Тот, кто это делает, находится на истинном пути.Обретя возвышенного учителя, наделенного всеми достоинствами, следуй за ним, не щадя тела и жизни, — так бодхисаттва Садапрарудита [358][358] следовал бодхисаттве Дхармодгате [359][359], великий пандита Наропа следовал махасаттве Тилопе и Джецун Миларэпа следовал Марпе из Лходрага. Как бодхисаттва Садапрарудита следовал бодхисаттве Дхармодгате? В давние времена бодхисаттва Садапрарудита разыскивал учение Праджняпарамиты. Поиски привели его в пустынное место, и там он услышал глас с небес: «О благородный сын, отправляйся на восток и ты найдешь Праджняпарамиту. Невзирая на усталость и сонливость, на жару и холод, иди день и ночь, не глядя ни влево, ни вправо. Вскоре ты или найдешь Праджняпарамиту, записанную в книгах, или услышишь ее из уст монаха, который ее воплощает. Если случится последнее, о сын благородных, ты должен понять, что тот, от кого ты услышишь Праджняпарамиту, — это будда. Признай его своим учителем и чти его Дхарму. Даже если увидишь, как он предается пяти наслаждениям чувств, ты должен понять, что это искусные средства бодхисаттвы, и не утратить веры в него». Выслушав эти слова, Садапрарудита пошел на восток, но не успел уйти далеко, как его посетила мысль: «Я не спросил, сколько нужно идти, как же я узнаю, где встречусь с Праджняпарамитой?» Плача от досады, он дал обет: пока не найдет Праджняпарамиту, идти день и ночь, невзирая на усталость, голод и жажду и все остальное. Подобно матери, неотступно вспоминающей об умершем единственном сыне, он постоянно думал только о том, как услышит Праджняпарамиту. Вдруг перед ним появился образ татхагаты, который похвалил его за настойчивость в поисках Дхармы. Затем татхагата сказал: «На расстоянии пятисот йоджан отсюда стоит город Благоуханный, полный всем, что доставляет удовольствие. Он построен из семи разновидностей драгоценных камней и окружен пятьюстами садами. В центре его, на пересечении четырех дорог, стоит дворец бодхисаттвы Дхармодгаты. Выстроенный из семи видов драгоценностей, он занимает пространство около одной йоджаны в ширину и длину. Среди садов и других мест увеселений бодхисаттва-махасаттва Дхармодгата живет в окружении своей свиты и шестидесяти восьми тысяч женщин, наслаждаясь блаженством пяти чувств, которым овладел в совершенстве. В прошлом, настоящем и будущем временах он проповедует Праджняпарамиту всем обитателям страны. Иди к нему, и ты услышишь Праджняпарамиту!» Услышав эти слова, Садапрарудита погрузился в состояние не-мышления. С того самого места, где он находился, он мог слышать, как бодхисаттва Дхармодгата проповедует Праджняпарамиту. Кроме того, он испытал различные состояния медитации, увидел бесчисленных будд, проповедующих Праджняпарамиту в мирах десяти направлений, услышал, как они поют хвалы бодхисаттве Дхармодгате. Затем видение исчезло. Преисполненный радости, веры и преданности бод-хисаттве Дхармодгате, Садапрарудита стал думать, как ему предстать перед бодхисаттвой. Садапрарудита был так беден, что у него не было ни одежды, ни драгоценностей, ни благовоний, ни ожерелий, ничего такого, чем можно было бы почтить бодхисаттву Дхармодгату. Тогда он решил поднести бодхисаттве деньги, вырученные от продажи собственного тела: «На протяжении безначальной сансары было продано бесчисленное количество моих тел и бесчисленное количество моих тел, разрубленных и рассеченных, погибло в аду, куда меня ввергли собственные желания. Но ни с одним из тел я не расстался ради Дхармы или для того, чтобы почтить столь возвышенного учителя». Он пришел на рыночную площадь и стал кричать: «Кому нужен человек? Кто хочет купить человека?» Но демон Мара из ревности к подвигу бодхисаттвы, который тот был готов совершить ради Дхармы, сделал так, что никто его не слышал. Не найдя ни одного покупателя, Садапрарудита сел в угол и стал лить слезы. Тогда