Дж.Фолджера и его коллег по Фонду Расселла Сэйджа влияние социально-экономического положения на раз­витие образования анализируется путем сравнения двух групп школьников, имеющих одинаковые способности к учебе и отно­сящихся к высшему квинтилю (пятой части) своей возрастной группы, но различающихся по своему социально-экономическо­му статусу — одна из них по социально-экономическому статусу относится к высшему квинтилю, вторая — к низшему. Обе груп­пы окончили школу в 1960 году.

Пути ста юношей, принадлежащих к группе наиболее способ­ных учащихся и имеющих высокий социально-экономический статус, распределились следующим образом: не поступали в кол­ледж 9 человек, поступили в младший [двухлетний] колледж — 9 (из них 3 также закончили старший [четырехлетний] колледж), в старший колледж — 82 (из них закончили его 63). Из 66 чело­век, подучивших степень бакалавра, 36 сразу же продолжили об­разование в аспирантуре иди профессиональных школах.

В группе ста юношей с такими же высокими способностями, но имеющими низший социально-экономический статус, пути оказались иными: не поступили в колледж 31 человек, поступили в младший колледж 17 человек (5 из них закончили также стар­ший колледж) и в старший — 52 (32 из них закончили его). Из 37 человек, окончивших старший колледж и получивших степень бакалавра, сразу же продолжили образование в аспирантуре или профессиональных школах 15 человек.

Таким образом, в начале 60-х годов шансы способного, но бедного молодого человека окончить колледж в течение первых же пяти дет после выпуска из средней шкоды составляли лишь 55 процентов шансов его сверстника из состоятельной семьи, причем он имел всего 40 процентов шансов последнего в отно­шении перспектив продолжить образование после окончания кол­леджа⁸⁴.

Если рост доли выпускников средней шкоды, поступающих в колледжи, продолжится, то очевидно, что в последующие десяти-

⁸⁴ См.: Trow М.. The Democratization of Higher Education in America // European Journal of Sociology. Vol. III. No. 2. 1962. P. 255; Folger J.K., Austin H.S., Baycr A.E. Human Resources and Advanced Education. Russell Saqe Foundation, 1970. P. 321-322.

 

летия это будет происходить за счет увеличения числа выходцев из семей рабочего класса. Однако почему дети представителей рабочего класса не идут учиться в колледжи? Обычное объясне­ние сводится к тому, что им не удается сделать это в основном из-за существующих дискриминационных барьеров: детям рабо­чих приходится рано начинать зарабатывать на жизнь, вносить свой вклад в содержание семьи и т.п. Однако в последнее время ряд социологов поставил вопрос иначе: так уж ли стремятся дети рабочих получить высшее образование? Дж.Портер следующим образом излагает эту проблему: “Часто возникает вопрос, дей­ствительно ли мобильность является элементом всеобщей систе­мы социальных ценностей, или же она есть черта субкультуры среднего класса?.. В свете того очевидного факта, что отноше­ние и стремление к образованию значительно различаются в за­висимости от принадлежности человека к тому или иному клас­су, следует задать вопрос: а можно ди утверждать, что все амери­канцы считают частью своей системы ценностей ориентацию на достижение успеха иди участие в великих поисках [новых] воз­можностей?.. Представление о мобильности как о всеобщей цен­ности приобретает серьезное значение, когда социальная поли­тика исходит из посылки, что сегодня путем обеспечения ранее отсутствовавших возможностей скрытые склонности к мобиль­ности и стремление к успеху — как в старой теории инстинк­та — с неизбежностью приводятся в действие и вливаются в об­щее направление поступательного движения мобильного и ори­ентированного на достижения общества”⁸⁵.

Дж.Портер выражает сомнение в обоснованности такой по­сылки и считает, что основные индустриальные общества на но­вой стадии развития (которую он называет “постмодернити”) могут столкнуться с нехваткой высокоподготовленных кадров вследствие данных различий в ценностной ориентации. Этот воп­рос очень важен и не может быть решен на уровне столкновения мнений. Однако, если хотя бы некоторые из данных, приводи­мых М.Троу, имеют отношение к деду, представляется вероят­ным, что для молодых людей из рабочих семей вопрос состоит не в том, поступать иди не поступать в колледж, а в том, о поступ-

⁸⁵ Porter J. The Future of Upward Mobility // American Sociological Review. Vol. 33. No. 1 (February 1968). P. 12-13.

 

дении в какого рода колледж идет речь. Исследование вопроса о влиянии наличия государственных учебных заведений на долю выходцев из низших классов, поступающих в колледжи, по срав­нению с представителями других классовых групп, проведенное на материалах Среднего Запада и Калифорнии, показало, что если студенты из семей высококвалифицированных специалис­тов и других представителей умственного труда намного более охотно, чем студенты из рабочих семей, поступают в колледжи, весьма удаленные от их дома, то студенты из семей рабочего и низшего классов поступают в местные государственные младшие колледжи столь же охотно, как юноши и девушки из более обес­печенных семей.

