Жозеф Камбон и финансы якобинской диктатуры

Свержение монархии в августе 1792г. ликвидиро­вало весь старый аппарат управления. Теперь стра­ной управляли назначаемые Конвентом комитеты, во главе которых стояли видные деятели сначала жирон­дистского, а затем якобинского крыла революционе­ров. Комитетом финансов руководил Жозеф Камбон (1756-1820), бизнесмен из Монпелье, с юга Франции, притом гугенот по семейной религиозной традиции. Камбон был также членом Комитета общественного спасения, по существу революционного правительства Франции. Через руки Камбона проходит вся история ассигнатов в 1793—1794 гг., хотя он и раньше не был чужд этой проблеме как член парламента.

В одной из самых ранних биографий Камбона, цити­руемой французской энциклопедией середины XIX века, говорится: «Это был близорукий человек, честный тру­женик, неутомимый и скучноватый оратор, но, по все­общему мнению, обладавший орлиной зоркостью в де­лах финансов». Рядом с народными трибунами и бле­стящими политиками революции этот трудоголик и профессионал выглядел, конечно, довольно серо. Но ведь кто-то должен и дело делать! Да и не так уж сер был, видимо, человек, который отваживался спорить с Робеспьером, требовать финансовых отчетов от Данто­на и публично порицать Марата за экстремизм. Когда Конвент собрался для парламентского суда над жи­рондистами, Камбон демонстративно сел среди них, а в перерыве вышел к собравшейся толпе вместе с подсу­димыми, хотя был их идейным противником.

Когда все бурлило политическими страстями, ког­да дискуссии в Конвенте вполне могли кончиться ги­льотиной для очередной группы депутатов, им было скучновато слушать речи этого финансиста с его ха­рактерным акцентом южанина, который без конца толковал о бюджете, налогах, государственном долге и очередном выпуске ассигнатов. Если финансы не рухнули окончательно в период якобинской диктату­ры, то в этом немалая заслуга Жозефа Камбона. В сен­тябре 1793г. он говорил в Конвенте: «Нет более дру­гого финансового источника, кроме ассигнатов; все налоги исчерпаны, правительство не в состоянии ни занимать, ни облагать; необходимо поэтому прибегнуть к ассигнатам, и, чтобы обеспечить их, необходимо по­спешить с продажей национальных земель» [27, с. 60].

Отсюда его постоянные усилия собрать государ­ственный земельный фонд путем конфискации владе­ний королевской семьи, церкви и эмигрантов. Неизмен­ный сторонник порядка и законности, Камбон был ре­шительным противником стихийного захвата земель. Земли должны были продаваться упорядоченно, по мак­симально возможным ценам. В этом он видел един­ственный источник неинфляционного покрытия расхо­дов государства. Он постоянно настаивал на том, что эмиссия ассигнатов должна быть жестко ограничена, и строжайшим образом следил за этим.

Камбон пытался добиться ограничения эмиссии пу­тем урезки расходов бюджета. Он боролся против ли­хоимства военных поставщиков, казнокрадства чинов­ников и генералов. По его проекту была организована полицейская служба, которая отчаянно боролась с фальшивомонетчиками. Камбон пытался добиться принятия Конвентом закона, который обязал бы всех депутатов декларировать свое состояние. Едва ли сто­ит удивляться, что такой закон не был принят.

В управлении государственным долгом он твердо отстаивал принцип безусловной ответственности госу­дарства по долгам, сделанным всеми правительства­ми Франции, включая королевское. Была проведена уникальная работа по регистрации всех обязательств государства по его долгам и кредиторов, державших эти обязательства.

Камбона уважали, но не любили, а многие и боя­лись. После термидорианского переворота он остался формально руководителем финансов, но влияние его резко уменьшилось. Якобинская фракция Конвента была обезглавлена, но все еще оставалась значитель­ной политической силой. Камбон сохранял свое место в Конвенте, выступая против реакции, защищая тех руководителей якобинского правительства, которые не погибли вместе с Робеспьером.

Признавая пагубность инфляции для хозяйства и населения, Камбон оправдывал эмиссию ассигнатов не­преодолимыми обстоятельствами революционных лет и справедливо заявлял, что он всеми силами пытался упорядочить и ограничить эмиссию. Действительно, безудержная эмиссия и обесценение ассигнатов нача­лись после того, как Камбон был отстранен от руко­водства финансовой политикой.

Когда были подавлены два вооруженных выступ­ления парижской бедноты в апреле и мае 1795г. (жерминальское и прериальское восстания), термидо­рианцы окончательно сокрушили остатки якобинской фракции в Конвенте. Восставшие, собравшись в Па­рижской мэрии, провозгласили Камбона революцион­ным мэром Парижа. Он был немедленно объявлен Конвентом вне закона. Вынужденный скрываться, Камбон несколько месяцев провел на чердаке одного дома в Сент-Антуанском предместье, где жило про­стонародье. Амнистия в октябре 1795г. позволила ему выйти из тайного убежища и уехать в родной город Монпелье. На этом политическая карьера Жо-зефа Камбона, в сущности, закончилась. Однако, по­скольку он в 1793 г. подал в Конвенте голос за казнь Людовика XVI, при реставрации Бурбонов в 1814-1815гг. он был изгнан из Франции и умер в 1820г. в Брюсселе.