Индра, царь небожителей, решил его испытать. Приняв облик юноши-брахмана, он вышел и сказал: «Человек мне не нужен, но для совершения ритуала нужны человеческое мясо, жир и костный мозг. Если ты готов их продать, я тебе заплачу». Вне себя от радости, Садапрарудита схватил острый нож и пронзил правую руку, чтобы обильно потекла кровь. Он отсек кусок плоти от своего правого бедра и бросился к стене, чтобы перебить себе кости. Тут с верхнего этажа дома его заметила дочь купца. Она подбежала к нему и спросила: «О благородный, почему ты причиняешь себе такую боль?» Он поведал ей, что вынужден продать свое тело, дабы было чем почтить бодхисаттву Дхармодгату. — Какая тебе будет польза от такого выражения почтения? — спросила девушка. — Он знает искусные методы бодхисаттвы и Праджняпарамиту. — Чтобы обрести хотя бы одно из этих благих качеств, стоит принести в жертву столько тел, сколько песчинок в реке Ганге. Но не причиняй себе такой боли. Я дам тебе все, что понадобится для подношения бодхисаттве Дхармодгате. И еще мне хотелось бы сопровождать тебя, чтобы повидать бодхисаттву и получить заслуги, нужные для обретения этих благих качеств, — сказала дочь купца. Тут Индра, царь небожителей, появился в собственном облике и сказал Садапрарудите: — Я Индра, царь небожителей, явился, чтобы испытать твою решимость. Я могу даровать тебе все что пожелаешь. Проси! — Дай мне высшие качества будд! — попросил Садапрарудита. — О! Это не в моей власти. Этого я дать не могу. — Тогда я не буду утруждать тебя просьбами вернуть моему телу прежний вид, — сказал Садапрарудита. — Я призову благословения истины. Сказав так, он произнес: — Благодаря истине предсказания будд, возвестивших, что я не вернусь в сансару, благодаря истине моей высшей и неколебимой решимости и благодаря истине моих слов да станет мое тело таким, как прежде! В тот же миг его тело стало таким, как прежде, а Индра исчез. Дочь купца привела Садапрарудиту в дом своих родителей и поведала его историю. Те приготовили множество подношений, и Садапрарудита вместе с девушкой и ее родителями, в сопровождении пятисот служанок и остальных домочадцев, взошли на повозки и отправились на восток. Прибыв в город Благоуханный, они увидели бодхисаттву Дхармодгату, который проповедовал Дхарму тысячам учеников. Это зрелище наполнило Садапрарудиту блаженством, которое знакомо монаху, погруженному в созерцание. Все прибывшие, в том числе и пятьсот служанок, сошли с повозок и направились к бодхисаттве Дхармодгате. Бодхисаттва Дхармодгата восседал во дворце Праджняпарамиты, выстроенном из семи видов драгоценностей. Дворец был украшен красным сандалом, увешан жемчужными сетками, освещен четырьмя исполняющими желания драгоценностями, которые, как светильники, находились в четырех углах, и наполнен благоуханием черного алоэ [360][360], исходившего из серебряных курильниц. В центре дворца, в четырех драгоценных ларцах находились книги Праджняпарамиты, написанные жидким лазуритом на золотых листах; небожители и люди совершали пред ними подношения. Осведомившись о происходящем, Садапрарудита с девушкой и пятьюстами служанками совершили полное поклонение. Затем они пошли к бодхисаттве Дхармодгате, который объяснял Дхарму своим ученикам. Подойдя к нему, они почтили его всеми своими подношениями. Дочь купца и пятьсот служанок приняли обет высшей бодхичитты. Садапрарудита задал вопрос о буддах, которых ему довелось встречать: откуда они приходят и куда уходят? В ответ бодхисаттва Дхармодгата изложил главу о том, что будды никогда не приходят и не уходят, а затем поднялся с места, удалился в свои покои и там пребывал в непрерывном самадхи семь лет. На это время бодхисаттва Садапрарудита, дочь купца и сопровождавшие их пятьсот служанок забыли о привычке спать и сидеть. Они постоянно были на ногах. Когда они стояли или прогуливались, их ум был постоянно занят