ГЕЙДЕЛЬБЕРГСКИЙ РОМАНТИЗМ 1 страница

 

В начале XIX столетия Германия переживает тяжелые испытания. Наполеон нанес немецкой армии ряд сокрушительных ударов, подорвавших основы феодально-абсолютистского строя. Немецкие правители вынуждены были провести ряд реформ. Вместе с тем оккупация немецких земель французскими войсками била по национальному самолюбию немцев. В Германии поднимается волна национально-освободительного движения, возникают тайные патриотические организации, ставящие своей целью не только решение национальных (освобождение от чужеземного гнета), но и социальных задач (введение конституции, ликвидация феодального землевладения). Такой, например, была программа «Тугенбунда» («Союза добродетели»), созданного в 1808 г. в Кенигсберге немецкими патриотами (офицерами, студентами, горожанами).

В ряде районов страны вспыхивают восстания против французских оккупантов (Андреаса Гоффера в Тироле, майора. Шилля в Пруссии). Патриотическую активность проявляет немецкая интеллигенция. Большое впечатление на передовую немецкую общественность произвели «Речи к немецкой нации» (1807) философа Фихте, в которых он призывал своих соотечественников к борьбе за освобождение родины. Широкий резонанс приобрела поэтическая деятельность Э. Арндта (Е. Arndt, 1769—1860), писавшего листовки, песни патриотического характера. Он был также автором «Краткого катехизиса для немецких солдат», в котором призывал к преданности родине и народу. Преследуемый оккупационными властями, Арндт вынужден был бежать из Германии. Ряд лет он провел в России, где близко сошелся с писателями декабристской ориентации. Патриотическую направленность имело творчество Ф. Шенкендорфа (F. Schenkendorf, 1783—1817) и Т. Кернера (Т. Кörner, 1791—1813), особенно прославившегося сборником «Лира и меч».

В наивысшую фазу освободительная борьба в Германии вступает после 1812 г., когда полчища Наполеона были разгромлены на полях России. Уничтожение наполеоновской армии при отступлении из Москвы послужило сигналом ко всеобщему восстанию против французского владычества на Западе.

В октябре 1813 г. Наполеон терпит решительное поражение под Лейпцигом («Битва народов»). Немецкие земли были освобождены от иноземного ига. Однако слабость освободительного Движения в Германии привела к тому, что плодами победы над французами, которая была завоевана прежде всего кровью лучших сынов немецкого народа, воспользовалась правящая Дворянская и церковная клика. Трудящиеся массы снова оказались под властью юнкеров и церкви.

Творчество немецких романтиков на втором этапе развития романтизма носит весьма сложный, противоречивый характер. В нем в основном преобладает национально-патриотическая струя. Брентано, Арним, Эйхендорф, Клейст и др. ратуют за освобождение Германии. Однако их патриотизм имел сильный феодальный оттенок, он не предусматривал борьбы против правящих классов немецкого общества, прежде всего повинных в поражениях в войне с Наполеоном. Гейдельбергские и близкие им по настроениям романтики не стремились к изменению феодального строя в интересах народа, они стояли за его сохранение.

Клеменс Брентано(Clemens Maria Brentano, 1778—1842)

 

Характерной фигурой гейдельбергского кружка был Брентано. Его серьезная заслуга перед немецкой литературой состоит в том, что он одним из первых немецких романтиков обратился к фольклору и в своем поэтическом творчестве опирался на традиции народной песни. Его стихотворения, основанные на народных преданиях, легендах, отличаются лирической задушевностью. Брентано и другие «гейдельбержцы» влили в немецкую поэзию лирическую струю, придали ей национальный колорит, сделав ее доступной для понимания демократического читателя.

Брентано родился во Франкфурте-на-Майне в богатой купеческой семье. Предки его были итальянцами. Во время пребывания в Иенском университете (конец 90-х гг.) он близко сошелся с членами иенского кружка. Особенно сильное впечатление на него богатством своей фантазии произвел Тик. В духе сказок-новелл Тика будет развиваться новеллистика самого Брентано. Важными вехами в идейно-эстетическом развитии поэта явились его поездки в Рейнскую область, где он впервые окунулся в стихию устного народно-поэтического творчества, что предопределило весь дальнейший путь его поэтических исканий. Увлечение романтиков народной поэзией отражало подъем национального чувства, достигший наивысшей точки в период борьбы с Наполеоном.

