КРАЙ ВЕТРОВ: НЕКРОМАНС 22 страница- Не только. Тебя-то я и так помнил... Более-менее. Но теперь я помню и себя. Того, - Мйар повернулся к Камориль и заглянул в глаза. - Я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать в ужасе, Йер. Поэтому я смеюсь. Я у тебя этому научился?.. - Да ты и сам по себе достаточно глубок для того, чтобы выудить это из своих, стало быть, глубин... - Камориль попытался улыбнуться, но не смог. - Проклятье, Мйар, не мучь меня, что именно ты вспомнил?.. - Ничего конкретного. Но мое знание о себе поменялось. Если раньше я понимал себя... потенциально способным на убийство, то теперь я знаю, что я убивал. - Потерянный, я думаю, радовался бы, услышав, насколько ты можешь быть объективен, - некромант обвел рукой сад. - А это что было, по-твоему? И вампиры? А мутанты? Ты хочешь сказать, что до того, как тебя приложило бетоном, ты думал о себе, как о невинном дитя? Может быть, ты еще радовался в душе, что ты - не такой, как мы? Может, до сегодняшнего вечера именно осознание собственной чистоты не давало тебе снизойти до нас, простых смертных?.. - Ну что ж ты не даешь мне договорить. Не дослушал, но уже столько всего наотвечал, - сдержанно улыбнулся Мйар. - Я не о факте обращения живого в мертвое. Понимаешь... В большинстве случаев мы - всего лишь пуля, нашедшая свою жертву, лезвие, пришедшееся ко времени. Мы - просто орудие судьбы. Мы касаемся когтями тех, кто сам выбрал смерть. Убийцей же становится тот, кто принес смерть непрошенную, нежеланную, не предсказанную, которая, знаешь ли, не по участи. - В Заповеди Неугомонного Сердца это напиши, - фыркнул некромант. - Там четко прописано, что есть что и кто есть кто. Потом Камориль ухватился за голову: - Ох ты ж, Мйар, что ты заставил меня говорить, а! Я, потомственный некромант, рассказываю тебе о том, что есть в жизни правила!.. - Может, ты мне еще расскажешь о том, что вызывающе одетая барышня, прогуливаясь ночью по спальному району, ни разу не предполагает, что этой самой ночью попадет в неприятности? - Насилие и убийство - разные вещи, но что-то эти твои размышления больно симптоматичны... - Так, ладно, оставим эту тему, потомственный ты наш некромант, пока ты не обвинил меня в латентной виктимности, - сказал Мйар, вынимая из волос еще одну веточку. – Я, знаешь, не о том совсем. Видишь ли, когда я вспомнил то, старое понимание себя, и ощущение того, что я - в прошлом, - шел поперек судьбы, своей и чужих, - я понял, что сейчас бы так жить не смог. И еще кое-что... Но об этом немного потом, после того, как ты объяснишь мне, как так оказалось, что информация, которой в моей голове быть не должно, все равно там. - А может, ты сначала в душик? - предложил Камориль. - Нет. После душика и пирога я тут же усну. - Спать сегодня в подвале будем, не уснешь! - бодро пообещал некромант. - Прелестно. И все же, Камориль. Почему я вспомнил то, что не должен был?.. Настало время Камориль молчать, собираясь с мыслями. Наконец некромант вздохнул и произнес: - Мы не... Я не то что бы обманул тебя. Но я кое-чего тебе не рассказывал. Я не знал - можно ли?.. Ведь ты хотел забыть и это все тоже, наверное. Или... нет. Откуда я мог знать, Мйар, что именно ты забыл и что ты помнишь? Если б ритуал проводил я - мне кажется, я бы все равно не знал, что там и как. Или... знал бы. Чай не чтец я... и, на самом деле, могу только то, что идет в спайке с магией некромантов. Оно там, понимаешь, подцепляет заклятье другой школы, как окуня на крючок, и производит, как бы, прицепом... Но ритуал проводил не я. Ритуал проводил Зорея Катх, и ты сейчас спросишь... - Почему я слышу это имя впервые? - предсказуемо вопросил Мйар. - Потому, что я не знаю, по чьей воле ты его забыл - по своей ли... -...