Поначалу ваши активные медитации имеют тенденцию напрягать мускулатуру, что причиняет боль во всём теле. Нет ли какого-нибудь способа от этого избавиться?

 

Продолжайте их делать! Это пройдёт — и причины очевидны. Есть две причины. Во-первых, это энергичное упражнение, и тело должно к нему привыкнуть. Три или четыре дня вы будете чувствовать, что тело болит. Это происходит при всяком новом упражнении. Но через четыре дня это пройдёт, и тело почувствует себя сильным, как никогда.

Но это не самое главное. Главная проблема — глубже, и состоит в том, что недавно узнали современные физиологи. Ваше тело — не просто физическое. В вашем теле, в мышцах, в структуре тела вследствие подавления появились многие другие вещи. Если вы подавляете гнев, яд входит в тело. Он входит в мышцы, входит в кровь. Если вы подавляете что угодно, это не только умственное явление, но также и физическое, — потому что вы на самом деле не разделены надвое. Вы не тело и ум, вы телоум — психосома. Вы — то и другое вместе. Поэтому всё, что происходит с вашим телом, достигает ума, и всё, что происходит с умом, достигает тела, так как тело и ум — две стороны одной и той же сущности.

Например, если вы испытываете гнев, что происходит с телом? Когда вы испытываете гнев, в кровь выделяются определённые яды. Без этих ядов вы не будете достаточно безумны для гнева. У вас в теле есть определённые железы, и эти железы выделяют определённые вещества. Теперь это научный факт, не просто философия. Кровь становится отравленной.

Именно поэтому, когда вы в гневе, вы можете делать вещи, которых не можете сделать в нормальном состоянии, — потому что вы безумны. Вы можете сдвинуть с места огромный камень: в нормальном состоянии вы этого не можете. Вы можете даже сами не поверить впоследствии, что смогли столкнуть этот камень, или сбросить его, или поднять. Вернувшись в нормальное состояние, вы больше не сможете его поднять, потому что вы — не тот же человек. В крови циркулировали определённые вещества. Вы были в состоянии мобилизации; вся ваша энергия была приведена в действие.

Но когда животное в гневе, оно в гневе. У него нет никакой морали, никаких учений. Оно просто испытывает гнев, и гнев высвобождается. Когда в гневе вы, это происходит по такой же схеме, что и у животного. Но у вас есть общество, мораль, этика поведения и тысяча и одна вещь. Вам приходится заталкивать гнев вовнутрь. Вам приходится показывать, что вы не чувствуете гнева; вы должны улыбаться — нарисованной улыбкой! Вы должны создать улыбку и сдержать гнев внутри. Что происходит с телом? Тело готово сражаться — сражаться или спасаться бегством, чтобы избежать опасности; столкнуться с ней или бежать от неё. Тело готово что-то сделать: гнев — это просто готовность что-то сделать. Тело готово быть насильственным, агрессивным.

Если бы вы могли быть насильственным и агрессивным, энергия высвободилась бы. Но вы не можете — это неудобно,и вы сдерживаете энергию внутри. Что тогда происходит со всеми мышцами, которые приготовились быть агрессивными? Они оказываются искалеченными. Энергия толкает их к агрессивности, а вы толкаете их в обратную сторону, принуждая не быть агрессивными. Возникает конфликт. В ваших мышцах, в крови, в тканях тела возникает конфликт. Они готовы что-то выразить, а вы толкаете их к тому, чтобы не выражать. Вы их подавляете. Тогда тело оказывается искалеченным.

И это происходит с каждой эмоцией. Это происходит каждый день, много лет. Тогда искалеченным оказывается всё тело. Искалеченными оказываются все нервы. Они не текут, они не струятся, они не живут. Они стали мёртвыми, они стали отравленными. И всё пришло в замешательство. Ничто больше не естественно.

