КАЛУЖЕНИН - прозвище Донского атамана Осипа Петрова, очевидно, полученное им по той причине, что он был выходцем из служилых полковых Казаков г. Калуги (См.ПЕТРОВ ОСИП). 23 страница

После разгрома Запорожского Низа (1775 г.), Казаки, ушед­шие к берегам Черного моря, еще сохраняли старый способ решения насущных вопросов, но раз постановив смириться перед царицей, они тем самым отказались от права собирать­ся в Рады, т.к. в Российской Империи такой «неистовый» строй народоправства не допускался. Черноморским Казакам, по­селившимся в Приазовье, правительство России только один раз разрешило собраться с другими Кубанцами на Войско­вую Раду в 1906 г. для разрешения спорных вопросов ста­ничного землевладения. На это совещание делегировалось по два выборных представителя от каждой станицы, и в ре­зультате его 16 февраля 1907 г. вышло особое Положение, по которому часть запасных земель предоставлялась в рас­поряжение станиц, нуждающихся в увеличении наделов, а малоземельным станицам Закубанья разрешено частично переселиться в свободные Кугаейские степи.

Рада возродилась на Кубани только после революции 1917 г.

Вначале Кубанские Казаки пытались организовать новый порядок в своей области совместно со всеми коренными и пришлыми иногородними. Был созван Областной Съезд, из­бравший Исполнительный комитет и Областной Совет смешанного состава. Но вскоре у жителей края проявились крупные расхождения во взглядах на «завоевания революции»; Казаки не хотели допустить, чтобы пришлые люди диктовали им свою партийную волю, и поэтому 14 июля 1917 года каза­чья часть Областного Совета выделилась в отдельный Кубанский Войсковой Совет. Этот Совет отозвал также всех Казаков из состава Областного Исполнительного комитета, наделив их временными функциями Кубанского Правитель­ства и поручив им подготовить созыв Кубанской Войсковой Рады. При этом часть делегатов выразила желание назвать представительный орган Войсковым Кругом, но большинство склонилось к запорожской традиции.

Войсковая Р. собралась 29 сентября 1917 г. под председательством Н.С. Рябовола при товарище председателя Султан Шахим Гирее с программой местного Учредительного Собрания. Прежде всего Р. установила новое название для бывшей области - Кубанский Край, а по этой причине и Войс­ковую Раду переименовали в Кубанскую Краевую Раду. В эту сессию был рассмотрен и утвержден проект «Временных ос­новных положений о высших органах власти в Кубанском Крае». Они приобретали силу закона и вводились в действие сразу же, а предложение ожидать их утверждение Петрогра­дом Р. отвергла. Были разработаны также основы земельно­го закона, избран представитель при русском Временном Пра­вительстве - К. Л. Бардиж, вынесено решение о вступлении Кубанского Края равноправным членом в Юго-Восточный Союз, который по мнению Рады должен был выделиться в особый штат Российской Федеративной республики. Избран также Кубанский атаман А.П. Филимонов, Л.Л. Бычу поручено создать при нем Краевое правительство и, наконец, из соста­ва Рады выделено 80 депутатов в качестве первой Законода­тельной Рады, Народного Собрания парламентского типа, во главе с тем же председателем Н.С. Рябоволом и его замести­телем Султан Шахим Гиреем. Поправки и дополнения к кон­ституции края - «Основным Положением», также как избра­ние Войсковых атаманов остались в ведении Краевой Рады, созываемой периодически.

В ноябре того же года, путем соглашения между разно­племенными группами, структура Законодательной Рады была несколько расширена до ста депутатов, из которых 46 были Казаки, 46 - иногородные и 8 – Горцы. 8-го января 1918 г. вновь избранные депутаты таковой «паритетной» Рады собрались в Екатеринодаре и объявили Кубанский Край самостоятельной республикой, вышедшей из состава нового русского советского государства.

