КРАЙ ВЕТРОВ: НЕКРОМАНС 25 страница

- Значит, мы сможем вернуться домой?

- Ну да, - Камориль присел рядом с Мариком, вглядываясь в лицо спящего. - И этого с собой возьмем. О, - Камориль обнаружил острые уши "потерпевшего", - это еще что такое?

- Я ж говорю - он странный, - повторил Марик. - У него там и мышцы есть, чтобы ими двигать. Я себе тоже такие хочу, - потом мальчик ловко ухватил верхнюю губу спящего и потянул вверх: - И вот еще, смотри, какие у него зубы.

Камориль оценил.

- Экий он... и как ты с ним... как с хомяком. Ну так... ты, значит, заштопаешь его?.. -уточнил Камориль неуверенно. - Все с ним... в порядке? В этом плане...

- Ну да, - ответил мальчик. - Сейчас, чуть-чуть там, и там, и все. Но потом он будет много спать.

- Сам, значит, не пойдет?

- Не знаю. Люди, которых я до него лечил, после похожего где-то с неделю лежали... а этот... ну, я не знаю, в общем.

Камориль поднялся и пошел к камню, на котором сидел Зорея. Некромант чуял, что так просто от чтеца не отделаться. Да и неплохо было бы узнать, что там "забывал" зверь...

Зорея Катх поднял взгляд на Камориль. Во взгляде, в котором некромант ожидал увидеть презрение и ненависть, оных, почему-то, не обнаружилось, и это было странно, даже учитывая общую безэмоциональность, присущую лицу чтеца. В руках у Зореи что-то тускло поблескивало.

Камориль молчал, глядя на чтеца, чтец - тоже.

- И... что это было? - спросил, наконец, Камориль.

- Что?

- Все... это. Что ты видел? Когда я подошел к Мертвари...

- Ты воткнул ей в глаз свои кости, - ответил чтец, - и она зашлась в агонии. Ты упал - я думал, потонул. Другие две головы стали быстро гнить и, как будто бы, разлагаться. А потом она лопнула, как надувной шарик с водой. Только это была не вода. По всему берегу растеклись зловонные внутренности, похожие на вздутых змей кишки и полусгнившие ошметки, в общем, какая-то биологическая, мерзко воняющая каша.

- А этот? - Камориль кивнул в сторону тела на песке.

- Этот нашелся во вспоротом брюхе Чуди, еще живой.

- Вот как, - произнес Камориль. - А что ты с ним сделал?

- У парнишки был шок, - ответил Зорея, продолжая что-то блестящее теребить руками. - Он помнил, как Мертварь его сожрала, и помнил, как он был внутри... не понимаю, как ему удалось выжить, но - тем не менее. Он попросил меня помочь ему забыть это все.

- И ты помог?

- Да, конечно. Это мой долг, как чтеца - позволить человеку умереть спокойным и счастливым.

- Умереть? - Камориль еще раз, на всякий случай, оглянулся на Марика и ушастого на песке.

- Ты ж некромант. Разве смерть не висит над ним бледным исполином? Очевидно - парень не жилец. Он же наполовину переваренный.

Камориль снова оглянулся. Повернулся к Зорее:

- А что это у тебя?

- Это? - Зорея поднял повыше то, что держал в руках. - Это ожерелье из бусин памяти. В древние времена такие штуки считались ценным атрибутом посвященного чтеца. Их осталось в мире не так уж много, и мне вот выдали один комплект – в числе прочих артефактов, на всякий случай. И, думаю, случай как раз настал, так что теперь каждая бусина хранит ненужные тому человеку воспоминания.

- А что станет с бусинами, если человек умрет? - поинтересовался Камориль.

- Они будут снова пригодны к использованию, - ответил Зорея. - Это вообще давнее очень колдовство. Его практиковали во время древних войн, когда нужно было надежно спрятать от врага информацию и не выдать ее ненароком. Так что – память ими хранится надежно... И вернуть ее, попросту уничтожив ожерелье, никто не сможет. Понимаешь меня?