В 1806—1808 гг. Брентано совместно с Арнимом издает сборник народных песен «Волшебный рожок мальчика» (Des Knaben Wunderhorn), собранных ими во время совместных поездок по Рейну. Помимо того, в сборник вошли духовные стихи, извлеченные из церковных книг, летописей и т. п.

Несмотря на неравноценность содержания и поэтического мастерства заключенных в нем произведений, сборник Арнима и Брентано — выдающееся явление немецкой фольклористики. Он был восторженно встречен многими писателями. Гейне, весьма критически относившийся к немецкому романтизму, тем не менее писал о «Волшебном рожке мальчика» в «Романтической школе»: «У меня не хватает слов, чтобы воздать этой книге должную хвалу. В ней заключаются самые чарующие цветы народного духа, и кто хотел бы ознакомиться с немецким народом с его привлекательнейшей стороны, должен прочитать эти народные песни»1. Столь высокая оценка сборника определяется несомненными идейно-эстетическими достоинствами лучших его песен. Они проникнуты передовыми тенденциями, в них налицо защита интересов человека, страдающего от беззакония, жаждущего справедливости. «Волшебный рожок мальчика» воспевает людей, ставших на путь активного сопротивления военно-бюрократическим порядкам. Таковы песни «Барабанщик» и «Швейцарец», герои которых — смелые парни, не мирящиеся со своей солдатской долей. Швейцарец, несущий солдатскую службу в чужих краях, безумно тоскует по родине. Он совершает попытку к бегству, когда однажды до него долетели звуки знакомого ему с детства пастушеского рожка. Дерзкого смельчака ожидает казнь, но он не раскаивается в своем поступке, проклинает тяготы казарменной жизни. Аналогичный мотив звучит в «Барабанщике». Здесь сочувственно изображен солдат, дезертировавший из армии в приступе тоски по вольному житью. Его ожидает расстрел, но, подобно швейцарцу, он сохраняет душевную твердость.

«Волшебный рожок мальчика» остро критикует различные формы социального деспотизма. В него вошли песни с образами насильников и тиранов («Господин фон Фалькенштейн»). В нем поэтизируются бродяги, предпочитающие бродяжничество подневольному существованию. Как вполне нормальное явление изображается стремление бездомного, голодного горемыки опустошить кошелек богача и тем восстановить угасшие силы («Бедный Швартенгальс»).

Большое место в «Волшебном рожке мальчика» занимает любовная лирика. Любовь здесь изображается как естественное чувство, стоящее выше всяких официальных запретов и нравственных норм. В «Строптивой невесте» и «Схимобоязни» героини отстаивают свое право на свободу чувства, протестуют против заточения в монастырь. В песне «Ну, Гретлейн, приоденься» (Schürz dich Gretlein) воспевается разбитной парень Гензель, который с пьяной беззаботностью пропивает наряды своей возлюбленной, готовой на все ради милого дружка:

 

Хозяюшка, подайте

Холодного вина,

Мы платья этой Гретлейн

Пропьем у вас сполна.

 

(Пер. В. Зоргенфрея)

 

В целом в «Волшебном рожке мальчика» немецкая действительность представлена многогранно, в самых различных ее проявлениях. В сборнике, писал Гейне, «слышится биение сердца немецкого народа... раскрывается вся его сумрачная веселость, весь его дурашливый разум. Здесь грохочет немецкий гнев, здесь свищет немецкая насмешка, здесь целует немецкая любовь». Гете считал, что «Волшебный рожок мальчика» заслуживает того, чтобы стать настольной книгой каждого, в ком бьется живая кровь.

В духе народной поэзии выдержано и собственное творчество Брентано. Его стихи отличаются лирической задушевностью, простой, доступной для понимания формой. Самое известное его стихотворение «Лорелея» (Die Lore Lay, 1801), выдержанное в стиле народной баллады. Это гимн всепобеждающей красоте и любви, без которых жизнь становится ненужной. Лорелея наделена несказанным очарованием. Перед ней падают ниц все, чье сердце отзывается на прекрасное. Однако сама девушка не рада своим победам, она страдает и жаждет смерти. Причина ее страданий не имеет ничего мистического: Лорелее изменил ее возлюбленный. Лорелея дает согласие на пострижение в монахини, но воды Рейна непреодолимо влекут ее, и волшебница бросается со скалы в реку. В сравнении с народной песней Брентано усложнил сюжет. Он ввел мотив несчастной любви Лорелеи, которая и сводит ее в могилу.

