Глава 3 18 страница

– Один мой… знакомый как-то странно себя ведет, – осторожно начала я, прикидывая, как бы попонятнее и в то же время поуклончивее обрисовать Маринке ситуацию.

 

– «Как-то странно», – передразнил меня Саня. – Угу, а Минское море – это у нас «как-то типа лужа».

 

– Рассказывай тогда сам! – обиделась я.

 

– Нет уж, – сразу пошел на попятную напарник – Ты про Вадима больше знаешь.

 

– Тогда не перебивай!

 

– А ты объясняй толково, тогда и перебивать не буду.

 

– Может, я дальше спать пойду? – с надеждой спросила гадалка. – А вы тут пока договоритесь и на ноутбуке мне все наберете, проснусь – прочитаю…

 

– Нет-нет, – торопливо возразила я. А то она ведь действительно пойдет и заснет как ни в чем не бывало! – Сейчас… с мыслями соберусь… В общем, это началось еще в субботу…

 

К концу моего рассказа Маринка начала машинально сплетать и расплетать пальцы, что было обнадеживающим признаком.

 

– Что ж, на истеричную дамочку, которой в каждом чихе мерещится знак свыше, ты не похожа, – уже совершенно бодрым, деловым тоном заключила она. – Пошли в зал!

 

Мы похватали кружки и перебрались в просторную комнату, единственной мебелью в которой был круглый стол с шестью задвинутыми под него стульями. Стены, потолок и ламинированный пол Маринка собственноручно разрисовала таинственными, ни на что не похожими загогулинами, на которые ушло три банки черной акриловой краски и море вдохновения. Из-за открытого окна в зале было холодно и сыровато.

 

– Ленка, задерни шторы.

 

Я послушно свела плотные велюровые полотнища, и в комнате воцарилась синеватая темнота. В потолок было вмонтировано несколько лампочек, но работать гадалка предпочитала при живом огне.

 

– Обычные ставить? – уточнила она, вытаскивая из подсвечников вчерашние огарки.

 

– Да, пожалуйста. – От ароматических, а тем паче палочек с благовониями меня начинало мутить. – Сань, садись. Нет, лучше напротив меня, для симметрии. – Я уже немножко поднаторела в таких делах. Пойти, что ли, к Маринке в ассистентки, если из Госнежохраны все-таки выгонят?

 

Девушка сгрузила со стола (прямо на пол) все лишнее – несколько яблочных огрызков, книжку с карандашной закладкой, пустую чашку и несколько скомканных фантиков.

 

– Лен, у тебя фотка Вадима есть?

 

Я огорченно покачала головой. Дома-то лежит пара штук, но кто ж знал…

 

– А вещь какая-нибудь? Что-нибудь мелкое, завалявшееся в сумочке? Например, зажигалка, пуговица…

 

– …трусы семейные? – хихикнул напарник, упорно не желавший всерьез относиться к гадательным таинствам.

 

– Саня!!!

 

– А чего, у меня один раз сокурсник на стол преподу вместе с конспектами трусы из сумки вывалил. Женские, которые без попы…

 

– Может, запрем его в спальне? – флегматично предложила Марина. Гадалка считала свое внимание слишком драгоценной вещью, чтобы распылять его на несколько человек, и обращалась исключительно к заказчику сеанса – сколько бы народу он с собой ни притащил. Остальные могли хоть на головах стоять, но из разряда мебели так и не выходили.

 

– Только вместе с Леной, – мгновенно среагировал парень. – И будет у тебя спокойная рабочая, никем не нарушаемая атмосфера.

 

– Боюсь, Марин, его вначале оглушить придется и скотчем сверху донизу обмотать, – тяжко вздохнула я.

 

Саня самодовольно оскалился.

 

– Хм… – Маринка отпила из кружки и поставила ее между свечами. – Нет, я могу, конечно, и так раскинуть… Но хотелось бы какую-нибудь зацепку. А твоей расческой он не причесывался? В платок не сморкался? Подойдет любая вещь, с которой он был в тесном контакте, желательно недавно…

 

– Вот. – Саня выложил на стол нож, лезвие которого покрывали темные разводы. – Контакт был – теснее не придумаешь, ну вот буквально только что, даже протереть не успел.