или это он сделал так, чтобы я не помнил его. А у него были причины хотеть, чтобы я его не помнил? Мы давно были с ним знакомы? - На момент проведения ритуала ты знал меня, Зорею и Эль-Марко одинаковое количество времени. Причины... да, пожалуй. Зорея мог сделать что-то по-своему. Более того, сдается мне, сейчас мы снова имеем дело именно с ним. Ты мне, Мйар, вот что скажи... теперь, когда это имя произнесено, что ты... ты вспомнил что-нибудь еще? Что-то в тебе изменилось? - Нет, ничего такого, вроде бы, - Мйар почесал лоб. - А должно? - Раз никаких изменений не происходит, значит, твое прошлое можно рассказать тебе, как историю, - кивнул сам себе Камориль. - Я боялся эту теорию проверять в живую, суеверно почти. Мало ли, вдруг, и правда, сказка - ложь, и история может стать ключом... Но, раз так... Пойдем к ребятам на кухню. Там я тебе (и им всем) и расскажу, наконец, правдивую историю о том, как я встретил Вирамайна Мйара.
Камориль разрезал длинным тонким ножом еще теплый пирог. Обычно ему доставляло недюжинное удовольствие пугать своим видом курьеров, привозящих разнообразную готовую снедь к поистине устрашающему (особенно в сумерках) дому. Но в эту нелегкую ночь одутловатый испуганный мальчишка-развозчик некроманта не развеселил. Камориль положил большой кусок пирога на тарелку и пододвинул Мйару. Больше никто пирога, почему-то, не захотел. Поэтому некромант извлек из холодильника все свои стратегические запасы пирожных, кексов, пахлавы и целых два торта: песочный с масляным кремом и слоеный, со сметанным и с цветочками из белого шоколада. - Кушайте-кушайте, барышни, не мешкайте, - Камориль подбодрил девушек, которые, как будто бы, стеснялись брать сладкое. - Конечно, не последнюю ночь живем, но сейчас явно не то время, чтобы думать о фигуре. Мйарчик, и ты кушай. Мйар и так уже самозабвенно жевал. - М-да, меня б сейчас от мяса вывернуло, - произнесла Никс, рассматривая укушенный кекс, - а дядьке Зубоскалу хоть бы хны. - А можно мне сливок подлить в кофе? Больно крепкий, - попросила Мари, слегка тронув за рукав Эль-Марко. Тот потянулся за сливками. - Ну так, Камориль, ты будешь рассказывать, или тебе доставляет удовольствие наблюдать грязных, окровавленных нас в своей полуразрушенной кухне? - это, дожевав, вопросил Мйар. - Поиграем в декаданс? - Камориль, широко улыбнувшись, откупорил бутылку абсента и вылил немного зеленой вязкой жидкости себе в фарфоровую чайную чашку. - Кому еще? Мари? Не ожидал. Вот прямо в кофе? Хорошо, как скажешь... Ага! Эль-Марко, подставляй! Отличненько. А вот теперь - слушайте! Камориль отхлебнул абсента, скривился, вздохнул и начал: - Сегодня все встало на свои места - у меня в голове, по крайней мере. Я никак не мог соединить воедино все происходящее... Хотя догадывался, что все беды, обрушившиеся на голову домоседа Мйара, как-то между собой связаны. Итак, первой ласточкой была попавшая под "Око Мастера" брюнеточка в кафе, которая отвела нас к кресту; затем, как поведал Николе Абеляр, кто-то прочел "Оторопь", - вслух. Впервые за долгое время некий чтец каким-то неведомым образом сумел (успешно, заметим!) произнести заклятие времен Причинной Войны! Кроме того, видения Веры и Эрраты, эта их "Богиня", являвшаяся им во снах - ну разве не пахнет тут чтецами-извращенцами? Прости, Мари, я не думаю, что все сноходцы - извращенцы, (учитывая, что чтецы практикуют снохождение) но представлять себя в чужом сне обнаженной монстроподобной женщиной гигантского размера - это как-то... хм, ну... как бы символизирует, в общем. И вот теперь эти странные кошмарные твари, которыми управляли откуда-то