Забытая мелодия любви 11 страница

Она удивилась тому, как ее собственное тело приближалось к оргазму с каждым сжатием бедер Грэм на ее лице, с каждым сокращением мышц Грэм вокруг ее пальцев.

Анна застонала, когда почувствовала спазмы у основания клитора, которые разлились по ее ногам, животу, и наконец переросли в продолжительный взрыв всего тела.

Когда она пришла в себя, Грэм шептала ее имя, и Анна чувствовала радость, о которой даже мечтать не могла. Они любили друг друга всю ночь, прерываясь лишь для того, чтобы еще раз произнести свои клятвы.

Когда стало светать, Грэм устроилась на подушках у изголовья кровать, уставшая, но довольная.

Анна легла возле нее, положив голову на плечо.

"А теперь нальешь нам шампанского, любимая?"

Анна поцеловала ее, не желая отрываться ни на секунду.

"Конечно, дорогая".

Грэм отпила вина и вздохнула.

"Ты уверена, что это то, чего ты хочешь? Навсегда? Со мной бывает… сложно".

"Грэм Ярдли! Никогда бы не подумала, что ты решишься на такое признание!" – сказала Анна, смеясь, нежно гладя Грэм по щеке. И снова серьезно поцеловала ее в губы. – "Я очень-очень этого хочу".

Грэм подняла бровь, на ее лице застыл вопрос.

"И каковы твои требования? Мне кажется, стоит обсудить это до того, как мы пойдем дальше".

Она снова засмеялась, радуясь тому, как снова блестели глаза Грэм.

"Во-первых, я хочу снова видеть тебя прежней", – тихо начала Анна.

Грэм смутилась и отвернулась. – "Теперь, когда ты рядом, все заживет".

"Расскажи мне все, Грэм. Теперь я с тобой. Позволь мне помочь", – попросила Анна, прижимая Грэм ближе к себе.

"После того, как ты уехала, я больше не могла оставаться в Ярдли. Ничего, даже потеря зрения, не было таким болезненным, как расставание с тобой".

Она говорила тихо, в ее голосе чувствовалась боль. Даже вспоминать об этих днях было невыносимо.

"О, дорогая!" – закричала Анна, почти плача. – "Прости! Я никогда не хотела причинить тебе боль!" – Если бы она не вернулась, Грэм бы не поправилась. – "О, боже!" – невольно застонала она.

"Тише, любимая. Теперь все кончено," – успокаивала ее Грэм, целуя. – "Главное, что теперь ты со мной".

Она не рассказала Анне о том, как близко она была к смерти, и каким желанным гостем та ей казалась, предлагая избавление от страданий, которые она больше не могла выносить.

Но несмотря на то, что ее тело все еще было слабым, душа ее возраждалась, и она однозначно шла на поправку.

"Я никогда тебя не оставлю, Грэм, обещаю. Пожалуйста, поехали домой, в Ярдли. Я хочу жить с тобой там, и хочу, чтобы ты снова мне играла. Пожалуйста, отвези меня домой!"

"Конечно, любимая", – прошептала Грэм, ее губы нашли губы Анны, она наконец начинала верить в то, что и в ее жизни может быть любовь.

 

Глава 20

 

"Они хорошо выглядят", – сказала Анна, паркуя джип возле Дафны и ее команды.

Она заметила новые весты возле въезда.

Дафна облокотилась о дверь, улыбаясь своей начальнице.

"Это отличные экземпляры! Мы здесь скоро закончим. Завтра я думала заняться задней террасой. Фотографы приедут в пятницу".

Анна небрежно пожала плечами. – "Как ты считаешь нужным".

Дафна ухмыльнулась. – "С террасы лучше вид и на женщин тоже!"

Анна поймала ее озорной взгляд и остроумно ответила: – "Советую тебе не говорить о Грэм. Кроме того, ты говорила, что счастлива в браке".

Дафна засмеялась.

"Безнадежно. И даже если бы было иначе, я бы нашла себе другие занятия, нежели волочиться за Грэм. Она не видит других женщин, кроме тебя, и ты бы убила меня за одну лишь мысль! Я говорила о Лори, она без ума от помощницы Грэм. И когда та играет, ее так и тянет к музыкальной комнате".