- Отлично понимаю, - проговорил Камориль, тщательно следя за своими бровями, чтобы те не выдали другого его понимания.

Похоже, Зорея промыл ушастому мозг. Но это у них вышло... взаимно. Иначе, чего это он так легко все рассказывает? Где пистолет? И почему Зорея не пробует их с Мариком порешить?

Еще до того, как вызвать призрачное лезвие и направиться к Чуди, Камориль понял, что, даже если вдруг он ее убьет, - ну, мало ли какие чудеса случаются, - останется еще Зорея со своим фанатизмом. И как с ним быть, Камориль не знал. Ведь Зорея пробовал прорваться в мозг неспящего Камориль без его на то согласия - а это уже одно из тяжелейших преступлений для чтеца. И у Зореи нет оснований думать, что Камориль, вернувшись в гильдию, станет об этом молчать.

- Мне отпустят все грехи, - внезапно сказал Зорея Катх.

- Что, прости?.. - Камориль вернулся в реальность.

- Я говорю, что теперь, если я вернусь, и расскажу, как все было, наш верховный чтец отпустит мне все грехи.

- Вот как...

- Мертварь была предсказана задолго до войны, еще тогда, когда пророки были вхожи в нашу гильдию. Тот, кто убьет зверя - так или иначе - становится кем-то вроде избранного. Ему разрешено в убийстве Чуди использовать все, что угодно. Это сверхзадача. Даже... запрещенное Заповедью Неугомонного Сердца перестает быть наказуемым.

- А почему же сразу, вместо чернодырых, совет гильдий не послал на Мертварь двадцать-сорок чтецов? - не удержался Камориль.

- Так они еще тогда не знали, с чем имеют дело. И пророчества... Сам знаешь, какое к ним отношение у нынешней молодежи.

- Логично, - Камориль решил не спорить. - Так... стало быть, ты передумал меня убивать?

- Ты исполнил свой долг, - ответил Зорея.

- А как же твоя ненависть к некромантам?

- Ты более не некромант. Ты - мой меч, мое копье. Инструмент, которым был уничтожен Драконий Бог. Тебе тоже прощен твой грех.

- Отлично, - Камориль невесело улыбнулся. - Слушай, а давай так... Твое "копье" сломалось в процессе убивания Мертвари. Я, видишь ли, не жажду совсем всемирной славы, особенно такой. Наоборот, хочу, по правде говоря, лечь на дно, зализать раны, создать парочку распутных зомби-девочек и как-то... развеяться. Раз тебе это так важно - будь героем. А ты, в общем-то, уже стал героем.

Зорея поглядел на Камориль как-то иначе. Разумно, что ли. Вменяемо.

- И никому на свете я ничего не должен, - ответствовал он с достоинством.

- Ну вот... Вот, возьми это, - Камориль достал из кармана на поясе флягу с кровью Чуди, - тут э-э... немного потрохов Мертвари. Я еще там, у Сестрицына Зуба, собрал. Предоставишь своим как доказательство смерти твари и потенциальный музейный экспонат. Бери, и... дай мне взамен это ожерелье... бусины памяти, так?

- Зачем тебе?

- Когда этот бедняга окочурится, - а он окочурится, вон уже бледная, скуластая, с волосами до пят над ним витает, ты разве не видишь, нет? - я похороню их вместе с ним. Вот прям пойду и закопаю. Все же, он тоже является частью легенды об убийстве Мертвари. Мы должны оказать ему эту последнюю честь.

- Ну, что ж. Не вижу ничего в этом мерзкого, да и обмен справедлив. Держи, - Зорея протянул Камориль цепочку с бусинами и принял из рук некроманта флягу. - Я тебя не забуду, некромант. Когда Потерянный найдется и станет судить каждого по чистоте его души - тогда жди от него прощения, ведь ты помог очистить родную землю от мерзкого порождения порченных внешних миров.