В это время на Край уже двигались со всех сторон отряды и полки большевиков. Надо было готовиться к защите от них, но население, выславши своих делегатов в Раду, не прояви­ло желания по ее призывам становиться в боевые ряды. Ка­зачьи партизанские части пополнялись мало; б. фронтовики, утомленные трехлетней войной, оставались пассивными на­блюдателями, а в некоторых случаях даже со вниманием при­слушивались к ленинским посулам, в то время как иного­родние в своем большинстве открыто сочувствовали новой русской власти и пополняли ряды красной гвардии.

Не могли похвалиться устойчивостью и боевые кадры сторонников Кубанского правительства, пребывавшие в состоя­нии неуверенности и разногласий. Совершенно для всех нео-,жиданно и без боя правительственный отряд, свыше трех тысяч штыков и шашек, оставил город и в ночь на первое марта двинулся на восток в надежде где-то встретить маленькую, но «злую», армию генерала Корнилова. Вместе со своим отрядом выступила в поход и Законодательная Р.

Соединившись с Добрармией, они сообща пробились че­рез кольцо красных на восставший поголовно Дон. Перефор­мировавшись там и пополнившись новыми отрядами, Кубан­цы вместе с Добровольческой армией двинулись с боями об­ратно к столице края. В конце августа 1918 г. Рада получила возможность возобновить свои заседания в Екатеринодаре.

Следующие полтора года, когда полки восставших кубан­цев вели кровавую войну против красных на всех фронтах Добрармии, их народным представителям пришлось вести непрерывную и полную драматических моментов борьбу с вождем русских «белых» за свои казачьи идеалы, за выделе­ние казачьих полков в отдельную Кубанскую армию, за реализацию казачьего объединения в Юго-Восточный Союз, за право вести самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику и т.п. Ген. Деникин и его окружение видели в Казаках лишь консервативное русское сословие; казачьим оружием и кро­вью Россия должна была освободиться от беззаконных за­хватчиков власти. Рада же считала своим долгом служить казачьим интересам, предоставив Русским самим решать свою судьбу. Мероприятия ген. Деникина считались ошибочными, предполагалось, что они приведут к краху всю освободитель­ную борьбу, что казачьи кровавые жертвы окажутся напрас­ными. Но противодействовать ему пришлось с негодными средствами, т.к. Р. не находила поддержки в казачьем руко­водящем военном слое, не признавшем целесообразность возрождения старых традиций народоправства. Благодаря возникшим внутренним антагонизмам была допущена гибель председателя Рады Н.С. Рябовола, убитого деникинцами в Ростове; благодаря им безвинно погиб казачий патриот и член Рады священник А. Калабухов, казненный сторонниками Де­никина при его благосклонном соизволении; благодаря им была терроризирована и сама Р.

Деятельность Законодательной Рады завершилась учас­тием ее представителей в январских решениях Верховного Круга Дона, Кубани и Терека. В марте же 1920 г. наступила Новороссийская катастрофа и Р. перестала существовать. В эмиграцию удалось уйти только части ее делегатов.

РАДИЛОВ Епифан (дон.) -Донской атаман в годы 1625-1630; его время ознаменовалось особо дружественными от­ношениями между Донцами и Запорожцами. В 1626 г. запо­рожский полковник Алексей Шафран свидетельствовал в Мос­ковском Посольском Приказе: «Живет де он, Олеша, на Дону 18 лет, а иные его товарищи живут лет по пяти и по шести, а всех де их на Дону с 1000 человек. А в Запорогах де Донских Казаков также много; мало не вполы того, сколько их. Только живут переходя: они ходят на Дон, а з Дону Казаки к ним и живут сколько где хто хочет. А повелось де у них то с Донски­ми Казаками изстари, что меж себя сходятся и живут вместе в одних куренях».