ожиданием, когда бодхисаттва Дхармодгата выйдет из своего самадхи и снова станет учить Дхарме. На исходе седьмого года Садапрарудита услышал от небожителей, что через неделю бодхисаттва Дхармодгата выйдет из самадхи и начнет проповедовать Дхарму. Вместе с сопровождающими его пятьюстами служанками он стал подметать место, где должен был учить бодхисаттва Дхармодгата. Это место шириной в йоджану в каждом направлении они обрызгивали водой, чтобы не было пыли. Но тут демон Мара сделал так, что вода исчезла. Тогда Садапрарудита вскрыл себе вены, чтобы вместо воды использовать кровь. То же самое сделали дочь купца и пятьсот служанок. Но Индра, царь небожителей, освятил всю кровь и превратил ее в красный небесный сандал. Бодхисаттва Дхармодгата прибыл на это место и воссел на львиный трон, который был в совершенстве изготовлен Садапрарудитой и его спутницами. Когда звучала проповедь Праджняпарамиты, бодхисаттва Садапрарудита постиг шесть миллионов врат самадхи. Он узрел лики бесчисленных будд. С тех пор это видение не покидало его даже во сне. Говорят, он и сейчас пребывает вместе с совершенным Буддой по имени Драянг Мисэпа Дрогпа [LXXIV] [LXXIV]. Когда великий пандита Наропа стал учеником Тилопы, он тоже претерпевал неисчислимые испытания. Как рассказывалось выше, Наропа встретился с Тилопой, когда тот жил под видом нищего. Наропа попросил Тилопу принять его в ученики, и Тилопа согласился. Наропа постоянно сопровождал Тилопу, но не получал от него никакой Дхармы. Однажды Тилопа позвал его подняться вместе с ним на крышу девятиэтажной башни и там сказал: — Найдется ли здесь тот, кто мог бы прыгнуть с крыши этого дома, если велит учитель? Поскольку никого другого рядом не было, Наропа подумал, что Тилопа имеет в виду его. Он спрыгнул с крыши и расшибся о землю, что причинило ему неимоверную боль и страдания. Учитель подошел и спросил: — Что, больно? — Это не боль, а смертные муки. Тогда Тилопа благословил его, возвратив его телу здоровье. И снова взял с собой в странствия. [В другой раз] Тилопа велел Наропе развести огонь. Когда огонь разгорелся, Тилопа обмакнул в масло охапку длинных бамбуковых щепок и сунул в огонь, чтобы они затвердели. — Если собираешься слушаться гуру, то нужно пройти и такие И с этими словами он загнал щепки Наропе под ногти рук и ног. Наропа ощутил такую боль, будто ему переломали все суставы. На этом гуру удалился. Через несколько дней он вернулся, вытащил щепки и выпустил из ран огромное количество крови и гноя. Потом учитель снова благословил Наропу и взял с собой. Как-то раз Тилопа сказал: — Наропа, я хочу есть. Пойди и выпроси для меня еды. — Наропа, мне нужно большое богатство. Пойди укради. Наропа пошел, чтобы обворовать богача, но его заметили, схватили и так крепко избили, что он был при смерти. Через несколько дней пришел учитель и спросил, больно ли ему. Наропа отвечал то же, что и раньше. Тилопа благословил его и снова взял с собой. Всего за одну жизнь Наропа претерпел двадцать четыре таких испытания: двенадцать больших и двенадцать малых. Когда эти испытания закончились, Тилопа однажды сказал: — Наропа, сходи за водой, а я останусь и разведу огонь. — Наропа, покажи свой лоб! Правой рукой он снял с себя сандалию и ударил Наропу по лбу. Наропа потерял сознание. Придя в себя, он обнаружил, что в нем возникли все качества ума-мудрости учителя. Учитель и ученик стали нераздельны в мудрости. Хотя те двадцать четыре испытания, через которые прошел Наропа, по сути, были наставлениями учителя, которые оказались искусными методами устранения омрачений, они выглядели бесполезными мучениями, не имеющими ничего общего с Дхармой. Учитель не произнес ни единого слова учений, ученик не выполнил ни одной практики, ни единого простирания. Но, найдя совершенного учителя, Наропа послушно выполнял все его требования и претерпевал все трудности. Поэтому он