- Да уж, - поджал губы Камориль, - я такой. Ну, я пойду, пожалуй. Ты же... не выстрелишь мне в спину, да? Может, ты вернешь мне и мой пистолет, заодно?

- Ты оскорбляешь меня своим неверием. Я мог тысячу раз изрешетить тебя пулями, пока ты там в грязной воде валялся без памяти, а я помогал пострадавшему...

- Хорошо-хорошо. Я все понял, - Камориль, неопределенно махнув рукой, развернулся и направился к Марику и "пострадавшему".

По пути он пару раз оглянулся, чтобы увидеть, как Зорея встает с камня, прячет флягу в карман камуфляжной куртки и, не оборачиваясь, отправляется прочь от мыса, на восток. Провожая Зорею взглядом, Камориль заметил, что небо светлеет. Зорея, выходит, уходил в рассвет.

Камориль понадеялся, что все так и станет: Зорея вернется к своим, будет прощен за все свои грехи, а о нем, Марике и таинственном ушастом "пострадавшем" забудет, и, может, примется исполнять какой еще святой долг.

С Камориль же долгов было достаточно.

Некромант подошел ближе к двум оставшимся на берегу очевидцам произошедшего. Марик заканчивал с раной на левой ноге абсолютно голого мужчины.

- Ну что? - спросил некромант.

- Он очень странный! - ответил мальчик. - Он почти уже здоровый! Это... ну очень быстро! А чтец ушел, да?

- И мы сейчас пойдем, - кивнул Камориль. - Только нам дольше идти придется: этот Зорея, будь он неладен, заберет, скорее всего, лодку.

- А там что, одна всего лодочка? А как бы мы все вместе на ней уместились?

- Так не с веслами же лодка, - улыбнулся Камориль. - Мы с тобой пойдем на запад... обогнем вот этот мыс, там будет подряд пять бухт, - пройдем поверху, и дальше уже будет видно одно из прибрежных сёл. А там к кому-нибудь пристанем из частников и, думаю, сумеем добраться до города.

- А с ним как? - спросил мальчик.

Камориль снял с себя порванную в нескольких местах серую майку, и, растянув ее в руках, произнес:

- В юбочке походит! Буди!

 

- Ах вот почему мне пришлось тащиться через всю ту деревню полуголым и ловить на себе удивленные взгляды краснеющих старушек, - протянул Мйар.

Камориль всплеснул руками:

- Как будто бы те старушки голых мужиков в жизни не видели! Стало быть, их что-то другое в тебе смутило... - потом осекся. - Стоп. Это все, что тебя заинтересовало в моем рассказе?..

Мйар не знал, что сказать. Вымолвил все же, подумав:

- Ну, мне кажется, что я должен... тебя... вас поблагодарить, ребята. Вы спасли меня от этой страшной Мертвари...

- Кажется, он не понял, - произнес Эль-Марко, лениво помешивая остывший чай. – Или делает вид, что не понял.

- Я тоже кое-чего не поняла, - произнесла Мари. - Я тут кое-что посчитала на салфетках... - Мари запнулась. - Ну...

- Смелей-смелей, что там ты насчитала? - подбодрил ее Камориль, глядя заинтересованно.

- В общем... - Мари справилась с собой. - Учитывая дату окончания войны, выходит... Что вам, Камориль, шестьдесят, а тебе, Эль-Марко, тридцать семь лет, - Мари говорила все более тихим голосом, и "семь лет" прозвучало почти не слышно. - Вот.

Эль-Марко вздохнул и сказал успокаивающе:

- Я тебе потом как-нибудь это все подробно объясню. Я же целитель... Это у меня в крови. А сейчас все в порядке, переходить на "вы" не надо, и... ну...

- Это все, что ты насчитала интересного? - осведомился Камориль.

- Нет, - ответила Мари. И спросила чуть более уверенно: - Еще... еще мне немного непонятно, как... то есть, если отец Николы погиб тогда, у пика Сестрицын Зуб, то как Никола могла родиться через четырнадцать лет после его смерти? Или ей тоже намного больше? Может, она в...

