Чаепитие в Мейфэре 3 страница

 

Наряжаться действительно есть во что — в «Харродсе», наверное, самая внушительная в стране коллекция брендов. Также присутствуют рестораны-бары на мясную, рыбную и сладкую темы. Начинался магазин как бакалейная лавка в 1849 году (еда продается до сих пор, но уже совсем другая: рулеты из индейки и вишни, рыбные колбасы). Когда в 1898 году здесь появился первый в стране эскалатор, служащие держали на подносах бренди и нюхательную соль — для тех, кто боялся «движущихся ступенек». Но эдвардианский «Харродс» хорош и снаружи, особенно ночью, когда включают иллюминацию и универмаг подозрительно походит на Биг-Бен (что наводит на мысли о масштабе амбиций египтянина). Примета нового времени — русские женщины, высунув язык носящиеся по универмагу, за которыми еле-еле поспевают злые мужья, обвешанные сумками.

 

Соседний с «Харродсом» универмаг Harvey Nichols — любимое место читательниц Tatler и «ланчующихся», то есть светских, девиц. Место самой высокой их концентрации — кафе Fifth Floor в лофте «Харви Николса».

 

Окрестности универмагов — русско-арабское царство. Богатые эмигранты из стран Персидского залива обосновались здесь еще в 1980-х. Теперь этим занимаются русские: дом на Лаундс-сквер (Lowndes Square), как уверяют английские газеты, — собственность Романа Абрамовича. И не удивляйтесь, услышав у «Харродса» от толстого цыганенка с гармошкой «Калинку» — гимн футбольного клуба «Челси» теперь знает весь Лондон.

ЧЕЛСИ
Во второй половине XIX века Челси (Chelsea) был районом богемы. В 1960-х годах — одним из идейных центров свингующего Лондона. К футбольному клубу «Челси», к слову, в то время из-за богемной репутации района мало кто серьезно относился. В 1980-х одна из улиц квартала, Слоан-стрит, дала имя целой секте, и во главе ее стояла принцесса Диана. Слоаны пили исключительно шампанское, носили британскую марку Barbour, водили Range Rover и не занимались ничем, кроме светской жизни. Слово употребляют до сих пор: явление продолжает активно жить — причем на той же территории. Сейчас типичный слоан — девушка 25 лет. Выпускница частной школы. Слова произносит особым образом (слоанов за это дразнят: «air-hair-lair»). Пьет шампанское, иногда разбавляя его персиковым соком. На работу в Сити ездит на велосипеде, а по выходным водит «ягуар». Сумки, обувь и аксессуары покупает только в дорогих магазинах, одежду может купить и на рынке Портобелло, но предпочитает Joseph, Prada, Nicole Farhi. А Christian Dior не наденет никогда: названия марки не должно быть видно. И никогда не признается, что подражает покойной принцессе.

 

Слоан-стрит (Sloane Street) — улица бутиков. Что продается в Gucci, Prada, понятно. Но есть и такие магазины, как Shanghai Tang (№6A/B) с азиатско-европейским шиком вроде мужских лодочек на каблуках. Есть Maria Grachvogel, Browns и Jo Malone с мужской парфюмерией. Здесь же, в отеле The Cadogan (№75), был арестован Оскар Уайльд: гомосексуализм в начале xx века считался в Англии преступлением.

 

На Слоан-сквер (Sloane Square) стоит Королевский придворный театр (Royal Court Theatre), где в 1950-х шли пьесы «рассерженных молодых людей», включая пьесу Джона Осборна «Оглянись во гневе».

 

Отходящая от Слоан-сквер Кингс-роуд (King’s Road) строилась как частная королевская дорога. В 1960-х, когда по ней ходили девушки в только что появившихся мини-юбках, улицу называли «подиумом». В 1970-х отсюда вела свою подрывную деятельность Вивьен Вествуд: в доме №430 открыла магазин Sex и начала продавать порнографические наряды. Магазин существует до сих пор, но теперь он просто Vivienne Westwood. В особняке под №352А разводили фазанов, а у русской балерины Серафимы Астафьевой здесь была балетная школа. Рядом с ее мемориальной табличкой висит вторая, абсолютно такая же, но на ней надпись «The PizzaExpress». На этой улице популярная сетевая пиццерия выглядит как ресторан.