Посмотрите на животное, как изящно его тело! Что происходит с человеческим телом? Почему оно не изящно? Почему? Любое животное так изящно: почему человеческое тело не так изящно? Что с ним случилось? Вы что-то с ним сделали: вы его раздавили, и естественная спонтанность его потока исчезла. Оно стало застойным. Каждая часть тела наполнилась ядом. В каждой мышце тела подавлен гнев, подавлена сексуальность, подавлена жадность — и всё остальное — ревность, ненависть. Там подавлено всё. Ваше тело действительно нездорово.

И когда вы начинаете делать эти активные медитации, все эти яды высвобождаются. Если тело пришло в застой, ему придётся расплавиться, ему придётся снова стать текучим. И это большое усилие. После сорока лет неправильной жизни внезапно начинается медитация, и всё в теле переворачивается вверх дном. Вы чувствуете во всём теле всё. Но эта боль хороша, и вы должны её приветствовать. Позвольте телу снова стать потоком. Снова оно станет изящным и подобным телу ребёнка; снова вы обретёте жизнь. Но прежде чем к вам придёт эта жизнь, омертвевшие части должны расправиться, и это будет немного болезненно.

Психологи говорят, что мы окружаем тело мускульным панцирем, и этот панцирь создаёт проблемы. Если бы в гневе вы позволили себе полное выражение, что бы вы сделали? Когда вы в гневе, вы начинаете скрежетать зубами; вам хочется что-то сделать ногтями, руками, потому что именно это вам велит ваше животное наследие. Вам хочется делать что-то руками — что-то разрушать.

Если вы ничего не сделаете пальцами, они станут искалеченными; они потеряют изящество, красоту. Они перестанут быть живыми конечностями. В них останется яд. И когда вы обмениваетесь с кем-то рукопожатием, настоящего прикосновения не будет, потому что ваши руки мёртвы.

Вы можете это почувствовать. Коснитесь руки маленького ребёнка — в её прикосновении есть тонкое качество. Если ребёнок действительно протягивает вам руку... если он этого не хочет, значит, не хочет, — он её отнимет. Он не протянет вам мертвую руку, он просто её отнимет. Но если он захочет дать вам руку, тогда вы почувствуете, что его рука словно тает в вашей. Тепло, поток ... — словно весь ребёнок перетёк в руку. Одним этим прикосновением он выражает всю любовь, которую только возможно выразить.

Но тот же самый ребёнок, когда он вырастет, будет пожимать руки так, словно это мёртвые инструменты. Он не будет присутствовать в руке, не будет в ней течь. Это происходит потому, что появляются блоки. Гнев блокируется... на самом деле, прежде чем ваша рука станет достаточно живой, чтобы выразить любовь, она должна пережить агонию, должна пережить глубокое выражение гнева. Если гнев не высвобожден, этот гнев сковывает руку, и она не может испускать любовь.

Всё ваше тело скованно, не только руки. И вы можете кого-то обнять, можете прижать кого-то к груди, но это не равнозначно тому, чтобы прижать кого-то к сердцу. Это две разные вещи. Вы можете прижать кого-то к груди: это физическое явление. Если ваше сердце окружает панцирь, эмоциональное заграждение, этот человек останется так же далёк, как и раньше; близость будет невозможна. Но если вы подпускаете кого-то близко, и панциря нет, нет никакой стены между вами и этим человеком, ваше сердце сольется с другим. Тогда случится встреча; причастие.

Ваше тело должно высвободить много яда. Вы стали ядовитым, и вам будет больно, потому что эти яды в вас застыли. Теперь я снова создаю хаос. Эта медитация предназначена для того, чтобы создать внутри вас хаос, чтобы вы могли претерпеть реорганизацию — чтобы стала возможной новая организация. Вы должны быть разрушены таким, как были раньше, и только тогда сможет родиться новое. Таким, как вы есть сейчас, быть совершенно неправильно. Вы должны быть разрушены, и только тогда может быть создано что-то новое. Это будет больно, но эта боль стоит того, чтобы её вытерпеть.

Продолжайте делать эту медитацию и позвольте телу чувствовать боль. Позвольте телу не сопротивляться; позвольте телу войти в эту агонию. Эта агония приходит из прошлого, но она пройдёт. Когда вы будете готовы, она пройдёт. И когда она пройдёт, — только тогда впервые у вас появится тело. То, что у вас есть сейчас, — только стены тюрьмы, капсула, труп. Вы замкнуты внутри кокона; вы не живёте в полном жизни, подвижном теле. Даже животные красивее вас, и их тела живее, чем ваше тело.