- Нет, мы не вампиры, - ответил Камориль, - никто из нас не вампир. Про Константина и Николу - это тоже отдельная история, я тебе как-нибудь расскажу, что знаю, хоть тут у нас опять все мутно и уверенности нет... Но, если вкратце, то именно из-за этого Константин Рэбел сунулся на ту охоту, - Никола и ее мать были его причиной.

Никс же уже давно спала, свернувшись клубком в углу кухонного дивана.

Как и в давешнем рассказе Камориль, за разбитыми кухонными окнами едва-едва начинал просыпаться рассвет, все еще очень молодой. Чай наливали в пятый раз, а абсент давным-давно кончился и был заменен карамельным ликером.

- Ну, в общем, понятно, - произнес Мйар. - Этот Зорея проявился и решил, что налажал, и Камориль стоит все-таки найти и убить.

- Нет, не думаю, - некромант покачал головой. - То есть... меня он решил стукнуть заодно. Но если он что и понял, - так это то, что его "Мертварь" жива, и ходит по земле, и пьет с нами чай, вот прямо сейчас.

- То есть, ты хочешь сказать... - медленно поговорил Мйар, - что... Ну, да, да, ты же так с самого начала и сказал... но я заслушался и перестал как-то себя ассоциировать с этим монстром, которого ты описал... Но ведь... Ох ты ж... Мне кажется, мне надо пойти и немного все это обдумать, посидеть в душике одному, взвесить все «за» и «против»...

- Никуда ты не пойдешь, - устало, но твердо произнес Камориль. - По крайней мере, не сейчас.

- Но как же...

- Можешь истерить, бить посуду, калечить юных дев – твори, что хочешь, но потом, а сейчас мы должны сесть и решить, что нам делать дальше, как найти Зорею, убить его особенно извращенным способом и при этом убедить всех остальных в том, что это он - чокнутый психопат-извращенец, сошедший с ума на старости лет.

- А я вот тоже кое-чего не понял, - произнес Эль-Марко. - Что именно произошло там, в... Мертвари? Этот золотой демон... Что это были за миры, по которым ты гулял? И, кажется, ты о чем-то умолчал, я прав?..

- Мне кажется, это был мир снов, или, как его еще называют, морок, - медленно поговорил Камориль. – Там места и события не связаны хронологически, и даже просто логически не связаны... это что-то такое... многомерное, тяжелое для восприятия и смутно годящееся для понимания.

- Мне даже страшно предполагать, о чем он мог умолчать, - Мйар отстраненно покачал головой.

- Когда ты так говоришь, - улыбнулся Камориль, - мне начинает очень нравиться ход твоих мыслей. И если я правильно понимаю, что может тебя пугать, то нет - не было этого. А я понимаю правильно.

Мйар глянул на Камориль яростно. Некромант расплылся в еще более широкой улыбке.

- Так это вы уже тридцать лет... - проговорила Мари и запнулась.

-...знаем друг друга, - подсказал ей некромант. - Да. Немалый срок. Целая жизнь, а? А как будто вчера было.

- Нет, мне определенно сложно это понять, - призналась девушка, - и в это поверить тоже.

- Ну, давай рассудим, раз уж заговорили, - Камориль все так же загадочно улыбался. - Вот у тебя есть друг или подруга, кого ты знаешь хотя бы десять лет?

- Ну, есть, - произнесла Мари после небольшой заминки.

- И за эти десять лет разве ты этого друга или подругу узнала до конца? Разве все темы обговорила, все истории услышала, обо всем поспорила? А сколько всякого вы пережили вместе? И вот теперь, всё это неузнанное и необсужденное, невыраженное и непопробованное приплюсуй к пережитому, вместе съеденному, увиденному и выпитому. И ты получишь тридцать лет.

- Если так рассуждать, то этот срок уже не кажется таким... ужасающим, - согласилась Мари.

- Помню, в мои восемнадцать мне тридцатилетие казалось началом конца, - улыбнулся Эль-Марко.