 

В стороне от бутиков Кингс-роуд, на набережной Темзы, стоит Королевский госпиталь (The Royal Hospital), первое крупное сооружение Кристофера Рена, предвосхищающее его же проекты в Гринвиче и Хэмптон-корте. На самом деле это не совсем госпиталь, а скорее дом престарелых для армейских ветеранов. Вокруг его возвышенно-спокойных корпусов просто приятно побродить, хотя зайти в часовню и главный зал тоже стоит, если вам повезет и они будут открыты. И можно поглазеть на его обитателей — ветеранов в красной форме и смешных треуголках. В мае в парке госпиталя проходит мероприятие государственной важности — выставка цветов Chelsea Flower Show. В последний день ее работы можно за небольшие деньги купить настоящие ботанические шедевры.

 

Посещение Королевского госпиталя пн-вс 10.00-12.00, 14.00-16.00 (закрыт по вс с октября по март)

Параллельно Кингс-роуд и набережной идет Чейни-Вок (Cheyne Walk), где любил гулять Генри Джеймс и куда после смерти жены переселился поэт, художник и глава братства прерафаэлитов Данте Габриель Россетти. В романе Джона Фаулза «Женщина французского лейтенанта» в доме Россетти живет главная героиня Сара. Рядом с набережной — обладатель трех мишленовских звезд и главный ресторан главного повара Великобритании и телезвезды Гордона Рамсэя Gordon Ramsay.

 

Настоящая мекка слоанов — район Бромптон-роуд (Brompton Road) и Фулам-роуд (Fulham Road); их тут даже больше, чем на Кингс-роуд. Любимые бутики слоанов — Jimmy Choo и Joseph (77 Fulham Road). Их младшие сестры одеваются по соседству, в Gigi (124 Draycott Avenue). Любимый бар (устричный Bibendum Oyster Bar) — в бывшем гараже на Фулам-роуд, №81: Michelin House, построенный в 1911 году, — одно из самых известных лондонских зданий в стиле ар-деко.

 

В доме №325 по Фулам-роуд — забегаловка Vingt-Quatre: можно позавтракать в 6 вечера и поужинать в 7 утра; в Лондоне, между прочим, такие полезные кафе сыскать трудно.

 

Vingt-Quatre 325 Fulham Rd, 7376 7224, Круглосуточно

 

Фулам-роуд выводит к резиденции клуба «Челси»(www.chelseafc.com), стадиону «Стэмфорд-Бридж» (Stamford Bridge). Когда нет матчей, здесь тишина, особняки с ухоженными палисадниками. Даже в день матча трудно представить, что через несколько часов среди этого благолепия появится бешеная стая бритоголовых, точь-в-точь из недавнего фильма «Фанаты» о болельщиках «Челси». Глухое здание «Стэмфорд-Бриджа» больше похоже на ледовый дворец в Подольске, чем на резиденцию клуба, принадлежащего двадцать второму в списке самых богатых людей в мире. Правда, при стадионе — гостиница, два ресторана, бистро, бар и двухэтажный магазин сувениров.

 

Болеют за «Челси» в основном жители южных районов Лондона — Ламбета, Кеннингтона, Брикстона и т.д. У стадиона имеются несколько пабов, где принято заседать до и после матча. Но если в The Pelican (22 Waterford Road) можно застать крепких стариков, девушек в офисных костюмах и вообще очень приличную публику, то в So Bar (515 Fulham Road) лысые мужики в синем (цвет формы «Челси») дерут глотки, пышут жаром — аж окна запотевают.

