Скандал

После того как через два с лишним десятилетия был открыт достроенный американцами Панамский канал, во Франции возникла довольно горькая шутка:

французский скандал и американский канал. Соци­альный и политический ландшафт Третьей республи­ки, получивший столь яркое отражение в сочинениях Мопассана, Золя, Анатоля Франса, был как нельзя боль­ше приспособлен к превращению злосчастного панам-ского дела в большой скандал.

Хотя действительно скандальным было ограбление нескольких сот тысяч инвесторов, скандал развернул­ся вокруг оглашенных и раздутых прессой фактов кор­рупции высших государственных чиновников, парла­ментариев и журналистов, услуги которых покупались на деньги Панамской компании. Целью этих взяток было обеспечить содействие государства и «четвертой власти» — тогдашних средств массовой информа­ции — деятельности компании, особенно в выпуске вы­игрышного займа.

Руководство компании, прежде всего отец и сын Лессепсы, нуждалось в посредниках и агентах, кото­рые имели бы доступ в высшие сферы государства и могли бы секретно передавать денежные суммы нуж­ным людям. А среди этих нужных людей были быв­шие и действующие министры, видные члены обеих палат парламента, другие влиятельные лица. Шарль Лессепс рассказывал на следствии, что один из таких посредников в его присутствии передал супруге пре­зидента республики драгоценности на многие тысячи франков и она спокойно приняла подарок.

Главные посредники были алчными авантюриста­ми, не стеснявшимися в средствах; они собирали ком­прометирующие документы, чтобы шантажировать по­лучателей взяток и «подарков». Возник криминаль­ный список таких лиц, отчасти опознаваемых, отчасти скрытых за непонятными кодами. Интриги вокруг это­го списка стоили жизни доверенному лицу Лессепсов, некоему барону Рейнаху, чье баронство было весьма сомнительным, но влияние и ловкость — несомненны­ми. Барон не то был убит, не то покончил с собой.

Следствие, сопровождаемое сенсационными разобла­чениями и контрразоблачениями, политическими интригами и компромиссами, продолжалось около трех лет. В конце концов на скамье подсудимых оказались оба Лессепса, Эйфель и еще два должностных лица Панам­ской компании. Присутствие 87-летнего Фердинанда Лессепса, возможно в то время самого известного во всем мире француза, было признано излишним, и суд над ним проходил заочно. Судя по источникам, никто из взяточников не понес уголовной ответственности.

Французы держали пари на исход громкого процес­са. Выиграли те, кто предвидел суровый приговор. Фердинанд и Шарль Лессепсы были приговорены к 5 годам тюрьмы и к денежному штрафу; Эйфель — к двум годам и штрафу; двое других обвиняемых понес­ли то же самое наказание. Общественное мнение и пресса не одобряли суровость приговора. Как пишет автор французской книги «Панамские аферы» (1934), «суждения публики были в пользу обвиняемых. Это мнение, сначала нерешительное, понемногу укрепля­лось; пострадавшая от опрометчивости Лессепсов пуб­лика все же относилась к ним снисходительно; она по­нимала, что их честность выше всяких подозрений, и жалела их... Если судьи рассчитывали изменить на­правление внимания публики, этот маневр провалил­ся: средний француз предпочел приберечь свое негодо­вание для жульничества парламентариев» [38, р. 167]. Впрочем, никто из осужденных на деле не пострадал серьезно. В отношении Фердинанда Лессепса приговор не вступил в силу по причине его возраста и заслуг. Приговор остальным четверым был отменен судом высшей инстанции через четыре месяца.

Но панамская афера продолжала жить в полити­ческих интригах до конца века. Открывались новые подлинные или поддельные документы, которые ком­прометировали видных политических деятелей. Про­водилось длительное и практически безрезультатное парламентское расследование.

Огромное число инвесторов, лишившихся своих де­нег, и последующий скандал сделали слово «панама» нарицательным, но, по существу дела, масштабы панам-ской аферы оказались довольно скромными по срав­нению с биржевыми и банковскими крахами, финан­совыми пирамидами и инфляционным ограблением людей в XX веке.