 

– Сойдет, – невозмутимо сказала Маринка. – Ну как будем гадать? – Девушка поставила локти на столешницу, соединила кончики пальцев и задумчиво уставилась на рассыпанные по бархату карты. – На суженого-ряженого?

 

– Свят-свят… – отшатнулась я. – Еще чего не хватало…

 

– Тогда просто судьбу гляну, – решила Марина, одним плавным движением сгребая «инвентарь» в ровнехонькую стопочку. Сосредоточенно поводила ею над ножом, потом перетасовала со скоростью счетной машинки, раскидала по неодинаковым кучкам и начала быстро-быстро переворачивать туда-обратно, раскладывать полосками, крестами, веерами, снова смешивать, пренебрежительно отбрасывая некоторые в сторону…

 

– И чего? – не выдержал напарник.

 

Марина, прервавшись, вопросительно глянула на меня:

 

– Напудрить?

 

– Нет-нет, продолжай, мы подождем. Сань, пусть она закончит, а потом расскажет, что получилось. Это и быстрее, и…

 

– Мозги чище будут. Понял.

 

Несколько минут тишину нарушало только шуршание карт, урчание трущегося о мои ноги Фени и Маринино хмыканье всех мастей – от одобрительного до скептического.

 

– Интересно, – наконец заключила гадалка. – У твоего Вадима большие проблемы. Я бы даже сказала, огромные: опасное знакомство, потеря всего имущества, и, кажется, он вообще при смерти…

 

– Как и мы? – насмешливо уточнил Саня.

 

– Нет, вы просто в слепой зоне с равновероятным исходом, а тут явная могила.

 

– Так, может, подождем, пока он сам помрет? – еще более ехидно предложил напарник. – От старости, гы-гы…

 

– Марин, а поточнее? Что именно с ним происходит?

 

– Ну дорогая моя, – гадалка развела руками, – я ж не система спутникового наблюдения! По картам можно узнать только направление развития событий, казенный дом там или долгий путь… а кто и куда именно его пошлет, я без понятия. Ну разве что пол «кого надо опасаться» могу определить.

 

– И кого?

 

– В том-то и дело, что никого. Фатальное стечение обстоятельств, ни одного конкретного лица.

 

– А нас ты в расклад вставляла?

 

– Да, но это почти ничего не дало. Червовая дама и пиковый валет вертятся поблизости, но решающим фактором не являются, я дважды перепроверила. Даже наоборот: от вас Вадиму может прийти помощь.

 

Саня едва слышно пробурчал что-то вроде «ага, щас…»

 

– Что-что? – подозрительно переспросила я.

 

– Ничего.

 

– Я же слышала!

 

– Интересная штучка, – неожиданно сказала Марина, и мы, отвлекшись от выяснения отношений, поняли, что гадалка смотрит на нож. – Можно? – Девушка взяла нож в руки, повертела. Потом зачем-то закрыла глаза, продолжая медленно ощупывать обмотанную изолентой рукоятку. – А ты знаешь… Ого!

 

Свечные огоньки внезапно метнулись и потухли, под столом обрызганными углями зашипели коты, и из темноты совсем рядом со мной донеслось сдавленное рычание:

 

– ЛЕНКА, Я ТЕБЯ УБЬЮ!!!

 

Почти сразу же раздался жуткий грохот, пронзительный вопль оскорбленного в лучших чувствах кота, придушенный вскрик Марины, глухой удар об пол и мой визг – совершенно независимо от меня.

 

Где тут выключатель, я с перепугу не вспомнила и, подскочив к окну, со всей дури дернула за штору, наполовину ее оборвав. Комнату не то чтобы залило светом – какой там в семь вечера свет! – но слабенько так осияло, дав разглядеть исключительно дикую картинку: стол опрокинут на бок, вокруг согласно задрали ножки стулья, карты осенними листья рассыпались по ламинату, а посреди этого бедлама …

 

Саня, как настоящий мужчина, был сверху, держа Маринку за руки и придавливая к полу всем телом, – что здорово смахивало на изнасилование в той стадии, когда жертва уже решила расслабиться и попытаться получить удовольствие.

 

– О господи, – ошеломленно пробормотала я. – Стоило свету на секунду погаснуть, как ты кинулся мне изменять?!