В начале 10-х гг. в мировоззрении Брентано усиливаются религиозно-мистические настроения, которые позднее приведут его к творческому кризису. Писатель становится ревностным католиком. Лучшие произведения Брентано этой поры, сохраняя связь с традициями народного творчества, все более проникаются религиозными мотивами. Народ теперь трактуется Брентано в консервативном духе, как сила охранительная, противящаяся всяким нововведениям. Весьма характерна в этом плане лучшая новелла Брентано «История храброго Касперля и прекрасной Аннерль» (Geschichte vom braven Kasperl und dem schönen Annerl, 1817). Улан Касперль на пути к своей невесте узнает, что его отец и брат конокрады. Обладая обостренным чувством чести, он выдает их в руки правосудия, а затем кончает жизнь самоубийством. Для него немыслим компромисс со своей совестью. Трагически складывается также судьба Аннерль. Она обесчещена офицером, графом Гроссингером, который, прельстив ее обещанием жениться, бросил, добившись своего. Аннерль убивает своего внебрачного ребенка и сама выдает себя властям. Характерно, что она сохраняет в тайне имя обесчестившего ее человека, всю вину берет на себя. Ей не хочется иметь никакого дела с клятвопреступником. Однако моральное величие Аннерль состоит лишь в пассивном сопротивлении пороку. Она утверждает свою нравственную красоту ценой своей гибели. Тем не менее Брентано не вполне удовлетворяет даже такое решение конфликта. И Каснерль и Аннерль ему кажутся слишком своевольными. Всеми их поступками руководит чувство личной чести. По мнению же Брентано, во всем следует полагаться лишь па волю бога. Аннерль нужно было бы вынести все муки позора и не совершать преступления, и тогда «господь, конечно, помиловал бы ее». Выразителем этой высшей, с точки зрения Брентано, правды выступает в новелле 88-летняя старуха. Она признает только один «господень суд», и такова позиция самого автора. Всякая самостоятельность характера, какими бы благороднейшими побуждениями она ни диктовалась, трактуется им как своеволие, нарушение божественного предопределения. В новелле в резко отрицательном плане показано аристократическое общество (граф Гроссингер, герцог, его метресса). Критическое отношение к феодальным кругам Брентано сохранил и в период своего духовного кризиса. Об этом свидетельствует его талантливая «Сказка о Гокеле и Гинкель» (Das Märchen von Gockel und Hinkel, 1838), изобилующая смелыми выпадами против отрицательных явлений действительности, за что ее автор поплатился изгнанием из Пруссии.

 

Примечания.

1 Гейне Генрих. Поли собр, соч., т. 7. с. 250.

Иозеф Эйхендорф (Joseph von Eichendorf, 1788—1857)

 

Талантливым поэтом немецкого романтизма был Иозеф Эйхендорф. В молодости связанный с гейдельбергским кружком, он и в дальнейшем сохранил верность его идейно-эстетическим лозунгам. Эйхендорф был сторонником феодально-монархического строя и защищал его устои во время войн с Наполеоном, служа солдатом в корпусе «черных стрелков» полковника Лютцова. Однако монархические иллюзии совмещались в мировоззрении Эйхендорфа с демократическими симпатиями, с горячей любовью к своему народу, к немецкой природе..

Эйхендорф — писатель довольно широкого диапазона. Его перу принадлежат драмы, романы, но в историю немецкой литературы он вошел как замечательный лирик. Его стихи отличаются большой музыкальностью, простотой и выразительностью языка. Герой лирики Эйхендорфа — человек, наделенный тонкой, впечатлительной душой. Это романтический мечтатель, живущий в мире красоты. Тем не менее Эйхендорф не разделяет доктрины самоцельного, отрешенного от жизни искусства. Для него поэтическое творчество — общественное служение. Правда, его представления о роли поэзии носили во многом религиозную окраску, но вместе с тем были гуманистически содержательными. Поэт для Эйхепдорфа — защитник национальных интересов, выразитель народных дум и чаяний. Поэтому его поэтическое слово и находит такой горячий отклик в сердцах людей:

 

То, что им было с муками пропето,

Есть подлинная жизнь его народа.

