ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ. НОЙ. Сорок шесть долларов! Я вношу их в графу убытков, отец.

Обед окончен. ЛИЗЗИ убирает со стола; Х.КАРРИ отдыхает в кресле – качалке, курит. НОЙ занялся своими книгами, бросает на счетах. ДЖИМ вертится около Старбака, он ждет не дождется, когда тот наконец приступит к делу. СТАРБАК только что встал из –за стола; по всему видно, что он торопился покончить с обедом до поднятия занавеса. Он стряхивает с колен хлебные крошки.

НОЙ. Сорок шесть долларов! Я вношу их в графу убытков, отец.

СТАРБАК. Подождите, Ной. Если вам так уж необходимо отчитаться в этих сорока шести долларах, я продиктую. Пишите: «Сегодня в нашу дверь постучался незнакомец, назвавшийся Старбаком. Мы накормили его обедом и дали сорок шесть долларов, которые он просил. Желая нас отблагодарить, этот человек вызвал дождь». Записали?

НОЙ. Хорошо бы мы выглядели, если вместо цифр я бы записывал в эти книги стихи.

ЛИЗЗИ. (возвращаясь из кухни) Дождь льет как из ведра, не правда ли?

СТАРБАК. У меня в запасе еще двадцать три часа, леди.

ДЖИМ. Когда же вы приступите к делу, Старбак?

СТАРБАК. Давайте запасемся терпеньем, друзья. Дождь не любит, когда его торопят. Кроме того, мы еще не решили какой дождь нам нужен?

ДЖИМ. Как «какой»?

СТАРБАК. Разные бывают дожди. Есть дождь – как мухомор: липкий. Он наго-няет на сердце тоску, и известен под названием моросящего. Он нам не нужен, отбросим его. Есть дождь крупный и редкий, напоминает плохо прикрученный душ. Предназначен для цветочных клумб, высаженных пожилыми леди. Он нам тоже не нужен. Существуют апрельские ливни. Они потому и называются апрель-скими, что вызвать их можно только в апреле. Они вне нашей власти, забудем о них. Есть дождь, смешанный с градом. Вместе с каплями воды на землю падают льдинки – крупные, как сливы. Они могут побить посевы, откажемся от них. На-конец, есть еще потоп. Это самый большой дождь, он яростен и необуздан. Но не просите о нем, он требует большой возни.

ЛИЗЗИ. Хвастовство этого человека беспредельно.

СТАРБАК. (кричит) Я не могу работать в атмосфере подозрений и насмешек!

НОЙ. Вы просили сорок шесть долларов – мы их дали. Чего вы хотите?

СТАРБАК. Вы должны быть уверены, что дождь пойдет. Иначе ничего не получится.

НОЙ. Понимаю. Потом вы скажете, что дождь не пошел, так как мы недостаточно были уверены, что он пойдет.

СТАРБАК. Не совсем так, Ной. Я сейчас все объясню. Уверен должен быть я. Но дело в том, что, если вы будете сомневаться, у меня тоже начнутся сомнения. Тогда все пропало.

ЛИЗЗИ. Вы можете украсть сорок шесть долларов, но это все, что вы можете украсть. Вера наша и надежда наша останутся при нас, Старбак.

СТАРБАК. Так дело не пойдет, друзья. (Лезет в карман) Вот вам ваши сорок шесть долларов и можете вызывать дождь сами.

ДЖИМ (засовывая деньги назад) Я не сомневаюсь, Старбак, я не сомневаюсь. Приступайте к делу.

СТАРБАК. Мне нужны помощники, одному мне не справиться. Ты согласен помогать, Джим?

ДЖИМ. Что за вопрос! И я и па – мы сделаем все что надо.

СТАРБАК. А Ной?

НОЙ. Оставьте меня в покое.

Х.КАРРИ. Деньги внесены, Ной, игра началась. Неужели ты не можешь хотя бы сделать вид…

НОЙ. (Старбаку) В чем должна выражаться моя помощь?

СТАРБАК. Я скажу, когда она понадобится. А вы, леди?

ЛИЗЗИ. На меня не рассчитывайте.

ДЖИМ. Она нам и не нужна, Старбак. Мы обойдемся без нее. Какую помощь мо-жет оказать женщина? Приступайте же, наконец, к делу.

СТАРБАК. Ладно. Предупреждаю: все, что я буду просить вас делать, на первый взгляд может показаться бессмысленным. Вас это не должно смущать. (Подходит к окну) Джим, ко мне! Видишь – вон моя тележка, на ней стоит барабан. Иди туда и каждый раз, когда почувствуешь, что не бить в него не можешь – бей. Понял? Каждый раз, когда почувствуешь внутреннюю необходимость.

ДЖИМ (очень доволен поручением) Когда начать?

СТАРБАК. Ты еще здесь?

(ДЖИМ убегает)

Слушайте меня внимательно, Карри. В моей тележке вы найдете ведро с белой краской. Это не простая краска. Возьмите ведро, кисть и нарисуйте на заборе большую стрелу. Она должна указывать от дома. (Ною) Меры предостережения не излишни. На всякий случай молнию нужно отвести.

Х.КАРРИ (уходя) Это не лишено смысла как будто.

