Выступление Корнилова

Июльские события подтвердили опасения либералов и правых, что дальнейшее попустительство безвольной политике умеренных социалистов как в самом правительстве, так и в Советах, только потворствует радикализму масс и ставит страну на грань очередной катастрофы. Поэтому, по их мнению, предстояло окончательно сбить волну революционных акций солдат и рабочих, грозящих хаосом и анархией фронту и тылу, и железной рукой, наконец-то, навести порядок в России.

Происшедшая вследствие неудачи большевистского выступления перегруппировка сил давала неплохие шансы сторонникам установления режима военной диктатуры. В силу ряда причин круг реальных претендентов на роль диктатора дал весь-ми ограничен и первым в нем значился Л. Корнилов (|Ц.

Новый пост давал Корнилову возможность реализовать разрабатываемую правыми программу национально-государственного спасения России. В корниловское движение были привлечены различные по своему влиянию и возможностям политические силы. Ядро его составляли Союз офицеров армии и флота, Союз георгиевских кавалеров, Совет союза казачьих войск, группа генерала Крымова и члены Республиканского центра, тесно связанного с промышленно-финансовыми кругами.

Выдвинутые Л. Корниловым меры по наведению порядка и армии были обнародованы в его телеграмме в Ставку 16 июля и сводились к следующему: укрепление власти войсковых начальников всех уровней при сохранении института комиссаров и солдатских комитетов, но с урезанными полномочиями; распространение закона о смертной казни (восстановленной на фронте решением Временного правительства 12 июля 1917г.) и на тыловые части; воспрещение в действующей армии митингов и собраний и всякого рода агитации, в особенности большевистской. Предложения Корнилова были поддержаны генералами: М. Алексеевым, А. Деникиным, А. Лукомским и др.

(Лавр Георгиевич Корнилов (1870—1918) — генерал, человек яркой судьбы. Родился в семье сибирских казаков. Его отец, простой казак, заслужил свой офицерский чин благодаря упорству и трудолюбию. Эти качества он сумел привить и своему старшему сыну. В 1883 г. Лавр Корнилов поступает в Омский кадетский корпус и в 1889 г. заканчивает его с отличием. В 1889— 1898 гг. он продолжает военное, образование в Михайловском артиллерийском училище, а затем в Академии генерального штаба, где проявляются его способности к точным наукам и восточным языкам. В 1898—1904 гг. Корнилов проходит службу в Средней Азии, возглавляя миссии в Афганистане, Персии, Индии. За проявленную в ходе русско-японской войны 1904— 1905 гг. храбрость и отвагу награждается Георгиевским крестом. В 1907—1911 гг. — военный атташе в Китае. С начала Первой мировой войны в действующей армии, начальник 48-й пехотной дивизии, попавшей весной 1915 г. в окружение, но вырвавшейся из кольца благодаря личному мужеству командира. Тяжело раненный в бою Корнилов попадает в плен, из которого через год он сумел вырваться, совершив дерзкий побег. После Февральского переворота командует Петроградским военным округом, но разочаровавшись в политике новой власти, в ходе апрельского кризиса подает в отставку и назначается командующим 8-й армией. 7 июля 1917 г., после отражения Тарнопольского прорыва немцев, становится главкомом Юго-Западного фронта, а спустя еще 12 дней, 19 июля (1 августа), сменяет А. Брусилова на посту Верховного главнокомандующего).

Планы, вынашиваемые русским генералитетом, нашли сочувствие среди части кадетских деятелей. Н. Астров, Н. Кишкин, В. Набоков направили Керенскому открытое письмо, в котором настаивали на воссоздании мощи армии путем установления строгой военной дисциплины и решительного устранения вмешательства войсковых комитетов в вопросы военной стратегии и тактики, а также призывали устранить многовластие и навести порядок во всей стране.

8—10 (21—23) августа 1917 г. в Москве проходило Всероссийское совещание общественных деятелей. В нем приняло участие около 400 представителей кадетской партии, торгово-промышленных и финансовых кругов, землевладельцев, духовенства, членов Государственной Думы, офицеров армии и флота. Открывая совещание один из его инициаторов, философ, князь Е. Трубецкой, назвал его участников «государственно мыслящими людьми». Созванный накануне проведения Временным правительством Государственного совещания, форум общественных деятелей, демонстрировал власти, что призывы к наведению порядка, являются требованием времени, а вокруг Корнилова готовы объединиться все силы, стоящие правее правительства и рассматривающие генерала в качестве своего лидера.

Тем временем, 3 и 10 августа в Петрограде состоялись две личные встречи Корнилова с Керенским, во многом повлиявшие на последующий ход событий в стране. Со стороны Верховного главнокомандующего были выдвинуты предложения, страгивающие общегосударственные интересы. В частности, Корнилов настаивал на едином правовом режиме как для фрона, так и для тыла, милитаризации транспорта и большей части промышленности. Первоначально Керенский заявил, что со многими мерами, предлагаемыми Верховным и Ставкой, он согласен, но затем изменил свою позицию, решив дистанцироваться от военных. Его испугала их прямая и жесткая линия, которая фактически вела к полному разгрому Советов и установлению военной диктатуры. К тому же в лице боевого генерала Керенский увидел серьезного личного соперника, не без оснований претендующего на полноту власти в стране.

