Удовлетворение, приносимое достигнутым в ходе агрессии результатом

Результаты приведенного выше исследования Джина и Стоннера [R. G. Geen, D. Stonner, 1973] можно также объяснить, исходя из различной ценности фильма о боксе для удовлетворения текущих потребностей субъекта. Для человека, подвергшегося агрессии и думающего о возмездии, восприятие поединка боксеров после испытанного одним из них поражения сопровождалось замещающим переживанием, отражавшим, возбуждавшим и умножавшим надежды на отмщение, что, видимо, и приводило к усилению мотивации.

В связи с этим возникает вопрос: не упустил ли Бандура при анализе условий научения по образцу (имитационного научения, научения по модели) упомянутый мотивационный процесс как одну из решающих предпосылок научения? Михаэлис [W.M. Michaelis, 1976, р. 79 и далее] отметил, что в классическом эксперименте Бандуры, Д. и С. Россов [A. Bandura, D. Ross, S.A. Ross, 1961] по имитации детьми продемонстрированной взрослым агрессии испытуемым-детям свойственна очень высокая игровая мотивация, которая и обусловила имитацию. Еще в 1962 г. Дейч [M. Deutsch, 1962] говорил, что между способностью к имитации и мотивацией следовало бы провести более четкое разграничение. Но выяснение роли мотивации в процессе имитации началось лишь в самое последнее время. Эта проблема включает в себя и вопрос об атрибуции мотивационных переменных. Например, приписывает ли субъект дурные намерения агрессору, за поведением которого он наблюдает, и как расценивает собственное имитирующее поведение [J. Joseph, Т. Kane, P. Nacci, J.Т. Tedeschi, 1977; Н. Zumkley, 1979b]?

Наиболее непосредственное удовлетворение субъекту приносят любые реакции жертвы, выражающие ее страдание, прежде всего реакции, свидетельствующие об испытываемой ею боли. Если враждебная агрессия базируется на принципе возмездия, то максимальное удовлетворение принесет созерцание боли заранее определенной силы. Подобное созерцание сокращает агрессивную мотивацию вплоть до нулевого уровня и одновременно закрепляет агрессивное поведение в аналогичных ситуациях. Причинение незначительной боли не полностью удовлетворит субъекта и сохранит остаточную агрессивную тенденцию [см. ниже, а также: Н. Zumkley, 1978]. Чересчур сильная боль вызовет чувство вины и тенденцию к компенсации причиненного вреда. Проверка всех этих положений предполагает измерение стандарта возмездия (аналогичного задаваемому уровнем притязаний); насколько нам известно, оно пока не осуществлялось. Имеется ряд исследований, продемонстрировавших снижение агрессии под влиянием выражения боли жертвой [Н.A. Dengerink, 1976]. Однако Бэрон [R. A. Baron, 1974a] наблюдал также и повышающее агрессию действие реакций боли у рассерженных испытуемых, если перед этим им сообщали об отсутствии просоциального, т. е. способствующего научению, действия тока. Вместе с тем испытуемые, не подвергавшиеся агрессии, при проявлении жертвой признаков боли уменьшали интенсивность электроразряда. Решающими факторами усиления агрессии под влиянием реакций боли являются: провоцирующее агрессию поведение жертвы, сильный гнев подвергшегося нападению субъекта и (или) привычность к высокому уровню агрессивности (с чем мы сталкиваемся, например, имея дело с постоянно применяющими насилие преступниками). В случаях болевые реакции жертвы служат признаками успешности агрессивного действия и оказывают на него подкрепляющее влияние [D. P. Hartmann, 1969]. Выражение боли, как показали Фешбах, Стайлс и Биттер [S. Feshbach, W.В. Stiles, Е. Bitter, 1967], может обладать определенным подкрепляющим значением и при выполнении заданий на вербальное научение [см. обзор: В.G. Rule, A.R. Nesdale, 1976].