очистил все свои омрачения и обрел постижение. Нет более сильной практики Дхармы, чем послушание своему учителю. Ее польза безмерна. И наоборот, даже малейшее непослушание — очень тяжкий проступок. Некогда Тилопа запретил Наропе занимать должность пандиты — хранителя врат в университете Викрамашила. Но, когда спустя некоторое время Наропа прибыл в Магадху, оказалось, что один из пан-дит, занимавший эту должность, умер. Все в один голос говорили, что никто не сможет вести диспуты с тиртхиками лучше Наропы, и настаивали, чтобы он принял должность хранителя северных врат. Наропа согласился. Когда пришли тиртхики, Наропа вел с ними спор много дней, но проиграл. Тогда он стал призывать в молитвах своего учителя, и Тилопа явился к нему со сверкающим взором. — У тебя нет сострадания, — сказал Наропа, — почему ты не пришел раньше? — Разве я не запретил тебе быть хранителем врат? — ответил Тилопа. — Но если будешь спорить с тиртхиками, представляй меня на своей макушке и показывай им карана-мудру [361][361]. Наропа так и поступил. Он победил в диспуте, разгромив все доводы тиртхиков. Теперь последует рассказ о том, как Джецун Миларэпа искал учителя Марпу из Лходрага. В местности Нари Гунгтанг жил богатый человек, по имени Мила Шераб Гялцен. У него были дочь и сын, нареченный именем Топага, которого [позднее] стали звать Джецуном Миларэпой. Отец умер, когда дети были еще малы. Их дядя с отцовской стороны, Юнгдрунг Гялцен, отобрал у них все имущество, ввергнув мать с двумя детьми в нищету. Однако [Топага] выучился у Юнгтон Трогяла из Цанга черной магии, а у Лхадже Нубчунга — искусству насылать град. Он погубил сына и невестку своего дяди, а вместе с ними еще тридцать три человека, разрушив с помощью колдовства их дом. Вдобавок он наслал на жителей деревни, враждебных по отношению к его семье, град, засыпавший их на высоту трех глинобитных стен. Раскаиваясь в этих проступках, Топага решил практиковать Дхарму. По совету Ламы Юнгтона он отправился к Ронгтону Лхага, учителю Дзогчена, и попросил у него наставлений. Учитель сказал: — Благородная Дхарма, которой я учу, — это дзогчен. Его корень — высшая победа поисков, его вершина — высшая победа обретения, его плод — высшая победа йоги. Если практикуешь его днем, достигаешь состояния будды в тот же день, если практикуешь его ночью, достигаешь состояния будды в ту же ночь. Тому, у кого есть с ним кармическая связь [362][362], нет нужды его практиковать. Такой человек способен обрести освобождение, лишь услышав его. Это Дхарма для людей с высшими способностями. И я передам тебе ее. Получив посвящение и наставления, Мила подумал: «Сначала я достиг совершенства в магии за четырнадцать дней, а чтобы научиться насылать град, мне хватило недели. А эта Дхарма, которую освоить легче, чем магию или искусство насылать град, может помочь обрести состояние будды за один день, если практиковать ее днем, и за одну ночь, если практиковать ночью. Ну а если ты удачлив, практиковать и вовсе не придется. То, как я встретился с этим учением, доказывает, что я наверняка принадлежу к числу таких счастливцев». Подумав так, он не стал медитировать, а пошел спать. Тем самым учение и тот, кто его практикует, разлучились. Через несколько дней учитель сказал: — Ты был прав, назвав себя великим грешником. А я слишком похвалялся своей Дхармой. Я не смогу вести тебя к освобождению. Отправляйся лучше в Дроволунг в Лходраге, где живет прямой ученик самого индийского сиддхи Наропы. Он величайший из людей и царь переводчиков, его имя Марпа. Он — сиддха Новой школы Тантры, и ему нет равных в трех мирах. У тебя с ним кармическая связь, продолжающаяся из прежних жизней. Иди к нему! Услышав имя Марпа-лоцавы, Мила ощутил невыразимое блаженство ума и такой восторг, что по его телу побежали мурашки, а от безмерной преданности из глаз полились слезы. Он отправился к учителю, мечтая