 

Купить билет в день матча вполне возможно — если выстоять очередь (£35-40). Если это какая-то очень важная игра, у стадиона обязательно будут тереться спекулянты.

 

Из Фулама можно на метро добраться до теннисного стадиона «Уимблдон» (Wimbledon). На этот раз приготовьтесь к разочарованию: в реальности стадион Всеанглийского теннисного клуба (The All England Lawn Tennis Club — www.wimbledon.org) выглядит обшарпанным и куда меньше, чем в телетрансляции. Некоторые из-за этого даже предпочитают следить за игрой не с трибун, а стоя у огромного экрана. И не ходите к боковым кортам (там спортсмены на расстоянии вытянутой руки): считается, что это места для подростков, они оттуда пялятся на теннисисток.

13. ГАЙД-ПАРК, КЕНСИНГТОН, НОТТИНГ-ХИЛЛ И БЕЙСУОТЕР

ОРИЕНТАЦИЯ
Лондонцу выезжать за город, в общем-то, и не нужно: в самом центре мегаполиса — огромный Гайд-парк (Hyde Park) с прилегающими к нему Кенсингтонскими садами (Kensington Gardens). В других лондонских парках устраивают пикники, бегают, занимаются йогой. В этих, кроме всего прочего, плавают и загорают. Для сумасшедших и ораторов-любителей есть политическая трибуна на свежем воздухе, Уголок ораторов. Для сентиментальных домохозяек Кенсингтонский дворец — последнее жилище принцессы Дианы.

 

К югу от Гайд-парка и Кенсингтонских садов лежат Южный Кенсингтон (South Kensington), где дома аристократов, Музей Виктории и Альберта, концертный зал Альберт-холл. Ноттинг-Хилл (Notting Hill) примыкает к паркам с противоположной стороны, с севера. Сто лет назад здесь разводили свиней, потом район заселили эмигранты, а лет 15-20 назад к ним присоединились бедные писатели, актеры, художники и журналисты. Сейчас это вполне респектабельное место, известное прежде всего самым большим в Европе карнавалом (последние выходные августа), самым известным в Лондоне блошиным рынком на Портобелло-роуд и одноименной слезливой мелодрамой с Джулией Робертс и Хью Грантом. Соседний же Бейсуотер (Bayswater) прежде всего примечателен своими китайскими ресторанами.

ГАЙД-ПАРК И КЕНСИНГТОНСКИЕ САДЫ
Днем по Гайд-парку (Hyde Park) обычно бродят закутанные в шарфы нахохлившиеся «паки» — выходцы из Пакистана. Белки носятся и зимой, и летом. Ландыши распускаются в начале февраля. Зеленая трава — круглый год. Целуются здесь под каждым деревом. Между тем история у парка — зловещая. В этом самом озере Серпентин, где сейчас купаются, утопилась беременная жена поэта Шелли — после того как поэт сбежал от нее к будущему автору «Франкенштейна», 16-летней Мэри. По соседству было кладбище домашних животных (оно и сейчас есть, только закрыто). На могилах написано: «Джек. Спортсмен и настоящий друг». Или: «Принц. Так мало просил и так много дал». А неподалеку, где сейчас триумфальная Мраморная арка, вообще стояла Тайбернская виселица, главное место казни в Лондоне до 1783 года. Всего здесь отправили на тот свет около 50 тысяч человек. После экзекуции палач мог принародно оголить грудь молодой горожанке и по ее просьбе приложить к груди руку мертвеца. Тогда считалось, что тела казненных обладают целебными свойствами. И подобные услуги палач оказывал далеко не бесплатно. Но в каком-то смысле висельники действительно способствовали выздоровлению: хирурги караулили, когда закончится казнь, и забирали мертвых в лаборатории для исследований. Врачам полагалось десять тел в год.