 

– Я тебя спасать кинулся! – огрызнулся напарник.

 

– На Марину?!

 

– А я знал, Марина она или нет?

 

– А кем ей еще быть?!

 

– Не скажи, – неожиданно возразила гадалка, даже под Саней умудрявшаяся сохранять профессиональную невозмутимость. – Ребята, вы влипли.

 

– Пока что влип вот он! – рявкнула я в совершенно растерянных и расстроенных чувствах. – И вообще, ты почему до сих пор на ней лежишь?!

 

– Мягко, вот и лежу, – огрызнулся парень, но поднялся.

 

– А девушку назад поставить? – вкрадчиво поинтересовалась Марина.

 

– Сначала я хочу твердо знать, что буду поднимать именно девушку, – набычившись, заявил Саня. – Ну в смысле, что ты – это действительно ты, а не неизвестно кто.

 

– Сань, как тебе не стыдно?!

 

– Правильный подход, – одобрила гадалка, сама легко вскакивая на ноги. – Но за меня можете не опасаться, я же медиум…

 

– А чего ж ты тогда Ленке угрожала? – проворчал напарник, по-прежнему не сводя с Марины недоверчивого взгляда.

 

– Угрожала, и охотно повторю: убью заразу! – Девушка повернулась к мне: – Ты же шторы задергивала – неужели не видела, что форточка открыта?

 

– Видела… но подумала, что так и надо, – смутилась я.

 

– Чтобы тяга для свечек была? – иронично поинтересовалась Марина. – Или духи предков без помех залетали? А ну, живо наводите порядок, обормоты!

 

Саня попытался поднять стол и удивленно присвистнул:

 

– Ни фига себе… как же это я его?

 

– Сила есть – ума не надо, – проворчала я, но сжалилась и вместе с ним налегла на мореный дуб. А потом уже напарнику пришлось придвигать стул к окну и вешать штору (к счастью, просто вылетевшую из зажимов на карнизе) – я не дотягивалась.

 

Когда мы вернулись на кухню, Маринка сидела за столом, увлеченно листая какую-то книгу. Рядом стояла неровная стопка из еще десятка.

 

– Ну что? – затаив дыхание, поинтересовалась я.

 

Гадалка величественно помахала мне в сторону плиты.

 

– Ну Мари-и-ин! – заныла я, покорно берясь за кастрюльку. – Хоть намекни, а то я же с любопытства помру!

 

– А я помру от жажды, если ты заслушаешься и кофе убежит на конфорку. – Девушка непреклонно перелистнула страницу. – Вари-вари, не отвлекайся.

 

Ох, а ведь раньше я считала это занятие отличной релаксацией! А сейчас ко мне в голову даже закралась кощунственная мысль, что растворимый кофе тоже имеет право на существование…

 

– Ладно, вот тебе заключение специалиста, – смилостивилась гадалка, получив свою кружку. – Можешь даже напечатать, заверить, провести через бухгалтерию и подшить к делу. Да, и сядь на всякий случай. Судя по всему, мы имеем дело с классическим случаем одержимости: изменение поведения, неадекватность, сверхспособности…

 

– Но… – опешила я, – Марин, это невозможно! Я всех минских двоедушников наперечет знаю, а они меня. Он при виде инспектора должен был честь отдать, а не из пистолета палить! И конвенцией запрещено использование людей с нанесением ущерба их здоровью – а ты бы видела, в какую развалину Вадим превратился буквально за три дня…

 

– Женевской конвенцией тоже много чего запрещено, – проворчал Саня.

 

– Лен, я же говорю – классическим, – подчеркнула консультант. – А не тем, к которым ты привыкла. Это одержимость бесом, а не двоедушие.

 

– Замечательно, – с видом закипающего чайника процедил сквозь зубы напарник. – А теперь, пожалуйста, милые девушки – ну или кто-нибудь, – разъясните тупому мне, о чем вы спорите?

 

– Давай потом, а? – отмахнулась я. – Марин, но это же ЧП регионального масштаба! Надо срочно звонить в Госнежконтроль, ставить их в известность…

 

– А давай сейчас! – с непонятной агрессией настаивал парень. Нашел время! У меня и так голова кругом…

 

– Сань, отстань, не до тебя!