узреть его воочию. Тем временем учитель и его жена увидели несколько необычайных снов. Зная о приближении Джецуна Миларэпы, Марпа пошел вниз по долине, чтобы его встретить. Он стал ждать его у дороги, сделав вид, что пашет землю. Сначала Мила встретился с Дхармадодэ, сыном Марпы. Пройдя дальше, он поравнялся с Марпой, который пахал землю. Увидев его лицо, Мила ощутил невыразимый восторг и счастье, отчего его мирские мысли сразу же на некоторое время прекратились. Он не узнал учителя и сказал ему, что пришел повидать Марпу. — Я познакомлю тебя с Марпой, — сказал [учитель], — а ты попаши за меня. Сказав так, он дал ему кувшин с ячменным пивом и ушел. К тому времени, когда Мила выпил последнюю каплю пива и закончил пахоту, за ним пришел сын Марпы. Мила пошел с ним. Представ перед учителем, Мила коснулся головой его стоп и воскликнул: — О учитель! Я великий грешник с запада! Я подношу тебе свои тело, речь и ум и прошу у тебя еды, одежды и Дхармы. Научи меня обрести состояние будды в этой жизни! — Я не виноват, что ты считаешь себя грешником, — ответил Марпа. — Ведь я не посылал тебя совершать преступления. А что такого ты совершил? Мила обо всем подробно рассказал. — Ладно, так или иначе, поднести свои тело, речь и ум — дело хорошее. Что же касается еды, одежды и учения, то тут тебе придется выбирать: или я даю тебе еду и одежду, а учение ты ищешь у кого- нибудь другого, или я тебя учу, а еду и одежду добывай в другом месте. Выбирай одно из двух. Если предпочтешь, чтобы я тебя учил, то обретешь ли ты состояние будды за одну жизнь или нет, зависит от — Хорошо, — сказал Мила, — поскольку к гуру я пришел за учением, то еду и одежду поищу в другом месте. Он прожил у учителя несколько дней, а затем отправился за подаянием по всему верхнему и нижнему Лходрагу. Он собрал двадцать одну меру [363][363] ячменя. За четырнадцать мер он приобрел медный котелок с четырьмя ручками. Уложив в мешок шесть мер ячменя и медный котелок, он пошел преподнести это учителю. Когда он поставил мешок на пол, дом содрогнулся. Гуру встал и сказал: — Да, силен ты, монашек! Не собираешься ли ты убить всех нас, И [Марпа пнул] мешок ногой. Пришлось [Миларэпе] вытаскивать его наружу. Потом он поднес только пустой медный котелок. Однажды учитель сказал: — У меня есть много преданных учеников из провинций У и Цанг, но люди из Ярдрога, что живут в местностях Таглунг и Лингпа, нападают на них и отнимают провизию и подарки. Иди и напусти на эти места град. Это тоже Дхарма. [После этого] я дам тебе учение. После того как Мила обрушил град на эти два места, он стал просить учения. Марпа сказал ему: — Всего за какие-то три градины ты надеешься получить учение, которое я с трудом добыл в Индии? Если хочешь получить его любой ценой, напусти чары на горцев Лходрага. Они не только грабят моих учеников из Нялоронга, но и открыто выказывают мне неуважение. Если твое колдовство возымеет действие, я дам тебе тайные учения великого пандиты Наропы, которые дают возможность обрести состояние будды за одну жизнь и в том же самом теле. Когда же [Мила], доказав силу своей магии, снова стал просить учения, гуру посмеялся над ним и сказал: — Ха-ха! В награду за свои преступления ты требуешь тайных учений, которые я добыл с риском для здоровья и жизни, учений, которые еще хранят тепло дыхания дакини?! Ты, наверное, шутишь. Но это уже слишком! Другой бы на моем месте тебя убил. Лучше возмести убытки лишившимся урожая людям из Ярдрога и верни к жизни горцев из Лходрага. Если сделаешь это, я дам тебе учение. Если нет, больше не попадайся мне на глаза! Брань учителя привела Милу в отчаяние, и он горько заплакал. На следующий день Марпа сам пришел к нему и сказал: — Вчера я был с тобой грубоват. Не печалься. Я буду понемногу давать тебе наставления. Запасись терпением! Вижу, ты неплохой работник, так построй дом для Дхармадодэ. Закончишь