Такая дружба весьма раздражала Москву. С Донцами у нее уже установились крепкие договорные отношения, а Запорож­цы, которых в Москве называли Днепровскими Черкасами, пред­почитали служить исключительно собственным интересам, к чему призывали и одноплеменников с Дона. Царь Михаил Федорович постоянно упрекал Донских Казаков, что они вмес­те с Запорожцами, как будто бы от его имени, нападают на Тур­цию и на ее крымские улусы и тем ссорят его с турецким султа­ном. Упреки посылались на Дон, «в нижние и верхние юрты атаманам и Казакам, Епифану Радилову с товарищи и всему Донскому Войску». «За такие ваши грубости жаловать будет не за что и в городы ни в которые вас пускать и з запасы ни с какими из городов к вам ездить не велим. И то вам будет от себя, а не от нашего гневу».

Но в те времена с такими упреками на Дону не очень счи­тались. В 1625 г. Р. с Донцами и Запорожцами громил Трапе-зунд. Вернувшись, сразу повел свой отряд на турецкий Азов, башню на Каланче разрушил, пушки из нее вывез в Раздоры, но сам был ранен. В следующие годы он снова организовал походы к берегам Крыма и Анатолии, в 1630 г. ходил под Керчь, всегда Совместно с Запорожскими Казаками.

РАДОСИН Василий Ефремович (дон.) - ст. Березовской, хут. Боброва; в 1930 г. выслан в спецпоселок «Островки» Архангельской губ. и вскоре там умер от невыносимых условий жизни и тяжелой работы.

РАЗВЕДЕШЬ - члены станичной общины уполномочен­ные для раздела паевой пахотной, луговой и огородной земли.

РАЗВИЛОК - место, где дороги расходятся в стороны, раздвоение дороги.

РАЗВОД РУБЕЖЕЙ - определение границ юрта для каж­дого казачьего поселения. Р. р. производился по поручению Войскового правительства специально назначенными для этого людьми, которых называли «правдами». С ростом чис­ла казачьих поселений на Дону потребовалось и точное раз­граничение их юртов. Для каждой станицы, получившей от Войскового Круга разрешение на оседлость, «правды» точно определяли и ее юрт. После этого станица получала «раз­водную грамоту», которая служила вечным актом земельного владения и охраняла границы юрта от захватов со стороны соседей и влиятельных старшин. При возникновении меже­вых споров между старыми городками также производились проверочные Р. р.

РАЗВЯЗКА - лихость, ловкость.

РАЗДОРСКАЯ - 1) живописная станица на правом бере­гу Нижнего Дона, б. городок Раздоры Нижние; до 1920 г, со­стояла в Первом Донском округе. Один из главных центров донского виноградарства и виноделия; вместе с хуторами ок. 20 тыс. жит.; 2} казачья станица в верховьях реки Медведицы.

РАЗДОРЫ - название городка в дельте Северского Донца; построены Казаками, возвращающимися на Дон, после по­лутора векового пребывания на чужой земле. От основания до 1622 г. здесь находился центр казачьего речного государства, возродившегося на Дону. Здесь собирались Круги, помеща­лась администрация и Главная Квартира Войска. После же 1622 г. Казаки перенесли свои учреждения на Казачий остров, бли­же к Азову.

РАЗИ -разве.

РАЗИН Степан Тимофеевич (дон.) - казачий атаман; родился ок. 1632 г. в станице Зиская, теперь Пугачевская); с мовейской (после Потемкин, юных лет отличался сметливос­тью, мудростью суждения и смелостью. В молодости Р. со­вершил два паломничества в Соловецкий монастырь, о кото­ром на Дону еще помнили, как о тихом казачьем пристанище в тяжелые годы татарских погромов и изгнания с родной зем­ли; бывал он также в Москве, как участник посольской - «Зи-мовой станицы». В 1661 г. по поручению Донского Круга, он дважды ездил к Калмыкам; первый раз для заключения дого­вора о взаимной помощи против Ногайцев, а второй раз - со­провождая к ним московских послов. В битве с Татарами под Молочными Водами (1663 г.) командовал одним из казачьих отрядов и способствовал поражению неприятеля.

