POV Автор

Медленно делая шаги, парень уверенно шёл вперед. Его губы были сомкнуты, большие глаза, с не менее большими под ними кругами, блестели бесстрашием, одной рукой он поправлял растрёпанные пепельные волосы, а вторую засунул в карман тёплой толстовки. Его не радовало то место, куда он направлялся. И уже тем более не радовало то, за чем его позвали.

— Присаживайся, Джастин, — она даже не обернулась, когда парень открыл дверь её кабинета, — я ждала тебя.

В тихом омуте черти водятся. Разве это не точное описание для Ариши Стокс? Она пыталась быть милой и доброй, пыталась показать, будто способна на заботу и сочувствие по отношению к Джастину, правда пыталась. Но он видел её насквозь. Возможно, она и беспокоилась, но только не о нём.

— Ты знаешь, Джонни приходил ко мне, — вот истинная причина её переживаний. Она не думала о Бибере ни сейчас, ни тогда.

— Зачем? — парню трудно было делать вид, будто он относится к ней нейтрально.

— Это я у тебя спросить хотела, — она покачала головой, тем самым позволив нескольким волнистым прядям упасть ей на лицо, — зачем ему вдруг понадобилось вспоминать своё прошлое? Какая муха его укусила?

Джастин незаметно улыбнулся, опустив голову и прикрыв глаза волосами. На самом деле, эта поза была довольно устрашающей, ведь даже уверенность Ариши на миг пошатнулась. Он ждал того, что она скажет дальше. Ждал тех самых настоящих слов о том, что она ни капельки не сожалеет.

— Я не знаю, — солгал он, даже не придавая словам и оттенок правды для виду. Будто хотел того, чтобы она догадалась, что он лжёт.

— С тех пор, как тебя сюда перевели и ты стал соседом Джонни, он правда изменился, — девушка всё ближе и ближе была к тому, чтобы высказать ему всё, но совесть слишком сильно давила на неё, — я не хочу, чтобы он пострадал… — зеленоглазая вдруг осеклась, — чтобы вы оба пострадали, конечно же! В тот раз… Знаешь, такое чувство, будто дьявол распорядился твоей судьбой тогда! Мне, правда, так жаль.

Её слова звучали настолько жалко и неправдиво, что Бибер еле сдерживал смех. Он пытался их простить, пытался обо всём забыть и начать новую жизнь, но всё это оказалось слишком тяжело. Прошлое… Мы можем считать, что оставили прошлое в прошлом. Но не редко оно настигает нас. И хотя мы изо всех сил стараемся его избежать, часто нам приходится встретиться с ним вновь и вытащить на свет секреты, которые считали давно в нем похороненными. И, если мы оказываемся достаточно сильными, то обретаем возможность двигаться дальше. Да, нам всем необходимо оставить прошлое за спиной и двигаться вперед. И если повезет — находится кто-то, кто способен нам в этом помочь.

И Джастину повезло.

— Ты серьёзно решила свалить всё на дьявола, вместо того, чтобы взять всю ответственность на себя? Знаешь, как не может быть света без тени, и тени без света. И уж тем более нет ни бога, ни дьявола вне тебя. Ты, как и все остальное в этом мире, просто часть общей системы, и вне тебя — лишь связи, ее образующие. А вот в тебе самом есть все — и райские высоты, и адские пропасти, ты сам выбираешь, чему и кому служить... А то — бог, дьявол. Что угодно, лишь бы не личная ответственность.

Она опустила голову и замолкла. Как бы они с Томом не пытались извиниться, как бы слёзно не доказывали, что иного выбора у них не было, парень всё равно бы не смог поверить им. Он читал этих двух как открытые книги, словно выбивая наружу всю их неискренность, словно зная, что эти слова они говорят лишь из вежливости. Нет. Они ни о чём не сожалеют. В отличие от Джонни. Да, того самого Джонни, который хоть и не помнит ничего, но чувствует тяжёлый груз из-за содеянного, поэтому и пытается искупить свою вину. Его искупление принимало различные формы — искренние извинения, широкий жест, тихая мольба или что-то более сложное, более темное... Более сложное для понимания. И хотя никакое искупление не изменит прошлого, оно способно излечить нас, восстановить отношения и связи, которые, как нам казалось, утеряны навсегда.

— Хватит, — вдруг рассёк тишину Джастин, — прекрати. Я устал от вашей лжи и неискренности, меня тошнит от обилия глупых слов о сожалении, которыми вы ежедневно посыпаете меня с ног до головы. Я знаю, что вам плевать на то, что было со мной тогда, и на то, что происходит сейчас. Вам плевать на меня до тех пор, пока это не касается Джонни, не так ли? Так вот знайте, я бы никогда не позволил, чтобы с ним что-то случилось. Кому-кому, а мне на счёт этого ты поверить можешь.

— Я не сомневаюсь в тебе, Джастин, — Ариша опустила голову и прикрыла глаза, — но сомневаюсь в нём, — она показала пальцем на Бибера, всё ещё не поднимая головы. — Признайся, ведь даже ты не можешь управлять Рэном. Особенно когда им движет одно — отомстить Джонни за Чени.

Парень сжал подлокотники кресла из-за злости, собравшейся в нём, словно ком. Он раздражённо выдохнул, поднялся, прикрыл на секунду глаза и напоследок кинул:

— Я смогу защитить его от самого себя.

Можно было ожидать того, что этот разговор не принесёт ничего хорошего. Люди, которые не заботились о нём тогда, не начнут делать этого и сейчас — это лишь простая истина. Просто следует смириться с тем, что кроме себя, доверять больше никому не стоит. Ты можешь верить кому-то и доверять ему свои секреты, но рано или поздно получишь удар в спину — это знают в наше время все, даже дети.