 

Место для Мраморной арки (Marble Arch), кстати, выбрано подходящее — она тут отбывает наказание. В 1828 году ее построил Джон Нэш, один из авторов Букингемского дворца, перед которым арка и должна была стоять. В результате дворцу достались только скульптурные фризы (а статуя Георга IV попала на Трафальгарскую площадь), сама же она оказалась на месте виселицы. В 1855 году Карл Маркс и еще 150 тысяч человек протестовали здесь против отмены выходного дня. Пока Маркс раздумывал, а не начало ли это английской революции, из-за Мраморной арки неожиданно выскочили полицейские. Волнения повторились в 1866 году, и больше правительство решило не рисковать: в Гайд-парке была учреждена политическая трибуна. Произнести речь в Уголке ораторов (Speakers’ Corner) до сих пор может каждый. Для этого, как и раньше, надо встать на какую-нибудь возвышенность: пустой ящик из-под пива или стремянку. Только ораторы сегодня далеко не те: маргиналы и, как выразился бы Маркс, деклассированные элементы.

 

Конные прогулки в Гайд-парке Richard Briggs Stables, 7723 2813, Ross Nye Stables, 7262 3791

 

Еще один знаменитый угол парка — Гайд-парк-корнер (Hyde Park Corner). Музей Веллингтона (The Wellington Museum) занимает здесь Эпсли-хаус (Apsley House), дом с самым выгодным в городе адресом: No. 1 London. В честь герцога Веллингтона, героя битвы при Ватерлоо, а впоследствии премьер-министра, названо самое большое количество лондонских пабов, а также изобретенные им сапоги (пара «велли», которые в своем современном виде являются обыкновенными резиновыми сапогами, обязательно найдется в багажнике у английского аристократа: в загородном поместье без них не прожить). Музей не то чтобы выдающийся, но в нем, к примеру, есть статуя голого Наполеона работы Кановы. Оригинал от статуи открестился — Наполеону показалось, что богиня победы будто бы улетает из его руки. Это понравилось английскому принцу-регенту, который и преподнес ее герою Ватерлоо.

 

Музей Веллингтона 149 Piccadilly, 7499 5676, зима: вт-вс 10.00-16.00; лето: вт-вс 10.00-17.00
Вход — £4,95

На ближайшем к Гайд-парк-корнер берегу озера можно отлично позавтракать в кафе-стекляшке The Dell с лавочками и столами на улице, глазея на уток, лошадей, а также на «бобби» на велосипедах, у которых к багажнику пристегнуты высокие шлемы (в шлемах ходить-то неудобно — не то что ездить).

 

Если от Эпсли-хаус двигаться вглубь парка, рано или поздно выйдете к озеру Серпентин и одноименной галерее Серпентин (Serpentine Gallery). В здании, изначально отведенном под чайный домик, ныне проходят выставки современного искусства весьма высокого уровня. Заходите — не ошибетесь. При галерее работает отличный книжный магазин с соответствующим уклоном. Статую Питера Пэна на самом берегу озера в 1912 году поставил на свои деньги придумавший бессердечного летающего мальчишку драматург Джеймс Барри. Именно в Кенсингтонском саду он повстречался с вдохновившими его на эту книгу пятью мальчиками Ллевелин-Дэвис. Будто бы в благодарность он сочинил Саду целую легенду, нанеся его на карту мировой литературы.

 

Продолжая тем же курсом, можно выйти к Кенсингтонскому дворцу (Kensington Palace). Поле перед ним — взлетно-посадочая площадка для вертолетов. Члены королевской семьи, пересаживающиеся здесь из вертолета в автомобиль, не такое уж редкое зрелище. А принц Чарлз, к примеру, прежде чем сесть в машину, непременно сделает английскому народу ручкой. Народ обычно здесь представляют няньки с детьми.