Р. был старшиною, т.е. принадлежал к тому слою донско­го населения, который не чувствовал ни в чем нужды и издав­на пользовался особыми милостями московских царей. По своему положению он был обеспечен не только средствами к богатой жизни, но и возможным продвижением на высшие ступени казачьей правящей иерархии. Однако для него это было не все!

В политической жизни Дона наступила эпоха значительных и роковых сдвигов. После заселения Запорожцами Слободской Украины, верхние части Северского Донца, после присое­динения к Московии земли Запорожских Черкасов «от Коното-па до Чигирина» (б. Литовской Украины), когда перед враждебными татарскими и польско-литовскими гранями стали сплошной стеной полки Запорожцев Гетманщины и Слобожан-щины, Войско Донское потеряло значение буферного государ­ственного образования, единственного оплота Московии от мусульманского Юга. Эти перемены грозили Вольному Дону большими осложнениями. Каждый Казак знал, что перед могуществом «белого царя», простирающего свою державную длань в сторону «естественных границ», маленькой республике устоять будет невозможно. А что сулило подчинение Моск­ве, Верховые Казаки знали лучше Низовых из личного опыта. Подновлял их страхи и поток «новопришлых», устремившихся на низы родной реки, после передвижения границ Московии далеко на юг и ликвидации казачьей городовой и станичной службы на прежних московских «украинах». Все они знали, что при покорении Дона их ожидал наплыв спесивых и жадных «начальных людей», уже создавших в Московии для всех ос­новных масс населения подневольное, невыносимое нищенс­кое, рабское существование. Покорение Дона сулило Казакам и непрерывную «службу царскую» при полном обнищании се­мей.

Эти грозные тени, падающие на Дон с севера, мало бес­покоили богатых южан, но над сознанием Верховых Казаков они висели гнетущей тяжестью. Еще большие опасения и не­нависть к московскому строю таилась в душах «голутвенных новоприходцев», только что избавившихся от голодной без­работицы и ожидавших от Дона-Батюшки богатых и великих милостей. Всех их тревожило сознание, что им не избежать судьбы покоренного безответного слуги в том случае, если продвижению Русских в Старое Поле не будут своевременно поставлены преграды. И, может быть, именно потому Р. взял на себя инициативу организации сил сопротивления расту­щему могуществу северного соседа.

В поддержке Верховых Казаков ему не приходилось со­мневаться, потому что они еще сохраняли свежее воспоми­нание о притеснениях и злоупотреблениях «начальных лю­дей» во время станичной и городовой службы их отцов на окраинах Московского царства. Надеялся Р. также привлечь на свою сторону и народные массы Руси, распространяя ло­зунги освобождения от рабства. Вероятно, он пытался дого­вориться и с недавно покоренными нерусскими народами Поволжья.

Не возбуждая подозрений о сокровенных целях, он начал подготовку похода «за зипунами для хозяйственного обзаве­дения голутвенных, т.е. тех Казаков, которые дольше других задержались на окраинах Московии, обеднели и теперь толь­ко возвращались на родной Дон. В начале 1667 г. Верховые Казаки избрали Р-на походным атаманом, а в марте того же года царицынский воевода доносил царю: «На Дону в Панши­не и в Качалинском городах избираются многие Казаки, а ча­ять де, их будет с две тысячи человек».

К маю приготовления были закончены и струги разинцев появились на Волге. Первым пострадал от них большой кара­ван русских судов. Казаки захватили ценный груз, начальни­ков во время боя побили, а 160 человек стрельцов и работ­ных людей попросили в их ряды. После этого Р. пошел к Кас­пийскому морю; не пытаясь овладеть попутными городами ниже Черного Яра, он разгромил полк царских стрельцов Бек­лемишева и в начале июня прошел мимо Астрахани. Скоро его отряд увидели под своими стенами жителя Яицкого городка, которые открыли разницам крепостные ворота и при­няли их как друзей. Р. оставался здесь до весны следующего года, отражая нападения русских воевод. При этом Казаки разгромили несколько стрелецких полков.