СТАРБАК. (как бы рассуждая вслух) Плохо, очень плохо. Нужен мул, а мула нет.

НОЙ (не глядя в его сторону) Мул у нас есть.

СТАРБАК. Великолепно, Ной! Вы даже не представляете, как меня обрадовали! У вас найдется веревка? Ради бога, свяжите мулу задние ноги.

НОЙ. Это еще зачем?

СТАРБАК. Не задавайте вопросов. Вы же согласились помогать, Ной.

НОЙ. Будь я проклят! Связать мулу задние ноги! Неужели я это сделаю? (Уходит)

(Со двора в это время начинают доноситься удары барабана. ДЖИМ, видимо, старается не жалея сил)

СТАРБАК. (кричит в окно) Молодец, Джим! Давай, давай! Назначаю тебя моим первым помощником.

ЛИЗЗИ (внутри у нее все клокочет от гнева) Что – довольны? Добились своего? Вам мало сорока шести долларов, вам надо еще поиздеваться над нами! Почему вы дали им эти дурацкие поручения?

СТАРБАК (вдруг) Чтобы остаться с вами наедине, Лиззи.

ЛИЗЗИ (почва выбита у нее из под ног) Как?..

СТАРБАК. Мне надо с вами поговорить, Лиззи.

ЛИЗЗИ. Вы трус! Если вам надо было со мной поговорить – вы так бы и сказали: «Лиззи, мне надо с вами поговорить».

СТАРБАК. Вы оторвете пуговицу. Это платье вам очень идет, Лиззи. Для кого вы его надели? Кого вы ждете?

ЛИЗЗИ. Я никого не жду.

СТАРБАК. Вы ждали – теперь никого не ждете. Он не придет? Он вас разлюбил?

ЛИЗЗИ. Я не желаю вам отвечать, слышите?!

(ЛИЗЗИ хочет бежать наверх, он хватает ее за руку)

СТАРБАК. Подождите! Один вопрос.

ЛИЗЗИ. Пустите меня.

СТАРБАК. Один вопрос, Лизи. Когда я вошел в этот дом, - еще не успел сказать ни одного слова, - вы сразу же меня возненавидели. Почему?

ЛИЗЗИ. Пустите меня.

СТАРБАК. Ответьте – почему?

ЛИЗЗИ. Потому что у вас уверенная походка, и я поняла, что нелегко будет от вас отделаться.

СТАРБАК. Черт возьми! Почему вы все время стараетесь оскорбить меня? Почему вы беретесь судить обо мне? Кто вам дал право мне не доверять? Может быть, когда я родился, бог шепнул мне на ухо сокровенное слово! Может быть он сказал: «Билл Старбак, у тебя не будет в этом мире ни белой лошади с золотым седлом, ни славы в серебряных трубах. У тебя не будет даже своего угла, куда ты после целого дня забот и огорчений мог бы приползти и приклонить голову. Но дождь! – он будет подвластен тебе. Это единственное мое благословение!»

ЛИЗЗИ. В мире такого благословения нет, Старбак!

СТАРБАК. Как мало вами познан этот мир, Лиззи! Я хожу по цветущей земле из края в край и встречаю моих братьев; каждый из них наделен возможностями – прекрасными, как небо. Врач кладет руку больному на сердце, и тому уже легче дышится. Сеятель бросает в землю семена, и золотые колосья поднимаются к солнцу – стройные, как любимая девушка. Рыболов закидывает невод, и берет в руки диковинных рыб, обитающих в морских глубинах. Сочинитель пишет книгу, над которой люди смеются и плачут и через тысячу лет после его смерти. Трубочист поет веселую песенку, и вы можете спать, не беспокоясь, что огонь испепелит вас. А я всего – навсего вызываю дождь.

(Слова Старбака коснулись ее души. ЛИЗЗИ не хочет поддаваться их влиянию, но игнорировать их, тем не менее, она не в состоянии)

ЛИЗЗИ. (без прежней уверенности) И все-таки я вам не верю.

СТАРБАК. Вы – как Ной: ни во что не верите. Вы надеваете новое платье, а когда возлюбленный не приходит, вам кажется, что он не придет уже никогда. Мне жаль вас. Вы не верите даже в то, что вы – женщина. А если женщина не верит, что она женщина, она и взаправду не женщина.

(Он поворачивается и уходит. ЛИЗЗИ остается одна, наедине со своими мыслями. ДЖИМ на дворе что есть мочи колотит в барабан. Свет гаснет, но удары барабана продолжаются до тех пор, пока вновь не становится светло.

Контора шерифа, ФАЙЛ лежит на диване, заложив руки за голову; насвистывает. Шериф разговаривает по телефону)

ШЕРИФ ТОМАС. Ладно, ладно! У вас имеется его фотография? Почему же до сих пор не прислали? Мой помощник сказал же, чтобы прислали фотографию! Не беспокойтесь, не упустим. Ну и задержали бы сами! Сами, говорю, задержали бы! Да. Незачем звонить двадцать раз. Сообщим, ладно. (Кладет трубку) Я толком так и не понял, что этот Джонсон натворил. Но, думаю, никакого вреда ему не будет, если он немного отдохнет за счет государства. (Хохочет: доволен своей шу-ткой) Больше ничего не произошло Файл?