Мари встрепенулась - вероятно, хотела спросить, откуда взялась цифра "восемнадцать", но передумала.

- Итак, мы отвлеклись, - Камориль оглядел неспящих, собравшихся на кухне. - На повестке дня... ну, все поняли чего на самом деле повестка, - у нас два вопроса: как найти Зорею и как его убить.

- Убить? - переспросила Мари.

- А что ты предлагаешь? - Камориль сделал удивленное лицо. - Может быть... отшлепать?

- Нет, ну... сдать властям каким-нибудь...

- Деточка, ты не понимаешь разве, что этот человек куда-то уволок твою бабку только за то, что она имела счастье общаться с Мйаром? Тут полумеры не помогут. Ты бабку найти хочешь или где?

Камориль смотрел на Мари вопросительно, не моргая, а девушка была к его взгляду пока что непривычная, оттого замялась.

- Хочу, - наконец сказала она. - И я попробую найти ее во сне, как только... смогу поспать и... и еще мне свечей надо несколько...

- Свечи я тебе дам, - кивнул Камориль, - но только ты сперва нам расскажи, как ты нас тогда нашла. Когда с велосипеда свалилась.

Мари устало улыбнулась:

- Ох... Это наше, девичье заклятье... называется "Суженого След", - простейшее и, наполовину, развлекательное... Но я тогда его одно только и колдовала на протяжении трех часов, раз сто подряд, наверное, потому меня в обморок и уложило, как мне теперь кажется. Иначе я вас найти бы не смогла.

- И как оно колдуется? - заинтересовался некромант. - Заметь, я не спрашиваю, на кого из нас ты ворожила!

- Спасибо, я ценю, - улыбнулась Мари. - Колдуется... колдунья вероятностей подбрасывает монетку особым образом. Куда монетка упадет (относительно колдующей) - строго туда надо идти, чтобы, значится, найти суженого. Если монетка падает решкой - надо оставаться на месте, суженый сам тебя найдет. Колдовать не обязательно на мужчину или женщину, к кому вас романтический интерес. Главное, чтобы этот человек был важен, значим и вызывал, соответственно, эмоции.

- А кто-нибудь, интересно, пытался "Следом Суженного" найти Потерянного бога? - задумчиво проговорил Эль-Марко.

- О, это самый веселый момент заклинания, - оживилась Мари. - Если колдунья вероятностей, это заклятие творящая, неверующая - то монетка встает на ребро - почти всегда. А если верующая, то монетка попросту пропадает. Как бы, теряется, - но вероятностные верят, что она на самом деле исчезает, как бы вслед Потерянному.

- А если монетка начинает вращаться волчком? - спросил Камориль.

- Это в любом случае плохой знак, - Мари покачала головой. - Это значит, что суженого лучше не искать - во избежание.

- И это правда работает? - усомнился Эль-Марко.

- Ну, вас же я нашла, - Мари отхлебнула остывшего чая. - Да, понимаю, эта магия очень простая в сравнении с тем, что обычно используете вы, но... она тоже имеет место быть.

- Точно! Все гениальное - просто! - Камориль аж встал со стула. - Значит, так! Мари! Кидай свой "След Суженного" на Зорею. Я пойду, карту поищу и линейку! А потом пойдем куда-нибудь на пару километров отойдем - и снова бросишь!

- Однако, вариант, - девушка полезла руками в небольшую сумочку, что носила на ремешке, перекинутой через плечо. Но потом остановилась. - Может, правда, не сработать... Если честно... ну... мне этот Зорея - безразличен.

- После всего того, что ты услышала? - ахнул Камориль.

- Ну, если на каждого дурака обращать внимание - никаких нервов не хватит, - Мари повела плечом. - К тому же, я его не видела, и еще, даже несмотря на все аргументы, мы ведь, как бы, не уверены, что это именно он... Но я попробую. Может и сработает. А может, и нет. Я, к тому же, что-то как-то... очень устала, знаете...

