Студопедия — Глава 19. Я проснулась и долго лежала на спине с открытыми глазами
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава 19. Я проснулась и долго лежала на спине с открытыми глазами






Я проснулась и долго лежала на спине с открытыми глазами. В комнате было темно до полной слепоты. Меня не покидало странное ощущение, что кровать подпрыгнула и этот толчок, сотрясший все тело, послужил побудкой. Мышцы мелко и неестественно подрагивали, словно их только что отпустила судорога. Неприятные ощущения мало-помалу сглаживались, но тревога не уходила. Что-то было не так. Что-то изменилось. Что-то послужило толчком.

Комод безмолвствовал. Гобелен не подкрадывался ко мне, раззявив бахрому. В доме не было никого постороннего, и Крина дышала так ровно, словно действительно спала. На всякий случай я пустила по комнате блуждающий поисковый импульс, и он ткнулся ко мне в ладонь без изменений, не встретив ни одного хоть что-либо имеющего против меня живого существа.

Несмотря на царившую вокруг идиллию, мое беспокойство усилилось.

Мой сон испугался не меньше; он бежал без оглядки, я не обнаружила его ни в одном глазу. Чтобы разрядить обстановку, я тихо заговорила вслух. Это иногда помогает. Прочитав себе нудную нотацию о суевериях, я рассмешила себя старым анекдотом, погладила себя, любимую, по головке и только собралась спеть себе колыбельную, как поняла, чего мне не хватает для полного счастья Волчьей колыбельной.

Волки молчали.

Меня разбудил резкий обрыв ноты.

Меня подтолкнула тишина.

Я села на кровати, сжимая край одеяла.

И услышала слабое царапанье в дверь.

Шурх. Шурх-шурх.

И тишина…

Я откинула одеяло и медленно спустила ноги на пол.

Шурх-шурх-шурх.

Я встала и на цыпочках подкралась к двери.

Шу-у-урх.

* * *

Я повторила в уме заклинание, сбилась, перепугалась до смерти и долго не могла вспомнить самое начало.

А затем как можно беззвучнее потянула ручку на себя, и в щель просунулось звериное рыло, мохнатое и клыкастое.

От неожиданности я оцепенела на долю секунды, иначе волку пришел бы конец. Я бы его испепелила. Это был наш волк, я узнала его по рваному уху и белой проплешинке-шрамику над левой бровью.

Волк настырно протискивался в щель, скребя лапами и тихонько поскуливая от ужаса. Я уступчиво выпустила ручку, и он скользнул мимо меня, щекотнув голые ноги теплым ворсом; забился под стол, вздыбив шерсть на сгорбленном загривке. Глаза светились двумя прозрачными янтарями. Я не решилась его погладить. Накинула куртку поверх длинной ночной рубашки и вышла во двор.

Узенький новорожденный месяц практиковался в освещении притихшей земли; у него это выходило не очень хорошо, зато красиво и таинственно. Но той звенящей, поразившей меня тишины, в лесу не было и в помине.

Я прислушалась и различила тихий русалочий смех, тонкий хрустальный звон бьющихся на счастье бокалов, жалобный посвист иволги, шуршание дождя по мокрым листьям и легкие девичьи шаги по песку, залитому лунным светом. Я не должна была прислушиваться. Этот шум нельзя было разделять на привычные звуки, как нельзя дробить мелодию на отдельные ноты. Иначе не услышишь самой мелодии.

Ее напевал фонтан. Месяц любовался на свое мерцающее отражение, а фонтан перебирал его лучи, как струны гуслей. Звездный свет пропитывал капли и, подхваченный западным ветром, разбивался о гранит мостовой, где образовалась солидных размеров лужа. Мне стало зябко, я передернула плечами и отвернулась.

И увидела две светящиеся точки.

Выпученные глаза в кустах всегда вызывали у меня нездоровые ассоциации, а эти к тому же не мигали, и узкие черточки зрачков казались грязными трещинами в рубинах круглых радужек.