ФАЙЛ. Звонила леди Килей. Говорит, что слышала раскаты грома.

ШЕРИФ ТОМАС. От жары и не такое может взбрести в голову леди Килей

ФАЙЛ. Странный гром! Она говорит: бум! бум! бум! - через равные проме-жутки.

ШЕРИФ ТОМАС. Старуха выжила из ума.

ФАЙЛ (после молчания) Что-то должно произойти. Тишина такая, как перед взрывом.

ШЕРИФ ТОМАС. Воздух полон электричества. Волосы трещат – стоит к ним поднести гребешок. Жена говорит – впечатление будто она ходит в тафтовом платье. Я ей сказал: "Ты все приставала, чтобы я купил тебе тафту на платье - счи­тай, что уже купил". (Хохочет: доволен своей шуткой)

(ФАЙЛ насвистывает)

Что-нибудь случилось, Файл?

ФАЙЛ. Нет, шериф.

ШЕРИФ ТОМАС. Филл Макки говорит, что здесь был Карри с сыновьями.

ФАЙЛ. Да. Пустяки. Они предлагали опрокинуть по стопке.

ШЕРИФ ТОМАС. Филл Макки говорит, что Карри младший, вышел отсюда, держась за скулу.

ФАЙЛ. Незачем Филлу Макку совать нос, куда не следует.

ШЕРИФ ТОМАС. Понятно: мне тоже.

(Молчание)

ФАЙЛ. Я передумал, шериф. Утром ты предлагал щенка - я, пожалуй, возьму.

ШЕРИФ ТОМАС. Очень жалею, Файл. Я уговаривал тебя це­лую неделю. Сегодня у нас обедал Боб Истерфильд, он очень просил... Словом, щенок уже у него.

ФАЙЛ. Ну, ничего. Забудем этот разговор.

ШЕРИФ ТОМАС. Скажи, Файл, ты передумал после того, как здесь были Карри?

ФАЙЛ (обозлившись) О господи! Что общего между этим крохотным щенком и стариком Карри с его сыновьями-верзилами?

ШЕРИФ ТОМАС. Что с тобой, Файл? Возьми себя в руки.

ФАЙЛ. Извини, шериф. Это - жара. Что, если я выйду на воздух, погуляю немного? Не возражаешь?

ШЕРИФ ТОМАС. Иди, Файл. Я займусь бумагами, надо же когда – нибудь при-вести их в порядок. (Когда Файл уже в дверях) Если понадобишься – где искать тебя?

ФАЙЛ. Я вернусь скоро, шериф.
Свет гаснет. Мы вновь в столовой семейства Карри. На гвозде, приби­том к дверной раме, каким-то образом держится раструб граммо­фона. Х.КАРРИ сидит на краешке стула, отдыхает. Входит НОЙ. (Он весь в белой краске).

НОЙ. Можно подумать, ты никогда не держал в руках кисть, па.

Х.КАРРИ. И здорово он тебя лягнул, Ной?

НОЙ. Когда мул лягает - он лягает здорово.

Х.КАРРЙ (огорченно) Трава сухая, и я поскользнулся. Ведерко как на грех выпало из рук. Пришлось стрелу немного укоротить. Теперь Билл говорит, что он за нее не ручается. Маленькую молнию она, может, и отведет, но справится ли с большой - неизвестно.

НОЙ. Пусть он сделает так, чтобы большой молнии не бы­ло.

Х.КАРРИ. Я ему говорил об этом. Он ответил: "Вы, наверно, думаете, что я все-могущ? Какая будет - такая будет".

(Удары барабана)

НОЙ (в окно) Прекрати, Джим! Прекрати, ради бога! Что ты за человек! Ну, что ты без устали бьешь в барабан?!

Х.КАРРЙ (улыбаясь) Джиму нравится бить в барабан.

НОЙ. Еще бы! Ему досталась самая легкая работа.

(В дверях сперва появляется барабан - в мире вряд ли отыщется другой таких размеров, - затем ДЖИМ. Улыбаясь, он смотрит то на отца, то на брата и, не зная, что сказать, ударяет изо всех сил)

Не надо испытывать мое терпенье, Джим.

ДЖИМ. Я бью только тогда, когда не бить не могу. Вы же слышали - он сказал: "Каждый раз, когда почувствуешь, что не бить не можешь, - бей!"

Х.КАРРИ. А ты попробовал бы устоять, Джим. Если парень нe будет тренировать свою волю, настоящий мужчина из него не получится.

ДЖИМ (многозначительно) Против внутренней необходимости устоять невоз-можно, па.

НОЙ. Когда господь-бог отпускал тебя на землю, он впопыхах забыл тебе в голову вложить мозги.

Х.КАРРИ (предотвращая ссору) Ты не заметил - нет ли маленького облачка?

НОЙ (хотя вопрос обращен не к нему) Ни маленького, ни большого. Можно и не спрашивать.

ДЖИМ. Ждать осталось недолго. Вскоре облачко появится, вы увидите. Оно будет с куриное яйцо, потом начнет разрастаться и станет огромным, как дерево.