Анна взглянула на часы, было уже почти пять вечера. – "Грэм с Шейлой все еще там? Они не спали всю ночь! Грэм обещала мне пойти отдохнуть!" – озадаченно закончила она.

К ней все еще возвращались воспоминания о долгих мучительных одиноких месяцах в Бостоне. И недавняя болезнь Грэм все еще вызывала страх ее потерять.

Дафна увидела тень страха на лице Анны и вспомнила, какой слабой Грэм казалась еще недавно.

На ней отразились изменения, произошедшие за последние шесть месяцев.

"Анна," – мягко сказала она, – "Грэм прекрасно выглядит. Я никогда не видела ее такой. Она сильная и здоровая. А какая музыка доносится из ее комнаты! Я с трудом отгоняю своих работников от террасы".

Анна заставила себя расслабиться, зная, что Дафна права.

"Шейла очень помогает Грэм, она записывает ноты и сортирует ее неизданные произведения. Но когда они работают, то забывают обо всем. Шейла почти такой же трудоголик, как Грэм!"

"Она пишет диплом по произведениям Грэм, да?"

"Да, она прикреплена к Грэм до конца года".

Анна не поверила своим ушам, когда Грэм попросила связать ее со студенткой-выпускницей, которая писала ей множество раз, прося об интервью.

Шейла работала с ней уже два месяца и была без ума от Грэм. Она ей очень помогала, и вскоре стало очевидным, что она с пониманием относится ко всем ее особенностям. Она принимала слепоту Грэм, не задевая ее независимости.

Анна доверяла ей самое дорогое, что у нее есть – свою возлюбленную.

"Год – достаточный для Лори срок, чтобы завоевать ее сердце".

Анна засмеялась. – "У тебя только одно на уме!"

"О, а у тебя нет?" – передразнила Дафна.

Анна покраснела, вспомнив, как спешила домой, чтобы снова почувствовать на себе руки Грэм.

Даже сейчас ей не верилось в том, какой поворот приобрела ее судьба. Она и не представляла, что может быть такой счастливой.

Она поставила джип на ручник и улыбаясь, пошла к дому.

 

***

 

Еще до того, как Анна тихо вошла в дверь музыкальной комнаты, она уже знала, что играет Грэм. Грэм говорила, что Шейла – очень талантливый музыкант, но Анна никогда их не путала.

Когда играла Грэм, сочетание силы и грации ни с чем нельзя было спутать, оно было ее подписью, полным отражением ее самой. Анна узнавала ритм и темп ее музыки точно так же, как узнавала ее голос и ласки.

Она вошла и наблюдала из угла комнаты. Грэм играла, музыка лилась из-под ее рук, ее естество превращалось в звук. У Анны до сих пор захватывало дух и пробуждалось желание, когда она на нее смотрела.

Она прочистила горло, и когда припев закончился, сказала: – "Привет, вы готовы сделать перерыв?"

Грэм повернулась к ней, приветственно улыбаясь.

"Ты вернулась раньше, любимая?"

Она выглядела свежей и полной энергии, что было верным признаком того, что работа шла хорошо. Она наверняка забыла о времени, и Анна была уверена, что они не обедали.

Анна бросила строгий взгляд на Шейлу, та робко пожала плечами и направилась к двери.

"Вы обе невозможны", – проворчала Анна.

Она подошла к Грэм, обняла ее сзади и повеловала в волосы. Грэм накрыла руки Анны, лежавшие у нее на груди, своими. Она перевернула их ладонями вверх, прикоснулась губами к мягкой коже, а затем прижалась к ним щекой. Грэм довольно вздохнула.

"Я рада, что ты дома", – прошептала она.

"Ты в порядке?" – прошептала Анна, крепче обнимая женщину, которая была для нее дороже собственной жизни.

"В полном," – ответила Грэм. – "Но у меня есть новости".

"Какие?"

Грэм замялась, ее руки ласкали руки Анны, лицо стало задумчивым.

"Я согласилась дать концерт в июле".

Анна открыла рот от удивления.

"О, дорогая, это прекрасно!"

Об этом она и мечтать не могла.

"Ты не против?" – приглушенно спросила Грэм. – "Это не будет проблемой?"

Анна села на табурет рядом с Грэм, обняв ее за талию. – "А почему ты решила, что я буду против?" – тихо спросила она.

"Это означает, что я буду больше работать, готовясь к высуплению, я буду занята".

