I. ВВОДНЫЙ ЭТАП

 

Тема № 1 (конспект лекции)

Социально-институциональное направление экономической мысли (институционализм)

1. Предпосылки зарождения и общие признаки институционализма

2. Т. Веблен основоположник институционализма.

3. Правовой вариант институционализма и конъюнктурно- статистический вариант институционализма.

4. Теория «нового индустриального общества» Дж. К. Гэлбрейта.

(1)

В начале XX века ученые-экономисты США активизировали анализ усилившихся монополистических тенденций в экономике. Это позволило им создать концепции социального контроля над ней, осуществляемого разнообразными методами. Их теории положили начало новому направлению экономической мысли, которое теперь принято называть социально-институциональным или просто институционализмом.

Институционализм – это в определенном смысле альтернатива неоклассическому направлению экономической мысли. Представители институционализма критически относятся к главному тезису неоклассиков о совершенстве рыночного хозяйства и саморегулируемости экономики, то есть отстаивают неортодоксальную, оппозиционную точку зрения.

С этой точки зрения человек – существо, которое печется не только о своей выгоде и не является простым объектом манипулирования со стороны стихийных рыночных сил. Движущей силой экономики, наряду с материальными факторами они считают также духовные, моральные, правовые и другие факторы, рассматриваемые в историческом контексте. Иначе говоря, экономические проблемы следует ставить и решать в более широком плане, то есть в связи с проблемами социальными, этическими и правовыми. Отсюда следует, что представители данного направления чрезвычайно широко трактуют предмет экономической теории. Имея в ввиду именно эту «заслугу» институционалистов, американский экономист Р. Хейлбронер писал, что «экономическая наука, наконец, вышла за узкие пределы ее прежнего царства – царства производства и распределения – и может заявить свои права на обширную территорию, простирающуюся от семейных отношений до спорта, от антропологии до государственного права».[1]

Ключевыми понятиями теории институционалистов являются понятия «институция» и «институт». Несмотря на формальную схожесть этих понятий, их содержание, как подчеркивают современные исследователи весьма различно. И хотя в науке пока нет полного консенсуса относительно того, что понимать под этими терминами, все же большинство теоретиков придерживаются в этом вопросе следующего взгляда. «Институции» есть ничто иное, как принятые в обществе традиции, нормы, стереотипы поведения, обычаи и т.п., которые складываются исторически и образуют то, что ныне принято называть национальным менталитетом. «Институтами» же именуются организационные формы, в которых закрепляются «институции». Таким образом, институты образуют формы и границы деятельности людей во всех (в том числе и экономической) сферах деятельности.

Очень часто одни и те же феномены могут рассматриваться и как институты, и как конкретные формы организации, различающиеся, как правило, масштабами деятельности. В рамках института кредиторства, например, функционируют и ломбард, и сберегательная касса и банк. Однако при общности их функций как кредитных учреждений они не могут быть поняты как нечто единое, не имеющее своей специфики, связанной с масштабами деятельности, сегментом рынка, который они обслуживают, конкретной клиентурой каждого из этих учреждений и т.д.

Получается что, границы между институциями и институтами, организациями и органами хозяйственной системы условны, подвижны. И те и другие непрерывно осуществляют замысловатый метаморфоз. Они способны сворачиваться в устойчивые, стабильные социальные формы бытия и разворачиваться в многообразии их эволюционных проявлений.

В области методологии институционализм, как считают многие исследователи, имеет много общего с исторической школой в Германии. Действительно оба направления роднят историзм и учет факторов социальной среды, однако полного тождества между ними все же нет. Во-первых, немецкие экономисты, будучи детьми своего времени, выступали, за максимально полное воплощение принципов либерализма, неограниченной свободы конкуренции. Во-вторых, немецкая историческая школа не допускала мысли о необходимости реформировать экономическую жизнь общества в направлении ограничивающем «свободное предпринимательство». Следовательно, немецкой исторической школы были глубоко чужды именно идеи социального контроля над экономикой, которые составляют сердцевину концепции институционалистов.