 

В следующий миг Саня с маху грохнул по столу кулаком с зажатым в нем ножом, заставив меня подскочить на стуле.

 

– Мне еще чего сделать, чтобы всем резко стало до меня? – яростно прошипел он. – Блин, Ленка, я тут вообще кто, твой напарник или ножка от табуретки?!

 

Я ошеломленно уставилась на него. Ножка?! Ну уж нет, в голове роем завертелись куда менее лестные эпитеты!

 

– Боже, – откинувшись на спинку стула, блаженно пробормотала Марина, – как хорошо, что я все-таки заставила ее вначале сварить кофе…

 

Атмосфера резко разрядилась, словно вырвавшаяся из тучи молния вильнула к громоотводу и ушла по нему в землю.

 

– Мне, знаешь ли, – уже нормальным, даже немного смущенным тоном добавил напарник, – тоже немного хочется понимать, что за чертовщина происходит.

 

– Иногда – при определенных обстоятельствах – нежить способна вселяться в людей, – сдержанно пояснила я. – Чаще ради забавы, на несколько секунд, подбивая человека на опрометчивые поступки: пакет с водой с двенадцатого этажа сбросить или скамейку с надписью «Окрашено!» потрогать. Такие случаи мы даже не отслеживаем: поди разбери, где там нежпакостник, а где обычная дурость…

 

– Или с «мухой» по пьяной лавочке поиграть, – поддакнул Саня. – Такой идиотизм даже нежити не по плечу.

 

– Бывает и более длительный контакт, когда душа покойного не желает ни отлетать, ни становиться призраком, а пытается захватить чужое тело. Порой ей удается договориться с «законным владельцем» полюбовно, и тогда мы имеем двоедушника, которого вполне устраивает дружеский голос в голове – всегда есть с кем побеседовать и посоветоваться…

 

– Угу. А потом внутренний голос говорит: «Блин, как же я ошибся». Я-то думал, что это шизофренией называется…

 

– Сань, если ты такой умный, может, сам себе все расскажешь?! – Мне тоже захотелось стукнуть кулаком, причем не по столу.

 

– Молчу-молчу, – поднял ладони парень.

 

– А порой договориться не удается, и тогда инспектору Госнежохраны приходится выступать в роли средневекового знахаря, долго и нудно упрашивая захватчика отправиться восвояси. Маринка, кстати, может сознательно впустить в себя дух умершего, чтобы он пообщался через нее с родными – но она четко разграничивает свое и чужое, выкидывая его при первых же признаках угрозы.

 

– Беса я бы тем более сразу распознала, – авторитетно подтвердила девушка. – Поэтому он меня за километр обходить будет!

 

– А дух и бес – это что, две большие разницы? – удивленно спросил Саня.

 

– Еще бы! Ведь любая нежить когда-то была житью, человеком. Пусть очень давно и сама этого порой не помнит, но у нас осталось что-то общее, и мы вполне можем поладить. А бес – существо совсем иной, враждебной людям природы, только и думающий, как бы причинить нам какую-нибудь пакость. Более того – ему по силам навредить даже нежити, поэтому она его боится и ненавидит. Теперь доволен?!

 

– Доволен, – мрачно кивнул Саня. – То есть нас угораздило связаться не с обычной чертовщиной, а с отборной, гвардейской. Ладно… тогда следующий вопрос: в каком сортире эту тварь можно замочить?

 

– В сортире не получится, – задумчиво сказала консультант. – Хотя, если герметично заварить крышку бачка и выточить из осины пробку для дырки, в которую вставляется труба…

 

По-моему, Маринка неправильно выбрала профессию. Ей бы вести рубрику «Оч. умелые ручки» в передаче «Пока все дома» на ОРТ, увлеченно рассказывая и показывая зрителям, как из пластиковых бутылок, баночек из-под сметаны и прочего бытового мусора можно легко и просто собрать ядерный реактор.

 

– Она хочет сказать, что беса невозможно уничтожить, – перевела я. – Только изгнать из человека и запечатать в замкнутом пространстве.

 

– Угу. Значит, в бутылку, на Байконур и в зонд какой-нибудь – бороздить просторы Вселенной! – нервно хихикнул напарник.