Анне казалось, она понимает, что хотела сказать Грэм.

"И ты решила, что я буду сердиться?"

"Возможно".

"Грэм," – осторожно начала Анна, – "я знаю, какая ты, когда работаешь, и иногда я волнуюсь, но не за нас, а за тебя. Ты забываешь есть, спать, ты худеешь и не бережешь себя. Я никогда ни на секунду не чувствовала, что не нужна тебе и что ты меня не любишь".

"Я не могу тебя не любить, пока я дышу," – прошептала Грэм, ее пальцы переплетались с пальцами Анны. – "Ты мой свет, мое сердце. Благодаря тебе в моей дуже звучит музыка".

"Пока это так, все в порядке," – заверила ее Анна. – "Но пообещай, что будешь о себе заботиться. Ты так мне нужна, Грэм. Без тебя ничто не имеет смысла".

Грэм скрепила слова поцелуем.

"Я обещаю, любовь моя".

Но было что-то еще. Анна чувствовала это по напряжению тела Грэм и тихому тону ее голоса. Что-то все еще ее беспокоило.

"А теперь расскажи остальное", – спокойно попросила она, прижимаясь ближе к Грэм.

"Если я дам концерт," – неуверенно начала Грэм. Но затем решительно продолжила – "Я знаю, каково это, Анна. Не стоит делать вид, что это пройдет незамеченным. Когда я дам концерт, на меня станут оказывать давление и настойчиво просить поехать на гастроли".

Анна помолчала немного, думая о том, что сказала Грэм. Ей нравилось, как она изменилась за последние месяцы.

Грэм была полна энергии, ее творческие силы, казалось, вырвались наружу благодаря уверенности в том, что Анна рядом. Она была живой, активной, и заражала всех своей страстной жаждой жизни. Она безгранично обожала Анну – свою музу. Анна и представить не могла, что можно быть такой счастливой.

А теперь она столкнулась с правдой об истинном положении Грэм в обществе.

Она была бесценным артистом, которого мир больше не отпустит.

Если она вернется на сцену, то вернется и к жизни, которую вела до Анны. И то, что Анна скажет сейчас, определит дальнейшую жизнь их обеих.

Грэм решила, что молчание Анны является признаком того, что та не согласна.

"Это не имеет значения," – решительно сказала Грэм. – "Я просто откажусь".

"Ты не можешь этого сделать, Грэм. И я бы и не стала просить," – тихо начала Анна. – "Я люблю тебя, и я всегда знала, кто ты. Ты не принадлежишь только мне…"

"Я принадлежу только тебе", – резко перебила Грэм.

Анна ласково засмеялась, положив руку на бедро Грэм.

"Я это знаю, дорогая. Я говорила о музыке. Я не стану тебя удерживать, а ты не можешь прятать ее от мира, ты должна выступать, Грэм".

Грэм встала и начала мерить шагами комнату, формулируя планы.

Анна поняла, что если не считать слепоты, Грэм была такой же женщиной, как и до аварии. Когда она выйдет на сцену, ее возвращение будет окончательным.

Она была готова вернуть себе мир, хозяйкой которого когда-то была, и Анна понимала, что это предрешено. На ее глазах Грэм превращалась в музыканта, которого она знала лишь по газетным вырезкам. Это было захватывающе и немного страшно.

Грэм провела рукой по волосам, размышляя вслух.

"Шейла наверняка захочет поехать со мной. Она очень мне поможет. Я могу ограничить зарубежные гастроли, но мне все равно невыносимо будет быть вдали от тебя".

Анна встала и прервала Грэм, прикоснувшись к ее руке. Она крепко обняла ее за талию.

"Неужели ты думаешь, что я отпущу тебе одну? Кроме того, что я сошла бы с ума от волнения, я не оставлю тебя наедине с этими шикарными женщинами! Возможно, ты не осознаешь, какой эффект производишь на женщин, но я-то знаю!"

Грэм выглядела смущенной. – "Неужели ты думашь, что я могу хотеть кого-то, кроме тебя? Ты знаешь, что ты – вся моя жизнь?"

"Я не буду испытывать судьбу", – сказала Анна и быстро ее поцеловала.

"А как же твоя работа?"

"Когда придет время, я поговорю с Лорен, может, я смогу работать отдаленно. Или на полставки, не знаю. Мне все равно. Я буду там, где должна быть. Я должна быть с тобой".