издалека, и управляли по одному. Мйар, ты заметил это тоже, да? Пусть мы и не смогли эту особенность тварей обратить на пользу себе тогда, в бою, но можем теперь. Эти их заминки, быстрые, но все же ощутимые - точный признак того, что девятью тварями руководит один человек в реальном времени. Очевидно, гениальный, очевидно, очень быстрый, - но все-таки несовершенный. Ах, да. Еще я забыл мутантов в том бункере. Я не знаю, откуда они взялись, но предполагаю, что этот самый чтец, задумавший свою серую месть, овладел разумами тамошнего руководства и использовал песиков в своих целях. Коротко говоря, - на Мйара (и на нас всех заодно) точит зуб чтец, очень сильный, достаточно разумный, и, притом, преступающий правила, как дохлых кошек. - Мне кажется, кое-что ты притянул за уши, - произнес Эль-Марко, стирая с губ заварной крем. - Вот бункер, например. Связи с чтецами я здесь особо не наблюдаю. Но в целом, полагаю, ты прав. Мне тоже кажется, что это не кто иной как... - Зорея Катх, - кивнул Камориль. - И кто такой этот Зорея? - спросила Мари. - И почему у него такое странное имя? - спросила Никс. - Оно значит что-нибудь этакое? Камориль поднял ладонь, останавливая вопросы: - Сейчас, погодите, я еще не закончил. Природа тварей, которые на нас напали, мне непонятна, но они, очевидно, искусственные. Я был бы счастлив послушать мнение Эль-Марко на их счет... - Им пять дней от роду, - хмыкнул Кападастер. - Потрогал я одну. Думал, после Луни ничему не удивлюсь. Ан нет. - Я могу предположить, - продолжил Камориль, - что твари были посланы расправиться с нами без всяких пленений и допросов. Может статься, что у Зореи есть еще таких же двадцать и они прямо сейчас идут к нам, сюда. Тогда, ежели границы будут пересечены, нам останется только бежать, сломя голову. Второго такого побоища нам прямо сейчас не сдюжить. Ежели у Зореи личной армии химер нет, то у нас есть несколько дней передышки перед тем, как он вырастит следующую партию. - А может, нам стоит бежать прямо сейчас? - предположила Мари. - Пока, стало быть... очередная партия не приползла. - Предложение актуальное, - кивнул Камориль. - Но. Тут у меня - подвал, он укреплен и в нем есть еда для десятерых на трое суток, а так же два подземных хода в Нижний Город. Я ж артефакты гильдии храню, мой дом - крепость почти. - А почему ж мы вышли тогда в чисто поле, сражаться с тварями вне этой крепости? - спросил Мйар, отвлекшись от пирога. Камориль развел руками: - Какой бы ты хотел получить ответ? Так вышло, - все, что я могу тебе сказать. А куда бежать, если бежать... Не хотелось бы подвергать еще большей опасности заведение Рут. Да и вообще, идея побега меня сейчас не прельщает. Мне кажется, нам надо разработать план и ударить первыми. Покончить с этим чтецом раз и навсегда. - А где мы его найдем? - спросила Никс, отпивая у Эль-Марко из чашки, - этого Катха? - Отправимся в центральный офис чтецов, - предположил Кападастер. Камориль захохотал. - Ладно-ладно, фигню сморозил, - Эль-Марко поправил очки. - Твой абсент ядрён! - Я могла бы попробовать найти этого Зорею во сне, - произнесла Мари. - Или по множественным вероятностям... - Но ты же не касалась его, - напомнил некромант. - Может... с полностью зажатой струной у меня получится,- тихо предположила девушка, зачем-то пряча лицо в ладошках. - Так, стоп, - это снова подал голос Мйар, расправившийся, наконец, со вторым куском пирога. - Мне кто-нибудь уже объяснит, кто такой этот Зорея Катх и зачем мы ему сдались? Камориль, раз уж мы тут сидим, чаевничаем, как будто бы вчера был конец света, а мы выжили, - то давай уже, не томи. Попрут твари - побежим в подвалы, а оттуда - куда глаза