Как пишет М.Троу, “в тех городах, где есть местный государ­ственный младший колледж, в него поступает половина выпуск­ников из низших классов, там же, где нет такого колледжа, сту­дентами становятся лишь 15 процентов молодежи из подобных семей. Наличие в городе четырехгодичного колледжа (обычно в определенной мере более строго отбирающего студентов и явля­ющегося более специализированным, чем двухгодичный колледж) способствует повышению доли выпускников из низших классов, поступающих в колледжи, почти до трети”⁸⁶.

Предсказание будущей численности студентов стадо весьма рискованным делом. Одной из причин является то, что, посколь­ку рождаемость в настоящее время может лучше контролировать ся, ее уровень, как это ни парадоксально, стад менее предсказу­ем, так как супружеские пары могут легче решить, хотят ли они иметь детей, и если да, то в какой период их семейной жизни. Темпы рождаемости продолжают снижаться, однако, поскольку фертильная группа становится шире, абсолютная численность населения Соединенных Штатов может увеличиться к 2000 году примерно на 60 - 70 млн. человек. Структура образования, став­шая менее жесткой, позволяет большему числу людей прерывать обучение на какое-то время, а затем возобновлять его. Рынок рабочей силы для людей с высшим образованием также претер­певает неопределенные изменения. Тем не менее, если принято социально-политическое решение обеспечить доступ к высшему образованию как минимум 50 процентов всех лиц студенческого

⁸⁶ Trow M. The Democratization of Higher Education in America. P. 255-256.

 

возраста (в 1870 году он составлял около 2 процентов), то в этом случае некоторые грубые прогнозы, конечно, могут быть сделаны. Согласно докладу Комиссии Карнеги по проблемам выс­шего образования, подготовленному в 1971 году, в период с 1960 до 2000 года высшее образование в США будет переживать эта­пы поступательного развития, остановки и новые периоды дви­жения вперед. С 1960 по 1970 год численность студентов удвои­лась. Ожидается, что с 1970 по 1980 год она возрастет в полтора раза. Между 1980 и 1990 годами она сохранится на постоянном уровне, а в период с 1990 до 2000 года увеличится на одну треть. К 1980 году в колледжах будут обучаться примерно 12,5 млн. студентов, к 1990 — 12,3 млн., а к 2000 году их число достигнет порядка 16 млн. Комиссия Карнеги считает, что дополнительный контингент новых студентов вплоть до 1990 года будет по боль­шей части поглощен существующими 2800 высшими учебными заведениями. Также отсутствует необходимость создания новых университетов научно-исследовательского типа, присуждающих докторские степени. К 2000 году основная потребность будет состоять в увеличении количества местных колледжей и коллед­жей широкого профиля, преимущественно в крупных урбанизи­рованных районах.

Какие выводы можно сделать из всего этого? К 2000 году Соединенные Штаты станут, по большому счету, обществом мас­сового знания. Через тридцать лет численность студентов в выс­ших учебных заведениях окажется примерно в десять раз боль­шей, чем она была тридцать лет назад. При этом если в 1940 году число профессоров и преподавателей колледжей составляло око­ло 150 тыс., то через тридцать дет она, по-видимому, также будет в десять раз большей. К концу нашего десятилетия число ежегод­но присваиваемых докторских степеней, вероятно, стабилизиру­ется на уровне 40—45 тыс., в результате чего к началу нового столетия в стране будет около одного миллиона человек, имею­щих ученую степень доктора.

Такая массовость приведет к утрате четких границ высокооб­разованной группы населения, а само высшее образование поте­ряет налет элитарности. Более важное значение приобретут раз­личия внутри самого общества знания. То, что система образо­вания сегодня разделена на местные колледжи, общественные университеты и небольшие частные вузы, имеет своим следствием продолжение тенденции на вопроизводство и увековечение расслоения в рамках элитарной, привилегированной и образо­ванной массы и утверждение классовых различий в структуре самого “Научного города”.

ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ СТРУКТУРА

Если рассматривать основные институциональные сектора обще­ства, такие, как политическое устройство, экономика, интеллек­туальная система, сфера культуры и развлечений, религиозные устои и система родственных связей, обращает на себя внимание сильная зависимость интеллектуальной сферы — в первую оче­редь системы образования, организации фундаментальных иссле­дований и подготовки научных кадров — от правительства. На экономическую жизнь государство оказывает косвенное влияние посредством регулирования объема денежной массы и темпов роста через налоговую политику, а также все более активной практикой закупок товаров и услуг со стороны правительства;

при этом, несмотря на существование большого числа правитель­ственных регулирующих ведомств, в экономике сохраняется зна­чительная независимость хозяйственных субъектов (корпораций и фирм). В той же мере сферы культуры и шоу-бизнеса, несмот­ря на регулирование правительством телевидения и радио, зави­сят в основном от рынка, а при осуществлении каких-то широ­ких программ в некоторой степени также от специальных фон­дов и патронажа. Религиозные институты почти полностью за­висят от поддержки частных лиц, а семья, если не брать в расчет поддержку по линии социального обеспечения, существует как автономный институт.