Грэм притянула ее ближе и сказала тихо: – "Я не переживаю из-за музыки, с этим никогда не было проблем. Но люди… Продюссеры, агенты, журналисты, – они столько всего хотят от меня. Трудно удержиать дистанцию. Я не уверена, что смогу выдержать это снова, особенно теперь, когда я не вижу".

Это было так непохоже на Грэм – выражать вслух сомнения, особенно касающиеся ее слепоты, что Анне инстинктивно захотелось ее защитить. Она крепко ее обняла и сказала решительно:

"Тебе не стоит волноваться. Ты больше не одна".

Тело Грэм наконец расслабилось и она ответила на ласки Анны. Они долго целовались, прежде чем Грэм тихо прошептала: – "Спасибо за жизнь, Анна".

Анна сжала тонкие пальцы, создающие волшебство, которое требовал весь мир. Она прижала их к груди, где они играли лишь для нее.

"Поблагодари меня наверху", – поспешно прошептала она.

Грэм спустилась губами к уху Анны и игриво прикоснулась.

"Представление по требованию – мое любимое".

"Очень надеюсь," – едва дыша, сказала Анна. – "Не могу дождаться начала".

Смех Грэм раздался в коридоре и она увела свою возлюбленную в их кровать.

 

Глава 21

 

"Когда приедет машина, дорогая?" – поинтересовалась Хэлен в третий раз с тех пор, как Анна вернулась с работы.

"В пять тридцать", – с улыбкой ответила Анна.

"О боже, уже час! Пора собираться!"

"Еще полно времени, подожди немного", – сказала Анна, будто бы ее кто-то слушал.

"Я ждала этого почти 15 лет, еще пару часов – пустяки! Но я все равно думаю, надо было взять Бентли. Грэм всегда ездила на концерты в Бентли!"

"Я знаю, Хэлен," – спокойно ответила Анна. – "Но Грэм сама так решила".

"Ну, тогда ладно," – уступила Хэлен. Но потом озадаченно продолжила: – "Ты говорила с шофером?"

Анна засмеялась. – "Да, и это женщина. Она поняла, что от нее требуется. Все будет хорошо".

"И ты проверила, получили ли гости приглашения на прием? Я бы и сама могла, я всегда делала это раньше".

"Я знаю," – ласково ответила Анна. – "И я бы не справилась без твоей помощи. Я знаю, что они были доставлены, потому что Лорен свое получила. Ты была нужнее Грэм".

Анна беспокоилась почти так же сильно, как Хэлен, и она безумно хотела увидеть Грэм.

"Где она?"

"Она наверху в своей комнате. Макс привез твое платье и ее костюм. Они наверху".

"Хорошо. Как она?"

"Спокойна. Она долго спала и даже не репетировала. Она редко это делала в день концерта. Приходил парикмахер. О, я так хочу, чтобы все прошло хорошо! Это так важно для нее!"

"Хэлен," – уверенно напомнила ей Анна, – "Грэм была рождена для этого. Не волнуйся, она будет великолепна".

"Ты в это веришь, правда?"

"Абсолютно. Я это знаю".

"Я каждый день не могу нарадоваться, что ты приехала к нам", – прошептала Хэлен со слезами на глазах.

Анна обняла ее. – "Не более, чем я".

 

***

 

Она вошла в спальню и увидела свою возлюбленную сидящей в кресле возле открытого окна. Она была в черном шелковом пиджаке и выглядела очень расслабленной. И невероятно красивой.

В таком состоянии ее черты всегда напоминали Анне классическую скульптуру, недоступную и утонченную. Это было то же красивое лицо, которое смотрело на нее с плакатов по всему городу, анонсируя сегоднящний концерт. Анна восхищалась ею на расстоянии, пока лицо Грэм не смягчилось, когда она услышала звуки ее шагов на паркете.

"Привет, любовь моя", – тихо позвала она.

"Привет, дорогая. О чем ты думаешь?"

Грэм удивилась. – "О музыке".

Анна присела на подлокотник, запустив пальцы в волосы Грэм на затылке. Она наклонилась и поцеловала ее. – "Я должна была догадаться".

"Почему?" – спросила Грэм, стягивая Анну себе на колени.

"Потому что у тебя был такой вид, будто ты не здесь, а где-то, куда никому нет доступа".