Перезимовав в Яицке, разинцы двинулись в конце марта 1668 г. к западным берегам Каспийского моря. В устьях Волги, Кумы и Терека их ожидали значительные пополнения; уже несколько месяцев сюда собирались отовсюду Казаки для соединения с главными силами Походного атамана. Отряд, возросший до 6-ти тысяч бойцов, поплыл на юг к персидским берегам. Там Казаки хозяйничали около года, разорили не­сколько крупных городов и одержали блестящую победу над флотом кызылбашей (Персов). К гирлам Волги они вернулись только в августе 1669 г., отягощенные добычей. Астраханс­кий воевода, для которого казачьи походы на Каспий были обычным делом, принял Р-на и его отряд пушечным салютом и беспрепятственно пропустил его суда к Волго-Донской пе­револоке. На Дону местные участники похода разошлись по домам, а новоприходцы расположились двухтысячным отря­дом на большом острове, поблизости от Кагальницкого город­ка, укрепили его и занялись постройкой новой флотилии.

От этого времени Кагальницкий остров разделил Дон на две части. Население верховых станиц безоговорочно при­знало Р-на своим атаманом, перестало считаться с просьба­ми и угрозами царя и было готово к выступлению против Мос­квы; а в то же время Черкасск с Войсковым атаманом Корни-лой Яковлевым и значительной частью низовых старожитных Казаков готов был продолжать с Москвой военное сотрудниче­ство, ни в коем случае не вмешиваясь в ее внутренние дела. Однако, после удачного Персидского похода, там в глазах низовой «черкасы» авторитет Р-на стоял достаточно высоко. Он приобрел сторонников даже среди местных «домовитых» и без опасения наезжал в Черкасск.

Явившись туда однажды в марте 1670 г., он застал там царского посла Герасима Евдокимова и на Круге оказался достаточно влиятельным для того, чтобы обвинить его «ты приехал де к нам лазутчиком». Возбужденные Казаки посади­ли Евдокимова, как шпиона, «в куль да в воду» Атаману же Яковлеву, выступившему в защиту посла; его крестник Р. при­грозил той же участью.

Молва о планах атамана Р-на пошла широко по всей России. Передавали друг другу, что он призывал «итти на Русь против государевых неприятелей, и изменников, чтоб им из Московского государства вывесть изменников, бояр и думных людей и в городах воевод и приказных людей. И им бы всем постоять и изменников из Московского государства вывесть и чорным людям дать свободу». В глазах Казаков особа пома­занника Божия, царя, стояла вне всяких упреков, за все не­справедливости в государстве были ответственны предста­вители исполнительной власти, непосредственные виновни­ки всех народных бед. Против них и разжигалась ненависть общественных низов России и недавно покоренных народов. С Кагальницкого острова пошли также призывы к гетману Днепровского Правобережья Дорошенко и к Кошевому ата­ману Ханенко. На Дон стали стекаться толпы Казаков из За­порожья и с московских рубежей. Тамбовский воевода Хитро­во доносил в Москву «А сверху де Доном беспрестани к нему идут Казаки и иные беглые люди» Так что к весне 1670 г. Р. имел уже до пяти тысяч войска. В апреле Войсковой круг ра-зинцев постановил начать новый поход на Волгу. Казаки по­шли к: Царицыну, который вскоре сдался и получил управле­ние по казачьим образцам. Скоро та же участь постигла Ка­мышин, Черный Яр и Астрахань. В первых числах июля разинцы двинулись обратно к Царицыну, оставив в Астрахани: двухты­сячный гарнизон с атаманом Василием Усом. В Царицыне Р. сообщил разросшемуся отряду о своем намерении идти на Москву и возражений, не встретил. Круг постановил двигаться в глубь России по Волге, потому что в нижней части она «ныне стала их, казачья», выше по течению проходила по землям сочувствующих инородцев, готовых к восстанию против русской власти. К тому же по воде было легче всего перевозить и людей и грузы снабжения армии.