С 12 по 15 августа 1917 г. в Москве работало Государственное совещание. В работе совещания, проходившего в Большом театре, участвовало около 2500 чел., представлявших различные общественные группы от бывших депутатов Государственной Думы до членов исполкомов Советов. По своей политической направленности значительная часть участников совещания тяготела вправо. Делегаты от блока революционной демократии находились в явном меньшинстве. Большевики, входившие в состав профсоюзной, кооперативной и некоторых других делегаций, демонстративно покинули этот, но их словам, контрреволюционный сбор.

А. Керенский надеялся, что Государственное совещание окажет поддержку правительству, ему лично и поможет создать широкую коалицию, за исключением крайне правого и левого крыла. Однако большинство делегатов откровенно сочувственно отнеслись к программе Л. Корнилова, раскрытой им в его выступлении. Корнилов заявил, что «меры, принятые на фронте, должны быть приняты и в тылу», и настаивал на «твердом» и «непреклонном» их проведении. Последние слова генерала были заглушены овацией, устроенной ему правым большинством собрания.

Таким образом, вместо ожидавшегося одобрения правительственного курса, Государственное совещание выявило углубляющийся социальный раскол в стране и на его фоне возросшую консолидацию правого лагеря, объединившегося вокруг Верховного главнокомандующего» готового к решительным действиям.

Со второй половины августа 1917 г. в Ставке, в ближайшем окружении Корнилова, усиленно разрабатывался план захвата Петрограда под предлогом подавления якобы готовящегося выступления большевиков и реорганизации власти.

При Совете обороны должно было существовать правительство с широким представительством политических сил — от бывшего царского министра Н. Покровского до выдающегося теоретика и пропагандиста марксизма в России, одного из основателей РСДРП, перешедшего с 1903 г. на позиции меньшевизма, а в 1917 г. лидера внепартийной меньшевистской группы «Единство» Г. Плеханова.

В последующих 22—26 августа переговорах между Ставкой и столицей до сих пор остается много неясного. Вначале переговоры главные действующие лица (Корнилов и Керенский) вели через двух посредников — Б. Савинкова и М. Филоненко. Генерал Алексеев, тоже втянутый в их интриги, по свежим следам «корниловского дела» признавался П. Милюкову: «Выступление Корнилова не было тайной от членов правительства, вопрос этот обсуждался Савинковым, Филоненко и через них с Керенским... Только примитивный военно-революционный суд может скрыть участие этих лиц в переговорах и соглашении. Савинков уже должен был сознаться печатно об этом. Филоненко будет выведен на чистую воду. Он в будущем министерстве претендовал на пост министра иностранных дел, великодушно, на другой день, соглашаясь на пост министра внутренних дел... Участие Керенского бесспорно. Почему эти люди отступили, когда началось движение, почему отказались от своих слов, я сказать не умею.

Движение дивизий 3-го конного корпуса к Петрограду совершалось по указанию Керенского, переданному Савинковым. В какой мере было выработано и установлено соглашение (объясняемое ожидаемым выступлением большевиков), пусть укажет Вам следующая телеграмма:

«27 августа. 2 ч. 40 мин. Петроград, Управляющему военным министерством. Корпус сосредоточится в окрестностях Петрограда к вечеру 28 августа. Прошу объявить Петроград на военном положении 29 августа. Генерал Корнилов. № 6394».

Думаю, что мне не нужно объяснять значение этой телеграммы.

Далее телеграмма Лукомского Керенскому от 27 августа № 6406:

«Приезд Савинкова и Львова, сделавших предложение генералу Корнилову в том же смысле от Вашего имени, заставила ген. Корнилова принять окончательное решение и, идя согласно с Вашим предложением, отдать окончательные распоряжения, отменять которые теперь уже поздно».

Из-за отказа Керенского, Савинкова, Филоненко от выступления, имевшего цель создание правительства нового состава, из факта отрешения Корнилова от должности вытекли все затруднения 27—31 августа, рушилось дело.

Участники видимые объявлены авантюристами, изменниками и мятежниками. Участники невидимые или явились вершителями судеб и руководителями следствия, или отстранились от всего, отдав около 30 человек на позор и казнь. Вы до известной степени знаете, что некоторые круги нашего общества не только знали обо всем, не только сочувствовали идейно, но, как могли, помогали генералу Корнилову».

До конца непонятна роль бывшего обер-прокурора Синода 11. Львова, выступившего в качестве посредника на заключительном этапе переговоров и фактически способствовавшего провоцированию разрыва премьера с Верховным главнокомандующим.