его — дам учение. Еду и одежду ты получишь. — А если я за это время умру, так и не получив учения? — спросил Мила. — Ручаюсь, что за это время ты не умрешь. Мои учения — не бахвальство. Раз уж ты так настойчив, посмотрим, сумеешь ли ты достичь состояния будды за одну жизнь, если станешь их применять. Подбодрив Миларэпу этими добрыми словами, Марпа велел ему построить три дома: круглый — на склоне восточной горы, полукруглый — на западе и треугольный — на севере. Но каждый раз, когда дом был наполовину готов, учитель бранил Миларэпу и велел все разрушить, а камни и глину, использованные для постройки, вернуть на прежнее место. Поясница у Миларэпы покрылась язвами, но он терпел, думая: «Если покажу учителю, то только навлеку на себя его брань; если покажу его супруге, получится, будто я хвастаюсь своим усердием». Поэтому он не стал показывать свои раны жене Марпы, но со слезами стал ее умолять, чтобы она помогла ему получить учения. Когда жена Марпы обратилась к мужу с просьбой дать Миларэпе учения, тот велел: — Покорми его хорошенько и приведи ко мне. — Все это — лишь начала Дхармы. Если же ты хочешь получить особые наставления Тайной Мантры, тебе нужно сделать вот что... — и он рассказал ему краткое жизнеописание Наропы, поведав об испытаниях, которые тот прошел. В заключение он сказал: — Конечно же, тебе такое не под силу. Это вызвало у Миларэпы такой прилив преданности, что из глаз потекли слезы и родилась решимость выполнить все, что скажет учитель. Через несколько дней Марпа пошел прогуляться и взял с собой Миларэпу. Они направились на юго-восток, а когда дошли до края долины, учитель сказал: — Построй девятиэтажное квадратное здание с башнями, чтобы всего получилось десять этажей. Тебе не придется его разрушать, а закончив его, ты получишь учение и станешь его практиковать. Едой тебя обеспечат. Когда Мила закладывал фундамент этого здания, трое из главных учеников гуру забавы ради скатили вниз огромный валун, и Мила использовал его для фундамента. Когда здание уже поднялось на два этажа, пришел учитель, чтобы посмотреть на работу. Он спросил, откуда взялся большой камень, и Мила ему сказал. — Мои сыны-ученики, которые практикуют две стадии [365][365] йоги, не должны быть твоими слугами! — возмутился Марпа. — Вытащи этот камень и верни его на прежнее место. И снова здание было разрушено до основания, а камень возвращен туда, откуда его скатили. — Теперь сам принеси этот камень! — велел Марпа. Мила притащил камень и снова заложил его в основание. Затем он продолжил постройку. Когда он завершил седьмой этаж, у него на пояснице появилась большая язва. Тогда учитель сказал: — Прекрати строить это здание и пристрой к нему храм с двенадцатью колоннами и приподнятым святилищем. Когда Мила закончил строительство храма, большая язва открылась внизу спины. В это время Марпа [дважды] давал посвящения: Чакрасамвары по просьбе Мэтона Цонпо из Цангронга и Гухьясамаджи по просьбе Цуртона Вангдэ из Дола. Мила надеялся, что ему тоже будет позволено получить эти посвящения — ведь он завершил строительство здания. Но стоило ему занять место среди учеников, как учитель награждал его бранью и тумаками и выгонял прочь. Хотя вся спина у Миларэпы превратилась в сплошную язву и кровь с гноем струились из трех отверстых ран, причиняя ему мучения, он продолжал работать, нося корзину с глиной перед собой. Когда Ногтон Чодор из Шунга пришел к Марпе за посвящением Хеваджры, Мила [снова] уселся среди тех, кто собирался получить это посвящение. Жена Марпы дала ему большую бирюзу из собственного приданого, чтобы он расплатился ею за посвящение. Но, как и раньше, он получил не посвящение, а лишь брань и побои. Отчаявшись получить Дхарму, Мила пошел куда глаза глядят и бродил, пока ему не встретился некий мирянин из Лходраг Когпа, который попросил прочитать ему «Праджняпарамиту из восьми