Отряд Р-на начал движение вверх по реке, непрерывно пополняясь новыми Казаками, Русскими, Мордвинами, Чере­мисами, Татарами и др. повстанцами. Саратов, Самара сдались без сопротивления. 4 сентября 1670 г. двадцать тысяч разинцев подошли к Симбирску. Однако здесь их ожидала неудача; городдержался стойко и дождался подкреплений из Москвы. Неоднократно разбитые свежими полками Барятин­ского, повстанцы сняли осаду и стали отступать в разные сто­роны. Многие из них попали в плен и погибли в руках пала­чей. Дважды раненого Р. Казаки увезли на Дон. Однако здесь они застали иные настроения. Если раньше его планам со­чувствовало большинство Донцов, то теперь при побитом неудачнике осталась только небольшая группа его привер­женцев. Р. попробовал восстановить свой прежний автори­тет; собрав остатки преданных людей, он бросился на Чер­касск, но встретил там решительный отпор и вернулся в Ка-гальницкий городок уже как нарушитель внутреннего порядка на земле Казачьего Присуда. Этим воспользовались сторон­ники мирного сожительства с Москвой. 14 апреля 1671 г.Дон-ской атаман Корнила Яковлев повел своих сторонников на малочисленные силы своего крестника. Ворвавшись в стены городка, они перебили многих его защитников, а самого Р-на схватили и заковали в тяжелые цепи. Скоро, по требованию царя, он был отправлен в Москву, вместе с братом Фролом. Так был нарушен древний закон: «С Дона выдачи нет!» В Москве при допросах Разиных истязали изощренными пытка­ми и 6-го июля того же года Степана и Фрола Тимофеевичей казнили на лобном месте четвертованием.

Русские порабощенные крестьяне безусловно сочувствовали Разину, но не поддержали его достаточно дружно. Они ограничились местными возмущениями и не стремились пробиться к войску атамана. Акты свидетельствуют о том, что главными «приставальщиками» были крестьяне-инородцы: Чуваши, Мордвины, Татары, также как Слободские и Городовые Казаки с Донца, из Тамбова, Саранска, Ломова и т.п. О том же свидетельствуют незначительные размеры разинского войска под Симбирском (всего 20 тыс.). Вместе с тем, память о Степане Тимофеевиче, о его самоотверженном служении ин­тересам народных масс, преклонение перед мощью его духа, не сломленного жестокими истязаниями, сохраняются в русском народе больше, чем среди Казаков. Не одно поволжское пре­дание связано с его именем, ему посвящено много народных песен и литературных произведений, его считают также одним из первых в России революционеров, в 1919 году на месте его казни коммунисты поставили ему памятник. Благодаря всему этому, а также благодаря разинским цепям, висевшим тяже­лым воспоминанием в притворах черкасского собора, свежа память о нем и у Казаков: «Все мы Разина порода, ермаковс-кая семья», говорит казачья поговорка.

Однако, все русское творчество, как и актовый материал, сильно искажают образ этого выдающегося Казака. Р. совсем не поводырь босяковатой российской голытьбы или восстаю­щего крестьянства, как его часто изображают, а вождь широ­кого идеологического движения, возникшего в казачьей среде и имевшего основной целью борьбу за человеческую личность и, прежде всего, за человеческое достоинство Казаков, став­ших, в результате несправедливостей русских «начальных людей», из служилых Казаков голутвенными Казаками. Дер­зающий и смелый военачальник, которому совсем не подхо­дит имя «Стенька», как его называют Русские. Голландец Ян Стрейс, очевидец его пребывания в Астрахани, записал о его внешности: «Это был высокий и степенный мужчина крепкого сложения с регулярными чертами гордого лица. Он держался скромно и с большим достоинством».