НОЙ. Сомневаюсь.

ДЖИМ. Если бы ты заглянул в его тележку - рассуждал бы иначе. Чего только в ней нет, па. Подзорная труба, теннисная ракетка, циркуль и даже обруч с коло-кольчиками...

НОЙ....чтобы дурачить доверчивых людей.

ДЖИМ (доставая из кармана небольшую, изрядно потрепанную книжицу) А что ты скажешь про это, Ной? Она валялась на самом дне, под ворохом разноцветных бумажных стружек. Каждый, кто разгадает тайну этой книги, сможет вызывать дождь. Я это понял сразу, как только заглянул в нее. (читает, открыв наугад) «В стратосфере наблюдаются облака перламутровые и облака серебристые… Кроме понижения температуры, для облакообразования необходимо наличие в воздухе ядер конденсаций, около которых могли бы возникать облачные элементы». (Ною) Понял?

НОЙ. Вздор какой-то.

ДЖИМ (вряд ли когда-либо он был так счастлив) Билли мне подарил эту книгу. Он даже надписал - видите? – «Джиму Карри, который смотрит на мир широко открытыми глазами» (Как бы, между прочим) Мы с ним долго беседовали.

Х.КАРРИ. О чем же вы беседовали?

ДЖИМ (уклончиво) О многом. Я не все понял, о чем он говорил, но он не рассердился на это (Ною) и не кричал на меня. Я рассказал ему о том, как учился в школе, и как мне не удавалось получать хорошие отметки. И еще я рассказал ему о Снукки.

(На лестнице появляется ЛИЗЗИ)

ЛИЗЗИ. Я пыталась заснуть - безуспешно. Наверху можно задохнуться. Да еще Джим со своим барабаном. (Про раструб граммофона) Я могу бить уверена, что эта штука не начнет стрелять?

СТАРБАК. (он вошел в комнату на последних словах Джима, но оставался незамеченным) Эта штука стрелять не будет, можете быть абсолютно уверены, леди.

(Звонит телефон, НОЙ берет трубку)

НОЙ. Хэлло! Его дома нет. Не сказал. Пожалуйста. (Вешает трубку)

ДЖИМ. Не меня ли спрашивали?

НОЙ. Совершенно верно – тебя.

ДЖИМ. Это была Снукки!

НОЙ. Ты догадлив - Снукки. «Попросите, Джимми. Когда будет? Извините». Ты не доволен?
ДЖИМ (от обиды на глазах его выступили слезы) Ты да­же не счел нужным ска-зать, что спрашивают меня!

НОЙ. Я избавил тебя от неприятного разговора.

ДЖИМ. В конце концов, я сам мог сказать, что меня нет дома.

НОЙ. Как это ты мог сказать, что тебя, нет дома? Глупости!

ДЖИМ. «Глупости», «Вздор», «Ерунда» - других слов ты не знаешь! Подумаешь, какой умник!

НОЙ. Ну что ты кричишь? Ты считаешь, что я неправ? Ты и дня не можешь прожить без этой девки? Пожалуйста. Еще не все потеряно. Надо всего лишь снять трубку и назвать номер телефона.

СТАРБАК. Ной прав, Джимми. Позвони к ней, чего там!

(Джим в нерешительности. Он смотрит то на брата, то на Старбака)

(Подбадривая) Смелее, парень.

ДЖИМ. Я… я не знаю номера ее телефона.

СТАРБАК. Пустяки! Для того и существуют справочные. На это уйдет не более тридцати секунд.

(ДЖИМ все еще не может решиться)

(Х.Карри) Подтвердите, что совет мой не так уж плох.

Х.КАРРИ (тихо) Ему своей головой жить, Старбак.

СТАРБАК (Лизи) Почему вы молчите?

ДЖИМ. (ему стыдно перед Старбаком) Оставьте меня в покое, Старбак! Оставьте меня в покое, или я вас возненавижу! (Он убегает наверх)

/М о л ч а н и е/

ЛИЗЗИ. (Старбаку) Вы напрасно вмешиваетесь в дела нашей семьи. Мы просим вас впредь этого не делать.

СТАРБАК. (очень серьезно) Я много раз давал себе слово не вмешиваться в чужие дела. Но я, вероятно, неисправим. Или для меня нет чужих дел? Как бы то ни было, прошу прощенья, Лиззи. (Отступая) Прошу прощенья, Ной. (Уже в дверях). Карри, прошу прощенья.

(После ухода Старбака наступает неловкое молчание)

ЛИЗЗИ (после молчания) Джим самолюбив, и ты не должен был оскорблять его самолюбие, Ной. Да еще при всех.

НОЙ. Мальчишка отбился от рук.

ЛИЗЗИ. Мне кажется, тебе доставляет удовольствие делать ему замечания.

НОЙ (его прорвало) Господи, освободи меня от забот об этом доме! Пусть кто-нибудь снимет с моих плеч эту тяжесть, Я недосыпаю, не жалея сил, вожусь с хозяйством, забочусь о сестре, оберегаю брата от глупостей - и что же имею вза-мен? Упреки?

Х.КАРРИ. Тебе, незачем беспокоиться о Лиззи и Джиме – достаточно того, что ты ведешь хозяйство.

