Сотворил Он их тварями удивительными, из числа живых и неодушевленных, неподвижных и (способностью) двигаться наделенных; и воздвиг свидетельства, разъясняющие творения Его утонченность, и могущества Его мощность, так что простираются пред Ним разумы в признании Его и предании Ему и проникли в наши уши доказательства единства Его, (также) и в том, что сотворил Он из разных обликов птиц, которых населил в различных земных норах, на широких просторах и на высоких горах, разными крыльями обладающих
и разное сложение имеющих, находящихся в подчинении у власти, порхая крыльями на воздухе открытом, в пространстве раскрытом. Даровал Он им бытие после того, как пребывали они в небытии, придал им чудесный облик явный, составив их из костей и суставов, плотью облеченных, и запретил некоторым из них — по тяжести их сложения, — чтобы поднимались они высоко в воздух с легкостью, предписав им летать приземленно. И придал Он им цвета различные, по могущества Своего утонченности, по творения Своего точности. И есть среди них окрашенные в один оттенок, так что не соседствует с ним другой оттенок, кроме того, в который они были окрашены; и среди них — окрашенные в один цвет, но имеющие шейное кольцо другого цвета, отличного от того, в который они были окрашены.
Павлин
И из самых удивительных созданий Его — павлин, которого создал Он равномерным сложением, распределил цвета его лучшим распределением, и нити крыльев его друг с другом перевил, и хвост его удлинил — когда он мимо самки ступает, то хвост свой, прежде собранный воедино, широко распускает и так его поднимает, что голову свою тенью осеняет, вроде паруса, который моряк над своей лодкой поднимает. Цветами своими гордится он, когда в походке ими щеголяет, и подобно петуху с самкой совокупление совершает с пылом человека, что в сражение вступает. Я вам это по истинному наблюдению изрекаю, не подобно тому, кто ложное измышляет, наподобие того, что он самку слезою своею оплодотворяет, той, что из глаз его истекает, и, когда она на зрачки самки попадает, самка ее (слезу) глотает и яйца кладет — посредством этих слез текучих, а не через совокупление. [Вот, посмотри], и ты представишь себе их перья, подобные стержням серебряным, вокруг которых размещены чудесные круги и солнечные диски из чистейшего золота и кусочков изумруда. И если уподобишь ты их растениям земли, то скажешь: это подобие цветочных букетов, собранных по весне. А если сравнишь их с одеждами, то предстанут они тебе подобными разноцветным тканям или великолепному полотну с йеменским рисунком, а если захочешь сравнить их с украшениями, то уподобишь их разноцветным геммам, украшенным серебром. Ступает он походкой важной, горделивой, крылья свои и хвост распростирает и покашливает смеясь, довольный одежд своих красою, своим разноцветным ожерельем; но если кинет он взор на ноги свои, то кричит голосом беспомощным, напоминающим (отчаянный) вопль о помощи, свидетельствующий об истинном его горе, ибо ноги его тощие, как у нечистокровного петуха. Голень его увенчивается тонкой шпорой, а вместо гребня у него пучок зеленых, пестрых перьев. Верх его шеи изогнут, как носик кувшина, и переходит она в туловище в цветах, подобных йеменской краске либо куску шелка на полированном зеркале в образе черного покрывала, только из чрезмерного его сияния и яркого его сверкания представляется, что легкий зеленый оттенок к нему примешан. Вдоль отверстий его ушных раковин — словно линия, проведенная заточенным каламом цвета белой маргаритки, — белая линия сияет на черном фоне, и не много найдется оттенков, у которых он не позаимствовал бы хоть немного цвета, чтобы затем полировать, блеск, сияние и сверкание им придавать, тем самым качество их повышать, и они подобны цветам рассеянным, не взращенным ни дождями зимними, ни солнцами летними. Однако он так же сбрасывает свое оперение и наряд свой снимает, так они опадают и снова вырастают друг за другом, и опадает его оперение опаданием листьев с ветвей, затем же они вновь в росте объединяются, покуда в прежнее состояние, бывшее до опадания, не возвращаются, и никакие оттенки их не изменяются, ни цвета новые не на месте не появляются! И если посмотришь на волосок его оперения, то увидишь его красно-розовым, зелено-изумрудным и затем — золотисто-желтым. И как постигнет его описание глубина твоего понимания, и как достигнет его высота разума или приноровится к описанию его речь описывающих! Ведь и мельчайшие части его умы не в состоянии объять, языки не в силах описать! Преславен Тот, Кто разумы сделал неспособными творение Его описать, то, которое пред очами их решил Он во всем величии показать, и представилось оно пред умами ограниченным, оформленным, составленным и расцвеченным; и беспомощны языки описание его произвести либо должную хвалу ему вознести!