 

.............................................

 

И пробужденье в наших душах света —

Ответ на вдохновение рапсода.

 

(«Поэт». Пер. П. Карпа)

 

Поэт рассматривается Эйхендорфом как своего рода наместник бога на земле, как заступник всех обездоленных и угнетенных, как провозвестник новой, еще неведомой жизни:

 

Ему господь поведал слово,

Да назовет бесстрашно тьму

И славит свет житье святого,

Что неизвестно никому.

 

(«Поэтам». Пер. П. Карпа)

 

Певец — это «живое сердце мира», принявшее в себя все боли и радости человечества:

 

Для всех огнем пылаю,

Покуда сердие есть,

За каждого страдаю,

Для всех мне надо цвесть.

 

(«Судьба поэта». Пер. П. Карпа)

 

Эйхендорф относится резко критически к современному торгашескому веку. Он со скорбью отмечает, что «огромный мир во лжи погряз» («Ночная песня»), ему ненавистен край, где «царствуют мещане и от торговых дел трава пылится». Поэт тоскует о природе, не обезображенной буржуазной цивилизацией, его влекут к себе просторы полей, тенистые рощи, что-то невнятно лепечущие ручьи.

Положительный герой в творчестве Эйхендорфа — это человек, влюбленный в природу, в вольное дыхание ветра, в сиянье лунных ночей. Ему ненавистна мораль накопителей, он принципиальный бродяга, странствующий по свету со скрипкой в руках, довольный, когда у него над головой свод голубого неба, когда его окружают верные друзья — веселящие своим пением душу птицы, шелестящие листвой деревья.

Поэтизация бродяжничества — характерная черта романтического мировоззрения, сложившаяся как особая форма протеста против порабощающих условий мещанского быта, против удушающей атмосферы капиталистического города. Лирическому герою Эйхендорфа претит застойная обывательская жизнь, его манит все неизвестное:

 

Я бродяга был сызмальства,

Так живу и так умру,—

о есть, как я пи старайся,

Мне покой не по нутру.

 

(«Странствующий музыкант». Пер. П. Карпа)

 

Как истинный романтик подлинно прекрасной Эйхендорф считает жизнь духовную. Поэтому он привносит духовное начало также и в природу, одушевляет, романтизирует ее. Его героя, словно дорогого друга, встречают обитатели лесного царства и полевых просторов. Они чутко отзываются на его горе, ликуют вместе с ним в минуты радости.

Эйхендорф был также талантливым прозаиком. Наибольшей известностью пользовалась его повесть «Из жизни бездельника» (Aus dem Leben eines Taugenichts, 1824). В ней в целом господствует то же настроение, что и в лирике поэта. Главный герой во всем сродни странствующим музыкантам, воспетым Эйхендорфом в песнях. Он бездельник по убеждению. У него нет стремления ни к карьере, ни к богатству. Его заветная мечта — жить свободно и легко, ничего не делая. Изгнанный отцом-мельником, герой Эйхендорфа отправляется странствовать со скрипкой в руках. Время быстро и приятно проходит в разговорах со случайными знакомыми, в общении с природой, с искусством Италии. Наконец странствования закончены, герой возвращается на родину, сбываются его заветные мечты. Эйхендорф, симпатизируя своему романтически настроенному герою, устраивает его судьбу.

Генрих Клейст (Heinrich von Kleist, 1777—1811)

 

Многие идеи гейдельбергских романтиков разделял Клейст— один из крупнейших немецких драматургов и новеллистов эпохи романтизма. Он близок Брентано, Эйхендорфу своим- национально-патриотическим чувством, своей ненавистью к французам-завоевателям. Однако в отличие от «гейдельбержцев» Клейст находится во власти исторического пессимизма. Из кризиса феодально-монархической системы Клейст сделал универсальные обобщения. Герои Клейста — это люди больших и сильных страстей, оказывающиеся в неразрешимых, трагических ситуациях. Трагичность мировосприятия, получила свое отражение не только в трагедиях Клейста, по и в его новеллистике. Здесь также часто господствует мрачный, трагический колорит. Трагическая напряженность конфликтов, необычайная сила переживаний придают творчеству Клейста черты глубокого, но иногда болезненного психологизма.