 

Посещение Кенсингтонского дворца 7937 9561
Март-октябрь: пн-вс 10.00-18.00; ноябрь-февраль: пн-вс 10.00-17.00
Вход — £11, для студентов и лиц старше 60 лет — £8,30, для детей — £7,20

 

Королевской резиденцией дворец стал в конце XVII века, при Вильгельме III Оранском, для которого его и реконструировали Кристофер Рен, Николас Хоксмур и Вильям Кент. Здесь родилась королева Виктория, с 1981 до 1997 года тут жила принцесса Диана. Из-за Дианы дворец и популярен: бабушки, домохозяйки и старые девы стекаются сюда со всей страны. Только вместо ее апартаментов показывают несколько дворцовых комнат. О принцессе Диане, к слову, трудно забыть не только в Кенсингтонских садах, но и в их окрестностях. Все дешевые кафе называются «Диана». На ступеньках ее любимой пиццерии Da Mario (15 Gloucester Road) так и написано: «Пиццерия принцессы Дианы». На указателях и специально вделанных в землю табличках значится: «Прогулка в честь принцессы Дианы». Конечный пункт паломниц — кафе Orangery, занимающее построенную для королевы Анны оранжерею неподалеку от дворца. Кафе, кстати, очень приятное — здесь afternoon tea с тортом, булочками сконс, сэндвичами и шампанским.

 

С памятником принцу Альберту (The Albert Memorial) связаны не менее важные события, чем с дворцом. Принц Альберт, супруг королевы Виктории, был главным организатором Великой выставки 1851 года — выставки достижений британского хозяйства (кстати, стилистика самого памятника отсылает прямиком к павильонам вднх). Специально для нее архитектор Джозеф Пакстон построил в Гайд-парке из стекла и железа «Хрустальный дворец». Королева Виктория вела во дворце наблюдения: «Мы видели очень забавную машину для изготовления шоколада. Очень умную машину, которая за невероятно короткий промежуток времени может сделать содовую… Останавливаешься перед чем-то, что напоминает жаровню. Ха! Ха! А это швейная машинка». Еще показывали фонтан из одеколона, складное пианино для яхт и многоразмерный гроб.

ЮЖНЫЙ КЕНСИНГТОН
На вырученные от выставки деньги принц Альберт купил землю в Южном Кенсингтоне (South Kensington) и основал здесь квартал музеев и колледжей (иногда этот квартал называют Альбертополисом — Albertopolis). Главная его достопримечательность — Музей Виктории и Альберта (The Victoria and Albert Museum). Созданный по горячим следам выставки (немало экспонатов которой ему и досталось), V&A — самый большой в мире музей прикладного искусства. Вокруг музея есть еще несколько примечательных мест. В католической Бромтонской часовне (Brompton Oratory) напротив во время холодной войны был тайник КГБ. В Музей науки (The Science Museum) можно зайти ради кинотеатра IMAX, где показывают фильмы в трехмерном изображении. В Музей естественной истории (The Natural History Museum) можно сводить детей.

 

Другое знаменитое сооружение квартала — концертный зал Альберт-холл (Royal Albert Hall), который называют крышкой от супницы. Его авторы — Фрэнсис Фоук и Генри Дарракотт Скотт. Деньги на возведение Альберт-холла собирались довольно хитроумным способом. Друг принца Генри Кол продал 1 300 мест по £100 за штуку с правом посещения всех концертов в течение 999 лет. Эти билеты до сих пор еще предъявляют при входе. В 1871 году на открытии Альберт-холла было обнаружено, что из-за круглой формы зала эхо в нем может кружиться до бесконечности. Эхо, хоть и через 100 лет, но победили, и теперь зал в основном известен своими классическими концертами Proms.

 

Величественные и поэтому совсем не характерные для Лондона сооружения с другой стороны Альберт-холла — музыкальный и научно-технический колледжи. А под боком у этих громадин — абсолютно деревенская улица Эннисмор-Гарденс-Мьюс (Ennismore Gardens Mews) с домами, выкрашенными в голубой, желтый и розовый цвета. Это бывшие конюшни. Жить в конюшне в Лондоне далеко не зазорно: в них, а также в недействующих фабриках и пакгаузах, селятся архитекторы, фотографы (у Энтона Корбайна, к примеру, студия в бывших конюшнях в районе Хаммерсмит), пижоны и яппи. А на соседней улице Эннисмор-Гарденс (Ennismore Gardens) стоит церковь Успения Богородицы (Cathedral of the Dormition and All Saints), кафедральный собор Русской православной церкви в Лондоне. Именно тут больше 50 лет служил митрополит Антоний Сурожский — один из самых светлых иерархов рпц xx столетия, благодаря деятельности которого стопроцентно британских прихожан в церкви не меньше, чем русских.