Стоит ли говорить, что обладатель вышеупомянутых очей не вызвал у меня особого восторга, а также желания познакомиться поближе. Подобные им стекляшки заполняли высохшие глазницы чучела оборотня в музее Неестествознания. Глаза редко ходят парами, обычно они укомплектованы сотней зубов, дюжиной когтей и пищеварительным трактом. Именно в такой последовательности.

Я не двинулась с места. Убегать от оборотня бессмысленно, идти навстречу – тем более, а шаг влево или вправо ничего не изменит. Поэтому я осталась стоять, предоставив право первого хода глазастому незнакомцу. Не дождавшись меня под кустом, он беззвучно и обманчиво медленно вышел-выплыл на мостовую. Было в нем локтей шесть в длину и три – в холке, лапы тонкие, гибкие, без четко выраженных суставов, на шее мохнатый воротник, морда неправдоподобно вытянутая, приплюснутая, нос без мочки, ноздри утоплены в шерсть, малоподвижные заостренные уши прижаты к бокам головы.

Он был похож… и в то же время не похож на оборотня. Что-то меня смущало. Я не могла отнести его к конкретному виду (их, как известно, шесть). Как будто неопытному художнику поручили изобразить оборотня, и он намалевал его, руководствуясь одним соображением: непослушные дети, которых будут пугать его картиной, должны зареветь еще до того, как отдернут занавеску.

Жуткий облик и внушительные размеры твари окончательно убедили меня в ее нереальности. Фантом? Морок? Кто мог его создать? Нет, морок не смог бы прикончить тринадцать человек, разве что несчастные скончались от инфаркта.

Тварь тихо зарычала. Мороки так не умеют. Отвратительный звук, пробирающий до самых печенок. Меча у меня не было, и слава богу. В противном случае я бы уронила его на ногу. Я почти убедила себя, что оборотень ненастоящий, и рык застал меня врасплох. Вот бы в дополнение к курсовой привезти в Школу чучело нового вида нежити. Как бы это прикончить его, чтобы сохранить шкуру в целости и сохранности? Допустим, мне это удалось. Что дальше? Ободрать? Засолить шкуру в бочке, а кости выварить? А шерсть от соли не вылезет? Может, выделать ее здесь, в Догеве? Надо спросить Лёна, есть ли у него на примете опытный таксидермист. А можно сдать в музей только скелет, а из шкуры пошить доху и дубленку. Доху – на каждый день, дубленку – на выход.

Теперь я смотрела на неснятую шкуру неубитого оборотня как на свою личную собственность. Казалось, стоит только подойти и отобрать ее. То, что оборотню это может не понравиться, мне как-то в голову не приходило. Не размениваясь на предупреждения, он бросился на меня с разинутой пастью.

Забыв о частнособственнических помыслах, я сгенерировала тепловой заряд такой мощности, что оборотень должен был испепелиться на месте вместе с дохой и дубленкой. Оборотня можно убить тремя способами: серебряным клинком, осиновым колом (теоретически; никто еще не осмелился выйти на оборотня с отточенной деревяшкой) и огнем. Ревущий клуб пламени устремился навстречу монстру… и сжег молодой дубок. Доха-дубленка ловко увернулась, темная масса взвилась в длинном прыжке, и я опять совершила непростительную ошибку: пальнула заклинанием прямо в раззявленную пасть. Огонь предназначен для поражения на расстоянии, и воспользоваться им в локте от себя – чистое безумие. Я словно воочию увидела огромный, горящий скелет, падающий мне на голову, и тут оборотень взвыл нечеловеческим (что вполне естественно) голосом, я упала на землю, отброшенная раскаленным воздухом, все заволокло белым паром, в лицо и руки впились сотни колючек, а по одежде потекло что-то мокрое и горячее, словно я вывернула на себя кастрюлю с крутым кипятком.