НОЙ. Нельзя так разграничивать: вот - хозяйственные дела, а вот - дела семьи. Они тесно связаны между собой.

Х.КАРРИ. Возможно, ты и прав. Но ты хочешь управлять семьей теми же ме-тодами, которыми ведешь хозяйство. Из этого ничего хорошего не получится.

НОЙ. Слышали! Надо познать человеческую душу - старая песня! Что хорошего получилось из твоих методов - убедиться нетрудно. Для этого достаточно взглянуть на судьбу Лиззи. Хвастаться как будто нечем.

Х.КАРРИ. Что ты хочешь этим сказать?

НОЙ (перед тем, как хлопнуть дверью) Подумай - и поймешь.

(Х.КАРРИ и ЛИЗЗИ остаются одни)

Х.КАРРИ (тихо) Что он сказал, Лиззи?

ЛИЗЗИ. Не обращай внимания, па. Жapa кого не сведет с ума!

Х.КАРРИ. Нет, Лиззи. Он сказал, что я виновен в чем-то. Это правда? Я что-либо сделал не так?

ЛИЗЗИ. Ну что ты, па! Все правильно. Я самая красивая из всех женщин. Об этом мне сказал Пит. И ты думаешь также. Разве вы ошибаетесь? Я умею читать и писать, я могу стряпать обед и шить себе платья. Ты дал мне все что мог. Дочь у тебя умница, па. Она честная, порядочная девушка. До того порядочная, что иной раз ей самой противно. До омерзения порядоч­ная.

Х.КАРРИ. Не говори так, Лиззи!

ЛИЗЗИ. Я только не умею курить сигареты и задирать юбку - вот беда! Ты спрашиваешь, что сказал Ной? Он сказал, что я должна добыть себе мужа тем путем, каким добывают его все. Может быть, это не так глупо, па?

Х.КАРРИ. Выбрось это из головы, Лиззи! Слышишь меня - выбрось! Не думай об этом.

ЛИЗЗИ. Господи, почему нет дождя? Чего нам недостает, так это дождя. Нам ну-жен потоп. Чтоб нас всех затопило. Чтобы смыло нас в бездну. Чтоб наступил конец света!

X.КАРРИ. Тише, Лиззи. Зачем, чтоб люди слышали?

ЛИЗЗИ (спокойно) Я позвоню Лили Энн Бисли и попрошу научить меня как надо жить.

Х.КАРРИ. Мне будет стыдно за тебя, но и только. Что ж, валяй.

ЛИЗЗИ. Тебе не должно быть за меня стыдно, потому что это будет уже другая женщина. От Лиззи Карри не останется ничего, кроме имени, другая Лиззи Карри будет ходить вот так (проходит по комнате, покачивая бедрами) и говорить вот так (обращаясь к воображаемому собеседнику): «Хэлло, Джил Дэмби! Какие у вас чудесные - прекрасные волосы! Вы сегодня похожи на Аполлона. Его нельзя не знать, мой мальчик. Это был мужчина что надо. А какие у вас замечательные зубы! Можно их пересчитать, Джил? Раз, два, три, четыре... Но-но, не кусаться! Не надо меня щекотать, мальчик! Лиззи боится щекотки, она может умереть, Вы же не этого хотите, или я ошибаюсь?»

(ЛИЗЗИ и Х.КАРРЙ смотрят друг на друга и, подумав об одном и том же, начинают смеяться: ЛИЗЗИ высмеяла то, чему хотела подражать. Они хохочут долго - до слез. Входит ФАЙЛ)

ФАЙЛ. Добрый день.

Х.КАРРИ (сухо) Добрый день.

ФАЙЛ. У вас весело – вижу. Можно пройти?

Х.КАРРЙ. Места хватит всем. Отчего же не пройти?

ФАЙЛ (Лизи) Добрый день.

ЛИЗЗИ. (кровь схлынула с ее лица) Добрый день.

(Молчание)

ФАЙЛ. Кого ни спросишь никто ничего не знает. Старый Уильямс говорит, что за всю свою жизнь не помнит такой засухи.

(Молчание)

Я жалею об утренней истории, Карри. Так получилось - глупо.

Х.КАРРИ. Ты это уже говорил, Файл.

ФАЙЛ. Я пришел сказать это Джиму.

Х.КАРРИ. Что правда, то правда: Джиму ты не говорил. (Смекнув, что есть возможность оставить Лиззи и Файла одних) Он наверху, я сейчас пришлю его.

(Быстрыми шагами Х.КАРРИ идет к лестнце, но ЛИЗЗИ, разгадав намеренье отца, кричит: «Джимми! Что ты там делаешь? Спустись-ка вниз!»)

Вот и хорошо, Лиззи. Не придется мне лезть наверх - ноги бо­лят. Лучше я посмотрю, что делается в коровнике. Я скоро, Файл. (И он исчезает прежде чем Файл и Лиззи успевают что-либо сказать)

ЛИЗЗИ (только, чтобы нарушить молчание) Хотите лимонаду?

ФАЙЛ. Нет, Лиззи. Спасибо.