 

– Отлично – план составлен, можно действовать! – «восхитилась» я. – На вертолете мы уже покатались, теперь еще и ракету освоим! Бутылка… Там специальный артефакт нужен, не обязательно даже пустотелый, это метафора… кажется.

 

Честно говоря, на инспекторских курсах о бесах едва упоминали: во-первых, в наших краях они не встречались уже больше трех сотен лет, во-вторых, воевать с ними в обязанности Госнежохраны не входило. И все равно – могла бы догадаться, идиотка!

 

– А где можно достать такой артефакт? – не унимался Саня.

 

– Это как раз не проблема, – отозвалась Марина прежде, чем я успела сказать, что нашим лучшим (и единственным!) вкладом в поимку беса будет звонок в Госнежконтроль. – Ты его вертишь в руках последние пять минут.

 

Напарник выронил нож, как будто тот внезапно превратился в тарантула, и мы оба уставились на него со священным ужасом.

 

– Могу даже предположить, – безжалостно продолжала гадалка, – что именно из него ваш бес и вылез. Обычным ножом вы бы его так не напугали.

 

– Откуда он у тебя? – почему-то шепотом спросила я.

 

– Оттуда, – скривился парень. – Трофейный, я с убитого чича снял. Глянулся… у них обычно кынджал, да, сунешь за пояс, ниже… то есть до колен болтается. А тут вдруг смотрю: классическая финка, хороший такой рабочий ножик.

 

Марина наклонилась и преспокойно подняла нож.

 

– А ручку изолентой ты обмотал – или так и было?

 

– Я обмотал, но так и было, – быстро ответил Саня. – Ну то есть оно и было замотано, а я перемотал. Там чеканка, на морозе кожа бы только так клеилась…

 

– Глянем? – риторически спросила консультант, подковыривая ногтем краешек ленты. Через минуту она сброшенной змеиной шкуркой лежала на полу, и рукоятка предстала перед нами во всей красе: тускло поблескивающий металл с поразительно тонким и изящным узором – сплетающиеся листья, цветы, птицы…

 

– Сань, это серебро?!

 

– Нет, – уверенно сказал тот, – уж поверь недоделанному историку. Я на раскопах всякого серебра навидался. А с чего тебе это в голову пришло?

 

Чтоб я сама знала… какая-то смутная ассоциация…

 

Марина повернула нож, и в торце рукоятки обнаружилась прорезь, сантиметра полтора-два в длину и чуть поменьше в ширину.

 

– Постой-ка! – Я поспешно схватилась за средний палец правой руки, как будто испугавшись, что он сорвется с места и убежит вместе с моей догадкой.

 

– Ага, а вот и крышка от нашего бачка. – Девушка взяла у меня кольцо и попыталась ребром вставить его в прорезь. Ничего не вышло – оно оказалось на какой-то волос толще отверстия.

 

– Дай сюда. – Саня нетерпеливо выхватил у нее оба предмета, заглянул в щель на ноже. – Э-э-э, да там внутри тоже чеканка! Прям резьба в гайке… Ну-ка, ну-ка…

 

Парень начал медленно, буквально по миллиметру, вращать прижатое к щели кольцо – и через треть оборота оно внезапно провалилось внутрь до середины. В рукоятке что-то щелкнуло, и, когда Саня, отчаявшись пропихнуть кольцо глубже, попытался вытащить его обратно, оно даже не шелохнулось. Теперь никто бы не догадался, что эта широкая дужка для ремешка – съемная.

 

– Ясно, – удовлетворенно сказала Маринка. – Не простой артефакт, а бинарный. Значит, так оно и произошло…

 

– Что?!

 

– Освобождение беса. Кольцо встретилось с ножом – и вуаля!

 

– Марин, ты же сама только что изоленту смотала!

 

– А это не обязательно. Для пробуждения беса вам достаточно было соприкоснуться частями артефакта.

 

– Но мы и не касались! Ох… – Я увидела на ободке косую царапину и разом вспомнила, откуда она там появилась. – Сань… тогда, на Минском море…

 

– Ах ты …! Простите, девушки, вырвалось… Ленка, ты-то где эту дрянь взяла?!