- Так, провозглашаю торжественный отбой, - это со своего стула встал доселе молчавший Мйар. - Разберемся с этим всем завтра. Ну, то есть, сегодня, но хотя бы часов через шесть. Если не сработает гениальный топографический план Камориль - придумаем что-нибудь еще. Я попробую взять след ползучих бестий. Или к секретарше Абеляра пойдем, заглянем ей в рабочий глаз, может, сумеем связаться с этим, судя по всему, лояльным к нам чтецом и у него что-то узнать... Или я пойду к этим вашим чтецам в этот их смешной офис, и пускай пеняют на себя...

- Они все психопаты, Мйар, они не сумеют расстроиться, даже если ты их всех загрызешь, - Камориль покачал головой.

- Ты, - Мйар устремил на некроманта тяжелый взгляд, - давай, устрой, как обещал, в подвале нормально Эль-Марко, Никс и Мари. - Потом Мйар перевел взгляд на Кападастера: - Николу донесешь, не будя?

- Донесу, - кивнул Эль-Марко.

Мйар снова обернулся к Камориль и сказал твердо:

- А потом возвращайся сюда.

- Так точно, - ответил некромант, и в этот раз не понятно было, смеется он или нет.

 

Ну вот, наконец мне удалось разогнать их всех с кухни.

Камориль - ладно, фиг с ним, паяца из него не выбить ничем, он даже на смертном одре, буде такое вдруг произойдет, будет рассказывать басни, напевать лирические частушки и подмигивать особо симпатичным скорбящим обоих полов. Мог же вполне свою историю вместить в три фразы, без всех этих художественных аллегорий и описаний темноты леса, которые "для пущей атмосферности". И мог, на самом деле, при Мари все это не рассказывать. Мне даже кажется, что он, пожалуй, специально это все рассказал именно так, и именно при ней. Зачем?.. Чтобы она получше поняла, с чем и с кем имеет дело?.. И могла, получается, сама решать, нужна ли ей будет вся эта радость после того, как.

Ведь когда-нибудь это все прекратится и жизнь станет снова спокойной и размеренной.

Хоть я и тот еще олух, но от меня не ускользнула та тонкая, едва заметная перемена, которая произошла в отношениях Эль-Марко и Мари. И, да, это очевидно - отношения. И снова прощай, Мйар.

Не увидеть этого невозможно. Не услышать - да, но когда все так очевидно... Эти прикосновения, - которые как бы ненароком, но такие естественные и такие частые... Так юноши касаются девушек, которые им правда нравятся и которых они хотят касаться. Даже такие молчаливые и все из себя загадочные, как Эль-Марко. И все, вроде бы, логично, и все, вроде бы, хорошо - он прикоснулся к ее душе, и что-то пошло так, и все оказалось просто, как и должно быть, когда любовь, стало быть, настоящая. А не такая, как все те эрзацы, которыми судьба потчует меня, как будто бы пробуя то так, то эдак сломить, доказать мне мою чуждость и ненужность. И мне не на что обижаться и нечего им предъявить. И я почему-то принимаю такое положение вещей на удивление спокойно. Может, расстроюсь еще как-нибудь потом. Может, психика сказала "хватит с тебя на эти сутки". А может, я смогу и порадоваться за них чуть позже, когда станет проще думать, - ведь они оба добры, хороши и, в общем-то, не чужие мне люди... Если могут быть люди мне не чужими, в свете эпического повествования Камориль.

Я выплеснул в лицо еще воды и уставился на свое отражение в зеркале.

Пока Камориль презентовал нашим блондинкам один из укромных уголков своего подвала, неудачно стилизованный под пляжный домик, я все же дошел до душа и всячески предался омовению, но не горячей водой, как обычно, а чередуя ее с холодной. Контрастный душ - то, что я не люблю больше тушеных кабачков, - но сейчас он как раз кстати.