 

После выставки и открытия музеев Кенсингтон стал районом модным и аристократическим (именно в Кенсингтоне Уильям Теккерей писал свою «Ярмарку тщеславия»), каким и остается до сих пор. Только в глаза это совсем не бросается — аристократы по улицам не разгуливают, а их дома с фасада ничего особенного из себя не представляют. То ли дело с обратной стороны (где садики) и внутри — одно обслуживание лифта, который везет, хоть и всего на второй этаж, но прямо в квартиру, стоит £1 000 в год. Если вам так уж позарез необходимо познакомиться с этим аспектом лондонской жизни, можно заглянуть в бар One Ninety, что рядом с музеями.

 

One Ninety 190 Queen’s Gate, 7584 6601, пн-вс 17.00-22.00

 

Главная улица Кенсингтона — Кенсингтон-Хай-стрит (Kensington High Street) с сетевыми магазинами типа TopShop, Urban Outfitters и лучшим местом для завтрака — кафе Giraffe. Есть еще одна причина для ее посещения: разбитый здесь в 1936 году самый большой в Европе сад-ресторан на крыше The Roof Gardens, где на фоне часовни и прудов разгуливают фламинго.

НОТТИНГ-ХИЛЛ И БЕЙСУОТЕР
Многие англичане впервые услышали название этого района к северу от Гайд-парка только в 1958 году, когда расисты, вооружившись кухонными ножами и скалками, громили здесь эмигрантов из Вест-Индии. Почему Ноттинг-Хиллский карнавал стали устраивать сразу же после погромов, точно никто не знает. По одной из версий, это был ответный шаг эмигрантов. Сейчас карнавал (последние выходные августа) — самый большой в мире уличный фестиваль, не считая бразильского. Карибские женщины целуют полицейских, уличные музыканты играют на банках и склянках. Настоящие музыканты играют регги, соул, драм-н-бейс, электропоп и т.д.

 

Во время карнавала все ближайшие станции метро, кроме Latimer Road tube и Paddington Hammersmith & City line, или закрыты, или работают только на вход. Лучше всего пользоваться автобусами

 

Помимо карнавала Ноттинг-Хилл известен блошиным рынком на Портобелло-роуд (Portobello Road), где на ветру раскачиваются платья, как у Джейн Эйр, рубашки, как у Элвиса Пресли, и брюки, которые будут носить только в следующем сезоне. Гарантий того, что Анджела Дэвис не слезет с галстука после первой же стирки, нет, но смотрятся вещи замечательно. Портобелло — одно из тех мест, где рождается лондонская мода: Кейт Мосс покупает здесь наряды, выходит в них в свет, и очень быстро произведения безымянных портных начинают копировать известнейшие дизайнеры. А британский модельер Пол Смит, у которого в Ноттинг-Хилле бутик, ходит на рынок сам и чуть ли не каждую неделю. Будете на Портобелло — не пропустите Jessie Western (№82B) с ковбойско-индейскими вещами: сапогами, мокасинами, ремнями. Столько сил прикладывали к работе, наверное, только лет сто назад — все сшито вручную. Еще одно хорошее место — секонд-хенд One of a Kind, что держит Джефф, высокий негр в длинном черном пальто и очках, как у дальнобойщиков (№253, 259). У него ценнейший склад вещей из прошлого: платья, как в «Лихорадке субботним вечером», кроссовки, как у деятелей хип-хопа 1980-х, и т.д.