 

– Это не дрянь, – с большим сомнением возразила я, – оно в нашей семье уж несколько поколений хранится, еще от прапрабабушки. И что, бес все время там сидел?!

 

– Думаю, да, – пожала плечами Марина. – А то и последнюю тысячу лет. Впрочем, надо еще по справочникам посмотреть, а то и в базу Госнежконтроля залезть. Вы бы разъединили их пока на всякий случай…

 

– А больше там никто не сидит? – опасливо спросил Саня. – А то дерну за колечко, а оно ка-ак рванет…

 

– Это вряд ли. Но лучше не дергай, а то сломаешь, и вообще худо будет. Покрути, что ли, тайную кнопку поищи.

 

– Ладно… – неуверенно глядя на нож, протянул напарник. – А ты пока дальше разъясняй. Мы, значит, беса освободили, а он нас типа в благодарность убивать кинулся?

 

– Нет, типа из соображений безопасности, – возразила консультант. – Чтобы вы его назад не заточили, да и вообще не помешало бы этот артефакт уничтожить.

 

– Что ж он нас тогда на месте не придушил?

 

– Потому что сама по себе эта тварь бесплотна и ни на что не способна, вначале ей надо вселиться в человека, подчинить его своей воле….

 

– Ну так вселился бы в меня, я б с Ленкой быстренько управился. А потом педаль в пол – и вперед, к водяному в гости!

 

– Может, бес решил, что с инспекторами, как и с гадалками, шутки плохи, – предположила Марина, – лучше выбрать какого-нибудь ло… в смысле, не разбирающегося в проблеме человека. Давайте, вспоминайте, с кем вы сразу после этого встретились?

 

– С русалкой.

 

– Отпадает, в нежить бес не вселится.

 

Напарник неожиданно охнул, нож снова щелкнул и выпустил кольцо.

 

– Ты что сделал?

 

– Не помню… кажется, просто расшатать пытался…

 

– Ты его точно не сломал?!

 

Саня сдуру вставил кольцо обратно, и оно опять застряло.

 

– Ну по крайней мере, теперь мы знаем, что теоретически оно достается, – философски заметила Марина. – Вспомнила, Лен?

 

– Потом ко мне девушка какая-то подошла, ролевичка.

 

– Вы соприкасались?

 

– Нет, просто поговорили… а это важно?

 

– Да, нужен физический контакт.

 

– Точно! – вмешался напарник. – Игорь, покойничек… помнишь, он в тебя пальцем тыкал?! Вот тогда он рассеянным склерозом и заразился!

 

– А как же бес потом оказался в Вадиме?

 

– Фиг его знает … может, в троллейбусе плечами пихнулись?

 

– Именно с моим бывшим?! Сколько у нас в Минске жителей по последней переписи – миллион?

 

– Слушай, а это так уж важно? – досадливо перебил Саня. – Надо думать, как загнать беса обратно, а не маршрутный лист у него спрашивать!

 

– Надо, – подтвердила я. – Марина, где у тебя телефон?

 

– Ты это кому звонить собралась? – тут же вскинулся напарник.

 

– Для начала – Серафиму Петровичу. – Благо его домашний номер я помнила наизусть, он частенько высвечивался на моем определителе – шеф любил порулить сотрудниками и вечерком с дивана.

 

– Угу, все ясно, – с мрачным видом кивнул Саня. – Так вот, для начала, да и для конца тоже: ТЫ НИКУДА НЕ ЗВОНИШЬ!

 

– Почему это? – Я встала с твердым намерением отправиться на поиски телефонной полочки, но Саня оказался быстрее. Ему даже не пришлось толкать меня – я плюхнулась обратно на стул от одного лишь выражения его лица.

 

– Ленка, ты чего? – звенящим шепотом осведомился парень. – В самом деле не понимаешь? Эта тварь, бес ваш… он ведь в ком угодно может быть, так? Хоть в Вадиме твоем… хоть в Серафиме. Или ты по запаху из трубки бесноватость определять умеешь?

 

– Так ведь Серафим Петрович тоже инспектор, – неуверенно возразила я.

 

– А тетя Маша? А водитель ментовоза, который за нами пришлют? А гаишник, который «вдруг» решит его тормознуть?

 

– Сань, но надо же что-то делать!