глядят. Такой план. А теперь - рассказывай. Некромант вздохнул. - Ну, что ж. Лучше такой, чем никакого... Ладно, о чем это я... начнем. Я постараюсь быть краток, хотя история, сама по себе, достаточно длинная. Вы меня не подгоняйте. Уж расскажу, как расскажу. Эль-Марко, а ты меня, если что, поправь. Итак, это было непростое время. Мир зализывал раны. Ровно четыре года назад кончилась Война Причин, - всеобщим поражением, стоит заметить. Два года назад завершилась гражданская война, в ходе которой, напомню, положение гильдий пошатнулось чуть более чем полностью, и власть «проклятых» сменилась властью народной, так сказать. Когда эхо войн постепенно затихло… Страны стали по мере сил восстанавливать изуродованную экономику, пути сообщения и прочие разрушенные и изувеченные отрасли. Многое приходилось создавать заново, ведь мощности и возможности были уже далеко не те. Общество заколачивало социальные дыры. Одной из обязанностей поверженных гильдий стало создание групп зачистки, которые должны были расправляться с оставшимися в живых чудовищами, разбредшимися по континенту. Чудовища, изначально разработанные для войны и выращенные в закрытых правительственных лабораториях, гуляли вольно по стране, принося немало вреда: жрали детей, людей, скотину... Ну, понятно, в общем. Проект был назван вычурно - "Романтицид". Группы в основном состояли из поглощающих чародеев, - тогда они оставались, считай, самыми сильными из нас, и тогда же, а не в войну, они заслужили большую часть своей нынешней репутации. Люди прозвали их "чернодырыми" - и неспроста. Конечно, на этой работе ребята отрывались по полной, и история их настолько же увлекательна, насколько ужасна - но, что там творилось наверняка, никто не знает. Мне тогда исполнилась пятая часть века, и, несмотря на столь юный возраст (каким теперь он мне кажется) я кое-что уже успел повидать. Я тогда многое для себя решил, в частности, как жить и кем теперь быть. Быть некромантом в составе гильдии я не хотел. Членство в гильдии хоть и давало кое-какие преимущества (поставка свежего материла без риска быть осужденным за несанкционированное умерщвление; доступ к уникальной аналоговой библиотеке; покровительство главы гильдии в случае спорных вопросов или дел, не подпадающих под определения в Заповеди; и многие, многие другие заветные для юных магов вещи), но так же было... слишком эмоционально утомительным. И я предчувствовал, что ничем хорошим мне все это не грозит. Ну, и еще раз напомню: вот уже четыре года как никто из чародеев не мог промолвить волшебного слова. Эта убийственная беспомощность многих подкосила, многих свела с ума. Еще и гражданка... В общем, к тому времени главы гильдий еще кое-как удерживали свои позиции, но для хоть сколько-нибудь проницательного человека власть их, визуально если представлять, уже походила на сверкающий мыльный пузырь. Но среди выживших магов все большую значимость обретали те, кого раньше считали недостойными, те, кто молчал, и молча творил свое ручное, ограниченное волшебство. И мне, юному, но уже достаточно разумному, отчего-то очень не хотелось находиться сколько-нибудь близко к этим гильдейским разборкам, которые, как я знал, грядут. Но членом гильдии я стал еще в десять лет (чем очень в то время гордился), за год до начала Войны Причин и за год до того, как в этой войне поучаствовал... И мне удалось в ней выжить, чему я все еще иногда удивляюсь, не сойти с ума - что удивительно вдвойне, но что та война... Война снаружи, а магия - внутри. И чтобы из гильдии некромантов выйти, мне нужно было придумать что-то еще. Что-то... особенное. Ведь, знаете ли, членство в гильдии некромантов - пожизненное. - Так