Хотя, Биберу следует забыть об этом требовании, ведь он уже его не выполнил. Даже не боясь, что за всем этим последует, он отдал частицу себя этому парнишке из своей комнаты, хотя и знал, что в прошлом подобное понесло за собой ой какие последствия.

Так почему же он всё равно доверяет? Он верит всему, что Джонни говорит. И не потому, что глуп – далеко нет, – а потому что доверяет ему, как никому другому.

Этот парень. Его движения, жесты, даже такие незначительные, как смахивание мешающих волос с лица или то, как он касается указательным пальцем выпяченной нижней губы, — всё это отдаётся приятной теплотой в теле Джастина. Его сверкающие изумрудные глаза, мягкие чёрные волосы, нелепые растянутые свитера. Его глупые шутки, смех, голос.

Я не смог возненавидеть его, хотя так чертовски хотел.

Трудно доверять тому, кто однажды сделал тебе больно, трудно вновь полюбить. Но ведь хочется. Иногда даже парень думал: чем больнее было, тем сильнее хочется.

В это время Джонни уже шёл к брату, который так внезапно его позвал. Признаться честно, Том больше походил на его отца, чем на братика, — он всегда был серьёзен и ответственен, хотя и был довольно молод.

— Что-то произошло? — спросил зеленоглазый, усаживаясь на стул.

— Джонни, нам нужно поговорить о твоём поведении, — Клэптон вздохнул и опустил голову, — ты не посещаешь занятия, не ходишь на процедуры, а ещё персоналу не нравится, что на вашем этаже постоянно что-то происходит. Скажи мне, там ведь неспокойно, не так ли? Во всей школе тихо, и только рядом с вашей комнатой стоит вечный шум.

От потока вопроса парень на секунду замер. А ведь он всерьёз наивно полагал, что санитары ничего не заподозрят и не узнают об их частых драках, да и об остальных происшествиях.

— Не понимаю о чём ты, — он пожал плечами. Кого-то напоминает, не так ли? — А вот на счёт занятий: плевал я на них! Нам втюхивают, что мы не сумасшедшие, хотя сами и держат тут, как в клетке.

— Это не так, — Том грозно насупил брови, но продолжал спокойно говорить, — что произошло с тобой? Раньше ты не позволял себе не слушаться меня.

— Я не… — реплика брата поразила Джонни, — я не обязан слушаться тебя, и если я считаю, что так будет лучше для меня, значит так и будет! Прекрати вести себя со мной как с ребёнком, мне девятнадцать чёртовых лет, Том! Ты оберегаешь меня от чего-то, словно я сам не могу о себе позаботиться.

— Я вовсе не считаю тебя ребёнком, просто ты слишком беспечный. Я не от чего тебя не оберегаю, а просто забочусь. Разве это плохо?

— Заботишься, говоришь? — хмыкнув, зеленоглазый прикрыл глаза, — ты помнишь тот день в больнице, Том? Помнишь, как я лежал на кровати, а ты непрерывно говорил мне, что «теперь всё будет хорошо». Я ведь объяснял тебе, что я не прыгал из окна, что это не было попыткой суицида. Я думал… Я думал, что ты поверишь мне! А что сделал ты вместо этого? Отправил меня в школу для душевнобольных. Это только доказывает то, что в мире нет людей, достойных доверия. Вероятно, мой ответ покажется тебе, стремящемуся вперёд, в глубь мира идей, неудовлетворительным; покажется, может быть, устаревшим. Но для меня это был ответ жизни.

От прилива чувств щёки Джонни раскраснелись; он даже не заметил, как поднялся с кресла и начал эмоционально жестикулировать. Для Клэптона это было явно неожиданно. В то время, как он собирался отругать своего брата, вердикт вынесли ему, да ещё и устроили тут целый концерт.

— Если ты и правда не от чего меня не оберегаешь, тогда почему не расскажешь о том, что случилось со мной в прошлом. Что случилось до того, как я выпал из окна? — голос парня стал пугающе спокойным и словно лезвие разрезал парящую в воздухе тишину.

— Я не могу, — его ответ был краток. Впрочем, как и у всех остальных.

— Почему?! Неужели я сделал что-то настолько ужасное, что все боятся даже напомнить мне об этом? — совсем неожиданно, словно гром среди ясного неба, из его глаз хлынули слёзы. То ли от обиды, то ли от боязни осознать весь ужас своего поступка.

О, Джонни, если бы ты только знал, что не говорят они тебе этого не потому, что ты в чём-то виноват, а потому что они виноваты сами.

— Эй, — такой всплеск эмоций ещё больше ошарашил Тома, поэтому он поднялся из-за стола и подошёл к парню, заключив его в свои объятия и успокаивающе погладив по голове. Зеленоглазый замер и распахнул глаза.

— Чем это ты руки намазал? — промямлил он, словно ребёнок, вытирая слёзы.

— А, ты об этом? — удивился Клэптон, — купил Арише духи с мускусным ароматом. Это, конечно, чертовски странно, что ей нравится такой противный и неприятный запах, но желание девушки закон, понимаешь меня? А в магазине пришлось все руки им обмазать, чтобы выбрать тот самый, который хочет Ариша, — но Джонни его уже не слушал.

«Меня окутал горьковатый и неприятный запах. Что-то знакомое».

Глаза парня потемнели, голова опустилась, отбрасывая тень на лицо, руки непроизвольно сжались в кулаки. Раскрыв от удивления рот, он моментально сорвался с места и выбежал из кабинета брата, мигом оказавшись в своей комнате, где беспечно сидел Джастин и читал книгу.

— Я знаю кто тот тип в чёрном, который преследует нас, — на одном дыхание выкрикнул Джонни, заставив Бибера уронить от неожиданности книгу.