 

– Сначала надо спокойно все обдумать! – отрезал парень. – А не лупить трассерами в белый свет, как в копеечку.

 

– Давайте так, – решительно сказала девушка, отставляя пустую кружку. – Я сейчас пойду в книгах покопаюсь, может, успею в библиотеку до закрытия съездить и ночью вам позвоню. А вы пока договоритесь хотя бы между собой, ладно?

 

– Попробуем, – нехотя согласилась я. – Марин, громадное тебе спасибо! И… это… извини моего… э-э-э… напарника.

 

– Да ничего, – девушка заговорщически подмигнула, – мне даже понравилось! Завидую.

 

– Было бы чему… – пробормотала я, выхватывая у Сани триумфально поднятое кольцо.

 

Три

 

Завтра в бой нам по первому снегу —В грязь сбивать, расшивать алым шелком……Я вернусь к тебе – где бы я не был,Ты дождись меня – сколько б ни шел я…Воздух взвоет, земля в небо брызнет,Дымный ветер наполнится сталью……Я храню тебя – в сердце и письмах,Ты люби меня – кем бы ни стал я…Горсть жетонов чужих на ладониИ кошмаров ночных крик безгласный……Встреть, заплачь, обними – чтоб я понял,Что в аду уцелел не напрасно…

 

Глава 10

 

У каждой проблемы существуют два пути решения: правильный и женский.

С.

 

Если бы женщины были в два раза умнее мужчин, человечество давно бы вымерло. К счастью, мы умнее раз в пять.

Л.

 

По дороге на дачу мое настроение как будто находилось в прямой зависимости не то от расстояния до Минска, не то от света за стеклом «гольфика». Говоря проще – когда мы остановились перед знакомыми воротами, снаружи была уже полная темнота, а на душе у меня было еще мрачнее. Там даже фары не светили.

 

Дело было в Лене. В какой-то момент я попросту перестал ее понимать. Может, и не начинал никогда, а лишь создал для себя иллюзию этого понимания. В какой-то миг… когда мне показалось, что между нами возникло нечто большее, чем желание забыться в объятиях друг друга.

 

Но если мне все же не показалось – то какого хрена Ленка сегодня делала все, чтобы разубедить меня в обратном?! В разговоре с Вадимом… и потом, у этой гадалки? Да, блин, сделал глупость… впрочем, глупость ли? Марина ведь сама потом сказала, что на ее месте запросто мог быть неизвестно кто – а откуда мне знать, что в медиумов бесы не вселяются? Так нет же, надулась и до сих пор… за всю дорогу полтора слова.

 

Проще всего было, наверное, тупо взять и спросить ее. В лоб… Но я боялся. Даже сейчас остатки той иллюзии были слишком важны для меня. И поэтому я успокоил свою совесть мыслью, что спрошу, непременно спрошу – но сначала-то надо поговорить о более важных делах.

 

Вот идиот, а?!

 

По пути «домой» я обдулась ветерком из приоткрытого окошка и почти успокоилась. Теперь мы, по крайней мере, знали, кто наш враг, и гнетущее чувство неопределенности сменилось упрямой решимостью. Нет, гоняться за бесом я вовсе не собиралась! Но Саня был прав: торопиться не стоило, посмотрим, что Маринка накопает. А там уж будем думать, кому можно без опасений довериться.

 

Я покосилась на парня, и с нахлынувшим умилением подумала: как мне все-таки с ним повезло! Ведь нож мог попасть к кому угодно, тому же Вадиму – а тот нипочем не стал бы меня от пуль прикрывать, еще и за спиной бы спрятался…

 

А как он на Маринке эффектно лежал… Я прикусила губу, сдерживая смешок. Мне даже захотелось остановить машину и безо всяких объяснений перелезть к Сане на колени, обнять, прижаться… Но парень был какой-то мрачный – может, опять шея разболелась? – и я не стала приставать к нему с телячьими нежностями.

 

– Ну какие у нас планы на вечер? – жизнерадостно поинтересовалась напарница, выходя из машины.

 

– Совместить ужин с обедом, – угрюмо отозвался я.

 

– И всё-ё-ё? – разочарованно протянула Леночка.

 

– А ты чего хотела? – огрызнулся я.