"Это тебя беспокоит?" – прошептала Грэм, касаясь губами чувствительной точки за ухом Анны.

"Возможно," – сказала Анна, ловя губами губы Грэм. Их поцелуй стал глубже, и вскоре их дыхание участилось.

У Анны закружилась голова, ее тело стало горячим.

"Если бы ты ко мне не возвращалась", – сказала она охрипшим от возбуждения голосом.

Грэм встала, обнимая Анну.

"Ты всегда можешь позвать меня обратно", – прошептала она, уткнувшись в теплую кожу на шее Анны. – "Потому что я твоя". Одной рукой она притянула Анну ближе, а второй расстегнула ей блузку и дотронулась до груди.

Анна застонала, чувствуя давление бедер Грэм.

"Грэм, стой, мы не можем, тебе нужно собираться".

У нее перехватило дыхание, когда рука Грэм опустилась ниже к источнику усиливающегося тепла. – "О, нет, это нечестно! Я так сильно тебя хочу!"

Грэм засмеялась и потянула Анну на кровать. – "Разве ты не знала, что я ждала этого все утро? Ты единственное, что мне сейчас нужно".

 

***

 

"Это своеобразный предконцертный ритуал?" – спросила Анна, выходя из душа. То, как Грэм занималась любовью, всегда отражало ее эмоциональное состояние, и в этот раз она была очень требовательно и голодной.

Грэм ухмыльнулась. – "А это идея. Можно и так сказать".

"Это щекочет мне нервы," – с улыбкой сказала Анна. – "А тебе?"

Грэм протянула вперед совершенно спокойную руку, ее улыбка стала еще шире.

"Где мои запонки?"

"На тумбе справа от расчески".

Анна наблюдала за тем, как грациозные руки умело вдевали жемчужные запонки в отверстия рубашки, те руки, которые лишь час назад настойчиво ласкали ее, пока ее тело содрагалось от удовольствия.

"Ты смотришь на меня", – заметила Грэм, беря в руки белый шелковый галстук. Она растянула его на пальцах и повернула, чтобы завязать.

Анна тихо засмеялась, беря в руки мягкую ткань, чтобы завязать на шее своей возлюбленной.

"Я что-то делала неправильно?" – озадаченно спросила Грэм.

"Ты всегда все делаешь правильно," – нежно напомнила Анна. – "Я делаю это, потому что мне это приятно." – Она расправилась с галстуком и поцеловала Грэм в губы. – "Я люблю тебя и очень тобой горжусь".

Грэм ответила на поцелуй и серьезно сказала: – "Я люблю тебя всем сердцем. А теперь опиши мне свое платье. Я хочу знать, как ты будешь выглядеть сегодня вечером".

Анна сделала шаг назад, сняла платье с вешалки и надела. – "Почему бы тебе не посмотреть самой?" – игриво предложила она.

Грэм ответила на предложение, подняв уголки рта. Никто еще не командовал ею так, как Анна.

"Хорошо".

Она подошла к Анне, которая спокойно стояла, пока Грэм исследовала материал, спадающий с плечей, обтягивающий грудь и талию.

Ее прикосновение разожгли огонь в теле Анны, и она едва сдерживала желание снова не поддаться этим требовательным пальцам. У них совершенно не было на это времени!

"Какого оно цвета?" – хрипло прошептала Грэм, держа руки на бедрах Анны.

"Как ночь в октябре", – едва вымолвила Анна, обвивая Грэм за шею.

Грэм кивнула, притягивая ее ближе. – "Красивое".

Анна прикоснулась пальцем к своим губам, а затем к губам Грэм. – "Спасибо".

 

***

 

До концертного зала они ехали в тишине. Рука Анны покоилась в руке Грэм – теплой и спокойной. Когда машина начала тормозить, Анна выглянула из окна.

"Рассказывай", – спокойно сказала Грэм.

"Там много людей, есть фотографы. Проход огорожен лентой".

"Далеко до входа?" – последовал тихий вопрос.

"Столько же, как от входной двери до музыкальной комнаты. Четыре шага вперед, затем пять в двери. Шейла ждет тебя в гримерке".

Грэм не спрашивала, откуда Анна знала точное расстояние, которое ей предстояло пройти на глазах у любопытной толпы, расстояние, которое она столько раз преодолевала, но никогда прежде в темноте. А Анна не сказала, что приезжала сюда днем ранее, чтобы все проверить.