Пожалуй, наиболее адекватную оценку методологии институционалистов дал известный американский историк экономической мысли М. Блауг. По его мнению «пытаясь определить суть «институционализма», мы обнаруживаем три черты, относящиеся к области методологии:

1) неудовлетворенность высоким уровнем абстракции, присущим неоклассике, и в особенности статическим характером ортодоксальной теории цен;

2) стремление к интеграции экономической теории с другими общественными науками, или вера в преимущества междисциплинарного подхода;

3) недовольство недостаточной эмпиричностью классической и неоклассической теорий, призыв к детальным количественным исследованиям».[2]

(2)

Классический институционализм зародился в начале XX века в США. Его основоположником считается Торстейн Веблен (1857-1929). Ему принадлежат работы: «Теория праздного класса» (1899), «Крупные предприниматели и простой человек» (1919), «Инженеры и система ценностей» (1921), «Абсентеистская собственность и предпринимательство в Новое время» (1923).

Веблен родился в штате Висконсин в семье фермера, эмигранта из Норвегии. В 1880 году получил степень доктора философии в Йеле. В 1891 году начал изучать экономическую теорию в Корнельском университете. Затем в течение 14 лет преподавал в университете Чикаго и три года в Стэндфордском университете. Его эксцентричный стиль преподавания и особенности экономических взглядов затрудняли ему поиски работы после ухода из Стэндфорда. В 1911 году он нашел место в университете штата Миссури, где работал до выхода на пенсию в 1918 году. Остаток жизни посвятил писательской и иногда преподавательской деятельности в Новой школе социальных исследований. Веблен ушел из жизни в 1929 году незадолго до биржевого краха в «черный четверг» 24 октября 1929 года, с которого ведет отсчет Великая депрессия. Она во многом подтвердила подмеченный Вебленом конфликт между «денежными» и «промышленными занятиями», между «способностью продаваться» и «способностью оказать услугу», то есть между деланием денег и созданием благ.

Веблен воспринимал капитализм резко критически и по этой причине даже заслужил неофициальное прозвище «буржуазный Маркс». Главным объектом его критики была финансовая олигархия, которую он считал праздным классом общества. Мотив праздного класса – денежная выгода. Его метод купля – продажа. Цель накопление богатства. Отсюда остро критическая оценка последствий того, к чему привели национальные экономики различных стран проповедники абсолютизации смитианских идей экономического либерализма, саморегулируемости и безкризисности развития, «естественного» совпадения в условиях свободного предпринимательства личных интересов «экономического человека» с общественными. Представителей финансовой олигархии Веблен называл «абсентеистскими собственниками» (то есть собственниками несуществующего, фиктивного капитала), чьи цели далеки от общественного производства. В результате возникает противоречие между «индустрией и бизнесом», то есть между интересами финансовой олигархии и потребностями общественного производства.

В книге «Теория праздного класса» Веблен отмечает еще одну важную особенность праздного класса – чрезмерное потребление, расточительность. Он называет этот феномен демонстративным потреблением (потреблением, бросающимся в глаза). Этот тип потребительского поведения поглощает растущую эффективность производства без всякой пользы для остальных членов общества.

Растущая власть денег привела, как считал Веблен, к образованию «денежной цивилизации», несостоятельной вдвойне:

Во-первых, класс собственников денежного богатства становится практически бесполезным для общества;

Во-вторых, происходит расточение материальных богатств на удовлетворение ложных, отнюдь не действительных потребностей, на достижение иллюзорного престижа, демонстрацию богатства.

Праздный класс не только бесполезен, но и вреден. «Обычаи мира бизнеса сложились под направляющим и отбирающим действием законов хищничества и паразитизма». Веблен подчеркивает, что свои каноны жизни крупная буржуазия старается навязать всему обществу с помощью рекламы и средств массовой информации. В итоге, помимо своей воли, представители средних и даже низших слоев общества втягиваются в изнурительную гонку за «престижным» уровнем потребления. Это неизбежно приводит к неоправданной растрате ограниченных производственных ресурсов, которые могли бы использоваться для решения реальных проблем общества – борьбы с бедностью, поддержки малоимущих, помощи нетрудоспособным людям и т.п.