26 августа вернувшийся из Могилева в Петроград В. Львов встретился с Керенским и изложил ему требования Ставки, истолкованные им по-своему. Речь шла о немедленной передаче военной и гражданской власти в руки Верховного главнокомандующего, о немедленной отставке всех членов Временного правительства, объявлении Петрограда на военном положении. От себя Львов порекомендовал премьеру воздержаться от поездки в Ставку, где, по его словам, Керенскому уже вынесен «смертный приговор», хотя Корнилов старается его спасти.

Керенский воспользовался предоставленной ему информацией для устранения опасного конкурента, обвинив его в измене. Он просил Львова письменно изложить все высказанное им ранее, после чего, получив в руки «неопровержимые доказательства» готовящегося заговора, арестовал незадачливого посредника. На срочно созванном заседании правительства Керенский потребовал себе чрезвычайных полномочий для борьбы с мятежным генералом и, получив их, фактически стал единоличным диктатором. Члены кабинета посчитали лучшим в складывающихся обстоятельствах подать в отставку, вызвав очередной правительственный кризис.

Утром 27 августа Керенский отправил в Ставку телеграмму о смещении Корнилова с должности Верховного главнокомандующего. Одновременно с этим он подписал воззвания к народу, армии, железнодорожникам, Советам и ряду других революционно-демократических организаций, в которых Корнилов прямо назывался «мятежником» и «изменником Родины и революции».

Корнилов, глубоко оскорбленный действиями Керенского, объявил о своем неподчинении распоряжениям премьера, назвав их «великой провокацией» (что, судя по цитировавшемуся письму Алексеева, было очень близко к действительности) и, в свою очередь заявил, что «Временное правительство, под давлением большевистского большинства Советов, действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и, единовременно, с предстоящей высадкой вражеских сил на Рижском побережье, убивает армию и потрясает} страну изнутри». Корнилов попытался парализовать приказы Керенского, заручившись поддержкой главкомов фронтов, [ твердо высказавшихся против смены главковерха. Особые] надежды возлагались на 3-й конный корпус генерала Крымова, выдвинутого для захвата столицы.

Однако планы Корнилова были сорваны решительными мерами, предпринятыми сторонниками Советов на фронте и в тылу. Ставка была отрезана от фронтов. 29 августа исполком Юго-Западного фронта арестовал своего главнокомандующего, генерала А. Деникина. Были смещены со своих постов и заключены под стражу другие военачальники, сочувствующие Корнилову, В Москве по приказу командующего МВО А. Верховного, оставшегося верным Временному правительству (вскоре назначенного Керенским военным министром), был сформирован экспедиционный корпус для похода на Могилев. Особую активность в эти дни проявили большевики, выступавшие одними из главных организаторов отпора корниловским войскам. В Петрограде для защиты города вооружались рабочие дружины и отряды Красной гвардии. На помощь правительственному гарнизону из Кронштадта, Ревеля, Гельсингфорса прибыли тысячи матросов и солдат. Навстречу продвигавшимся к столице частям Крымова были посланы сотни агитаторов. Железнодорожники по призыву своих профсоюзных лидеров заблокировали железнодорожные пути. К 30 августа наступление на Петроград захлебнулось. Примечательно, что за все время «мятежа» практически не произошло ни одного крупного военного столкновения между противоборствующими сторонами. 31 августа, после крайне резкого разговора с Керенским, застрелился генерал А. Крымов, унеся с собой многие тайны развернувшейся драмы.

Осмысливая после Гражданской войны скрытые пружины этой драмы, видный русский мыслитель И. Ильин пришел к выводу, что «Корнилов был предан не только дураком и полуподлецом Керенским, но и дураком и совершенным подлецом Савинковым». Основанием для столь резкого отзыва Ильина ■ ■О участии Б. Савинкова в корниловском деле стало признание Ф. Степуна, который летом 1917 г. по службе ежедневно общался со знаменитым эсеровским террористом. «Я боюсь, что Савинков сыграл в нем {деле Корнилова) роковую роль», — конфиденциально сообщал Ф. Степун Ильину.

2 сентября 1917 г. Л. Корнилов был арестован и препровожден под конвоем в Быховскую тюрьму, где он и его ближайшие соратники содержались вплоть до Октябрьского переворота.

Таким образом, корниловское выступление провалилось. Керенский вышел из этой схватки победителем, но торжество иго было кратковременным, а плоды победы достались другим. Большевики, еще совсем недавно пребывавшие почти в подполье, стали главными героями подавления контрреволюции. С конца лета именно они стали определять политику Сонетов. 31 августа 1917 г. их резолюцию о власти принял Петроградский Совет, 5 сентября — Московский, процесс большевизации Советов набирал силу по всей стране. Керенский, устраняя Корнилова, открывал дорогу к власти Ленину и его партии.

 

 

§ 4

Дестабилизация российского общества в сентябре—октябре 1917 г.