Кстати, именно поэтому мы так помешаны на одежде — потому что наше тело не заслуживает того, чтобы его показывать. Мы так одержимы одеждой! Если вы останетесь обнажённым, то увидите, что вы сделали со своим телом. Одежда всегда прячет от вас собственное тело.

Эта болезнь — порочный круг, потому что, если ваше тело не живо, вам хочется его прятать, а когда вы его прячете, оно становится более и более мёртвым — потому что отпадает необходимость в бдительности к тому, чтобы оно было живо.

За многие века ношения одежды мы потеряли связь со своими телами. Если вам отрубить голову и показать собственное тело, я уверен, что вы не сможете узнать, что оно ваше — или сможете? Вы не сможете его узнать, потому что далее не знакомы с собственным телом. У вас нет к нему никакого чувства; вы просто в нём живёте, о нём не заботясь.

Мы совершили над нашими телами много насилия. И в этой хаотической медитации я принуждаю ваши тела снова вернуться к жизни. Многие блоки будут сломлены; много застывшего снова расплавится; многие структуры снова станут текучими. Это будет больно, но приветствуйте эту боль! Эта боль — благословение, и она пройдёт. Продолжайте! Не нужно думать, что с этим делать. Просто продолжайте медитацию. Я видел, как этот процесс переживали тысячи и тысячи людей. Через несколько дней боль пройдёт. И когда боль пройдёт, ваше тело окружит тонкая радость.

Вы не можете её чувствовать прямо сейчас, потому что испытываете боль. Вы можете знать или не знать об этом, но боль присутствует всё время, во всём вашем теле. Вы просто её не осознаёте, потому что она была с вами всегда. Ко всему, что присутствует всегда, вы становитесь бессознательны. В медитации вы становитесь более сознательным, и ум говорит: « Не делай этого; всё тело болит ». Не слушайте ум. Просто продолжайте это делать.

Через определённый период времени боль будет выброшена. И когда боль будет выброшена, когда ваше тело снова станет восприимчивым, и его не будут окружать никакие блоки, никакие яды, вас всегда будет обволакивать чувство радости. Что бы вы ни делали — или не делали — вы всегда будете чувствовать вокруг тела тонкую вибрацию радости.

В своём настоящем смысле радость просто означает, что тело гармонично, как симфония, — что в теле есть музыкальный ритм, вот и всё. Радость — это не удовольствие; удовольствие может быть доставлено только чем-то извне вас. Радость просто значит быть собой — полностью живым, вибрирующим жизнью. Ощущение тонкой музыки, снаружи тела и внутри, симфония — вот что такое радость. Вы можете быть радостным, когда тело струится, когда это подобный реке поток.

Это придёт, но вам придётся пережить страдание, вытерпеть боль. Это часть вашего предназначения, потому что вы создали эту боль. Но она пройдёт. Если вы не остановитесь на полпути, это пройдёт. Если вы остановитесь на полпути, всё, что было застывшим, застынет по-старому. Через четыре или пять дней вы снова будете чувствовать себя нормально — но останетесь прежним, таким, как были всегда. Остерегайтесь этой « нормальности ».

 

 

В состоянии позволения быть трудно, потому что оно всегда осуждалось как лень. Оно неприемлемо для трудоголического общества. Позволение означает, что вы начинаете жить более здраво. Вы больше не гонитесь как одержимые за деньгами, не продолжаете непрерывно работать; вы работаете только ради удовлетворения материальных потребностей. Но есть и духовные потребности! Работа — это необходимость, вызванная материальными потребностями. Позволение необходимо для духовных потребностей. Но большая часть человечества совершенно бойкотирует духовный рост.

Позволение — одно из самых красивых состояний. Вы просто существуете, ничего не делая, сидя в молчании, и трава растёт сама по себе. Вы просто наслаждаетесь пением птиц, зеленью деревьев, многомерными, броскими, пёстрыми красками цветов. Вы должны быть не заняты абсолютно ничем, без всяких напряжений, без всяких беспокойств.