Я смотрел на себя - какой я есть, - в который уже раз, - и понимал, что, в принципе, давно к себе привык, хоть мне и казалось раньше, что что-то мироздание напутало с душой и ее сосудом. Пожалуй, если б у меня рыжих волос этих не было - я б такие хотел. Это будучи из меня растущими они меня немного смущают, а так... хорошо же, как будто бы тепло всегда и везде с собой, не далеко.

И вот этот я - то ли плод, то ли суть огромной смутно убиваемой твари, способной взрывать мыслью поглощающих, создавать иллюзии и перемещаться скачками сквозь материю и время? Я? Ну нет. Это... в это сложно поверить. Даже учитывая, что Камориль незачем врать. Да, я не человек, но не настолько же... Если все так, как рассказал некромант, то я чужд не только людям, с которыми у меня так странно складываются отношения, но и самому миру... И что же мне с этим делать, если я не старею? Может быть, когда истекут нормальные человеческие лет сто и ничего не изменится, мне попробовать найти себе смерть? Ведь, чтобы стать человеком, надо им быть... А что, если у меня, например, какая-нибудь специальная судьба и это "бессмертие" дано мне не просто так? Ох, ну и мысли. В их свете непреодолимая человеческая смертность как раз и кажется благословением. Этакий последний дар мироздания, лишающий тебя надобности исступленно решать, быть дальше или нет. Срок, в который все надо успеть. Окончание письма без постскриптума, где, поставив точку, ты можешь вздохнуть и оглядеть написанное как что-то цельное, завершенное, имеющее границы, и в этих границах гармоничное, композиционно уравновешенное.

А жить, не зная, сколько еще тебе мучиться - хотя бы примерно, - это ж ничто иное, как вечная молодость с ее душевными метаниями, неуверенностью и болью. А молодости положено проходить.

И все это замечательно, конечно, но лучше б я обо всем этом не думал.

Я стер остатки запекшейся крови со лба и еще минут пять потратил на то, чтобы отмыть шею и уши. Как-то все остальное легче далось.

И, кстати, в этот раз я отрегенерировал скорее, чем обычно. Может, это от того, что в последнее время мне стало чаще прилетать по голове, - а организм взял да и адаптировался.

Конечно, спать после всех этих драк и треволнений хотелось безумно, но у меня был еще один нерешенный вопрос.

Я вернулся на кухню и сел ждать Камориль. Некроманта не было минут десять, потом еще десять, а потом я все же услышал звук шагов со стороны гостиной. Но до кухни шаги так и не добрались.

Я встал со стула и сам прошел в гостиную, и обнаружил некроманта сидящим на его любимом красном бархатном диване, в этот раз - без сигареты и с видом крайней растерянности. Камориль поднял на меня удивленный взгляд и снова уставился куда-то в пол.

- Эй, ты чего? - спросил я.

- Лунь, - ответил Камориль.

- Что "Лунь"? Она... м-м, я даже не могу предположить, что с ней могло...

- Пока мы чаевничали и я глаголил увлекательную историю нашего с тобой знакомства, Лунь стянула портьеры, которые не забрала Вера, и утащила их наверх в одну из незапертых комнат. У меня там кровать под балдахином есть.. еще одна, да. Ну и вот, она там свила гнездо и не хочет оттуда уходить.

Я улыбнулся.

- Но это не самое страшное, - продолжил Камориль. - Она... Мйар, она сожрала мою шубу.

Камориль уставился на меня растерянно, очевидно, ища поддержки.

- У тебя... есть шуба? - спросил я не менее удивленно.

- Проклятье, Мйар, почему тебя всегда удивляет какая-нибудь фигня? А ничего, что Лунь - по сути, моль?

Я встряхнул головой. Присел рядом с Камориль на диван.

- Не расстраивайся, - сказал я. - Точнее... Ты уж, как знаешь, но я б на твоем месте не горевал. В свете более глобальных событий.

