Понятие экстремизма

 

В отечественной политической и научной литературе термин «экстремизм» раскрывается в различных аспектах, но комплексного междисциплинарного подхода к определению этого многогранного явления не существует, что затрудняет понимание его сущности, не дает возможности выработать не только направления совершенствования общественных отношений, но и исследовать тот методологический инструментарий, который способен цивилизованно анализировать данные отношения.

В настоящее время существуют различные мнения ученых о понятии и сущности экстремизма, его проявлениях, видах и формах. Например, экстремизм связывают с фундаментализмом и радикализмом[7].

Другие авторы рассматривают экстремизм как своеобразный способ разрешения социальных противоречий, сложившихся в тех или иных сферах общественной жизни[8], или как совокупность крайних форм политической борьбы[9].

Приведенные выше определения раскрывают сущность экстремизма исключительно как политического феномена, но не раскрывают правовой природы данного явления. В то же время, учитывая, что в рассмотренных определениях заложена конфликтогенность данного явления, его определение должно содержать характеристики противоправного характера экстремистских деяний.

Первым примером международного закрепления дефиниции «экстремизм» стала Шанхайская конвенция от 15 июня 2001 г. «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом». В ней как экстремизм расценивается «какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них»[10].

В отечественном нормотворчестве законодательное определение «экстремизма» проходило неоднозначно.

Так, в Уголовном кодексе РСФСР, принятом 2-й сессией ВЦИК XII созыва, введенного в действие Постановлением ВЦИК 22 ноября 1926 г.[11], понятие экстремизма отсутствует. Нет его и в УК РСФСР 1961 г.[12], как не было и законов, посвященных противодействию экстремизму.

В условиях преобразований, произошедших в Российской Федерации, правовое понимание термина «экстремизм» в большей степени сводилось к его проявлению в религиозной сфере, подтверждением чему могут служить утвержденный 5 ноября 1998 г. Президентом Российской Федерации «Комплексный план мероприятий по противодействию исламскому экстремизму», «Перечень первоочередных мероприятий по противодействию исламскому экстремизму и предотвращению распространения радикальных исламских течений на территории Российской Федерации в 1998 - 2000 гг.», решение Совета Безопасности РФ «О дополнительных мерах по пресечению антиконституционной деятельности исламских экстремистских организаций в Российской Федерации».

Несмотря на несомненный рост экстремизма, законы, которые могли бы стать правовой основой для понимания экстремизма и борьбы с ним, на федеральном уровне не вырабатывались. Это затрудняло правовую оценку экстремистских проявлений, снижало эффективность применяемых государством мер по защите прав и законных интересов личности, общества, государства.

Важным событием в формулировании понятия «экстремизм» стало принятие 27 июня 2002 г. Государственной Думой РФ Федерального закона № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». Следует отметить, что данный Закон уже был изменен Федеральными законами, причем эти изменения коснулись в основном понятия экстремизма, и в настоящее время оно выглядит следующим образом: «экстремистская деятельность (экстремизм): насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность; возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения; воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения; совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте «е» части первой статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации[13]; пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения; публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения; публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением; организация и подготовка указанных деяний, а также подстрекательство к их осуществлению; финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг (п. 1 в ред. Федерального закона от 24 июля 2007 г. № 211-ФЗ)»[14].

Таким образом, в Федеральном законе отождествляются понятия «экстремистская деятельность» и «экстремизм». Понятия, предлагаемые некоторыми авторами, также содержат указание на экстремизм именно как на деятельность.

А.Г. Хлебушкин предлагает считать экстремизмом противоправную деятельность, осуществление которой причиняет или может причинить существенный вред основам конституционного строя или конституционным основам межличностных отношений[15].

По мнению А.Ф. Истомина и Д.А. Лопаткина, экстремизм - это деятельность объединений и организаций, должностных лиц и граждан, основанная на приверженности крайним взглядам, сопровождающаяся публичными насильственными и (или) противоправными действиями, которые направлены на умаление и отрицание конституционных принципов, прав и свобод человека, общества и государства[16].

Таким образом, под экстремизмом в настоящее время следует понимать именно определенную деятельность. Последняя, как указывает А.Н. Леонтьев, есть некий процесс, складывающийся из совокупности действий и операций[17]. Однако экстремизм имеет идеологическую основу - отрицание всякого инакомыслия, попытка жестко утвердить свою систему взглядов, навязать ее любой ценой оппонентам и колеблющимся[18].

Неразрывная связь теории (идеологии) и практики экстремизма нашла выражение в определении экстремизма, данном В.А. Пономаренковым и М.А. Яворским: это «насильственные и (или) противоправные деяния, совершаемые по мотивам религиозной, расовой, половой и иной социальной неприязни, а также призывы к таковым деяниям»[19].

Ю.Е. Пудовочкин и Р.М. Узденов, рассматривая понятие экстремизма, предлагают следующее его определение: «Экстремизм - это совершение преступлений в соответствии с определенной системой взглядов, воззрений, убеждений, возведенных в культ, с целью достижения определенного результата, предусмотренного этой системой взглядов, в какой-либо области общественных отношений, существующий порядок в которой отрицается экстремистами»[20].

Полагаем, что указанное определение не достаточно полное. Так, исходя из смысла ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» экстремизм может проявляться в двух формах: в форме административного правонарушения и в форме преступления. При этом стоит отметить, что в большей массе экстремистские деяния преследуются в уголовно-правовом порядке. Административная ответственность предусмотрена лишь за пропаганду и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики и символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения (ст. 20.3 КоАП РФ).