вы, что ли, правда - пережили Войну Причин? - перебила Камориль Никола, охнув. - Так это сколько ж вам лет... - Потом посчитаешь, - улыбнулся некромант. – Ну, так вот... Время шло, оказии стать вольным все никак не предоставлялось, а градус конфликта внутри гильдии (а, стоит заметить, было нас тогда не в пример больше, чем сейчас, даже учитывая тот факт, что ряды наши поредели за время войн) все рос, и даже случилась первая кровь. Тогда был озвучен проект "Романтицид", но нас это никоим образом не касалось - умерщвлять тварей, все еще гуляющих по лесам и наводящих ужас на города, предоставлялось отрядам поглощающих. И вот однажды "Романтицид", если его сравнивать с косой, нашел свой камень. В лесах, что опоясывают горы на юге, у самого моря, объявился зверь, который стоил поглощающим двадцати человек, то есть, двух оперативных групп. Его по-всякому называли: и "Чудь", и "Драконий Бог", и "Мертварь", и даже ласково, но матерно, как именно - не скажу. Первая группа поглощающих, что полегла в тех лесах, состояла из крепких, вполне себе сносно обученных парней, переживших обе войны. Они не хватали с неба звезд, но и не были слабаками или тупицами. Руководство решило все же, что им попросту не повезло. Так, чтобы расправиться с чудовищем раз и навсегда, во второй раз на Мертварь отправили охотиться элитный отряд чернодырых, где каждый боец был увешан почетными орденами, как юная барышня - бижутерией, разве что, поглощающие своими "украшениями" на людях не светили. Суровые, в общем, они были ребята, знающие толк в драке и смертоубийстве, - и все тоже полегли на тех, стало быть, лесистых склонах. Все, как один. Никто не выжил и не вернулся. И я этому факту неимоверно рад, ведь иначе бы не случилось внепланового совета гильдий, и на расправу с "Драконьим Богом" не был бы объявлен набор чародеев всех существующих школ волшебства. Все знали, что, подписавшись добровольно на это дело, ты, практически, подписываешь себе смертный приговор. Никто из выживших в гражданской войне и в Войне Причин не хотел более жизнью своей рисковать (как мне тогда думалось), а это значило, что добровольцами в этот новый отряд пойдут юные глупцы, желающие или славы, или смерти. Ну, и заключенные, на смерть эту самую и так обреченные. И я, конечно же, ни разу не думал, что необученная солянка из безбашенных чародеев, половина из которых падает в обморок от одного вида крови, сможет обуздать ту тварь, которая подчистую выкосила два отряда чернодырых, которые, на минуточку, на этом всем сожрали упыря. Нет, так, конечно, бывает в фильмах, в книгах, да и то, только в таких, приключенческих. Но что-то мне тогда моя жизнь казалась, скорее, чернушной драмой. И никаких тебе любовных линий. Я, собственно, рассудил тогда, что, если пойду на эту верную смерть, - но выживу, - то смогу избавиться от членства в Гильдии. Я обговорил это дело с моим учителем... - У вас был учитель? - это снова перебила Никола, в этот раз - с восхищением. Камориль блаженно кивнул: - Был, был. Его звали... - Камориль, а как же Зорея Катх? - вмешался Мйар. - Это все, конечно, занимательно, но... - Ну вот, я почти к нему подошел, Мйар, - Камориль отхлебнул абсента прямо из горла. - Точнее, он ко мне. Худой такой, чуть ли не кашляющий, человек серого цвета. Точнее, не то чтоб совсем серого. Одежда на нем была сдержанная, - пиджак какой-то средней цены, светлый, брюки светлые, туфли бежевые с перфорированным верхом. На голове у него с одной стороны были заплетены мелкие длинные косы, а с другой он был подстрижен под пять миллиметров. Или оба виска у него были выбриты... А, да, точно, оба, просто косы эти он на одну сторону носил. Сами волосы