БОРИСУ БУЛГАКОВУ
И остается в предсубботье На месте алых парусов, - Души багровые лохмотья.
Жизнь беспощадна и сильна Но ей не устоять, однако. Мои союзники - весна И доброта - Борис Булгаков!
Созвучья дружьих голосов Не терпит джин тоски и лени. Под грудью алых парусов Рассвет разбудит вдохновенье.
Благословлю в счастливый час Неразделимость дел и слова Мужскую дружбу без прикрас, - Всему надежную основу!
1990
* * *
Ты так осмысленно нежна И так жестка одновременно, Что даже сердца глубина Поет и стонет удивленно.
Зачем с поспешностью такой Себя сжигаешь безутешно, Страданье, благость и покой Сменяешь суетно и нежно?
Зачем насилуешь себя Душой, - рассветно - молодая, Зачем целуешь не любя, В потемках наугад блуждая?
Перемежаешь в каждый миг И невзыскательно и тонко Вороний каркающий крик И писк бездомного котенка?
1990
* * * Ни словом, ни строфой не погрешу Приговоренный к царской одиночке. Я незнакомым женщинам пишу, К тебе одной не обронив ни строчки.
Мы, отщепенцы, бережно таим Всех чернокнижий вещие приметы; Перед всесильным таинством твоим Склонялись музыканты и поэты.
Не изомну молитвенно травы, Тебя весенним зовом окликая. И не склоню крамольной головы: Рабов не любят, ими помыкают.
Ни сердцем, ни душой не погрешу: Приговоренный к вечной одиночке, Непринужденно женщинам пишу К тебе одной вымаливаю строчки.
1990
* * * Под типографскими запретами, Единомышленник меньшой, Я разговаривал с поэтами Раскрепощенною душой.
С закованными в бронзу лицами, Богов наземная родня, Они бездонными страницами Смотрели, сверху, на меня.
Библиотеки тишь соборная Друзей роднила и врагов И зависть белая и черная Чуждались сердца моего.
Я думал: праотцы и гении, Чьи неизведанны пути, В разноголосом вашем пении Непросто истину найти.
Куда идти? На что надеяться? В какие веровать дела? Когда частит вражды метелица Над алтарем добра и зла.
Господь ли даст нам тело вынянчить, Наполнив манной животы? Сердца и души наши вымучить До пониманья красоты?
И блеф и домыслы досужие, И тлен трибунной шелухи, - Мы, перед правдой безоружные, Смакуем старые грехи.
В постыдных стычках вязнут нации, Словам не веря и ушам, И вместо политинформации Беседы жаждут по душам.
Народ в мученьях излукавленный И разуверенный в судьбе, Мычит с оглядкой: "Боже праведный! Я, грешный, верую тебе..."
1990
ДРУЗЬЯМ ЮНОСТИ Не зная атомных причуд, Полищуков по самый ворот Послевоенный тешил труд.
До Киева, забрав удила Днепровско - Припятской волны, "Эстония" - баржа ходила, Нам внешний мир открыв с весны.
Из повоенных дней угрюмых Мы вырастали, пацаны, Баржа в живьем набитых трюмах Нас выносила из войны.
Объединяя миг и вечность, Разлад и призрачный покой, Нам души грела человечность И радость общности людской.
Мне кажется, тогда, впервые И горем битый и войной, Я сознавал, что мы, живые, Цепочкой связаны одной.
1990 Чернобыль
ВЕСЕННИЕ МОТИВЫ Туман и мгла, Капелью дышит Парк и лес. Погодка-чудо, Как мила! В ней сердце слышит Мир чудес.
В тени апрель, Плотнее мгла, А я люблю И тень и мглу. Поет душа, Когда земля Всесильно тянется К теплу.
1990
КРЫМ
И ножевые драки, И глаз раскосых красота, И вой кривой собаки, И рока гром, и рев машин Железо, камень, море. И пустота живой души И нажитое горе. Здесь в дымном воздухе висит, Крепчая год от года Распятый привкус на Руси, - Татарская свобода. Здесь тьма ночей и дней мираж, Расхожие идейки. И ни копья за жизнь не дашь, А за судьбу - индейки.
1990 Феодосия
ЧИТА
Чита проста... Почти чиста... Заводы глушат малость. В ней красота и доброта Святынею остались.
Здесь - декабристов вольный дух, Их мыслей быстротечность... И дни, которые грядут Напоминают вечность.
Здесь прошлым душу теребят Завод "Петровский", горе... Виновным чувствуешь себя И в прошлом, и в повторе.
Здесь новых Пушкиных звезда - Над дикою морошкой; Мартынов тенью иногда Бредет кровавой стежкой...
1990 Чита, Забайкалье
|