Анна и представить себе не могла, как тяжело должно быть для Грэм впервые появиться на публике после аварии. Она хотела максимально это облегчить. Она крепко сжала руку Грэм.

"Спасибо", – мягко сказала Грэм, зная, что сделала Анна.

"Ты и сама легко справишься, Грэм".

"Да", – сказала Грэм и открыла дверь лимузина, выходя под обстрел вспышек фотоаппаратов и какафонии голосов, зовущих ее:

"Мисс Ярдли! Маэстро! Сюда!"

Не обращая внимания на требования толпы, она подала руку Анне и взяла ее под руку.

"Но я больше не должна делать это одна, правда?" – прошептала она Анне, идя по дорожке, для которой Грэм была рождена.

 

***

 

В зале был аншлаг. Новость о том, что Грэм возвращается на сцену, подняла шум в мире музыки, и ее концерта ждали с нетерпением. Анна сидела с Хэлен, пытаясь успокоиться.

Они сидели в вип-ложе слева от сцены, места были расположены так, что было видно руки пианиста на клавиатуре.

Вскоре после того, как они сели, подошел молодой швейцар с букетом длинных белых роз.

Он остановился перед Анной и сказал: – "Для вас, мадам".

Анна взяла цветы и дрожащими руками вынула открытку. Четким почерком Грэм было написано: "Ты моя сила и мое вдохновение. Ты моя сердце. Вся музыка – для тебя. Твоя целиком, Грэм".

"О, Грэм", – прошептала она, по ее щекам вдруг покатились слезы.

"Ты в порядке, дорогая?" – обеспокоенно спросила Хэлен.

Анна взяла ее за руку и нежно сжала, пытаясь сдердать слезы.

"Когда мне казалось, что я могу ее потерять, что мы все можем ее потерять… О, Хэлен!"

Хэлен успокаивающе сжала ее руку.

"Не волнуйся, Анна. Сейчас с тобой она сильнее, чем до аварии".

В зале погас свет, и Грэм вдруг оказалась на сцене – высокая, элегантная, идеальная. Она приветственно кивнула оркестру и зрителям и села за рояль, будто и не было этого перерыва.

Музыка, исходящая из-под тонких пальцев Грэм, заполнила зал. А рефрен показал слушателям всю красоту и страсть ее сердца. Наконец Анна увидела то, что раньше могла только представлять по газетным вырезкам.

Одна на сцене, в свете прожектора, Грэм делилась с публикой своим гением.

Как только в воздухе повисла последняя нота, из зала на сцену полетели цветы и послышались приветственные крики.

Грэм стояла, слушая аплодисменты, повернувшись в сторону, где она знала, сидела Анна. Она кивнула ей, благодарно прижав руку к сердцу. Сквозь слезы Анна смотрела в темные глаза Грэм, которые проникали ей в душу.

Когда наконец овации начали стихать, Грэм ушла со сцены и вдруг оказалась в окружении людей, требующих интервью. Вдруг чья-то рука взяла ее за локоть, уводя от толпы.

"Идем в гримерку", – предложила Шейла. Она ждала Грэм за сценой по просьбе Анны.

Они обе знали, что будет, когда Грэм появится за кулисами. Она не сможет сама там сориентироваться, особенно после такого изматывающего выступления.

"Где Анна?" – сразу же спросила Грэм, благодарная Шейле за помощь.

"Она сейчас придет", – сердито ответила Шейла, еле проходя сквозь толпу журналистов и поклонников.

Толпа была в восхищении, все хотели подобраться поближе к Грэм и толкались так, что охрана едва могла помочь. Это было хуже, чем ожидала Шейла, она уже начала беспокоиться за безопасность Грэм.

Вдруг послышался громкий и требовательный голос Анны, и толпа начала расступаться.

"У вас всех будет возможность поговорить с ней на приеме, но не раньше! А теперь оставьте нас, пожалуйста".

Она подошла к ним.

"Спасибо, Шейла, – тихо сазала она, приближаясь к Грэм, не обращая внимания на то, что вокруг были десятки людей. Она взяла Грэм за руку и поднесла ее к своим губам. – "Привет, дорогая".

Грэм дотронулась свободной рукой до щеки Анны. Она все еще была влажной от слез.