были серыми, то ли седыми, то ли крашеными - не поймешь. Еще глаза у него были странными, - и да, я осознаю, как это звучит в моих устах, - но, тем не менее, зрачки его казались абсолютно черными, - из-за нереально светлых радужек, наверное, и еще... я ему в глаза смотреть не мог, - это было как-то... неприятно. Этот рваный край радужки, сросшийся треугольными спайками... - Болели глаза у него, - добавил Эль-Марко. - Помню, трогал. Врожденный дефект, носителю особо не мешающий, но выглядит это, конечно, специфически. - Ну так вот, если этот человек хотел своей серой одеждой от себя взгляды отвести - не вышло у него. Надо было косы сбривать и очки носить, и черного побольше. Возраст... Не скажу точно, сколько бы лет я ему тогда дал, - такой, не молодой и не старый, может легко сойти за двадцатилетнего и тридцатилетнего. Ну так вот, он, помню, в фойе университета подошел ко мне и хотел меня за локоть тронуть, что-то спросить по заполнению бланка, но когда я на него внимательно поглядел, он руку опустил. У меня тогда паранойя та еще была - по поводу прикосновений. Я как раз только понял, насколько они теперь важны и опасны, и боялся их неимоверно. - Да уж, представляю, - хохотнул Мйар, - как ты сверху вниз смотришь "ласково" на тщедушного юношу, а у него - шок! - Ну нет, не маленький он был, вполне высокий. Горбился слегка. Из-за этого на нем его серый пиджак сидел отвратительно. Ну, собственно, в следующий раз я увидел его уже при параде, в вертолете. Там же и Эль-Марко был - такой... одуванчик. И еще... и еще... И тут Камориль замолчал минуты на две. Он уставился на свою тарелку с пирожными, оперев подбородок о сложенные замком руки, и ничего не говорил. Даже не моргал. - Ну, раз Камориль молчит, я продолжу, что ли, - произнес Эль-Марко, оглядываясь на собравшихся за столом. - Заранее прошу прощения за возможную косноязычность. - Да давай уже! - взмолился Мйар. - Ты-то что там делал? И... сколько тебе лет-то было? - Семь, - улыбнулся Эль-Марко. - Где-то так. Может, меньше. - Отлично, вертолет, двадцатилетний Камориль, зеленый, как огурец, первоклашка Эль-Марко и наш загадочный Зорея Катх, описание внешности которого мне мало что прояснило, - кивнул Мйар. - Идут на Чудь-Мертварь. Просто красота. - Не так немного, - Эль-Марко покачал головой, - нас было больше. Целителей было тогда мало. Я был там... потому что взрослые, обученные целители – они же на вес золота, а еще потому, что из пирокинетиков полетел Константин Рэбел, мой приемный отец. - Наконец я услышу историю о своем отце целиком, - мрачно проговорила Никс. - Ого как, - Мйар, судя по его виду, искренне удивился и весь обратился во внимание. Эль-Марко продолжил: - Я плохо помню то время - все же, было это давно. Плохо помню вертолет даже, так что лучше бы Камориль рассказывал... Но, в общем, было нас много, около пятнадцати. Я от целителей, Зорея Катх - от чтецов, Камориль от некромантов, от элементалистов - четверо: Константин Рэбел - "огонек", ледяной Форс Амальта, электрический Руди, и девушка из тех, босых, которые по земле... не помню имени. Остальные - две ведьмы и шестеро поглощающих. - Ведьмы? - это спросила Мари. - Как я, вероятностные? - Нет, это были две дикие ведьмы, из окрестных, собственно, лесов. Они отлично знали те места, и не столько хотели избавиться от Чуди, сколько желали быть принятыми в какую-нибудь гильдию. Куда возьмут, хоть формально. Дикие ведьмы - это вообще отдельная история, но суть в том, что их магия еще более интуитивная и спонтанная, чем мы можем себе представить, и, в отличие от гильдийцев, дикие ведьмы в легкую соображают телекинез, то бишь, беспардонно прут против гравитации без