Концепция Веблена в части касающейся реформирования «денежной цивилизации» весьма своеобразна. Критикуя «паразитический» образ жизни абсентеистских собственников, он ратует не за революционное устранение «классового антагонизма» и победу «диктатуры пролетариата», а за дальнейшую эволюцию общества, сопровождаемую реформированием. Как подчеркивает М. Блауг, «речь идет о классовой борьбе, которая в условиях капитализма идет, согласно Веблену, не между капиталистами и пролетариями, а между бизнесменами и инженерами. Денежный образ мышления объединяет банкиров, брокеров, юристов и менеджеров, отстаивающих центральный принцип делового предприятия – принцип частного присвоения».[3]

Сценарий Веблена состоит в неуклонном ускорении научно-технического прогресса и возрастании роли инженерно-технических работников. По его убеждению, интеллигенция, рабочие, техники и другие участники производства представляют сферу «индустрии» и преследуют цели оптимизации и повышения эффективности процесса производства. Они определяют растущую зависимость «бизнеса» от «индустриальной системы», а заодно неотвратимость «паралича старого порядка» и перехода власти к представителям инженерно-технической интеллигенции.

В результате реформ Т. Веблен предвидел установление нового порядка, при котором руководство промышленным производством страны будет передано специальному «Совету техников», и индустриальная система перестанет служить интересам «абсентеистских собственников» (монополистов), поскольку мотивом технократии и индустриалов является не «денежная выгода», а служение интересам всего общества.

 

 

(3)

Джон Коммонс (1862-1945),исследуя такие коллективные институты, как семья, профсоюзы, торговые объединения, производственные корпорации, государство, правовые институты и другие, приоритетное внимание уделял юридическим институтам. Он стал, таким образом, лидером правового течения институционализма. При этом он исходил из неприятия идей о классовой борьбе рабочих, а также, говоря его словами, стремления «сделать систему бизнеса эффективной настолько, чтобы она заслуживала сохранения».

Правовой аспект Дж. Коммонс использовал и в выдвинутой им концепции стоимости. В соответствии с ней стоимость товарной продукции есть не что иное, как результат юридического соглашения «коллективных институтов». К ним он относил союзы корпораций, профсоюзов, политических партий, выражающих профессиональные интересы социальных групп и слоев населения.

Марксистскому учению о классовой борьбе Коммонс противопоставлял положение о проведении на государственном уровне реформ в области законодательства и создание правительства, представленного лидерами различных «коллективных институтов». Он был убежден в необходимости создания такого правительства, которое было бы подконтрольно общественному мнению и осуществляло демонополизацию экономики.

В своем основном теоретическом труде «Экономическая теория коллективных действий (вышедшем в свет в 1950 г. уже после смерти автора) Коммонс главное внимание уделяет природе возникновения и способам разрешения социальных конфликтов. С его точки зрения социальные конфликты не носят антагонистического характера и не имеют в своей основе классовых отношений. Социальные конфликты необходимы, поскольку они динамизируют общественную эволюцию и социальный прогресс. Путь решения конфликтов Коммонс видел не в борьбе конфликтующих сторон, а действиях «третейских органов», совершенствовании правил и законодательных мер. Путь к созданию «разумно организованного капитализма» Коммонс связывал с добровольными компромиссными соглашениями конфликтующих сторон, прежде всего между работодателями и наемными работниками. Именно взаимопонимание и сотрудничество между ними должно, по его мнению, обеспечить научное управление промышленностью.

Как идеолог и участник движения за реформы Дж. Коммонс приобрел многочисленных последователей и сторонников. Его идеи частично воплотились и в «Новом курсе» президента США Ф. Рузвельта, и в американском рабочем законодательстве, и в движении за создание «государства всеобщего благоденствия».

Дж. Коммонсу принадлежит и сам термин институционализм, который вошел в научный оборот после выхода в свет его книги «Институциональная экономика. Ее место в политической экономии» (1934).

Другой ученик и последователь Веблена, которого звали Уэсли Клэр Митчелл (1874-1948) создал конъюнктурно-статистический вариант институционализма. Исходя из идей своего учителя, Митчелл настаивал на взаимосвязи экономических проблем с неэкономическими, в частности с проблемами социологии, культуры и другими, обуславливающими психологию и мотивы деятельности людей в обществе.