Не знаю, крепко ли спали вампиры в эту ночь, но мой вопль, способный пробудить мертвеца, заставил их сбежаться на площадь в течение тридцати секунд. Лицо и руки горели, я боялась открыть глаза, но, услышав встревоженный голос Лёна, сразу перестала вопить и крепко выругалась. Выдавать вопль за победный крик было поздно и нелепо, но, думаю, сам Улион Драконоборец не погнушался бы его исполнением. Если уж герой вопит, то это должен быть уникальный, ни с чем не сравнимый звук. Он мне определенно удался. Но аплодисментов и криков «бис!» не последовало. Воцарилась гнетущая тишина. Лён легонько, кончиками пальцев, ощупывал мое лицо.

– Плохо? – выдавила я, пытаясь не допустить «биса».

– Тебе будет очень его не хватать?

– Кого?

– Носа.

– Что?!!! – Я через силу разлепила веки и скосила глаза. К моему величайшему облегчению, в пределах видимости смутно маячил если не весь орган обоняния, то, по крайней мере, конечная его часть.

– Зрение не пострадало, – отметил Лён, продолжая изучать мое лицо. – Похоже на ожог.

– Что значит – похоже?! Не пугай меня! Действительно ожог? Сильный?

– Да нет, просто неестественный румянец. От челки до подбородка.

– Волдырей нет?

– Пока нет, – задумчиво протянул он. – Они не сразу появляются.

– Спасибо, ты всегда можешь утешить. – Я встала, отряхиваясь. Одежда оказалась мокрой и горячей.

– Ну зачем ты вышла на улицу ночью, одна?

– А что, тебя каждый раз будить?

– Ничего не имею против, – Лён не был склонен шутить. – Пошли в дом, Келла тебя осмотрит… когда ее найдут. А вы что? Расходитесь!

Кто-то высказал пожелание чествовать меня как героиню-избавительницу, но я только досадливо отмахнулась.

– Не вышло? – тихо спросил Лён.

Я отрицательно покачала головой. Вещественного доказательства моей победы, то бишь трупа, пусть даже в плохом состоянии, нигде не валялось.

Толпа с недовольным ворчанием рассосалась.

– Лён… А ну стой! – завопила я вслед поднявшемуся было вампиру. – А не одной можно выходить? Что ты этим хотел сказать? Кто из вас составляет мне компанию по ночным походам? Ты сам? Или твоя белая зверюга? А может, Старейшины, крадучись, следуют за мной до низенькой будочки на задворках?

– Вольха, не начинай, – устало вздохнул вампир, не рискуя смотреть мне в глаза.

– Ты что, приставил ко мне постоянного сторожа? А сегодня он проспал?

– Пока ты у меня в гостях, я за тебя отвечаю, – в сердцах проговорился он.

– Ну ты… – Я хотела сказать «мерзавец», но сообразила, что костерить Повелителя на виду у десятка подданных в высшей степени неэтично. Поэтому ограничилась злобными мыслями, и бедный Лён не выдержал. Клокочуще выдохнув и махнув рукой, что равновероятно означало «ну и леший с тобой» или «потом поговорим», Повелитель быстрым шагом удалился в темноту, гневно поводя расправленными крыльями. Кто-то предложил проводить меня домой, но я отказалась

Сотворив яркий пульсар, я шаг за шагом исследовала площадь, пытаясь восстановить картину происшедшего.

Я обнаружила две цепочки следов, влажных пятен размером с тарелку – одна вела от фонтана, вторая к нему. Я проследила оборотня до кустов. Нет, там следы не оборвались, просто затерялись в густой траве, не помог даже яркий свет пульсара. Меня заинтересовала одна вроде бы незначительная подробность. Тварь намочила лапы еще до того, как пересекла лужу у фонтана. Я провела рукой по траве. Роса только начинала выпадать, холодные стебли не успели обвеситься каплями. Вокруг пульсара бестолково увивался сжигаемый страстью светлячок. Я задумчиво уставилась на его танцующую тень. Интересно, куда она вляпалась? Есть ли здесь поблизости какое-нибудь озеро, ручей, лужа, в конце концов? А может, на лапах осталась кровь предыдущей жертвы? Нет, кровь, высыхая, дает бурые пятна. Я попыталась мыслить логически. От кустов до фонтана локтей сто – сто пятьдесят. А конкретно, сто сорок, убедилась я, шагами измерив расстояние до бассейна. А ну-ка, проведем следственный эксперимент. Подошвы сапог кожаные, если их хорошенько смочить, долго будут держать след. Раз, два… На семнадцатом шаге я пересохла. Значит, лужи можно вообще отбросить. Тварь должна была вымочить не только подушечки, но и шерсть, чтобы стекающая по ней вода непрерывно увлажняла лапы. Где она могла так изгваздаться? Не вспотела же, в самом деле.