ЛИЗЗИ. Лимонад потому и называют так, что готовят его из лимонов, а я приготовила из слив. Пожалуй, будет вернее называть его не лимон-адом, а сливо-адом.

ФАЙЛ. Пожалуй. Правил тут нет.

(Разговор исчерпан. Молчание. Выручает ДЖИМ)

ДЖИМ (появляясь на лестнице) Ты звала меня, Лиззи? Эй, Файл! (Сбегает вниз)

ФАЙЛ.Хэлло, Джим! Покажи-ка глаз. Я пришел сказать, что жалею об этой истории.

ДЖИМ (готов простить) Брось, Файл. Что было – то было.

ФАЙЛ. Это по – мужски.

ДЖИМ. Разумеется.

(Он смотрит на Файла, улыбаясь во весь рот. Вдруг он подпрыгивает на месте, кричит: "Ну и ну! Аи да Файл! Вот так Файл!" - и, подмигнув Файлу, хочет убежать; возвращается, хватает барабан и убегает. Слышно, как на улице он колотит в барабан.)

ФАЙЛ. Шериф думал, что леди Килей выжила из ума, она говорит, что слышала раскаты грома. Я так полагаю - она слышала музыкальные упражнения Джима.

ЛИЗЗИ (чуть заметная улыбка) Садитесь, Файл.

ФАЙЛ (продолжая стоять) Джим - чуткий парень: он догадался, что я пришел не к нему, а к вам.

ЛИЗЗИ (очень сдержанно) Что вам от меня нужно, Файл?

ФАЙЛ. Выслушайте меня. Сегодня утром ваш отец мне сказал... он сказал... Словом, все в городе думают, что жена моя умерла. Все думают, что я вдовец, Понятно? Я пришел сказать, что это не так. Жена бросила меня.

ЛИЗЗИ. Я это знаю, Файл,

ФАЙЛ. Все это знают. Но мне необходимо, чтобы знали от меня.

ЛИЗЗИ. Почему?

ФАЙЛ. Я достаточно силен, и пусть никто не думает, что Файл боится называть вещи своими именами.

ЛИЗЗИ. Что случилось, Файл? Мой отец вас обидел?

ФАЙЛ. Всю жизнь превыше всего я ставил свою независимость. Сегодня утром я понял, что утратил ее. «Мы знаем, что жена бросила тебя, но ты утверждаешь, что она умерла, и мы согласны делать вид, что она умерла», - говорят мне люди. Потом они говорят: «Человек, который прибегает ко лжи, нуждается в починке, прислушайся к нашим советам». Ведь вот как! Если же я отказываюсь от их советов - они напоминают: ты перед нами в долгу. Не, забывай: ради тебя мы обманываем бога.

ЛИЗЗИ. Файл!

ФАЙЛ. Я не хочу быть в долгу ни перед кем! Жена бросила меня!- я утверждаю. Сейчас я пойду и каждому, кто встретится на дороге, скажу это. Впредь никто пусть не смеет указывать мне, как жить. Если мне нравится есть вчерашний ужин - я буду есть вчерашний ужин, и это не касается никого. (Он сказал все, что хотел сказать. Сказав все, что хотел, он поворачивается, чтобы уйти).
ЛИЗЗИ. (порывисто) Подождите, Файл! (Взяла себя в руки) Подождите. Вы несправедливы к людям. Вы озлоблены и несправедливы. Наши люди не очень образованы, быть может, но они добры и простодушны. Не надо думать о них так плохо. Если они делают что-либо хорошее, они делают это бескорыстно. Но пре-жде они присматриваются к человеку - стоит ли он того. Когда вы приехали из Педливилла они не сразу отдали вам свои сердца. Теперь они верят в вас. Это кое-что значит, Файл. Они хотят вам добра, а вы кричите, что посягают на вашу независимость. Чем вы хвастаетесь? Независимостью есть вчерашний ужин? Одиночеством? В мире чересчур много одиноких людей! Я не знаю одинокого человека, который был бы счастлив. И если ему протягивают руку, он не имеет права ее отводить.

(ФАЙЛА тронули ее слова. Быть может, не так слова, как страстность, с которой она говорила. Нам часто, приходится испытывать чувство неловкости и недоумения, когда человек, которого мы знаем давно и поэтому думаем, что знаем его хорошо, вдруг раскрывается еще с одной, неизвестной доселе нам стороны. Именно это чувство испытывает сейчас Файл)

ФАЙЛ. Мне надо разобраться ваших словах, Лизи. Мне надо подумать. Вы говорили так искренно. Я вам благодарен...

(Молчание. Входит НОЙ)

НОЙ (поняв, что пришел не вовремя) Ты здесь, Файл? Где мои бухгалтерские книги? Ты не видела зеленую папку, Лиззи? Вот она (Забрав папку, он уходит)

(Но порыв, которым были захвачены Файл и Лиззи, уже исчез. Они стоят друг против друга, не зная о чем говорить)

ФАЙЛ. Вот так.

ЛИЗЗИ (боясь, что он уйдет) Мы говорили... о чем мы говорили? (Файл молчит)

(Первое, что ей приходит в голову) Вы рассказывали о вашей жене.

ФАЙЛ. Нет, я не рассказывал о ней. (Подумав) Я могу рассказать, если хотите.

