КОГО УЧИТЬ?В том, что учить надо всех, Коменский ни разу не усомнился, делая исключение только для «неисправимых уродов» ‑ «тех, кому Бог отказал в разуме». Мы бы могли объяснить это высокоразвитым гуманизмом Коменского, его душевной щедростью и склонностью к социальному равенству, но он сам объяснял это тем, что «семена знания, нравственности и благочестия присущи всем людям», ибо «все по образу Божьему» и «Всевышний не лицеприятен». Особое внимание Ян Амос уделил доказательству того, что дураки, бедняки и женщины должны учиться наравне с гениями, богачами и мужчинами соответственно. И здесь он не стеснялся пользоваться догматом о «всеобщем богоподопии», добавляя к этому следующее: - «нельзя найти такого скудоумия, которому совершенно уж не могла бы помочь забота»; - «Бог иногда создавал выдающиеся орудия своей славы из самых бедных, самых отверженных, самых тёмных людей»; - «особи слабого полаодарены (часто более нашего пола) быстрым и воспринимающим мудрость умом». Коменский, конечно, помнил, что пропагандируемое им обучение женщин напрямую противоречит посланиям Апостола Павла, церковным традициям и высказываниям античных классиков, а потому изо всех сил старался примирить дискриминационные требования «Нового завета» и милое его сердцу равенство полов. Он писал: «Нельзя представить никакого достаточного основания, почему бы и слабый пол нужно было бы совершенно устранить от научных занятий. Чем более мы будем занимать их ум, тем менее найдёт себе место у них легкомыслие, которое обыкновенно рождается от пустоты ума. Мы же советуем образовывать женщин не ради пустой любознательности, но для благонравия и счастья, учить особенно тому, что подобает им знать, чем владеть как для достойного устроения своей домашней жизни, так и для попечения о своём собственном благополучии и о благополучии мужа, детей и семьи». Впрочем, особой стойкостью принципов Коменский не отличился и здесь. А потому охотно пошел на уступки противникам обучения «тупиц и девиц», согласившись не пускать дальше начальной народной школы-шестилетки ни женщин, ни дураков. Более того, учеников, «тупых, с извращённой и злобной натурой», упрямство которых непреодолимо, охотно признавал «безнадёжными» и не достойными обучения. Правда, напоминал: «среди тысяч едва ли найдется хоть одна столь выродившаяся натура, это-то и служит замечательным доказательством Божьей благости». Таким образом, заветной мечтой Яна Амоса всегда оставался «закон об установлении всеобщего образования». Ему грезилось, что после введения такого закона «не будет недостатка в хороших предметах для размышления, желания, стремления, даже действия, и все будут знать, куда нужно направляться в жизни», «даже среди трудов, будут наслаждаться помышлением о словах и делах Божьих, благодаря чтению Библии и других хороших книг, избегая опасной праздности». «Такое состояние не представляло ли бы для нас рая, какой только возможно иметь под солнцем?!» ‑ восклицал он напоследок. К сожалению, история уже доказала, что со всеобщим образованием рая не наступает. Скорее наоборот. Впрочем, истинный рай пастор Коменский надеялся обрести только в Царствии Божьем.
|