Тем не менее, в экономической литературе этого ученого воспринимают нередко как представителя концепции «измерения без теории» или, как выразился, В.Леонтьев, основного антитеоретического направления американской экономической мысли. Связано это, скорее всего, с тем, что сердцевиной работ Митчелла стала попытка поставить на службу описанию и объяснению экономических явлений сбор и анализ статистических данных. Кроме того, как полагает В. Леонтьев, «критикуя процесс построения сложных экономических моделей, он предложил опираться на прямые наблюдения, не основанные ни на каких предварительных предположениях, а ориентированные на всестороннее измерение наблюдаемых фактов. Митчеллу, его ученикам и последователям США обязаны крупномасштабным развертыванием описательной экономической статистики, без которой не только современная экономическая наука, но и многие из современных экономических учреждений не могли бы, по-видимому, существовать»[4].

Особую известность Митчеллу принесло участие в создании в 1920 году Национального бюро экономических исследований, получившего неофициальное название «Гарвардский барометр». Сотрудники бюро публиковали по итогам анализа динамических рядов первые прогнозы экономического роста путем построения кривых, представляющих средние индексы ряда показателей национального хозяйства. Лежавшие в основе новой отрасли экономической науки – эконометрики – математика и статистика, позволяли Митчеллу и его коллегам рассчитывать длительность «малых» и «больших» циклов, нацеливали на попытки предсказывать отклонения в динамике показателей, предотвращать их спад. Средством смягчения циклических колебаний и достижения благоприятной экономической конъюнктуры должно, по мнению Митчелла, явиться создание специального государственного планирующего органа. Планирование при этом предполагалось вести не директивным, а индикативным способом. Иначе говоря, оно должно было иметь рекомендательный характер и основываться на научном прогнозировании реальных и достижимых целей.

Неудача постигла «Гарвардский барометр» накануне экономического кризиса 1929-1933 гг. Барометр предвещал продолжение эры «просперити», то есть процветания, а наступил биржевой крах и Великая депрессия. Эта неудача стала явным свидетельством несовершенства методологии прогнозных исследований, но одновременно подтвердила правильность главного положения институционализма о необходимости социального контроля над экономикой.

 

(4)

Как писал один английский экономист, «Дж. К. Гэлбрейт представляет собой парадокс. На протяжении его выдающейся карьеры экономическая наука двигалась в направлении все более формальных моделей, предполагающих математическое выражение и проявляла все меньше интереса к старомодной политической экономии, в то время как Гэлбрейт ни на йоту не сдвинулся в какую-либо сторону.… В итоге мы имеем экономиста вне главного потока экономической мысли, но в гуще экономических событий».[5]

Перу Джона Кеннета Гэлбрейта (1909-2006) принадлежит более чем два десятка книг, изданных огромными тиражами на разных языках, включая и русский язык. Однако самым известным произведением этого американского институционалиста остается «Новое индустриальное общество» (1967), в котором он обосновывает оригинальную концепцию трансформации капитализма в новейшее время.

Главной отличительной чертой нового индустриального общества Гэлбрейт считал господство в экономике крупных корпораций, занимающих сильные, близкие к монопольным позиции в той или иной области хозяйственной деятельности. Корпорация по Гэлбрейту, есть непосредственное порождение современной техники, современного крупного производства, безотносительно к его социально-экономической природе. Крупные корпорации фактически господствуют в экономиках развитых стран.

«На долю пятисот крупнейших корпораций приходится почти половина всех товаров и услуг, производимых в США».[6] Это было написано в середине 60-х годов прошлого века и понятно, что с тех пор экономическая мощь пятисот крупнейших американских корпораций существенно возросла.

Главную роль в управлении корпорациями, определении стратегии их развития и рыночного поведения играет так называемая «техноструктура», то есть «совокупность ученых, инженеров и техников, специалистов по реализации, рекламе и торговым операциям, экспертов в области отношений с общественностью, лоббистов, адвокатов, и людей хорошо знакомых с особенностями вашингтонского бюрократического аппарата и его деятельности, а также посредников, управляющих, администраторов. Это и есть техноструктура».[7]

Техноструктура монополизировала знания, требуемые для принятия решений, и оградила процесс принятия решений от владельцев капитала; превратила правительство в свой «исполнительный комитет. Ее основной положительной целью является рост фирмы. «Власть техноструктуры подчиняет себе механизм формирования цен; фирмы гиганты занимают важнейшее место на рынках сбыта производимых ими товаров, и цена, устанавливающаяся в каждой отрасли, обычно стремится к такому уровню, который отражает интересы техноструктуры, в наибольшей степени стремящейся к обеспечению роста».[8]

Гэлбрейт выделил на примере США в экономике нового индустриального общества две системы – планирующую и рыночную. Первая – это тысяча корпораций, производящих более половины продукции и услуг негосударственного сектора. А вторая – это сотни тысяч мелких и средних строительных и промышленных фирм, фермерских хозяйств, станций обслуживания, ремонтных мастерских, ресторанов, прачечных, предприятий розничной торговли и т.п.

