Глава 48. Это на самом деле возможно: если бежать достаточно долго и упорно, то можно заставить тело чувствовать себя так

 

Это на самом деле возможно: если бежать достаточно долго и упорно, то можно заставить тело чувствовать себя так, будто ты побывал в кулачном бою.

Продолжая стирать подошвы своих «Найков» о беговую дорожку, Роф думал о последнем спарринге с Пэйн.

Он солгал ей. Ранее, когда он, наконец, серьезно решил занять трон, Братья и Бэт предъявили ему набор «методических рекомендаций», предназначенных для того, чтобы оградить его от физически опасных мероприятий. Не совсем довольный таким разговором, однажды он нарушил правила так, что об этом знали все, и несколько раз после – на этом его пока никто не смог поймать. И после того, как его обнаружили сражающимся в центре города, он согласился, что будет брать в руки кинжалы только во время церемоний – с тех пор одного запаха разочарования, исходящего от его шеллан, было достаточно, чтобы держать его в узде.

Ну, и то, что он полностью лишился крупиц зрения к тому времени.

Толпа не могла ошибаться. Король нужен им живым больше прочего; уничтожение лессеров в подворотнях Колдвелла более не могло быть его главной задачей.

И еще одно – никаких тренировок с братьями.

Никто не хотел рисковать и нанести ему увечье.

Но потом появилась Пэйн, и хотя сначала он принял ее за мужчину, когда открылось ее истинное «лицо», ему позволили спарринги… именно потому, что она была женщиной.

Роф вспомнил, как она проникла в мужскую раздевалку и приставила нож к его горлу.

Сейчас он думал… что он волен сражаться с тем, с кем хочет. И он задолжал ей извинение.

Протянув руку, он увеличил скорость беговой дорожки. Этот тренажер был модернизирован с помощью крючков на консоли и приводного ремня, сделанного специально для него. С помощью амортизирующих веревок, натянутых между ними, он мог убрать руки и по-прежнему держаться на треке, а легкое натяжение в районе талии подсказывало ему, где он был по отношению к наклонной поверхности.

Удобно ночью, подобной этой. О, минутку… сейчас был день.

Подстраиваясь под более быстрый ритм, он обнаружил, что, как всегда, его разум умел превосходить нагрузку – его тело трудилось вовсю, а мысли текли в своем направлении. К сожалению, словно вертолет с неисправными датчиками, он продолжал таранить скалистые утесы: его родители, его шеллан, вероятность будущего потомства, годы пустой жизни вытянулись перед ним. Если бы только он мог видеть. По крайней мере, тогда бы он мог выйти и сразиться с врагом. Но теперь он был пойман в ловушку – его слепотой, его Бэт, вероятностью того, что она носила младенца.

Конечно, если бы ее не было в его жизни? Он бы пустился во все тяжкие, пока бы не умер с честью на этом поприще. Хотя, черт возьми, без Бэт он не потрудился бы взойти на престол.

Он знал, что никогда не водрузил бы гребаную корону себе на голову.

После всего, что сделал его отец за такой трагически малый отрезок времени, он, должно быть, послушал бы свои инстинкты и послал бы все к черту на рога. Раса прекрасно обходилась без руководства эти пару столетий; наверное, это дерьмо могло бы продлиться еще неопределенный срок.

Он подумал об Икане. Может, для сукина сына станет откровением, что современный народ не нуждается в короле.

Или, если быть точнее, Кор и его Ублюдки усвоят этот урок.

Плевать.

Роф собрался увеличить скорость снова… но обнаружил, что машина работала на пределе своих возможностей.

Чертыхаясь, он вернулся к и без того бешеной скорости, и вспомнил отца, сидящим за тем самым столом, который он уже не мог видеть или использовать, с пергаментными свитками и чернильницами, перьевыми ручками и томами в кожаном переплете, покрывающими резную поверхность.

Он мог лишь представлять, как мужчина, сидящий за всем этим, с рискованной и довольной ухмылкой растопил воск и вдавил в него королевский перстень, увенчанный гербом…

– Роф!

– Что… – раздался визг резины, потому что он вытащил ключ безопасности и отпрыгнул в сторону с дорожки.

– Бэт?

– Роф, Боже мой…

– Ты в порядке…

– Роф, я нашла решение…

Он не мог восстановить чертово дыхание.

– По поводу… чего?

– Я знаю, что мы должны сделать!

Роф нахмурился и, тяжело дыша, оперся на поручни, но потом его желеобразные ноги отказали, и он сорвался вниз. И все же, даже через гипоксию он мог чувствовать запах своей супруги: она пахла целеустремленностью и уверенностью, присущий ей аромат стал звучать острее, и он ясно ощущал это.

Схватив полотенце, переброшенное через панель управления, он вытер лицо.

– Бэт, Христа ради…. Ты можешь просто остановиться…

– Разведись со мной.

Несмотря на удушье после физической нагрузки, он вытер лицо.