Клейст родился во Франкфурте-на-Одере в старинной дворянской семье, гордившейся военными традициями. Пятнадцатилетним подростком он поступает на военную службу и принимает участие в походах против революционной Франции. Однако романтика военных лет не захватила Кленста. В 1799 г. он поступает в университет. Клейст много читает, увлекается идеями Канта, Руссо. В начале XIX в. Клейст путешествует. Он побывал во Франции, в Швейцарии. Ему хочется сравнить различные общественные системы, сделать для себя определенные выводы. Клейст весь в поисках, в брожении. Очень недолго он состоит на государственной службе, но развитие политических событий в Европе выбило его из колеи. Разгром Наполеоном прусской армии под Иеной и унизительный для Пруссии Тильзитский мир 1807 г. больно ударили по национальному чувству Клейста. Он включается в активную борьбу против французских завоевателей. К 1808 г. относится его переезд в Берлин, где он близко сходится с Брентано, Арнимом, начинает издавать (совместно с романтиком-националистом Адамом Мюллером) журнал «Феб» и «Берлинскую вечернюю газету», проводившие резкий антибонапартистский курс. Однако Наполеон продолжал усиливать свои позиции. В 1809 г. под Ваграмом он нанес новое поражение австрийцам, которое было воспринято впечатлительным писателем как национальная катастрофа. Крушение политических идеалов, неудачи в личной жизни довели Клейста до самоубийства.

Клейст начал свой творческий путь как драматург. Его драматургия отличается острой конфликтностью. Герой в ней ставится, как правило, в напряженные, трагические ситуации, в которых проверяются все основные черты его характера. Клейст тяготеет к трагедийному жанру, именно в этой области с наибольшим блеском раскрылся его большой и самобытный талант. Первым опытом Клейста была трагедия «Семейство Шроффенштейн» (Die Familie Schroffenstein, изд. 1803), где изображена вражда внутри одной семьи, жертвой которой стали двое возлюбленных.

Одновременно Клейст работает над позже им уничтоженной пьесой «Роберт Гискар» (Robert Guiscard). В сохранившемся отрывке во весь рост предстает образ смелого, наделенного сильной волей полководца, тяжело переживающего свалившиеся на его войско беды.

Однако в первый период творчества (1800—1806 гг.) Клейст еще был способен создавать жизнерадостные произведения, искрящиеся неподдельным юмором. Его перу принадлежит лучшая в немецкой литературе XIX в. комедия «Разбитый кувшин» (Der zerbrochene Krug, 1804). Интересно, что толчком к написанию пьесы послужила гравюра, увиденная Клейстом в одной из гостиниц Швейцарии. С помощью своей богатой фантазии он воплотил ее простое содержание в богатое драматическое действие. «Разбитый кувшин» исторически конкретно рисует быт и нравы немецкой деревни. Комедия отличается сочным национальным колоритом, свидетельствует о прекрасной жизненной наблюдательности автора, о его хорошем знании современной действительности. Клейст направляет стрелы критики против судейского беззакония. Герой пьесы — продувной деревенский судья Адам, решивший приволокнуться за крестьянкой Евой. Комичность ситуации состоит в том, что ему приходится, да еще в присутствии приехавшего ревизора Вальтера, разбирать дело, главным виновником которого является он сам. Адам тщетно пытается замести следы своей причастности к истории, в результате которой он разбил кувшин, гордость семьи фрау Рулль. В ходе процесса нити происшествия постепенно распутываются, и Адаму, несмотря на всю его изворотливость, становится все труднее доказать свою невиновность. В конце концов неприглядная роль деревенского волокиты прояснилась, и Адам спасается бегством из зала суда. Судья Адам — лучшее достижение Клейста в «Разбитом кувшине». Его характеризует необычайная жизненная полнокровность. Это образ, выхваченный из жизни, выверенный живой действительностью до самых мельчайших деталей. С большим мастерством обрисованы Клейстом фигуры деревенской девушки Евы, ее жениха Рупрехта, его отца. В них нет той покорности, христианского смирения, которые отличают крестьянскую массу в творчестве Брентано и других немецких романтиков консервативного направления. Крестьянин в комедии Клейста — это человек, наделенный сознанием собственного достоинства, умеющий постоять за свои интересы.