 

Обыкновенные покупатели не менее занятны, так что бары на Портобелло-роуд в смысле публики — лучше не бывает. Начать можно, к примеру, с Ground Floor Bar и кафе-бара Electric Brasserie. У метро Notting Hill Gate — скопление отличных секонд-хендов, а неподалеку — лучший представитель жанра «thai in pub» («тайская еда в пабе») Churchill Arms.

 

Улица Вестбурн-гров (Westbourne Grove) и ее окрестности — настоящий кладезь: в здешних магазинах продаются те же марки, что и в Selfridges и Harrods. Но в универмагах шумно, народу много, очереди в примерочные кабинки огромные и никакой отдушины. А здесь и выбор больше, к тому же спокойно, тихо, белые кошки греются в витринах. И вообще, эти бутики больше напоминают загородные дома. Самые толковые — мультибрендовый Feathers (Rick Owens, бельгийцы и Antonio Marras), Laundry Industry (леопардовые пальто на едко-розовой подкладке и т.п.), Paul & Joe, Paul Smith. А также Duchamp (мужские рубашки и галстуки пол-смитовских расцветок), Aimé (в основном французские марки для нежных созданий), мультибрендовый Question Air (Vivienne Westwood, People of the Labyrinth и дорогая рванина из Стокгольма). И в этом же районе — отличные бутики с украшениями, в том числе с винтажными. В перерывах между покупками можно погулять или зайти в какую-нибудь тихую кафешку — например, в итальянское Café 206 (206 Westbourne Grove). В ней начинаешь понимать, чем тебя поят в бесконечных сетевых кофейнях и что такое настоящий кофе.

 

Еще одна достопримечательность Ноттинг-Хилла — Башня Треллик (Trellick Tower), многоэтажный дом работы рно Голдфингера на Голборн-роуд (Golborne Road). Житель Восточной Европы пройдет мимо и не заметит: в бывших соцстранах такие высотки — на каждом шагу. Англичане ее тоже раньше не любили. Джеймс Грэм Баллард даже написал книгу о том, как жители башни ведут друг с другом войну (чувства писателей понятны: лондонцы привыкли жить в небольших особняках). Ее обитатели в основном эмигранты, и в реальности были не очень миролюбивы. Эмигранты там есть до сих пор, но отношение к башне изменилось радикально. Башня, построенная в 1973 году, теперь считается модным адресом, и туда даже водят экскурсии.

 

Вечером гулять по Ноттинг-Хиллу глупо, вечером лучше идти по барам, ресторанам или клубам. Вот полезные адреса: восточный ресторан E&O, куда приходят типичные обитателей района, в клубе-галерее Notting Hill Arts Club — всевозможная экспериментальная музыка (диджеи и живые концерты). В Woody’s — светско-молодежная жизнь. Коктейли и симпатичные люди — в баре Lonsdale. Пиво, морепродукты и симпатичные люди — в гастропабе The Cow.

 

Двигаться дальше по направлению из центра не имеет смысла — там начинаются довольно поганые районы Шепердс-буш и Хаммерсмит. Берите курс на Бейсуотер (Bayswater). Этот район больше известен дешевыми гостиницами, которые держат индусы. У метро недавно появились пугающие объявления — корявыми русскими буквами написано: «русское пиво», «обналичевание» (орфография сохранена). Но польза от Бейсуотера в другом: на улице Квинсвей (Queensway) сразу два китайских ресторана, несомненных лидера в этой ценовой категории, — Mandarin Kitchen и Royal China. Или можно попробовать найти столик в Assaggi, одном из лучших итальянских ресторанов города.

 

Следующий район — если двигаться по направлению к центру — Паддингтон (Paddington) с Паддингтонским вокзалом (Paddington Station) во главе. Вокзал, спроектированный в 1851 году Исамбардом Кингдомом Брунелом, популярен среди бизнесменов и английских детей. Первые едут отсюда экспрессом в аэропорт Хитроу. Вторые ищут глазами Паддингтонского медведя. В сказке Майкла Бонда он стоит у вокзального бюро находок с табличкой: «Пожалуйста, присмотрите за медведем». Paddington Bear — популярнейшая в Англии игрушка. Соседнюю с вокзалом Эдгвар-роуд (Edgware Road) называют маленьким Бейрутом: здесь ливанские ресторанчики, а в магазинах — ливанские журналы мод.