– Прости, – сказал он хрипло. – Кажется, я ослышался.

– Расторгни наш союз. Задним числом – когда во всех смыслах ты еще был Королем.

Роф закачал головой, всевозможные мысли заполнили его мозг.

– Я не слышу, что ты говоришь…

– Если ты избавишься от меня, то избавишься от оснований, из которых они исходили. Нет оснований, нет отстранения. Ты сохраняешь трон и…

– Ты, черт возьми, из ума выжила?! – заорал он. – Что ты несешь?!

Повисла пауза. Бэт словно удивилась тому, что он не поддержал ее светлую идею.

– Серьезно, Роф. Это способ вернуть трон.

Связанный мужчина в нем заревел что есть сил, Роф решил, что сейчас взорвется… но он уже разгромил целую комнату в особняке. Братья прикончат его, если он разнесет их тренажерный зал.

Попытка контролировать свой голос, с треском провалилась:

– Ни за что на свете!

– Это просто клочок бумаги! – закричала она в ответ. – Какое, черт возьми, это имеет значение?

– Ты моя шеллан!

– Все дело в моркови!

Иииииииииииииии это полностью закоротило его мозг. Качая головой, чтобы прочистить мысли, он выдохнул:

– Извини… что?

Немного трудно было перейти от разрыва их отношений к проклятым овощам.

– Слушай, мы вместе, потому что любим друг друга. Клочок бумаги никак не может изменить нас…

– Нет, категорически нет… я не дам этим мудакам удовольствие поиметь те...

– Послушай меня, – она сжала его предплечья, – Я хочу, чтобы ты успокоился и выслушал меня.

И это невероятно странно. Он был на взводе, но когда она отдала ему прямой приказ? Он подчинился как пехотинец.

– Датируем задним числом расторжение брака. Не объясняем причин, чтобы это не выглядело как противодействие. Затем ты решишь, действительно ли хочешь остаться королем. Но таким образом я буду ни при чем. Прямо сейчас, нравится нам это или нет, ты лишился трона из-за меня, и я не смогу жить, неся за это ответственность. Это убьет меня.

– Жертвуя тобой мы не ре…

– Мы не приносим меня в жертву, ни капли. Меня не заботит титул королевы. Я хочу одного – быть рядом с тобой… и ни корона, ни указ, ничто не изменит это.

– В эту минуту ты можешь быть беременна. Ты хочешь сделать нашего ребенка бастардом?

– Он не будет бастардом для меня. Для тебя.

– Но остальные…

– Кто, например? Ты говоришь, что Вишес подумает, что наш ребенок ничего не стоит? Тор? Рейдж? Другие братья…их шеллан? Что насчет Куина и Блэя… Куин не женат на Лейле. Значит ли это, что ты будешь смотреть свысока на их малыша?

– Наши домашние – не «остальные». Я говорил об этом.

– Так кто же именно? Мы не пересекаемся с Глимерой – слава Богу – и я никогда не встречала тех, кого вы, ребята, называете гражданскими. Ну, Элена и Хекс исключение, я полагаю. Я имею в виду, эти представители расы – они никогда не приедут сюда, или ситуация изменится в будущем? Я так не думаю. – Она снова сжала его руки. – Кроме того, ты волновался о престолонаследии? Можно решить и эту проблему.

Роф освободился от ее хватки, ему хотелось пройтись… но он не знал обстановку комнаты достаточно хорошо, чтобы не приземлиться на задницу. Он вытер лицо полотенцем еще раз.

– Мне не нужен трон через развод с тобой. Просто не нужен. Это принципиально, Бэт.

– Ну, если это заставит тебя чувствовать себя лучше, я сама разведусь с тобой.

Он моргнул вслед за тем, как развернулся.

– Этому не бывать. Извини, но я этого не сделаю.

Голос его лилан сорвался.

– Я не могу провести остаток своей жизни, думая, что все это моя вина. Я просто не могу.

– Но это не твоя вина. Честно, это не так. Послушай, я просто… Я должен отпустить прошлое, ты знаешь? Я не могу держаться за своих родителей на этом пути. Это нездоровое дерьмо, – он опустил голову обратно. – Черт, наверное, ты думала, что я давно пережил это. Их потерю.

– Я не думаю, что подобное можно забыть… особенно учитывая то, что произошло с тобой.

Вернулись воспоминания о теле тощего претранса, запертого в тайнике, наблюдавшего через щель, как его родителей резали на куски. Это был всегда один и тот же повторяющийся фильм, одинаковые вспышки клинков, крики боли и ужаса… и это всегда заканчивалось одинаково, два самых важных на тот момент человека в его жизни уходили, навсегда.

Он не потеряет Бэт. Даже в переносном смысле.

– Нет, – непреклонно сказал он.

Наклонившись, он положил руку на ее живот.

– Я потерял свое прошлое, и я не в силах изменить это. Я не потеряю свое будущее… даже ради трона.