ЛИЗЗИ. Она была красива, Файл?

ФАЙЛ. У нее были черные волосы. Я всегда говорил, что, если у женщины черные волосы, она уже на полпути, чтобы быть красивой.

ЛИЗЗИ. (невольно проводит рукой по своим нечерным волосам) Да, по меньшей мере, на полпути.

ФАЙЛ. Она бежала со школьным учителем. Он был из Луизвилла. Он был близорук и носил очки. Руки у него были белые и мягкие, как у женщины. Он ходил так осторожно, что мне казалось - вот-вот упадет в обморок. А рядом был я. Когда в прошлом году Одноглазый Джейк прострелил мне плечо, я даже не застонал. Железный прут я могу связать узлом. В подбро­шенную монету я попадаю с двадцати шагов. Нет, я никогда не пойму, что хочет женщина.

ЛИЗЗИ. Ей мало того, что ее любят. Ей необходимо, что­бы не любить ее не могли. Она должна знать, что нужна вам. Файл. Видимо, этому учителю она была нужнее.

ФАЙЛ. Больше, чем мне, она никому не могла быть нужна.

ЛИЗЗИ. А она знала это? Вы ей об этом сказали? Может быть, она осталась бы, если бы об этом сказали?

ФАЙЛ. Она осталась бы, я более чем уверен. Но я мужчи­на, и я не сказал ни слова.

ЛИЗЗИ. Гордость! Потому вы и одиноки, Файл.

ФАЙЛ. Послушайте! Если женщину надо просить, чтобы она осталась, - лучше, чтобы она ушла.

ЛИЗЗИ. И если бы вам пришлось сызнова пройти через это…

ФАЙЛ. (перебивая) Я поступил бы так же.

ЛИЗЗИ. Всего лишь два слова. И вы их не сказали бы?

ФАЙЛ. Нет.

ЛИЗЗИ. Вы дурак!

(Это пощечина. ЛИЗЗИ сама испугалась того, что сделала, ФАЙЛ взбешен; он не знает – уйти ли сразу или прежде чем уйти, оскорбить ее. ЛИЗЗИ понимает, что ей надо опередить Файла, иначе будет поздно. Она вдруг решает перевоплотиться в Лили Энн Бисли.)

Вы маленький дурачок, Файл. Ах, как серьезно мы с вами разговариваем! Вы любите серьезные разговоры, Файл? Я недавно читала книгу о Вашингтоне, его называют отцом нашей страны. Какой это был великий человек! Держу пари, что вы не любите читать книги. Вам некогда, не правда ли? Вы человек занятой. Вашингтон - великий, а вы - занятой. Звучит неплохо. Вы напрасно не пришли к нам обедать. Я испекла пирог - о таком можно только мечтать. Я обожаю печь пироги. Единственное, что я люблю больше - это держать пари. По любому поводу. И самое забавное, что я всегда выигрываю. Я сама не знаю, как это получается. Остерегайтесь, Файл. Будьте послушным мальчиком, и не держите со мной пари. Если вы не будете по­слушным мальчиком…

ФАЙЛ. Прекратите. Это противно. За кого вы меня принимаете? (Он уходит, хлопнув дверью)

(ЛИЗЗИ опускается на стул, в эту минуту _она окончательно несчастна. Ей стыдно перед Файлом, она мерзка самой себе. Входят Х.КАРРИ, НОЙ, ДЖИМ.)

Х.КАРРИ. Что случилось? Он пробежал мимо нас, не сказав ни слова!

НОЙ. Он бежал так, будто за ним гонятся.

ДЖИМ. Он чуть не сшиб меня с ног!

ЛИЗЗИ. Боже мой, вы подслушивали за дверью!

Х.КАРРИ. Извини, мы не могли не проявить любопытства.

НОЙ. Что он сказал?

ДЖИМ. Что ты сказала?

ЛИЗЗИ. Ничего.

Х.КАРРИ. Вы же о чем-то разговаривали!

ЛИЗЗИ. Я корчила из себя Лили Энн Бисли. Я старалась добыть себе мужа тем путем, каким добиваются его все. Но у меня ничего не получилось. Господи, почему я не умею разговаривать как Лили Энн Бисли?

(Молчание)

Х.КАРРИ. Твоей вины здесь нет, Лизи. Если он не увидел тебя и ты вынуждена была стать Лили Энн Бисли – значит виновен он.

НОЙ (отцу) Нет, он не виновен. Ты хорошо знаешь, чья здесь вина.

Х.КАРРИ. Ты хочешь сказать - моя?

НОЙ. Наконец-то ты понял.

ЛИЗЗИ. Ной, я устала.

(В дверях появляется СТАРБАК)

НОЙ. Когда она была ребенком, ты умилялся: «Ах, какой способный ребенок!» Она подросла, и ты привил ей отвращение к той жизни, которой живут все. Ты вдолбил ей в голову, что она красавица, и научил мечтать.

Х.КАРРИ. Я не вижу в этом ничего плохого.

НОЙ. Плохое в том, что всю жизнь ты лгал ей.

ДЖИМ. Ной, прекрати!