"Привет, любовь моя".

Она нежно подтянула ее к себе и прикоснулась лбом к ее волосам. Со вздохом она закрыла глаза.

"Тебе понравилось?" – наконец спросила Грэм.

"Гораздо больше, чем просто понравилось," – ответила Анна. – "Единственное, что я люблю больше, чем твою музыку, это ты".

Она с усилием сделала шаг назад, единственное, чего она хотела, это обнять любимую.

Пиджак и рубашка Грэм были мокрыми от пота, и впервые за день ее руки дрожали. Анна обняла ее за талию.

"Идем отсюда," – сказала Анна, глядя через ее плечо на замерших людей в коридоре. – "Шейла, попроси их подождать 10 минут, пожалуйста".

Когда дверь наконец закрылась за их спиной, Анна сняла с Грэм пиджак и ослабила галстук.

"Ты не должна этого делать, Анна", – начала возражать Грэм, когда Анна начала расстегивать пуговицы на ее рубашке.

"Грэм, спокойно," – раздраженно сказала Анна. – "Когда нужно, я отдаю тебя музыке, но не сейчас. Тебе нужна сухая рубашка и пиджак, если ты собираешься идти на прием".

Она озабоченно убрала волосы с лица Грэм.

"Ты уверена, что готова? Я могу сказать, что ты слишком устала".

Грэм сжала ее руки.

"Я в порядке. И буду благодарна за сухую рубашку".

"Спасибо за цветы," – тихо сказала Анна, застегивая запонки на рукавах Грэм. – "Я почувствовала себя такой любимой".

"Я бы не смогла этого сделать, ничего из этого, без тебя," – прошептала Грэм, утомленная от концерта. – "Я никогда не смогу выразить, как я тебя люблю".

"Ты не должна ничего говорить," – прошептала Анна. – "Я вижу это по твоему лицу, и по твоим прикосновениям, и по музыке, которую ты пишешь".

Она запустила пальцы в волосы Грэм, притягивая ее голову, чтобы поцеловать. Затем она нежно сказала: – "Теперь стой спокойно, чтобы я могла завязать галстук".

Пока Анна его завязывала, Грэм тихо спросила: – "Ты будешь в порядке? Наверняка будут вопросы… о нас. О Кристине всегда спрашивали".

"Если они не поняли после сцены в коридоре, то не поймут никогда", – засмеялась Анна.

Ей было неприятно вспоминать о том, что когда-то рядом с Грэм в такие моменты была Кристина. Она все еще злилась, когда вспоминала поцелуй в библиотеке, свидетелем которого она стала.

"Мне наплевать на их вопросы. Вот, теперь ты готова. Идем, закончим работу, чтобы я могла забрать тебя домой".

 

***

 

Лорен пробиралась сквозь толпу навстречу Анне. Она безрезультатно пыталась привлечь внимание Анны с тех пор, как они с Грэм вошли в зал. Вскоре Лорен поняла, что это невозможно.

Несмотря на то, что Анну отделяла от Грэм полная комната людей, ей удавалось вести светские беседы, не отрывая глаз от своей высокой возлюбленной.

Лорен знала, как сильно напугала Анну недавняя болезнь Грэм, и она сомневалась, что что-либо может отвлечь ее внимание от нее сейчас.

Как только Грэм вошла в комнату, ее тут же окружили люди, известные в сфере музыки, и журналисты. В такой толпе Лорен никак не удавалось привлечь внимание Анны.

Грэм выглядела спокойной и независимой, но Лорен могла лишь представить, каких усилий ей стоило удовлетворять все требования людей вокруг нее.

И она была уверена, что Анна не собиралась долго оставлять Грэм одну.

"Спасибо за приглашение на прием," – сказала Лорен, когда ей наконец удалось подойти ближе к Анне. Она взяла за руку рыжеволосую женщину. – "Анна, это Лиза МакКлири. Лиза – музыкальный инструктор, а также моя…"

"Девушка", – закончила Лиза, широко улыбаясь.

Анна улыбнулась, искренне радуясь за подругу, протягивая руку.

"Это прозвучит банально, но я много о тебе слышала. Рада наконец познакомиться".

"Я тоже," – ответила Лиза. – "Думаю, нет нужды говорить, как это захватывающе, снова видеть Грэм Ярдли на сцене. Она великолепна!"