Между двумя этими подсистемами складываются отношения неравенства. «Планирующая система» эксплуатирует рыночную, перекладывая на нее весомую часть своих издержек. Крупные фирмы привязывают к себе мелких поставщиков, выступая как монополии. Большинство инноваций требуют специализированных знаний, организации и финансовой поддержки. Основная часть затрат на НИОКР осуществляется крупными фирмами; поскольку научно-технический прогресс становится планируемым. Планирующая система, обеспечив себе, престиж в качестве источника товаров и услуг, приобретает влияние и как источник политических решений

Дополнительным источником власти для планирующей системы является организованная рабочая сила. Уступки профсоюзам в вопросах заработной платы и в ряде других и покрытие издержек за счет цены делают до некоторой степени возможным отождествление рабочего с техноструктурой. Положительные цели техноструктуры в определенной мере совпадают с целями профсоюзов. Высокие темпы роста означают полную занятость, возможность для сверхурочных работ, повышение по службе и т.п.

Категорию техноструктуры Гэлбрейт, не раз посещавший СССР, считал применимой и к плановой социалистической системе. Несмотря на то, что управленческая структура социалистических предприятий гораздо проще, чем структура западных корпораций, внутри советского предприятия существовала необходимость принятия коллективного решения на основе сведения воедино знаний и опыта многочисленных специалистов. Крупные промышленные комплексы навязывают свои требования организации производства в известной мере независимо от политики и идеологии.

Будучи приверженцем курса разрядки и мирного сосуществования в политике, Гэлбрейт полагал, что общность природы крупных предприятий в капиталистической и социалистической экономике обуславливает тенденцию к «конвергенции» (сближению) двух экономических систем. Концепцию конвергенции Гэлбрейт противопоставил доктрине неизбежного конфликта между социалистическим и несоциалистическим мирами.

 

План семинарского занятия по теме 1

1. Общая характеристика институционализма.

2. Концепция реформ Т. Веблена.

3. Роль правовых институтов в теории Д. Коммонса.

4. Концепция «измерения без теории» У. К. Митчелла.

5. Корпорации и их техноструктура в теории нового индустриального общества Дж. К. Гэлбрейта.

 

Основная литература

1. История экономических учений / под ред. Автономова В. и др. – М.: 2008. - Гл. 19.

2. Синельник Л.В. История экономических учений. М.: 2010. – Гл. 16.

3. Фомишин С.В. История экономических учений. Ростов-на-Дону. – 2008. Гл. 4.

4. Ядгаров Я. С. История экономических учений. – 2008. – Гл. 17.

 

Дополнительная литература

1. Веблен Т. Теория праздного класса. М.: 1984.

2. Гэлбрейт Дж. Экономические теории и цели общества. М.: Прогресс. – 1976.

3. Майбурд Е. Введение в историю экономической мысли. М.: 1996.

4. Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. М.: 1968.

Вопросы для самоконтроля

1. Сформулируйте методологические особенности институционализма.

2. Назовите основные течения институционализма и укажите их особенности.

3. Что такое «институты» в трактовке американских авторов, в том числе Т. Веблена?

4. Изложите основные идеи Т. Веблена в его работе «Теория праздного класса».

5. Каковы предпосылки и сценарий реформ Т. Веблена?

6. Изложите особенности идей Дж. Коммонса по поводу реформирования экономики на основе совершенствования правовых институтов.

7. Почему У. Митчелла принято называть автором концепции «измерения без теории»?

8. Какую роль в развитии корпораций играет по Гэлбрейту техноструктура?

9. В чем смысл концепции Гэлбрейта о «конвергенции» двух противоположных экономических систем?

 

Тема № 2 (конспект лекции)