тысяч строк» [LXXVI] [LXXVI]. Читая, он дошел до истории Садапрарудиты, которая побудила его исполниться решимости страдать ради Дхармы и своим беспрекословным послушанием добиться благосклонности учителя. С такими намерениями он вернулся. Но учитель встретил его бранью и побоями. Увидев, как Мила убивается, жена Марпы послала его к ламе Ногпе. Но, даже получив от этого ламы учение и практикуя, он не получил никаких благих результатов, поскольку действовал без согласия своего учителя. Марпа же велел Миле явиться к нему вместе с Ногпой. Однажды во время пиршественного подношения [LXXVII] [LXXVII] Марпа сурово отчитал всех, в том числе и ламу Ногпу, и чуть было их не побил. Мила подумал, что из-за своей дурной кармы, тяжких проступков и омрачений он не только страдает сам, но и навлек страдания на жену Марпы и ламу Ногпу. «Вместо того чтобы получить учение, я лишь накапливаю проступки», — подумал он и решил покончить с собой. Он уже совсем собрался это сделать, но ему помешал лама Ногпа. К тому времени Марпа остыл и призвал к Милу к себе. Он принял его в ученики, сказал ему много благих слов и дал имя Мила Дордже Гялцен. Когда Мила получал посвящение Чакрасамвары, шестьдесят два божества явились ему в своем истинном облике. Ему было даровано тайное имя — Шепа Дордже. Он получил от Марпы полные посвящения и учения так, словно содержимое одного сосуда было перелито в другой. Затем Мила претворял учения в практику, претерпевая великие лишения, и обрел все обычные и высшие сиддхи. Вот так в древности все индийские и тибетские пандиты, сиддхи и видьядхары принимали благих друзей — совершенных гуру. Беспрекословно им повинуясь, они в конце концов обретали абсолютное единство с умом своего учителя. И напротив, если безо всякого предубеждения не принимать любое поведение учителя, малейшая твоя ложь влечет за собой очень тяжкие последствия. Некогда ученик одного великого йогина произносил проповедь Дхармы перед многолюдным собранием. В это время появился его учитель, одетый как нищий. Ученик постеснялся простереться передним на рыночной площади и притворился, что не заметил учителя. Вечером, когда все разошлись, он пошел к своему гуру и простерся перед ним. — Почему ты не поклонился мне давеча? — спросил учитель. — Разве? Я тебя не видел. Как только ученик это сказал, оба его глаза упали на землю. Он стал просить прощения и сказал всю правду. Тогда гуру его благословил, и глаза вернулись на место. Похожая история произошла с индийским махасиддхой Кришна-чарьей. Однажды в сопровождении множества своих учеников он вышел в море, и там его посетила такая мысль: «Мой гуру — настоящий сиддха, но в мирском отношении я превосхожу его богатством и количеством учеников». Как только он это подумал, пришла беда: корабль начал тонуть. Кришначарья взмолился учителю, и тот явился в своем облике и спас его, вытащив из воды. — Это все из-за твоей заносчивости, — сказал гуру. — Если бы я старался копить богатство и собирать учеников, то был бы не беднее тебя. Хотя в прошлом являлось неисчислимое, неописуемое множество будд, одно их милосердие тебя не спасает и ты до сих пор тонешь в океане страданий сансары. С древности являлось непостижимое число великих учителей, но ты не сумел воспользоваться их состраданием и даже просто встретиться с ними. В наше время, когда близится конец учения Будды и проявляются пять признаков упадка, мы, хотя и обрели человеческое тело, неспособны вырваться из тисков своих неблагих действий и не ведаем, что хорошо и что плохо. Когда мы блуждаем, словно слепец, брошенный в безлюдном месте, наши учителя, исполненные безграничного сострадания, ради нас являют себя в облике людей. Хотя их умы пребывают в состоянии будды, они совершают поступки, соответствующие нашему образу жизни. С помощью своих искусных средств они принимают нас в ученики, знакомят с подлинной