каких-либо дополнительных уловок, и у них это получается лучше, чем у кого-либо. Опасные женщины вообще. - То есть, предположение Камориль о том, что на смерть пойдут одни юнцы, не подтвердилось? - уточнил Мйар. - Да, пожалуй, - Эль-Марко кивнул, - насколько я помню, люди, собравшиеся идти на "Драконьего Бога", были достаточно зрелыми и опытными. Ну, кроме меня. - И меня, двадцатилетнего придурка, считающего себя о семи пядях во лбу, - наконец заговорил Камориль. - Рассказывай, Эль-Марко, рассказывай. Не обращай внимания, это я так, к слову... - А что мне дальше-то рассказывать? - Эль-Марко пожал плечами. - Вы же с Константином приказали мне сидеть в том дереве и не рыпаться, пока отряд не уйдет, а потом идти в пещеру на холме и уходить через сутки на юг, если никто за мной не вернется. И я не то чтобы на вас злился по этому поводу. Мне тогда, в темноте, было так страшно, как после никогда не было. А если б я с вами ту тварь выслеживал, по лесам-то... - И все равно тебе удалось на тварь посмотреть, вопреки нашим стараниям тебя уберечь. Прям судьба, - хмыкнул Камориль. - Ладно, дальше снова я. - И все-таки я пока что ни разу не понимаю, причем тут я, - пробурчал Мйар. - И правда, - Камориль вздернул брови. - Причем же здесь ты, Мйар Вирамайна. Ну, тебе станет немного понятней, что к чему, если я назову четвертое имя твари. - Да уж наверное! - Зубоскал. - Вот как, - Мйар глубоко втянул воздух. - Да, мы охотились на тебя. Или - не на тебя. Я даже не знаю... что тут можно считать правдой. Хотя, мне кажется, что поначалу моего рассказа ты уже вполне мог догадаться, что было дальше. - Нет-нет, ты давай, рассказывай, - Мйар, облокачиваясь на спинку стула, сделал характерный жест рукой, мол, "продолжай". - Я хочу... узнать все наверняка, испить, так сказать, эту чашу до дна. Я сдюжу. Не сомневайся. Размахнулся - бей. - Как знаешь. И Камориль стал рассказывать, и в этот раз его уже никто не перебивал. Он, будто бы гипнотизируя себя своими же словами, окунулся в прошлое - самое яркое свое прошлое, переносясь умозрительно в судьбоносную свою точку невозвращения.
- Где мальчишка? - спросил Генрих Робертович, поглощающий, номинальный командир отряда. Большой, крепкий мужчина в камуфляже был бледен, как утопленник. По его перепачканному кровавыми разводами лицу блуждали быстро сменяющие друг друга страх, ненависть и оторопь. - В этой ситуации, боюсь, наш целитель нам не поможет, - ответил Камориль, взгляда не отводя. - И даже я не помогу. Точней, я не смогу это поднять. Я даже не смогу заставить это ползать. - Это только что было парнем двадцати лет! - рявкнул Генрих. Затем он, вроде бы как, справился с собой, и, хотя ясно было, что он хочет сказать что-то еще, Генрих Робертович сжал губы в тонкую полосу и смолчал. Вот уже третий час отряд двигался по лесным тропам, медленно поднимаясь в гору. Они шли, растянувшись недлинной цепочкой, ощетинившейся черными блестящими дулами разнокалиберного оружия. Дикие ведьмы (молодая толстушка Марта из рыбацкой деревни у подножия горы и тощая, пожилая Нина из горного села на западе) идти первыми отказывались, потому замыкали отряд, и Камориль, оглядываясь, видел, как женщины то и дело осеняют себя знамением пламенным - проводят руками по лбу, губам, скрещивают ладони напротив сердца и затем снова целуют их. Некромант до сегодняшней ночи никогда не видел диких ведьм, и, уж тем более, ни разу не ходил в церковь Потерянного, а оттого странные, и, на вид, бесполезные манипуляции пожилых женщин приводили его в замешательство. Впрочем, это была всего лишь капля в море всего того, что мешало ему наслаждаться летней ночью, яркими звездами и дыханием близкого, уже