См.: Н. Т. Wilkins. Flying Saucers on the Attack, p. 138 (прим. автора).

и суеверия (утренний паук — неприятность, вечерний па­ук — надежда). О «тронутом» человека по-немецки гово­рят: «У него на потолке паук», «У него на чердаке паути­на». Наш соотечественник Иеремия Готтхельф¹ в своей книге «Черный паук» великолепно описал тревогу, кото­рую могут внушить человеку пауки. Подобно любым хо­лоднокровным животным и животным, не имеющим цереб­роспинальной нервной системы, они входят в ряд онириче­ских (связанных с видениями и галлюцинациями) симво­лов, представляющих в высшей степени чуждый человеку психический мир. Насколько я могу судить, они обычно выражают такое содержимое, которое, будучи действен­ным, тем не менее еще долго не сможет стать осознанным; это содержимое как бы не входит в сферу цереброспиналь­ной нервной системы и остается на более глубоко скрытом уровне симпатической и парасимпатической нервной сис­темы.

Мне вспоминается сон одного пациента, испытывавшего большие трудности и оказывавшего активное противодей­ствие, когда он пытался вызвать в собственном представ­лении идею психической субстанции как высшей, всеорга­низующей целостности. Эту идею он почерпнул, читая одну из моих книг; характерно, что он оказался не в сос­тоянии различить понятия «Я» и «Самость». Наслед­ственность пациента была отягощенной, вследствие чего он был подвержен опасности патологической инфляции². В такой ситуации ему приснился следующий сон:

«В поисках какого-то предмета я рылся на чердаке сво­его дома. В слуховом окошке я обнаружил замечательную паутину с большим пауком-крестовиком в центре. Тело паука было синего цвета и сверкало, подобно алмазу».

Этот сон произвел на пациента большое впечатление. Фактически он представляет собой яркое изображение опасности, подстерегающей личность, которая отождеств-