Серая тень с желтыми глазами бесшумно возникла из темноты и застыла на расстоянии вытянутой руки.

– Чтоб тебя леший забрал, – выругалась я. Волк заискивающе прижал уши, дав изловить себя за шкирку. – Опять меня напугал. Вот что, голубчик, послужи-ка ты на благо науки!

Когда я сбросила волка в фонтан, он отчаянно замолотил лапами, хотя вполне мог стоять на дне, держа голову над водой. Я отскочила, волк перемахнул через бортик и припустил к дому. Там, где лапы волка впервые коснулись земли, натекла солидная лужа, от которой тянулась цепочка хаотичных пятен и следов. Следы вскоре закончились. Пятна – нет. Ветер принес негодующий вопль Крины – похоже, волк решил поискать сочувствия у нее на одеяле. Получалось что-то странное. Чтобы оставить такие следы, тварь должны была быть… губкой. Мягкой, мокрой и пористой. И она здорово намылила мне шею.

* * *

На Келлу я наткнулась совершенно случайно, когда, не дождавшись ее, сонно брела домой, наотрез отказавшись ночевать в Доме Совещаний под присмотром Лёна.

Мы пошли к моему временному жилищу, и там, под охи и ахи испуганной домохозяйки, Келла заставила меня снять сапоги и куртку и лечь на кровать.

– Ми-иленький ожог, – восхищенно протянула она, холодными пальцами ощупывая мои припухшие, саднящие веки. – Просто превосходный!

Я мученически стиснула зубы. Догевская Травница принадлежала к избранной категории лекарей, которые воспринимают пациентов лишь в качестве ходячих оболочек милых, славных хворей.

Проверив оба глаза, Травница удовлетворенно хмыкнула и полезла в сумку. Запахло травами. Насилу проморгавшись, я приподнялась на локте и взяла одну из черных закупоренных бутылочек, выставленных Келлой на табурет. По лабораторным занятиям я знала – чем темнее стекло, тем большая гадость может плавать внутри. Скажем, дохлый паук или ноготь мертвеца. Нам, Практикам, в прошлом году читали курс травоведения с основами фармакологии, и я была знакома с рецептами основных зелий. До Травницы, мне, конечно, далеко, не зря их готовят на отдельном факультете, делая упор на диагностику и лечение заболеваний в ущерб боевой магии.

Келла смочила зельем тампон из корпии, и по комнате распространился едкий запах, от которого захотелось чихать. Спиртовая настойка каких-то трав и вроде бы гнилых яблок.

– С примесью зеленой плесени, верно?

– Угадала. Ложись на спину и закрой глаза. Что с монстром? – Деловито поинтересовалась Травница, как будто я выходила не на смертный бой, а на рынок за морковкой.

– Я бы сказала, что он… испарился.

– Что?

– Да, выпустил что-то вроде клуба пара и исчез.

– Может, это был дракон? – вкрадчиво предположила Келла.

– А ты его хоть раз видела?

– Нет. Зато Лён – два раза.

– Кто кого не догнал?

Келла промолчала, ловко орудуя тампоном. В жизни не видела такой угрюмой девушки.

– И тем не менее вы с потрясающим упрямством приглашаете в Догеву практикующих магов. Может, рассчитываете, что оборотень скушает их, а вас отложит на потом?