14. СЕВЕРНЫЙ ЛОНДОН
ОРИЕНТАЦИЯ
Еще в середине XIX века Лондон заканчивался в Блумсбери: северная граница города проходила по Мэрилебон-роуд и Юстон-роуд, а дальше начинались уже поля и деревни. Сейчас это все почти центр, но даже войдя в черту города, деревни эти сохранили свой отдельный колорит (а позже и приобрели новый), ради которого туда стоит выбраться. В Хэмпстеде на лоне природы живут актеры и писатели. В Кэмден ездят из-за огромного блошиного рынка, в Ислингтон — из-за веселых баров и театра в пабе. Помимо бывших деревень к северному Лондону относится самый красивый парк в городе, Риджентс-парк, и злачный Кингс-Кросс, район трех вокзалов, куда забираются отчаянные любители приключений.

 

Передвигаться по Северному Лондону пешком не получится, лучше пользоваться метро и автобусами. Есть, впрочем, одно важное исключение. Если выдастся ясный денек, от Риджентс-парка до Кэмдена (а то и дальше, к Кингс-Кросс) можно пройти по набережным Риджентс-канала. Или прокатиться по нему на лодке. Это одна из самых приятных прогулок во всем городе.

РИДЖЕНТС-ПАРК
Если бы Генрих VIII не был таким большим любителем охоты, Лондон остался бы без трех своих главных парков: Риджентс-парк (Regent’s Park), как Сент-Джеймсский и Гайд-парк, — бывшие охотничьи угодья. Назван он в честь принца-регента, который с 1811 по 1820 год управлял государством вместо Георга III, своего повредившегося в уме отца, а позже занял престол под именем Георга IV. Кроме прекраснейших клумб, скамеек и лебединого озера, парк примечателен особняками работы Джона Нэша, летним театром, куда зрители приходят с корзинками для пикников, и зоопарком.

 

Если идти от Мэрилебон-роуд, творения Нэша, Честер-террас (Chester Terrace) и Камберленд-террас (Cumberland Terrace), окажутся справа в дальнем углу парка. Эти террасы представляют собой множество особняков, объединенных общими монументальными фасадами. В доме №16 по Камберленд-террас, к примеру, жила Уоллис Симпсон — американка, из-за которой от престола отрекся Эдуард VIII. Недовольные подданные били в доме №16 окна. Те, кто живут в особняках сейчас, располагают не меньшими деньгами, чем любовница короля (здесь когда-то обитали Том Круз и Николь Кидман).

 

В Театре под открытым небом (Open Air Theatre), что в центре парка, играли Вивьен Ли, Джереми Айронс, Рэйф Файнс. В репертуаре — шекспировские и современные пьесы, которые идут прямо под деревьями. На сцену может приземлиться настоящая утка, платья актрис на случай дождя снизу обшиты целлофаном. Зрители устраивают перед спектаклями пикники на траве. Как на скачках, турнирах по гольфу, поло и на званых вечерах, в Театре под открытым небом принято пить коктейль Pimm’s («королевский» вариант — джин Pimm’s, кусочек апельсина, лимона, лайма, яблока, свежая мята и шампанское).

 

Дальнюю, северную часть парка занимает Лондонский зоопарк (London Zoo). Помимо собственно животных, в нем можно увидеть бассейн для пингвинов, который спроектировал ученик Татлина и Родченко, русский эмигрант Бертольд Любеткин. Кстати, именно здесь была нарисована эмблема издательства Penguin. Серпентарий зоопарка тоже литературное место: в романах в нем назначают явки шпионы и агенты спецслужб.