- Конечно, "не расстраивайся", - передразнил меня Камориль, кривляясь. - Еще мне не хватало сносить такие потери стойко! Как эта твоя блондиночка: "...мне безразличен Зорея, ничего я не наколдую!". Мйар, этот мир болен безразличием, бесчувственностью, равнодушием. Мне кажется даже - ну вот сейчас возьму я все артефакты, что у меня по сейфам распиханы, и пойду людей убивать - и что? Ну, найдут меня поглощающие через дня три, загребут, показательно осудят и показательно казнят - и кто будет плакать? Кто обо мне вспомнит? Даже учитывая мою достаточно активную общественную жизнь и тот факт, что охочих до некромантского тела есть, - все равно, кто по-настоящему расстроится, Мйар? Разве что Эррата... какая-никакая, а семья. Мне, пожалуй, стоит пересмотреть свое к нему отношение и позвонить в лечебницу, попросить, чтобы ему режим чуть менее жесткий назначили...

- Не дави на жалость, - буркнул я. - Я тоже никому особо-то не нужен.

- Неправда твоя, ты нужен мне, - Камориль произнес это твердо и быстро, не замешкавшись ни на секунду, на меня при этом, правда, не глядя.

Я вздохнул. А потом рассмеялся. Потер лоб одной рукой, отводя упавшие на глаза волосы.

Камориль насторожился. На нем всегда так ярко проступают его эмоции, - ежели они у него случаются, - корежа его подвижное лицо совершенно нещадно, так, что это меня, пожалуй, даже умиляет.

Никак не могу поверить... поверить и осознать: неужели я правда имею над ним эту власть, которую не хочу принимать? Которой я не желал и не просил... А чего он от меня ждет в ответ? Хватит ли ему (в качестве платы за все труды его и заботу) простого телесного контакта? Или, может, он хочет добиться от меня, в конце концов, каких-нибудь возвышенных клятв типа тех, что дают друг другу юные влюбленные мальчики и девочки? Которые, значится, будут свидетельствовать о наличии глубоких и настоящих чувств... Мол, ежели мир безразличием болен, то, может быть, я, явившись откуда-то извне, не таков?

Чего же жизнь тебя ничему не учит, старый ты, глупый некромант, запутавшийся, потерянный, как и я, не решающийся отбросить все и повзрослеть... Как же ты не понимаешь, что я твоей испепеляющей любви не достоин, не заслуживаю, не потяну, не смогу принять. Попросту не сумею. И не смогу ответить на нее так, как ты того хочешь. Даже если сам этого захочу.

- Я тебя обратно попросил придти не просто так, - сказал я.

Камориль вздернул брови:

- Излагай.

- Видишь ли... - я помолчал немного, - меня заинтересовала кое-какая, на первый взгляд, малозначимая деталь твоего повествования.

- Ну, я все без утайки рассказал, - сообщил Камориль. - Разве что, лексикон Зореи слегка смягчил, но не думаю, что это может как-то...

Я приобнял его за плечи и потерся носом об его шею под самым ухом.

- Ох ты ж ёжик, - вырвалось у вздрогнувшего Камориль.

Движения некроманта стали резкими, его как будто бы парализовало.

- Расслабься, - сказал я, не отстраняясь, - драка плюс алкоголь, помнишь, да? Рецепт "доступный Мйар", употреблять горячим, внутрь.

- Рецепт "Верните мне мою недотрогу, сволочи!" или "Кого же мне потом добиваться?", если уж мы шутим на эту тему, - проговорил некромант, таращась на меня искоса, как на больного. - С тобой точно все в порядке?.. Мйар?

Я немного надавил ему на плечи, укладывая на диван. Сам остался сидеть. Стал водить пальцами по его выпуклым острым ключицам, иногда проникая под ворот рубашки и оттягивая ткань вбок. Расстегнул верхнюю и следующую за ней пуговицы.

Сердце у некроманта сейчас бьется так, что я его прекрасно слышу. Метаболизм ускоряется востократ. Он теплеет, весь целиком и отдельными, особо чувствительными местами, и даже становится чуть менее бледным. Но руки фальшивые пока ниоткуда не лезут - ему страшно.