Во второй период деятельности (1807—1811) в связи с крупными неудачами австро-прусской коалиции в войне с Наполеоном в сознании Клейста обостряются черты трагического мировосприятия. Все большее место в его творчестве начинает занимать идея зависимости человека от власти роковых сил. Впоследние три года жизни Клейст пишет известнейшие свои произведения: трагедию «Пентесилея», драмы «Кетхен из Гейльбронна», «Битва Германа», «Принц Фридрих Гомбургский», повесть «Михаэль Кольхаас», ряд новелл («Землетрясение в Чили», «Обручение в Сан-Доминго», «Маркиза д'О...» и другие).

Трагический взгляд Клейста на действительность, интерес к подсознательным, не контролируемым разумом сторонам психической деятельности людей с большой силой воплотились в «Пентесилее» (Penthesilea, 1807). События происходят в Древней Греции, в период Троянской войны. Античность осмысливается Клейстом по-своему. Для него, в отличие от Гельдерлина, это эпоха не гармонии, а острых, трагических противоречий. Клейст воспринимает классическую древность через призму своего потрясенного революцией и войнами мировоззрения. Романтически необузданной натурой выступает в трагедии прежде всего Пентесилея. Царица амазонок влюблена в Ахилла. Он покорил ее своей красотой и доблестью. Но чувство, вернее неистовство, любви бешено сталкивается в Пентесилее с ничем не сравнимой гордостью. Ей хочется превзойти Ахилла в воинской славе, победить его в ратном поединке и только после этого удовлетворить свою страсть. Пентесилея и любит и ненавидит Ахилла в одно и то же время. Привыкшая властвовать, она и любовь героя Троянской войны желает получить как награду за свою победу над ним. «Проклятье мне, коль стану я женой того, кого мечом не победила!» — восклицает она.

В состоявшемся единоборстве с Ахиллом Пентесилея не гнушается никакими средствами, чтобы одержать верх над человеком, который ей дороже всего на свете. Она натравливает на раненого Ахилла псов, сама терзает его тело зубами. Ее ненависть выливается в форму самой изощренной садистской жестокости. В «Пентесилее» Клейст изображает не роковую власть внешних обстоятельств, давящих на человека; его внимание привлек рок внутренний, неуправляемая разумом стихийная сила страстей, приводящая к трагическим последствиям. Клейст в трагедии стремился погрузиться в сумеречные глубины человеческой психики. В ней получили какое-то отражение неуравновешенные чувства, внутренние борения самого писателя, принимавшие порой болезненный характер. Не случайно он считал «Пентесилею» любимым своим произведением.

Менее значительна в идейно-эстетическом отношении драма Клейста «Кетхеи из Гейльброниа» (Das Kätchen von Heilbronn, 1808). В ней необычайно сильно звучат мистические мотивы. Не понимая истинных причин развития исторических событий, взлетов и падений отдельных исторических личностей, Клейст склонен был всюду видеть воздействие божественного промысла. Он верил в предопределенность человеческой судьбы. Эта вера руководит всеми поступками героини пьесы Кетхен, приемной дочери кузнеца Теобальда. Внутренний, мистический голос ей говорит о том, что ее ожидает блестящая будущность. Она не желает выходить замуж за парней своего социального круга. Появление рыцаря Веттера фон Штраля Кетхен воспринимает как перст судьбы. Ома считает, что ее долг следовать за ним, терпеливо сносить все оскорбления, выдержать все испытания. Кетхен не ошиблась в своем мистическом прозрении. Император признает в ней свою дочь, и, таким образом, становится возможным ее брак с фон Штралем,

В драме прославляется героизм покорности. Кетхен настойчиво добивается осуществления своей мечты, она активна, но ее активность особая, связанная с подчинением своей воли высшему долгу, понимаемому в религиозно-мистическом плане. Таким образом, в «Кетхен из Гейльброниа» в центре внимания автора человек, охваченный пафосом служения общему, сверхличному началу. Интересно, что Клейст избрал своей героиней девушку из народа. Он полагал, что в народной среде чаще встречаются цельные, героические натуры. В поведении Кетхен не чувствуется жертвенности. Она легко и радостно несет свой тяжкий крест, сохраняя все свое простодушие и доверчивость к жизни. Отсюда привлекательность ее образа.

