Особая общественная опасность организованной преступности

Организованную преступность иногда называют государством в государстве. Действительно, в некотором отношении она вступает в конкуренцию с властными структурами, мешает проведению оптимальной государственной политики, размывает нравственность, отрицает справедливость и правосудие, рекламирует безнаказанность — одним словом, дискредитирует политическую систему общества. Экономический ущерб от организованной преступности составляет около 10% валового национального продукта страны². Нетрудно представить, какой импульс развитию национальной экономики дало бы избавление от этого паразитического образования. Феномен организованного криминала не любит яркого света, его деятельность носит тайный характер, немало сил и средств его дельцами направляется на создание себе привлекательного имиджа (либо криминальных Робин Гудов, способствующих наведению порядка в стране не совсем чистыми методами, либо сообщества "благородных разбойников", которые действуют в четвертом измерении, никаким способом не затрагивая ин-

тересов большей части общества). Именно на эту наживку попадаются простые обыватели И некоторые честные политики: народ волнует проблема уличной преступности, а насчет организованной преступности — не до конца еще ясно, существует ли она вообще. В то же время, например, от рэкета (который на первый взгляд посягает только на интересы торговцев) в конечном итоге страдают именно простые обыватели: все выплаченные рэкетирам суммы торговцы компенсируют, повышая цены на товар (от 10 до 30%). Криминологи установили, что ущерб, который причиняет обществу уличная преступность, примерно в 50 раз меньше (он составляет от 1,7 до 2,3% ущерба, причиняемого организованной преступностью).¹

Перспективы организованной преступности можно прогнозировать, исходя из основных ориентиров ее развития:

выживание — богатство — власть.² Все эти этапы мафия уже проходила на Сицилии. Захват политической власти Муссолини также произошел благодаря поддержке мафии. Аналогичные схемы мы можем наблюдать в ряде стран Латинской Америки. Даже "оплот демократии" изрядно подзамарался в сотрудничестве с преступными синдикатами. Госструктуры США не раз прибегали к услугам мафии для решения военных и политических проблем. Впервые за помощью к криминальной конфедерации обратилась военная разведка США. В годы второй мировой войны поиск немецких шпионов в американских портах контролировали мафисты. Они обеспечили успех англо-американского десанта на Сицилию. "Уотергейт" и "Ирангейт" показали, что и президенты США не отказываются от такого сотрудничества (в первом случае президент Р. Никсон пользовался услугами преступного синдиката в ходе предвыборной кампании, во втором — Р. Рейган для свержения просоветского правительства в Никарагуа). В 1996 г. достоянием гласности стали факты финансирования предвыборной кампании президента Колумбии Сампера представителями Ме-дельннского картеля наркомафии.

Приход к власти сильных политических лидеров, ориентированных на проведение независимой государственной политики, практически всегда инициировал различные широкомасштабные акции разрушающего воздействия на организованную преступность. Опыт противостояния госу

дарства и организованной преступности свидетельствует что последняя малочувствительна к традиционным мерам воздействия. В процессе криминальной эволюции она сумела выработать иммунитет к традиционным системам профилактики преступлений, их расследования, правосудия и исполнения наказания. Подкуп, угрозы и устранение несговорчивых оказались теми универсальными отмычками, с помощью которых можно открывать двери к решению любой проблемы.

Практика жестких мер воздействия на организованную преступность показала, что при их использовании очень велик риск сползания общества в пучину произвола. Такой метод борьбы оказывается не менее опасным, чем то зло, на искоренение которого он направлен (трудно сказать, кто причинил Италии больше вреда: мафия или Муссолини).

Неуязвимость организованной преступности подчас ставит общество в патовую ситуацию: либо трансформировать одну форму зла в другую (преступность в чрезвы-чайщину и деспотизм), либо смириться с существованием мафии (причем на деле смирение означает подчинение). Последний вариант, вариант сотрудничества с мафией, в США начал практиковаться давно, он нашел и теоретических апологетов. Например, ученый из Гарвардского университета Т. Шеллинг предложил тайно договориться с боссами преступного мира о сотрудничестве в поддержании преступности на социально терпимом уровне.' Нет необходимости доказывать, насколько выгодна такая доктрина преступному миру. На ее утверждение в общественном сознании криминальные бароны не жалеют средств. Сомнительность такой идеи очевидна хотя бы потому, что ни один политик не осмелится публично поддержать ее.

Исследователь феномена экономической преступности Бу Свенсон установил, что практически любая мера, эффективная по отношению к разрушению преступности, имеет сопутствующие отрицательные последствия.² В связи с этим при конструировании системы воздействия на преступность необходимо достаточно тщательно моделировать все последствия ее функционирования (и положительные, и отрицательные). Система должна быть признана неприемлемой не только в случае превалирования отрицательных результатов, но и в случае отсутствия решающего перевеса положительных.

Анализ феномена "бессмертности" мафии приводит к проблеме более высокого уровня — несокрушимости мирового зла. Эта глобальная проблема была однозначно решена теоретически много веков назад: темные силы онтологически находятся в подчиненном положении у сил светлых. Зло никогда не сможет победить добро. И опыт человечества с древнейших времен до наших дней убедительно подтверждает этот закон. Какие бы формы ни приобретало зло, каким бы сильным оно ни было в отдельные исторические периоды его всегда ждет неминуемый крах. В конечном итоге, белая идея всегда побеждает, светлые силы оказываются сильнее (подчас вопреки всякой логике). И мы можем воочию в этом убедиться: за тысячелетия борьбы добра со злом наш мир не стал сумеречно темным, хотя тучи не раз сгущались над ним. Не является исключением и организованная преступность — это лишь одна из мутаций зла, для разрушения которого должны объединиться все здоровые силы общества.

Сверхзадача общества в противостоянии организованной преступности заключается в разработке таких мер разрушающего воздействия на этот криминальный феномен, в реализации которых удалось бы удержаться от скатывания за опасную грань произвола и беззакония. Даже чрезвычайные меры, без которых кульминация противостояния организованной преступности не обошлась еще ни в одной стране, должны быть контролируемыми представительными органами власти, поскольку лишь представительная ветвь власти может быть гарантом от перерастания чрезвычайных мер в тоталитаризм. Задача криминологической науки — поиск максимально эффективных мер разрушения мафии в рамках законности.

Еще в прошлом веке Э. Ферри выработал достаточно универсальный принцип воздействия на преступность: "Силы природы нельзя преодолеть иначе, как противопоставив им другие силы природы, противоположные или отличные от них. Вот почему криминалист-социолог, отбросив бесплодную иллюзию, что преступление рождается из фатума индивидуальной свободной воли, прежде всего старается определить направление и интенсивность сил, производящих преступление, чтобы затем противопоставить им другие естественные силы, охраняющие право, поддерживающие деятельность, согласную с законом, и честный труд.'"

В соответствии с этим законом (назовем его законом Ферри) необходимо найти социальные закономерности, бла

годаря которым сформировался механизм чрезвычайной устойчивости организованной преступности. Только на основе их анализа можно выявить тенденции, которые могли бы сыграть роль криминального антипода, закономерности, которые можно было бы использовать для разрушения механизма социальной устойчивости структур мафистского типа.