Система образования зависит от государства в силу трех фак­торов: во-первых, образование традиционно является обществен­ной функцией, в которой штаты несут основную ответственность за начальное и среднее образование; во-вторых, в США, где ис­торически сложилось так, что большинство способных студентов обучалось в частных учебных заведениях (хотя многие колледжи существовали за счет поддержки церквей), баланс между част­ным и государственным секторами образования, изменился се­годня таким образом, что теперь основная часть студентов обу­чается в высших учебных заведениях, функционирующих за счет общественной поддержки; в-третьих, возросла зависимость всей системы образования, особенно высшего, от финансирования со стороны федерального правительства. Это принимает различные формы: усиления зависимости частных колледжей от государ­ства в отношении назначения стипендий студентам и особенно аспирантам; расширения практики привлечения правительствен­ных кредитов для финансирования строительства университет­ских зданий; зависимости от государственных средств в прове­дении научных исследований — она сегодня столь велика, что три четверти всего бюджета научных разработок обеспечивается федеральным правительством.

При этом, несмотря на столь большую зависимость от пра­вительства — что, разумеется, не является чем-то исключитель­ным и характерным только для США, — в американской систе­ме образования весьма слаб, а то и вовсе отсутствует централи­зованный контроль. Например, во Франции создано министер­ство, отвечающее за осуществление единой системы учебных планов и экзаменов и надзирающее за деятельностью всех уни-нерситетов (кроме религиозных). Кроме того, в Соединенных Штатах сведено до минимума организованное управление [фун­даментальными] исследованиями и плановое выделение средств на них, что практикуется в системе академических учреждений в СССР. Вместо этого мы имеем то, что называют “админист­ративным плюрализмом” и что иногда является просто эвфе­мизмом неорганизованности и беспорядка. У США нет ни цен­трализованного бюджета научных исследований, ни скоордини­рованного набора программ в этой области. Полномочия рас­средоточены между всеми федеральными министерствами, а так­же между множеством отдельных ведомств, таких, как Комис­сия по атомной энергии, Национальный научный фонд, Управ­ление науки и техники и т.п. В 1968 году А.Пайфер следующим образом охарактеризовал эту высокую степень децентрализа­ции в сфере организации образования: “Взглянув на "структу­ру" высшего образования, сторонний наблюдатель обнаружит порядка 2200 учебных заведений различных типов и разных стан­дартов деятельности. Он установит, что одни из них контроли­руются общественными организациями, другие принадлежат частным лицам, причем некоторые из них связаны с церковью, а некоторые — нет. Он обнаружит также пятьдесят автоном­ных систем высшего образования штатов, каждая из которых отличается друг от друга и, за исключением некоторых элемен­тов региональной координации, не дополняет другие таким об­разом, чтобы в совокупности составить нечто похожее на наци­ональную систему образования... Наш наблюдатель еще больше удивится, когда ему откроется роль национального правитель­ства в отношении высшего образования. Здесь он обнаружит, что не существует ясно выраженной и четко понимаемой функ­ции федеральных властей... что их роль в отношении высшего образования (кроме той, которая выражена в законах о дарова­нии земель) в течение многих дет была лишь побочным продук­том других общенациональных целей, таких, как поддержка на­учных исследований иди исполнение обязанностей в отноше­нии ветеранов войны или инвалидов... Только недавно феде­ральное правительство начало осуществлять поддержку высше­го образования ради него самого, причем на столь непоследова­тельной и фрагментарной основе, что это может быть охаракте­ризовано лишь как зачатки единой политики... В настоящее время все федеральные министерства, за исключением Министерства почт и Казначейства, а также по крайней мере 16 независимых агентств имеют прямое отношение к деятельности высших учеб­ных заведений, и одно только Министерство образования отве­чает за административное руководство более чем 60 отдельны­ми программами в этой области, проводимыми согласно 15 раз­личным законодательным актам. Наконец, он установил бы, что в федеральном правительстве нет единого центра, из которого бы направлялись или координировались все эти виды деятель­ности иди где бы оценивалось их совокупное воздействие на колледжи и университеты, не говоря о том, что нигде не прояв­ляется озабоченность о состоянии и благополучии высшего об­разования в целом”⁸⁷.

Эта картина, ставшая расхожим представлением о состоянии высшего образования в Америке, не показывает, однако, степени концентрации ресурсов, т.е. студентов и средств, в сравнительно небольшом числе университетов. Если мы проанализируем сте-

⁸⁷ Fifer A. Toward a Coherent Set of National Policies for Higher Education. Address to the Association of American Colleges. January 16, 1968.