Во второй период творчества Клейст создает пьесы отчетливо тенденциозные. Обращаясь к историческому прошлому, он ставит в них волнующие современность проблемы. Писателя особенно тревожила судьба порабощенной Германии, он непрестанно думал о возможности ее освобождения от иноземного гнета. В своих политических воззваниях, например в «Катехизисе немцев» (Kathechismus der Deutschen, 1809), и в художественных произведениях он призывает к борьбе с иноземными завоевателями. Весьма показательна в данном плане драма «Битва Германа» (Die Hermannsschlacht, 1808). Клейст драматизирует здесь один из ярких эпизодов немецкой истории — победу предводителя германского племени херусков Германа над легионами римского полководца Вара в Тевтобургском лесу (I в. н. э.). Драматурга вдохновила идея изображения победоносного отпора народа, казалось бы, непобедимым завоевателям. Воспевая мужество древних германцев, Клейст, разумеется, хотел, этим дать вдохновляющий пример своим соотечественникам.

В таком же призывном национально-патриотическом духе написана драма «Принц Фридрих Гомбургский» (Prinz Friedrich von Homburg, 1810). Драматург воскрешает одну из ярких страниц в истории Прусского государства — разгром немцами шведов под Фербеллином в 1678 г. Несмотря на свою очевидную националистическую направленность, пьеса была принята при королевском дворе в Берлине весьма сдержанно. Причина этого заключалась в том, что Клейст в противовес официальным прусским историкам увенчал лаврами победителя не курфюрста, а молодого принца Гомбургского, который, нарушив приказ, смело атаковал своей кавалерией неприятеля и одержал блистательную победу.

Драма отличается противоречивостью. Решив в лице принца Гомбурга покарать своеволие и возвеличить значение дисциплины, столь необходимой в борьбе с врагом, Клейст тем не менее опоэтизировал своего главного героя, наделил его тонкостью чувств, молодостью. Напротив, курфюрст, вопреки намерениям автора, выступает как воплощение казарменного начала. Правда, Клейст не до конца рисует принца привлекательным. Оказавшись под стражей, последний падает духом, признает свою неправоту и всецело оправдывает тот жестокий приговор, который его ожидает: «Я желаю увековечить смертью тот святой закон войны, который я нарушил перед лицом солдат». Таким образом, в драме торжествует общегосударственная точка зрения. Своеволие Гомбурга, хотя и исходившее из благородных побуждений, сломлено и осуждено. Пьеса критически заострена против тех, кто подрывает основы воинской дисциплины и тем самым нарушает принцип государственного единства, столь важный, по мысли Клейста, в период борьбы с угрозой иноземного порабощения. Драма изобилует намеками на современность. Ее антибонапартистская направленность совершенно очевидна: «Да будет ниспровергнут чужеземец, несущий иго нам! Да процветает свободный и счастливый бранденбуржец на собственной земле!»

Значительное место в художественном наследии Клейста занимают новеллы. В них разрабатываются в основном те же проблемы, что и в драматургии. И здесь Клейст ставит своего героя перед большими испытаниями, заставляя его жертвовать личными, сословными интересами ради сохранения основ государства, семьи. Семейно-государственное начало трактуется писателем как высший, общечеловеческий принцип организации жизни, которому должны быть подчинены все другие стороны общественных отношений людей.

В интересной новелле «Обручение в Сан-Доминго» (Die Verlobung in St. Domingo) Клейст обращается к революционным событиям современности, рисуя восстание негров против своих поработителей-французов. Кровавые расправы восставших над плантаторами рассматриваются им как возмездие за преступления белых. Угнетенные, по мысли Клейста, всегда имеют право бороться за свободу и мстить за нанесенные обиды. Так тема революции косвенно используется им для оправдания борьбы с Наполеоном и возможных ее кровавых эксцессов. Однако Клейст, в отличие от реакционных романтиков-националистов (Адам Мюллер и др.), не был подвластен национализму. Все подлинно человеческое трактуется им как сила, стоящая выше национальных предрассудков.

В самый разгар восстания дочь мулатки Бабекан Тони приютила в своем доме швейцарца Густава. Он покорил ее своей человечностью, высоким пониманием любви. Забыв о национальной вражде, Тони вступает с ним в свободный брак и ценой собственной гибели спасает ему жизнь. В новелле ярко показано торжество человеческого начала. «Обручение в Сан-Доминго»— свидетельство широты взглядов Клейста, его выхода за пределы слепой национальной ограниченности.