В этом состоянии спокойствия вы приходите в некую сонастроенность с музыкой, окружающей вас. Внезапно вы осознаете красоту солнца. Есть миллионы людей, которые никогда не наслаждались закатом солнца, которые никогда не наслаждались восходом солнца. Они не могут себе этого позволить. Они постоянно работают и производят результат — не для себя, но для коварных общественных интересов: для тех, кто стоит у власти, для тех, кто умеет манипулировать человеческими существами.

Естественно, вас учат, что работа — это что-то потрясающее; это в их интересах. И эта обусловленность вошла так глубоко, что вы сами не знаете, почему не можете расслабиться.

Даже в праздники люди продолжают делать то или другое. Они не могут наслаждаться праздниками, просто расслабиться на пляже у моря или радоваться океану, его свежему и солёному ветру. Нет, они будут делать какую угодно глупость. Если им нечем заняться, они начнут разбирать холодильник — который прекрасно работает — или, может быть, разрушать дедушкины часы, которые шли много веков; они попытаются их усовершенствовать. Но суть в том, что они не могут сидеть в молчании; вся проблема в этом. Они должны что-то делать; они должны куда-то идти.

В каждые выходные люди спешат на оздоровительные курорты, морские пляжи, но не для того, чтобы там отдохнуть, — у них нет времени отдыхать, потому что туда едут миллионы людей. Выходные — это лучшее время, чтобы оставаться дома, потому что весь город уезжает на море. Машины стоят в пробках, бампер к бамперу... и к тому времени, как они добираются до пляжа, там уже столько людей, что они не могут найти даже небольшого участка, чтобы прилечь. Я видел фотографии морских пляжей. Далее океан, наверное, смеётся над глупостью этих людей.

На несколько минут они ложатся, но тогда им нужно мороженое и кока-кола. Они привезли с собой переносной телевизор. Каждый слушает своё радио. И вот время кончилось, потому что снова начинается марафонская гонка, чтобы попасть домой.

Во время выходных в мире происходит больше аварий, чем в остальные дни: больше людей гибнет, больше машин разбивается. Странно! И пять дней в неделю — в рабочие дни — люди надеются, с нетерпением ждут выходных. А в эти выходные дни они просто ждут, когда же снова откроются их офисы и фабрики.

Люди совершенно забыли язык расслабления. Их заставили его забыть.

Каждый ребёнок рождается с определённой внутренней способностью; ребёнка не нужно учить расслабляться. Просто понаблюдайте за ребёнком — он расслаблен, он в позволении. Но вы ему не позволяете наслаждаться этим райским состоянием. Вскоре вы сделаете его цивилизованным.

Каждый ребёнок — первобытный, нецивилизованный. Родители, учителя, все и каждый преследуют ребёнка, чтобы сделать его цивилизованным, чтобы сделать его частью общества. Никто не заботится о том, что это общество абсолютно ненормально. Было бы хорошо, если бы ребёнок оставался таким, как есть, если бы его больше не посвящали в члены общества и вашей так называемой цивилизации.

Но, движимые всеми возможными добрыми побуждениями, родители не могут оставить ребёнка в покое. Его должны научить работе, его должны научить производительности, его должны научить соревнованию. Его должны научить: « Если ты не достигнешь вершины, ты нас подведёшь ».

И каждый изо всех сил бежит к вершине. Как вы можете расслабиться?

Я слышал прекрасную историю...

 

Когда в Индии впервые прокладывалась железная дорога, британский инженер, заведовавший работами, был изумлён тем, что каждый день видел молодого индийца, крестьянина, который приходил, ложился в тени большого дерева и наблюдал, как рабочие работают, а инженеры дают им указания. Инженеру стало интересно: этот чудак приходит каждый день. Он приносит с собой еду, обедает и отдыхает, а после этого спит в тени под деревом.

В конце концов, инженер не мог больше сдерживать любопытства, и он спросил этого крестьянина: