Студопедия — Происхождение и ход общественного деления в Московском государстве
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Происхождение и ход общественного деления в Московском государстве






Политические основания этого деления.Перемена в значении вер­ховной власти.Отличие власти московского государя от двух ей предшествовавших русских типов верховной власти.Перемены в характере отношений государя к обществу: 1) возникновение идеи политического подданства, 2) исчезновение личного гражданского подданства; новое политическое значение звания «государевыххо­лопов», 3) превращение договорных сословных обязательств в го­сударственные обязанности.Общее основание сословной развер­стки государственных обязанностей.Выводы.

Политические основания общественного деления в Мос­ковском государстве. Из какого источника вышло столь дроб­ное общественное деление, как оно началось и совершалось? Это деление вышло из очень сложного исторического процесса, на­чавшегося в жизни древней Руси с тех пор, как разбитая на уделы северо-восточная Русь соединилась под властью московского го­сударя. Этот процесс не принадлежит к порядку крупных всемир­но-исторических явлений, но он очень своеобразен. В нем вскры­лись не только черты народного характера, но и общие мотивы исторического движения, пружины механики общежития, и если вы, подобно мне, придаете научный интерес явлениям такого рода, то терпеливо последуете за мной в микроскопических наблюде­ниях, в которые я хочу вас ввести. Прежде всего, я изложу общие политические основания этого деления, которые попытаюсь вы­вести из подробностей всего склада Московского государства, указывая на самые эти подробности только мимоходом.

Политическое объединение северо-восточной Руси решитель­но изменило характер отношений, установившихся в удельные века между князем и всеми классами удельного общества. Мы видели, что в удельные века эти отношения держались на част­ном гражданском договоре или на крепостном личном подданстве и состояли в обмене материальных услуг и выгод между обеими сторонами. Такой характер отношений вполне отвечал юридиче­скому значению удельного князя, который был владельцем-хозя­ином удела, а не государем-правителем [44] удельного общества. Территориальное рассеяние власти по уделам и еще сохранявше­еся воспоминание о родственном происхождении князей, между которыми она была разделена, давали свободным лицам возмож­ность разрывать договор с одним князем и заключать его с дру­гим. Таким образом, состав удельного общества, возникновение и прекращение его отношений с князем, зависели от чисто слу­чайного условия — от воли самого князя и свободных частных лиц, с ним договаривавшихся. Самое пространство территориальной вла­сти князя определялось волей его предшественника: каждый удель­ный князь обыкновенно владел лишь тем, что ему доставалось по духовному завещанию отца, брата или дальнего родственника.

Перемена в значении верховной власти. Сосредоточение рас­сеянной по уделам власти в лице московского государя изменило его положение в государстве с двух сторон, но в одном направле­нии.

1) Пространство и содержание его власти перестали зависеть от такого случайного условия, как воля отдельных лиц. Они опре­делялись государственным требованием, политической необхо­димостью. Когда северо-восточная Русь соединилась под властью московского государя, последний очутился властителем всей Великороссии, т.е. целой великорусской народности. Мало того, он укрепил за собою титул «государя всея Руси», в котором громко звучало притязание и на другие части русской земли, еще не на­ходившиеся в его обладании. Таким образом, московский князь становился в положение творца национального единства и блюс­тителя национальных интересов. Русское население, обитавшее в пределах Московского государства, подчинялось ему не в силу договора с ним, а в силу своей принадлежности к русскому наро­ду и общности народных интересов. Владелец территории теперь стал и правителем общества. Пространство и характер его влас­ти, как и состав управляемого им общества, теперь определялись уже не условиями и количеством гражданских сделок и не пред­смертной волей его предшественника, а границами народности и целями народного блага.

2) Возникшая из столь повелительных условий зависимость подданных от московского государя не могла быть, и прекращае­ма с прежней легкостью старым удельным способом — уходом, выселением. В XVI веке, после того как Ярославль, Ростов, Нов­город, Тверь, Псков, Рязань и княжества Черниговской линии во­шли в состав Московского государства, рядом с ним на всем про­странстве русской равнины не оказалось другой территории, которая принадлежала бы владельцу самостоятельному и род­ственному по крови и по вере московскому государю. Теперь из Московского государства стало некуда уйти, не совершая неза­конного побега. Выселение, которое признавалось удельными князьями как право всех свободных обывателей русских княжеств, теперь получило характер политического преступления и нацио­нально-религиозной измены. Так власть, которой свободные лица подчинялись прежде условно и временно, стала для них, безусловно, обязательной.

Отличие власти московского государя от двух ей предшество­вавших русских типов верховной власти. Получивши такой ха­рактер, московский государь явился в истории нашего государ­ственного права новым типом верховной власти, отличным от типов, господствовавших в обоих предыдущих периодах. В XI и XII веках верховная власть на Руси принадлежала целому кня­жескому роду, который сообща владел всей русской территорией и правил жившим на ней разноплеменным населением. В XIII и XIV веках этот владетельный род распался на множество родствен­ных и независимых друг от друга владельцев, которые были на­следственными собственниками своих удельных территорий, но не считались политическими правителями удельных обществ. Составные единицы этих обществ — свободные лица — были не подданными его, а лишь контрагентами, вольными служилыми на­емниками или вольными съемщиками земли в его уделе. Москов­ский государь совмещал в себе некоторые признаки обоих этих ти­пов: он был и наследственным владельцем всей государственной территории, и политическим правителем жившего на ней населе­ния. Но к этим двум признакам, территориальному и политическо­му, в содержание власти московского государя присоединился еще третий — национальный. Власть княжеского рода XI и XII веков

не имела такого национального значения: она вытекала не из чув­ства народного единства, а из факта завоевания. Идея русской народности, едва начавшая зарождаться в умах, еще не была прове­дена в государственное право, в политический порядок. Такого значения не имели и удельные князья XIV века, потому что каж­дый из них владел лишь частью русской территории, и самая мысль о политическом единстве народа погибла среди удельного раздробления русской земли. Напротив, в лице московского го­сударя эта национальная идея является не только основанием его действительной политической власти, но и оправданием его политических притязаний. Ставши блюстителем общих интере­сов великорусского племени, главной части русского народа, он стремился сделаться и творцом политического единства всего это­го народа и поставил себе задачу распространить свою власть на все его ветви и на все области, когда-либо бывшие в обладании русского народа. Эти притязания и были заявлены в принятом московским великим князем титуле «царя и великого князя всея Руси». Таким образом, власть московского государя отличалась от власти княжеского рода XII века тем, что была единоличной, а не коллективной; от власти удельного князя — тем, что была не только территориальной, но и политической; наконец, от той и другой — тем, что была национальной.

Перемены в характере отношений государя к обществу. Та­кие перемены в значении верховной власти решительно измени­ли характер ее отношения и ко всему обществу, и к отдельным его классам. Я перечислю эти перемены, которые представляют ряд следствий, тесно между собою связанных и вытекающих из одно­го источника — из национального значения верховной власти.

I) Возникновение идеи политического подданства. Это но­вое значение верховной власти превратило вольных контрагентов удельного князя в политических подданных московского государя. Так воскресла мысль о политическом подданстве, слабо и на корот­кое время блеснувшая в нашем праве XI и XII веков и скоро погас­шая среди разрыва княжеского рода на враждебные линии и среди одновременного распадения русской земли на обособленные об­ласти. Но эта мысль о политическом подданстве теперь вышла из другого источника — не из того, из которого она вышла в первом периоде. Тогда ее источником было завоевание и подданными счи­тались покоренные. Теперь эта мысль вышла из чувства националь­ного единства и сознания внешних опасностей, угрожавших народ­ной свободе. Теперь подданным стал считаться русский, т.е. частный человек одного племени и веры с московским государем.

2) Исчезновение личного гражданского подданства. В свя­зи с этой переменой стояла и другая. Личное подданство холо­па удельного князя превратилось в подданство государ­ственное. [45] В этом состояла одна из самых характерных особенностей московского государственного права: у московско­го государя не было частных, лично крепостных холопов, какие были у удельного князя, как и у князей XII века. В XV и XVI веках такие холопы слились со свободными подданными московского государя. Но здесь следует объяснить одно явление, которое мо­жет помешать установлению правильного взгляда на строение об­щества в Московском государстве и которое часто этому мешает. Новое политическое значение звания «государевыххолопов». Лично крепостные холопы государя, сливаясь с его свободными подданными, сообщили последним свое юридическое звание: сво­бодные лица, преимущественно служилые люди, в удельное вре­мя отличавшиеся от холопов званием слуг вольных, обращаясь к московскому государю XVI и XVII веков, называли себя «его го­сударевыми холопами». Не следует придавать этому того обо­стренного, шокирующего смысла, какой подсказывается нашим современным, несколько щекотливым политическим чувством. Не следует думать, что все свободные лица в Московском государ­стве стали такими же личными крепостными московского госуда­ря, какими были холопы удельных князей или какими и в XVI веке оставались холопы частных рабовладельцев. Такие холопы могли быть у князей XI и XII веков потому, что ни один из них не был носителем политической верховной власти. Верховная власть была сосредоточена в целом роде, а отдельные члены его были лишь местными представителями этой власти [46]. Поэтому они мог­ли вступать в частные крепостные отношения с отдельными ли­цами. Такие холопы могли быть и у удельного князя, который счи­тался не властителем удельного общества по закону, а только одной из сторон по договору. Московский государь XVI века не мог иметь таких холопов: последние были орудиями частного лич­ного интереса, а московский государь, начав сознавать себя на­циональным властителем, был связан со своими подданными не личными интересами, а целями народного блага. Рассматривае­мое явление относится более к политической терминологии, чем к государственному праву. Но не следует пренебрегать и терми­нологией: история политических терминов есть история если не политических форм, то политических представлений. Мысль о го­сударственном подданстве, возникшая из политического объеди­нения великорусской народности, была новой идеей, незнакомой русскому обществу прежних веков, разбитому на множество не­зависимых политических союзов. В удельное время подданного знали только в юридическом образе холопа, укреплявшегося за своим господином средствами гражданского права. Когда возник­ла идея государственного подданства, новому политическому от­ношению присвоен был привычный термин гражданского права. Итак, звание государевых холопов, которым стали величаться в Московском государстве прежние бояре и слуги вольные, зна­чило, что и они из временных вольных наемников государя пре­вратились в его вечно обязанных подданных, и более ничего не значило это звание. Когда в умах рождаются новые представле­ния, люди, силясь их выразить, роются в старом заученном лек­сиконе и хватаются за первое подходящее по смыслу слово, им подвертывающееся. Повторю: когда в Московском государстве возникла зависимость во имя общего народного блага, а не част­ного интереса, тогдашний язык стал обозначать новые политичес­кие отношения старыми терминами гражданского права. Но пер­вые не следует отождествлять с последними. Этот вывод, извлеченный из истории одного сословного термина, надобно твердо запомнить, [47] чтобы не ошибиться в понимании явлений, по которым мы будем следить за строением нашего общества в XV и XVI веках. Значит, и превращение лично крепостных госу­даря в государевых подданных было тесно связано как последствие с национальным значением государевой власти.

3) Превращение договорных сословных обязательств в го­сударственные обязанности. Изменился источник отношений разных классов общества к государю. В материальном, хозяй­ственном смысле эти отношения остались прежними, но они вы­текали теперь не из частного договора, а из общего закона. Слу­жилые люди по преимуществу служили государю мечом или правительственным советом и получали от него доходные долж­ности, кормление. Но они теперь обязаны были служить, хотя бы и не получали кормления, и если продолжали получать его, то только как средство, помогавшее им исправно служить. Прежде государь кормил их за то, что они служили; теперь он кормил их для того, чтобы они были в состоянии служить. Точно так же тяг­лый человек платил удельному князю тягло, если и пока пользо­вался в его уделе городским промысловым местом или пахотным участком; теперь он обязан был пользоваться таким «местом или участком потому, что без того не мог платить тягло.

Значит, виды условий и выгод, которыми обменивались го­сударь и свободные обыватели государства, не изменились, но изменился характер обмена, связь между условиями и выгода­ми. Прежде эта связь была юридическая, устанавливалась обо­юдным добровольным соглашением, т.е. актом гражданского права; теперь она стала политической, принудительной, уста­навливалась односторонним требованием власти. Поэтому и договорные выгоды свободных лиц, бывшие прежде юридиче­ским условием или юридическим последствием их договорных услуг князю, теперь стали лишь экономическими средствами для исправного несения государственных повинностей. Эти переме­ны в юридической связи условий и выгод, т.е. в источнике отно­шений государя к обществу, можно выразить такими словами: договорные обязательства со стороны свободных лиц пре­вратились в государственные обязанности, а договорные выгоды со стороны князяв казенное пособие для исправ­ного исполнения этих обязанностей.

Общее основание сословной разверстки государственных обязанностей. Такое превращение в истории русского государ­ственного права было коренным фактом, которым надолго опре­делилось политическое положение русского общества. Этот факт сообщил всему строю Московского государства своеобразный ха­рактер. [49] В других странах мы знаем государственные порядки, основанные на сочетании сословных прав с сословными обязан­ностями или на сосредоточении прав в одних сословиях и обязан­ностей в других. Политический порядок в Московском государ­стве основан был на разверстке между всеми классами только обязанностей, не соединенных с правами. Правда, обязанности соединены были с неодинаковыми выгодами, но эти выгоды не были сословными правами, а только экономическими пособиями для несения обязанностей. Отношение обязанностей к этим вы­годам в Московском государстве было обратное тому, какое су­ществовало в других государствах между политическими обязан­ностями и правами: там первые вытекали из последних как их следствия; здесь, напротив, выгоды были политическими послед­ствиями государственных обязанностей.

Это различие отношения выражалось в том, что там сослов­ные обязанности слагались с лица, отказавшегося от сословных прав; здесь, напротив, не позволено было слагать с себя обязан­ности даже подусловием отказа от выгод, и часто обязанность оста­валась на лице, не пользовавшемся соответствующими выгода­ми. Так, обязательная ратная служба в Московском государстве соединена была с поместным владением, но иному служилому человеку не давали поместья, если он и без того имел средство служить, владел достаточной вотчиной. Такой своеобразный склад государственного порядка объясняется господствующим интере­сом, его создавшим. Этим интересом было ограждение внешней безопасности народа, во имя которой политически раздробленные прежде части его соединились под одною властью. Великороссия объединилась под властью московского государя не вследствие завоевания, а под давлением внешних опасностей, грозивших су­ществованию великорусского народа.

Московские государи расширяли свою территорию и воору­женной борьбой; но то была борьба с местными правителями, а не с местными обществами. Поразив правителей княжеств или аристократию вольных городов, московские государи не встреча­ли отпора со стороны местных обществ, которые большей частью добровольно и раньше своих правителей тянулись к Москве.

Выводы. Итак, политическое объединение Великороссии вы­звано было необходимостью борьбы за национальное существование. Эта необходимость мешала установиться самому понятию о сословном праве. В первом периоде нашей истории, когда госу­дарственный порядок развился из завоевания, такое понятие уста­новилось легко. Победители старались присвоить себе возможно больше прав, возложив на побежденных возможно больше обя­занностей. В Московском государстве, все силы которого направ­лены были на внешнюю борьбу, усилия законодательства долж­ны были сосредоточиться на том, какое участие принимать в этой борьбе разным классам общества, а не на том, какими правами будет пользоваться каждый класс. Предметом законодательной разработки и стала разверстка тяжестей национальной борьбы, которые налагала эта борьба, а не сословных прав, которые не

вели к цели.

Из сказанного видно, что все три перемены в характере от­ношений государя к обществу вытекли из национального зна­чения, какое получила верховная власть в Московском госу­дарстве. Под влиянием этих перемен изменилось отношение экономического деления общества к политическому. В удельное время экономическое положение свободных лиц в уделе опреде­лялось родом обязательств, в которые они входили со своим кня­зем. Служилый человек обыкновенно становился землевладель­цем потому, что право приобретения земельной собственности было непременным условием его договора с князем, и потому что землевладение при тогдашнем состоянии народного хозяй­ства было единственным удобным средством материального обеспечения служилого человека. Подобно тому и черный че­ловек становился либо городским промышленником, либо хле­бопашцем, потому что непременным условием его договора с князем было пользование либо городским промысловым мес­том, либо пахотным участком. Теперь отношение экономического деления к политическому совершенно изменилось, стало обрат­ным: так как государственные повинности стали обязательны сами по себе, а хозяйственные состояния служили только сред­ством для их исполнения, то теперь экономическим положени­ем класса должен был определяться род государственных по­винностей, на него падавших. Московская политика теперь должна была согласовать сословную раскладку государствен­ных обязанностей с теми экономическими состояниями, в которых она застала выходившие из удельного порядка обществен­ные классы.

Этой переменой в отношении экономического деления к по­литическому указано было и общее основание разверстки повин­ностей между подданными. В устройстве общественных классов эта перемена связала неразрывно экономическое положение каж­дого из них с родом государственного его служения. Отсюда сло­жилось правило, которое и легло в основание общественного де­ления в Московском государстве разверстать государственные обязанности между классами общества по хозяйственному состо­янию каждого из них.

На этом основании московская политика и строила государ­ственное положение всех классов общества. [49] Из этого основа­ния она выработала и специальные приемы разверстки, которы­ми руководилась при раскладке государственных повинностей между отдельными классами.

 

Лекция XIII

Практические приемы разверстки государственных повинностей между отдельными классами общества.Приемы разверстки меж­ду служилыми людьми по чинам.Состав и характер московского боярства в удельное время.Три генеалогических слоя в составе московского боярства XVI века.

Практические приемы разверстки государственных повин­ностей между классами общества. [50]Напомню содержание пред­шествующего чтения. Я пытался вывести и формулировать поли­тические основания общественного деления в Московском государстве. Эти основания положены были коренной переменой, происшедшей в характере верховной власти под влиянием поли­тического объединения Великороссии. Эта'власть из договорной и территориальной превратилась в обязательную и нацио­нальную. Национальное значение ее было источником важных перемен, происшедших в ее отношениях к великорусскому насе­лению. Так как эти отношения держались на общих народных ин­тересах, то все население государства из контрагентов преврати­лось в подданных государя. Так как основным интересом, служившим основанием отношений государя к подданным, было ограждение внешней безопасности государства, то тяжесть внеш­ней обороны разделена была на специальные обязательные по­винности, которыми и заменились прежние договорные обязатель­ства населения перед князем. Таким образом, государственная повинность стала основанием общественного деления, существен­ным признаком сословия или класса. Из этих политических осно­ваний общественного деления вышло само собой главное прави­ло разверстки государственных обязанностей между классами. В удельное время договорными обязательствами разных частей населения определялись их экономические состояния. Когда до­говорные обязательства превратились в государственные обязан­ности, их разверстка между классами приспособилась к разли­чию экономического положения каждого из них. Так, общим правилом разверстки обязанностей было принято распределение • их между классами по экономическим состояниям последних.

Руководствуясь формулированным в конце прошлого чтения правилом сословной разверстки государственных повинностей, московская политика и создала в XVI и XVII веках новое обще­ственное устройство, которое постепенно установилось на место удельного среди внешней борьбы. Это устройство — целая по­литическая система, которой нельзя отказать ни в стройности и последовательности, ни в практической пригодности. Пригодность системы доказали ее результаты: она помогла государству в про­должение двух веков с лишком, с половины XV и до второй чет­верти XVIII века, выдержать трехстороннюю борьбу — на запа­де, юге и юго-востоке, с которой по тяжести ни в какое сравнение не могут идти внешние затруднения, испытанные в те века госу­дарствами Западной Европы. Что касается стройности и после­довательности системы, это, надеюсь, обнаружится из самого ее изложения. Нам необходимо внимательно рассмотреть эту сис­тему: тогда не будет никакого труда объяснить происхождение и значение того сословного устройства, которое установилось в на­шем государстве XVIII века.

Строя общество на указанных политических основаниях, мос­ковская политика крепко держалась за общественный порядок, унаследованный ею от удельного времени. В удельное время, как мы видели, общество распадалось на две главные части, разли­чавшиеся между собою отношением к князю и хозяйственным по­ложением. Служилые люди несли личную службу князю, адми­нистративную и ратную, и в их же руках сосредоточивалась частная земельная собственность. Люди тяглые пользовались чужой землей, княжеской или частной, и за то несли мирские пла­тежи и работы. Московская политика начала перестройку удель­ного общества тем, что этот порядок, создавшийся посредством соглашения частных интересов, закрепила во имя интересов го­сударственных, сообщив им обязательность. Так, например, если в удельное время личными земельными собственниками обыкно­венно были служилые люди, то теперь было установлено, что лич­ные земельные собственники непременно должны становиться служилыми людьми. В удельные века кто служил, тот обыкно­венно становился личным земельным собственником; теперь — кто был личным земельным собственником, тот обязан был слу­жить. Но у московского правительства не было особого правительственного персонала, который бы заведовал делами службы служилых и тяглых людей. В удельное время орудиями админи­страции были те же служилые люди, и только неважные местные дела земских тяглых обществ, городских и сельских, предостав­лены были выборным земским властям — старостам и сотским. Московское правительство XVI века увеличило число дьяков и подьячих, которые в удельное время вели несложное канцелярское делопроизводство. Однако при этом оно не только не отказалось от удельного правительственного порядка, но еще усложнило и раз­вило его в том же направлении, расширив круг деятельности низ­ших местных органов администрации — земских учреждений, которые оставались едва заметными в удельное время. Теперь московское правительство попыталось этим земским учреждени­ям передать все местное управление.