вдоволь нагревшегося моря. Камориль сжимал в правой руке тяжелый, кажущийся полностью бесполезным пистолет, выданный ему Генрихом после того, как отряд десантировался в десяти километрах от намеченной цели. Камориль ни разу еще не держал в руках огнестрельного оружия, пользоваться им не умел и только боялся, как бы не вывихнуть себе пару нежных длинных пальцев из-за отдачи, ежели вдруг ему на самом деле придется стрелять. Переход уже несколько утомил непривычных к физической нагрузке магов, но никто не жаловался. Никто вообще ничего не говорил, хотя соблюдать тишину при таком ветре казалось бессмысленным. Лес, густея, принялся дышать громче, и шелест листьев, переплетаясь с журчанием множества мелких ручьев, сбегающих к морю, начинал все больше напоминать странную песню, исполняемую хором неупокоенных призраков. Деревья становились выше, подлесок редел. Кроны застлали звезды, и стало совсем темно. Камориль казалось, что он спускается по морскому дну в какую-то безымянную впадину, или, что примерно равноценно, снисходит в некую подложку мира, в исконную тьму, туда, где рождаются все самые страшные человеческие кошмары и откуда в мир прорываются монстры, рожденные израненной фантазией спящих сумасшедших. И тот факт, что для того, чтобы в эту дыру спуститься, отряду приходится подниматься наверх, нисколько не умалял ощущения "сошествия". Наоборот, чем выше уводили их горные тропы и чем прохладней становился воздух, тем четче Камориль осознавал, что это никакая не операция по зачистке территории. Это пятнадцать глупцов, поставивших на кон само свое существование, проживают, возможно, самые пронзающе-значимые часы своей жизни. Что правда, последние. Прямо сейчас их всех затягивает в водоворот, из которого им не выплыть. Осознавая это, Камориль, тем не менее, не поддавался панике, которая, тем временем, овладевала отрядом, оставляя на лицах, как след своих липких прикосновений, выражения растерянности и тоски. Еще Камориль раздражал тот факт, что в этой дурацкой форме - черное с синим, - все, кроме поглощающих, выглядели на удивление нелепо. Дикие ведьмы, производящие пламенные знамения, - особенно. Константину Рэбелу, высокому и худощавому, форма была явно мала, отчего натянулась на загривке. Руди, - электрический элементалист, - все время прищелкивал пальцами, высекая из воздуха искру, - очевидно, он больше всех полагался на свою магию, а оттого винтовку нес на ремне, перекинутой через плечо. Из-за этого его камуфляжная куртка топорщилась самым неподобающим образом. Камориль шел седьмым - почти в самом центре отряда, а потому имел возможность наблюдать за спинами Константина, что шел сразу перед ним, и еще пятерых поглощающих. Тонкие летние куртки мужчин пропитались потом. У одного из поглощающих дрожали локти - и это было очень странно, ведь говорили же, в этот раз от чернодырых - профессионалы из профессионалов!.. Очевидно, профессионалы тоже хотят жить. А ощущение смерти вокруг такое, что, кажется, хоть на хлеб намазывай. Но это была какая-то другая смерть, не та, с которой Камориль привык иметь дело. Как будто бы старая знакомая надела вуаль, закрыв глаза, накрасила губы алым и улыбается, давая понять, что это не она теперь другая, а это он, идиот, думал раньше, что знает ее, настоящую. Некромант пытался услышать зов костей - но почему-то не мог. Хотя, казалось бы, хоть мертвые животные-то тут должны были быть, - но на этот счет лес молчал, затаившись, сокрыв палой листвой остовы лис, спрятав косточки мелких птиц, белок и зайцев, как будто старый скряга, что не хочет делиться с пришельцем из внешнего мира своими маленькими, бесполезными для большинства сокровищами.
|