Следуя московским актам, некоторые русские авторы представляют Р. в виде какого-то безжалостного убийцы, а это совсем не отвечает исторической действительности. Вре­мя было суровое, борьба жестокая, но предполагать в казачьем атамане кровожадного зверя нет данных. Его карающая десница не падала на всех дворян без разбора; наказыва­лись только открытые враги и виноватые. «А которые цивиле-вя дворяня и дети боярские и мурзы и татаровя, похотев за одно тоже стоять, за дом Пресвятыя Богородицы и за всех святых, и за великого государя, и за благоверных царевичев, и за веру православных крестиан, и вам бы, чернь, тех дворян, и детей боярских, и мурз, и татар ничем не тронуть и до­мов их не разореть». Так писал Р. в одной из «прелестных гра­мот» для Цивильского уезда {сентябрь 1670 г.). Один из советс­ких историков даже поставил ему упрек, что он своевременно не прикончил с оппозицией домовитых Казаков, уничтожив атамана Яковлева и других сторонников Москвы (В.И. Лебедев, Крес­тьянская война под предводительством Степана Разина, М. 1955). Имеется достаточно оснований, что все поступки Р-на направлялись волею казачьих Кругов, причем и в казнях и в миловании первое слово принадлежало народному усмотре­нию.

Теперь, когда время несколько сгладило память о деятель­ности этого атамана, казачья национальная история хочет видеть в Степане Тимофеевиче Р-не борца за интересы Дона. Предполагается, что, лелея в душе какие-то чисто казачьи планы, он просто не успел их осуществить и выявить; что глав­ной целью его движения было ослабление могущественного соседа и укрепление политических позиций независимой ка­зачьей государственности, что бурное развитие начатого им дела, помимо воли, увлекло его далеко в сторону, заставило отдать слишком много сил чужим интересам и привело к пря­мо противоположным результатам: после неудачного завер­шения смелого разинского предприятия, Донские Казаки дол­жны были поневоле смириться и под присягой обещать царю больше не допускать в своей среде никаких выступлений про­тив московских порядков. По тексту присяги, они должны были бороться тайными заговорами против государя, заговорщи­ков присылать в Москву и самостоятельных сношений с ее врагами, Поляками, Татарами и Немцами не вести. Таким образом подрывался, существовавший до сих пор, суверени­тет Дона в области внешних сношений, а одновременно лик­видировалось старинное право Донских Казаков «не выдавать с реки».

РАИНА - пирамидальный тополь.

РАЙТАРЫ - немецкие кававалеристы, служившие как и Казаки, чужим монархам, в частности королям Польши, Фран­ции и царям московским.

РАКИТЯНСКИЙ Петр (куб.)-рожд. 1887 г., ст. Бесскорб­ной; во время Первой мировой войны служил в 3-м Пластунс­ком батальоне и попал в плен к Австрийцам, умер в лагере военнопленных и погребен в братской могиле на православ­ном кладбище г. Самбора, обл. Бачка.

РАМАЗАНОВ Петр Емельянович (дон.) Когда Петр I при­был в Черкасск 19 апреля 1709 года и лично занялся след­ствием, то выяснилось, что предавший К. Булавина Войско­вой атаман Зерщиков и ряд других старшин тоже были заме­шаны в восстании. По приказу царя они все были казнены. После этого он уже не разрешал Войску выбирать себе ата­мана и собственною волею как отмечает А.И. Ригельман «по­жаловал им из них же в войсквые атаманы Петра Емельяно­ва сына Рамазанова по смерть его» Р. стал точным исполни­телем воли императора и умер в 1715 г.

РАМО (некр.) - плечо.