возвышенной Дхармой и раскрывают нам глаза. Дабы мы знали, что следует делать и чего не следует. Они безошибочно указывают наилучший путь к освобождению и всеведению. Они поистине не отличаются от самого Будды и даже более добры к каждому из нас, чем сам Будда. Поэтому всегда и везде старайся правильно им следовать, применяя три разновидности веры. Хотя я встретил святого учителя, меня подводит заурядное поведение. Хотя я нашел наилучший путь, я брожу по обрывистым тропам. Благослови меня и подобных мне нечестивцев. Дабы мы обуздали свои умы Дхармой. Таковы наставления о том, как следовать учителю, которыми завершаются обычные предварительные практики.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ Особые, внутренние предварительные практики
Склоняюсь к стопам несравненного гуру! Он нес над головой Три Драгоценности [366][366], внешнее прибежище; Он воистину постиг Три Корня [367][367], внутреннее прибежище; Он обрел в себе Трикаю [368][368], абсолютное прибежище. Особые, внутренние предварительные практики состоят из шести разделов. 1. Принятие прибежища, краеугольный камень всех путей. 2. Зарождение высшей бодхичитты, [корня] Махаяны. 3. Созерцание [образа] и повторение [мантры Iypy] Ваджрасаттвы для очищения омрачений — причин, мешающих [обрести просветление]. 4. [Подношение] мандалы для обретения заслуг и мудрости — причин [просветления]. 5. Метод нищего для накопления [заслуг и мудрости] — уничтожение четырех мар одним ударом. 6. Гypy-йога, высший из методов пробуждения в собственном уме мудрости постижения [369][369]. Глава I ПРИНЯТИЕ ПРИБЕЖИЩА Наставления о принятии прибежища [370][370], краеугольном камне всех путей, состоят из трех разделов: 1. Разные виды принятия прибежища. 2. [Четыре] способа принятия прибежища. 3. Наставления о принятии прибежища и блага [от принятия прибежища]. 1. Разные виды принятия прибежища Вообще говоря, принятие прибежища открывает врата всех учений, а вера открывает врата принятия прибежища. Следовательно, перед тем как принять прибежище, важно зародить в своем уме твердую веру. 1.1. [Три вида веры] Вера тоже подразделяется на три вида: 1) вера, [осованная на] восхищении; 2) вера, [основанная на] желании; 3) вера, [основанная на] убежденности. [371][371] 1.1.1. Вера, основанная на восхищении [372][372] Когда мы посещаем такие [места, как] храмы, где собрано множество предметов, символизирующих тело, речь и ум Будды, встречаемся с учителями, наставниками и другими возвышенными людьми или слышим об историях их жизни и достоинствах, — все это может мгновенно зародить в нас благоговейную мысль: «Как велико их сострадание!» Возникшая вследствие этого вера называется верой, [основанной на] восхищении. 1.1.2. Вера, основанная на желании [373][373] Желание освободиться от страданий низших миров сансары, появляющееся у нас, когда мы слышим о таких страданиях; желание обрести наслаждения высших миров сансары и нирваны, появляющееся у нас, когда мы слышим о таких наслаждениях; желание накопить заслуги, появляющееся у нас, когда мы слышим о пользе этого; желание отказаться от дурных поступков, появляющееся у нас, когда мы видим причиняемый ими вред, — все это порождает [веру], которая называется верой, [основанной на] желании. 1.1.3. Вера, основанная на убежденности [374][374] Когда мы узнаём о необычайных достоинствах и силе благословений превосходных Трех Драгоценностей, в самой глубине сердца рождается вера, благодаря которой мы видим в Трех Драгоценностях вечную и неизменную защиту, оберегающую нас всегда и везде. В счастье и в скорби, в болезни и в горести, в жизни и в смерти, что бы ни случилось, мы ищем спасения только в неизменном покровительстве Трех Драгоценностей, с верой и надеждой полагаемся только на них. Такая вера, исполненная беззаветной преданности, называется верой, [основанной на] убежденности. Орген Ринпоче сказал:
|