НОЙ (повернувшись к брату) Ты тоже виновен, Джим! Каждый раз - стоило мне только начать говорить о Лиззи – с пеной у рта ты доказывал, что я слеп и не вижу ее достоинств. Достоинства эти не очень ценятся в наше время, а то, что она некрасива, вы знаете не хуже меня. Пора, наконец, прекратить лгать и сказать ей правду в глаза. (Лиззи) Лучше прислушайся к тому, что говорю я. Я единственный человек, который любит тебя настолько, что осмеливается сказать прав­ду. Ты некрасива, Лиззи!

ДЖИМ. Черт возьми! Прекрати это, Ной!

НОЙ (остановить его уже невозможно) Взгляни на себя в зеркало, и ты убеди-шься, что я прав.

ДЖИМ (вне себя) Ной!

(ДЖИМ бросается на брата с кулаками и получает удар в подбородок. Вскочив, он бросается снова, но СТАРБАК уже между ними) Пустите меня, Билл. Он ударил меня, пустите!

СТАРБАК (оттащив Джима в сторону) Брось это! Ну, куда ты лезешь? Брось, говорю тебе.

ДЖИМ (чуть не плача) Он ударил меня!

СТАРБАК. Иди на улицу. (Подталкивает его к двери) Иди, иди. Проветрись!

ДЖИМ. Хорошо, я уйду. (Ною) Ты еще пожалеешь об этом. Вы все об этом пожалеете. (Всхлипывая) Моей ноги больше не будет в этом доме. (Убегает)

НОЙ (засучивая порванный рукав) Болван. В следующий раз...

СТАРБАК. До следующего раза я научу его драться…

НОЙ. Послушайте! Убирайтесь-ка отсюда.

СТАРБАК. Я уйду, когда сочту нужным. И пока я здесь, не смейте называть этого паренька болваном. Не вам судить о нем. Он берет в руки самый обыкновенный бюллетень бюро погоды, и видит на его страницах облака, сверкающие перла-мутром. В звоне заржавленных колокольчиков он способен услышать цокот конницы, мчащейся в сраженье! Вам недоступно все это.

НОЙ. Я сказал, чтобы вы убирались!

СТАРБАК. И пока я здесь, не смейте называть ее (на Лизи) некрасивой. Слышите? Вы не знаете, что такое красота.

НОЙ. Сегодня вам уже говорили - не вмешивайтесь в дела нашей семьи.

СТАРБАК. Я не могу стоять в стороне. Всю жизнь я борол­ся против таких, как вы, Ной! Таких благоразумных и таких безупречных. Я часто проигрывал, но никогда не успокаивался. Между нами не может быть мира! (Уходит)

(Тягостное молчание)

НОЙ (спокойно) Я жалею, что поднял руку на Джима. Но ни от одного сказанного мною слова я не отказываюсь.

Х.КАРРИ. Ной, достаточно.

НОЙ. Сегодня, может, не стоило начинать этот разговор, но так уж получилось. И чтобы покончить с ним, я доскажу. (Лизи) Нет мужчины, которого ты могла бы осчастливить. Пой­ми это наконец и примирись со своей участью. Ты останешься старой девой. Чем скорее ты поймешь это, тем для тебя же бу­дет лучше.

(НОЙ поднимается по лестнице, уходит. Сумерки сгустились, уже наступил вечер)

Х.КАРРИ. Забудь все, о чем он говорил.

ЛИЗЗИ. Он сказал, что я останусь старой девой.

Х.КАРРИ. Глупости.

ЛИЗЗИ. Нет, он прав. Пройдут годы, Джим женится. В один прекрасный день женится и Ной. Его трудно представить женатым, но он женится тоже. У них родятся дети. Я буду приходить в гости и, чтобы не сомневаться, что дети рады моему приходу, буду приносить им подарки. Ной будет говорить сыну: «Будь с тетей ласков, у нее больные нервы». Я буду, гостящей теткой. Дети будут улыбаться, глядя мне вслед, и называть старой девой. Жена Джима скажет: «Она уже гостит целую неделю, не пора ли ей уезжать?» И Джим ответит: «Ничего не поделаешь, придется потерпеть». Я буду смешной и жалкой.

Х.КАРРИ. Лиззи!

ЛИЗЗИ. Мне страшно, па! Неужели я останусь старой девой? Что делать, скажи!

Х.КАРРИ. Ной хочет убить в тебе веру в то, что ты женщина.

ЛИЗЗИ. (как бы про себя) Если женщина не верит в то, что она женщина, она и взаправду не женщина. Где я слышала эти слова? Ах да! Их говорил мне Старбак. (Пауза) Старбак?

(Х.КАРРИ и ЛИЗЗИ смотрят друг на друга. Мысль, которая мелькнула в нее, сперва ей показалась невероятной. Х.КАРРИ не уверен - правильно ли он понимает Лизи. Решившись, ЛИЗЗИ встает, хочет бежать)

Х.КАРРИ (преграждая ей дорогу) Не делай этого, Лизи.

ЛИЗЗИ. Пусти меня, па.

Х.КАРРИ. Подумай, Лиззи.

ЛИЗЗИ. Пусти меня! Он хотел, чтобы я осталась с ним наедине – я останусь с ним наедине.