– Да никого мы не звали, – с досадой проронила Келла. – Как только погиб Диар, маг из Камнедержца, вы слетелись на труп, как воронье. Мол, надо выяснить, кто его на самом деле… того. Крутились тут, вынюхивали, выискивали, выспрашивали, только что в рот не заглядывали. Одного сожрут – другого засылают. Попробуй не пусти. Как?! Вампиры что-то от нас утаивают?! Лён – он терпеливый, я бы с вами церемониться не стала. Не обижайся, малышка, но от вашей «помощи» одни проблемы. Закрой глаза. На ночь оставишь на веках компресс, иначе опухнут. Послушайся моего совета: уезжай пока не поздно. Нечего тебе тут делать, да и не сумеешь ничего.

– Лён так не считает.

– Ха-ха-ха! – впервые развеселилась Келла. – Лён? Что бы ни считал Лён, он считает про себя. И не стоит принимать его улыбку за разрешение положить палец в рот – отхватит вместе с рукой! Наш Повелитель – тот еще интриган.

– Дипломат, – поправила я.

– Благозвучный синоним, – скривилась Травница. – Это его когда-нибудь и погубит. Лён осиротел при рождении, до пяти лет слабенький был, болезненный, мы с ним возились-нянчились, во всем потакали, только что не молились на него, вот он теперь и считает себя великим вершителем судеб… словно ждет, пока кто-нибудь не щелкнет его по носу.

– Ты не входишь в первую десятку верноподданных.

– Это трудно объяснить. – Лицо Келлы смягчилось, но досадливая морщинка между бровями так и не разгладилась. – Мне иногда кажется, что он считает нас всех слабоумными калеками, которых нужно жалеть и защищать, но уважать не обязательно. А это так унизительно! Я обсуждаю с ним какую-нибудь проблему и вдруг замечаю, что он смотрит сквозь меня, – значит, все уже сам решил, без учета моих аргументов. Он, конечно, выслушает, покивает с умным видом, но поступит по-своему. А ты чувствуешь себя полной идиоткой.

– Это чувство не оставляет меня с момента приезда, – рассмеялась я, – но, кажется, мы с Лёном поладили. Уй!

– Я сказала, закрой глаза!

– Ты не предупредила, что эта гадость жжется!

– Не знаю, можно ли вообще с ним поладить. Душа Лёна – как могила, рассчитана на него одного. Кстати, как это тебе удалось вытащить его в Хорошую Ночь? Он никогда ее не отмечает.

– Правда? – Я ощутила прилив некоторой гордости.

– Да, у него аллергия на папоротник.

– Вот как? – В носу защекотало от смеха. – Он умело ее скрывал… за чиханием.

– Вы в чем-то похожи.

– Правда?

– Да, он такой же взбалмошный. Молодой, что с него возьмешь.

– А тебе сколько лет?

– Столько не живут, – отшутилась Келла. – Ну, вот и все. Надеюсь, оставишь свои ночные вылазки?

– Напротив!







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 370. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

ОЧАГОВЫЕ ТЕНИ В ЛЕГКОМ Очаговыми легочными инфильтратами проявляют себя различные по этиологии заболевания, в основе которых лежит бронхо-нодулярный процесс, который при рентгенологическом исследовании дает очагового характера тень, размерами не более 1 см в диаметре...

Примеры решения типовых задач. Пример 1.Степень диссоциации уксусной кислоты в 0,1 М растворе равна 1,32∙10-2   Пример 1.Степень диссоциации уксусной кислоты в 0,1 М растворе равна 1,32∙10-2. Найдите константу диссоциации кислоты и значение рК. Решение. Подставим данные задачи в уравнение закона разбавления К = a2См/(1 –a) =...

Экспертная оценка как метод психологического исследования Экспертная оценка – диагностический метод измерения, с помощью которого качественные особенности психических явлений получают свое числовое выражение в форме количественных оценок...

Шов первичный, первично отсроченный, вторичный (показания) В зависимости от времени и условий наложения выделяют швы: 1) первичные...

Предпосылки, условия и движущие силы психического развития Предпосылки –это факторы. Факторы психического развития –это ведущие детерминанты развития чел. К ним относят: среду...

Анализ микросреды предприятия Анализ микросреды направлен на анализ состояния тех со­ставляющих внешней среды, с которыми предприятие нахо­дится в непосредственном взаимодействии...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.017 сек.) русская версия | украинская версия