РАСКОЛ - отделение части духовенства и мирян от гос­подствующей русской Православной Церкви, по причине не­согласия их с реформами патриарха Никона (1652-1658).

По мнению патриарха, многие места старых богослужеб­ных книг не совсем удачно передавали смысл греческих ори­гиналов. Созванный им в 1654 году Собор епископов согласился с ним и постановил переиздать книги, предварительно исправив в них все обнаруженные ошибки.

Исправления не нарушали догматов веры, а касались ис­ключительно церковных правил и обрядов. Речь преимуще­ственно шла о принятых и вошедших в традицию: двуперст­ном крестном знамении, служении Литургии на семи, а не на пяти просфорах, хождении «посолонь» (по солнцу) при кре­щении младенцев вокруг купели, а при венчании - вокруг ана­лоя, сугубом (двойном) возгласе «Аллилуя!», начертании име­ни Христа - Исус и т.п. Все это были обычаи, освященные не только временем, но и решениями прежних русских епископ­ских Соборов. Поэтому православные ужаснулись, услышав распоряжение изъять старые книги и принять к руководству -новопечатные. Многие признали нововведения патриарха неправославными и ненародными. Они не захотели расстать­ся со старыми своими обычаями в церковной жизни и в быту, сохранили прежние книги и все особенности привычного об­ряда, т.к. считали, что праведность достигается только точ­ным его соблюдением.

Но новшества были объявлены непререкаемым законом. Они исходили от высшей церковной власти и поддерживались властями гражданскими, которые в борьбе с «раскольника­ми» не гнушались никакими мерами принуждения. Поэтому в стране восторжествовало официальное православие, а ста­рообрядцы остались в меньшинстве. К началу XX века ста­рый обряд сохраняло еще до 10% христианского населения России.

Старообрядчество долгое время господствовало и в ка­зачьих обществах на севере Дона, на Яике и на Тереке. У Запорожцев и на юге Дона церковная реформа вызвала меньшие протесты. Зато «раскольники» составили наиболее на­дежные кадры атаманов Степана Разина и Кондратия Була­вина. В результате их неудач, уже со времени Разина Каза­ки-старообрядцы в большом числе появились за турецкой границей на реках Куме и Кубани. Емельян Пугачев тоже пользовался их поддержкой. По актам XVIII в. известно, что на Дону и на Яике - Урале большинство Казаков оставалось еще там приверженцами старого обряда и чем больше их притесняли, тем крепче они держались своих религиозных идеалов.

РАССКАЗОВ Филипп Федотыч (дон.) - стан. Березовс­кой, хут. Заплавка; в 1930 г. вывезен насильно неизвестно куда.

РАССТЕБЫВАТЬ - расстегивать.

РАССЫПНОЙ СТРОЙ - расположение бойцов в одну ред­кую линию; в казачьей коннице то же, что и лава, в пехоте же пластуны располагались в стрелковой цепи с интервалами в два, три и больше шагов, чтобы избежать сильного пораже­ния боевым огнем неприятеля.

РАСХЛЕБЕНИТЬ - отворить настежь.

РАХМАНКА - молоки красной рыбы, осетра, севрюги и т.п.

РАХУНКИ НЕ ДАТЬ (дон.) - не справиться с делом.

РАХУНКУ ДАТЬ (некр.) - довести дело до конца.

РАШПИЛЬ Григорий Антонович (куб.)- род. 26 сентября 1801 г., Черноморский Наказной атаман, генерал-лейтенант. Получил домашнее образование и по дворянскому званию в возрасте 17 лет зачислен юнкером в Лейб-гв. Черноморский эскадрон. Здесь он быстро продвигался по службе и в 1844 году, уже в чине генерал-майора, назначен начальником Войскового штаба Черноморцев; через пять лет, после производства в чин генерал-лейтенанта, назначен Наказным атаманом Черноморского Войска, а одновременно и командующим вой­сками Кавказской Линии.