Таким образом, все государственное управление в Московском государстве распалось на две сферы: в одной сосредоточены были дела, касавшиеся внешней обороны страны и устройства ее бое­вых сил, в другой — дела внутренней безопасности и государ­ственного хозяйства, т.е. устройство тех экономических источни­ков, из которых должны были получать питание боевые силы. В Первой сфере, военно-административной, правительственными рудиями остались те же служилые люди, положение и организа-ия которых состоялись в этой сфере. Дела полицейские и фи-ансовые, которые составляли вторую сферу, возложены были на йестные земские общества, безопасность которых ограждалась >тим порядком учреждений и которые доставляли материальные средства для содержания боевых сил страны. В первой сфере пра­вительственные органы действовали по непосредственному по->учению или приказу государя, и потому она называлась при­казной; во второй органами управления служили ответственные ыборные власти земских обществ, которые только действовали под руководством и контролем центральных приказных учрежде­ний, и потому эту сферу управления можно назвать земской.

Так обозначались и практические приемы разверстки государ­ственных обязанностей между отдельными классами общества. Эти приемы выработаны были посредством применения общего основания разверстки к тем экономическим состояниям, какие установились в удельные века. Таких состояний было два: одни свободные люди владели землей на праве собственности, экс­плуатируя ее руками вольных съемщиков или крепостных рабо­чих, холопов; другие пользовались чужой землей, казенной или частной, эксплуатируя ее непосредственно собственным трудом. Сообразно с тем приемы разверстки государственных обязанно­стей, выработанные путем такого применения, можно выразить в следующих трех правилах:

1) кто владеет своей землей, тот должен нести госу­дарственную ратную службу;

2) кто непосредственно пользуется чужой землей, част­ной или казенной, тот несет государственное податное тягло;

3) управление, как службой, так и тяглом, ведется по­средством самих служилых и тяглых людей с тою разницей, что первые получают свои правительственные полномо­чия по назначению государя, вторыепо мирскому выбору; поэтому деятельность первых соединена с властью, деятельность вторыхтолько с ответственностью.

Запомнив эти три правила, мы без труда разберемся в том сложном общественном складе, какой установился в Московском государстве в XVI и XVII веках. [51] Напротив, непризнание этих правил повергает наблюдателя в полное недоумение при виде это­го беспорядочного склада.







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 354. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Классификация ИС по признаку структурированности задач Так как основное назначение ИС – автоматизировать информационные процессы для решения определенных задач, то одна из основных классификаций – это классификация ИС по степени структурированности задач...

Внешняя политика России 1894- 1917 гг. Внешнюю политику Николая II и первый период его царствования определяли, по меньшей мере три важных фактора...

Оценка качества Анализ документации. Имеющийся рецепт, паспорт письменного контроля и номер лекарственной формы соответствуют друг другу. Ингредиенты совместимы, расчеты сделаны верно, паспорт письменного контроля выписан верно. Правильность упаковки и оформления....

Объект, субъект, предмет, цели и задачи управления персоналом Социальная система организации делится на две основные подсистемы: управляющую и управляемую...

Законы Генри, Дальтона, Сеченова. Применение этих законов при лечении кессонной болезни, лечении в барокамере и исследовании электролитного состава крови Закон Генри: Количество газа, растворенного при данной температуре в определенном объеме жидкости, при равновесии прямо пропорциональны давлению газа...

Ганглиоблокаторы. Классификация. Механизм действия. Фармакодинамика. Применение.Побочные эфффекты Никотинчувствительные холинорецепторы (н-холинорецепторы) в основном локализованы на постсинаптических мембранах в синапсах скелетной мускулатуры...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия