Резчики монет.

Чеканка монет считалась древними скорее ремеслом, чем искусством в собственном смысле этого слова. Поэтому греческие писатели не снизошли до того, чтобы сообщить нам имена монетных дел мастеров. Но мы не разделяем этих предрассудков и можем поместить по крайней мере трех из тех, чьи подписи находим под их произведениями, в число величайших художников Греции. Это Эвенет и Кимон Сиракузские и Феодот Клазоменский.

Эвенет и Кимон были почти современниками. Расцвет их деятельности относится ко времени тираннии обоих Дионисиев Сиракузских⁹⁷. Именно в эту эпоху на них было возложено изготовление больших серебряных монет, весом в 10 аттических драхм (44 грамма, около 3 р. 70 к.), называвшихсяпентеконталитрами, потому что ценность их соответствовала стоимости 50 фунтов меди. Все известные до сих пор монеты этого рода, принадлежащие к указанной эпохе, вышли из рук того или другого из этих мастеров и составляют их самые превосходные произведения. Подписи имеются только на некоторых из этих монет.

С давних пор, по единодушному признанию нумизматов, монеты, выгравированные Эвенетом и Кимоном, считаются высшим достижением монетного искусства. с. 653 Из двух этих граверов Кимон должен быть поставлен на второе место; тем не менее, его произведения превосходят все самые замечательные изделия того же рода эпохи Возрождения. Стиль его не лишен недостатков: он несколько вычурен и слишком подчеркивает грациозность типа в ущерб более идеальной, возвышенной красоте. В его фигурах, чересчур переполненных деталями и украшениями, нет достаточной простоты, вследствие чего они несколько теряют в чистоте стиля и в величии. Вместе с тем, в его исполнении есть известная жесткость, которая по временам доходит почти до грубости и странно противоречит постоянно поглощающему его стремлению к изяществу.

Монеты Эвенета.

Кимон — только крупный художник; Эвенет же в той области, которую он избрал себе, является величайшим творцом. В монетном искусстве он играет ту же роль, что Фидий в скульптуре. Попробуйте вглядеться в течение некоторого времени в выгравированную им монету, и скоро вы забудете о ничтожных размерах вещицы, которую держите в руках: вам покажется, что вы видите какой-нибудь обломок фриза Парфенона. В этом именно и заключается свойство искусства, доведенного до совершенства: оно сообщает самым маленьким вещам такое же величие, как и самым большим, и в изображение на монетном кружке в 6 или 7 сант. в диаметре может вложить столько же красоты и мощи, как и в какую-нибудь колоссальную статую.

С. 654 Эвенет, как и многие великие мастера, в течение своей карьеры постоянно развивался и заметным образом изменял свою манеру работать. В первых его произведениях, появившихся в последние годы V века, в его стиле и приемах работы сказывается во многих отношениях влияние Эвмена, с которым он вначале работал, по-видимому, сообща, и который был, кажется, его учителем. В нем уже тогда чувствовалось в большей мере, чем в Эвмене, присутствие той божественной искры, которой отличаются первоклассные художники, но он перенял от своего учителя некоторую резкость и жесткость старого стиля. Постепенно талант его становится гибче и совершеннее и достигает мягкости и свободы творчества; вместе с тем он всегда сохраняет оттенок простого величия и строгости даже в утонченности, которая была доведена им до совершенства.

Он несравненен по точности и искусству лепки: его головы божеств проникнуты чем-то истинно-идеальным; он умеет проявить богатство творчества, не впадая в излишество орнаментовки и деталей, что в конце концов уменьшает значение произведения искусства. Отделка его поражает изумительной тонкостью; утонченность представляет для него даже известную опасность, потому что в мелких фигурах, на оборотной стороне своих тетрадрахм⁹⁸, он доводит отделку почти до сухости. Именно в момент наивысшего развития своего гения он занимается чеканкой пентеконталитров, и в это же время наряду с ним появляется его соперник Кимон, по-видимому, переживший его и продолжавший заниматься гравировкой монет после его смерти.

Сиракузские монетных дел мастера примыкали не к аттической школе Фидия, а к дорийской — Поликлета. Немногие сохранившиеся настоящие образцы скульпторов аргийской школы, одно время оспаривавшей пальму первенства у Афин, находятся в художественном отношении с. 655 в самом близком родстве с прекрасными сиракузскими монетами. Это одна и та же манера чувствовать и воспроизводить природу, то же понятие об идеале, стремление найти те же самые очертания.

Зато клазоменский гравер Феодот, которого следует поставить на одну ступень с двумя великими сиракузцами, примыкает к почти романтическому направлению художников, работавших над украшением гробницы Мавзола. Это был также первоклассный артист, который по благородству и стилю и искусству лепки может соперничать с самим Эвенетом; но он не вполне уяснил себе специальные условия творчества в монетном искусстве. Для украшения лицевой стороны своих монет он вместо профиля изображал голову в три четверти поворота, и в этом отношении он слишком легко поддавался влиянию скоро преходящих мод своего времени. Если при этом ему удалось обнаружить в преодолении великих трудностей все положительные стороны своего таланта, то он вместе с тем показал недостаток вкуса и понимания тех неудобств, которые должны были воспрепятствовать окончательному установлению подчинившей его моды; что же касается Эвенета, то он никогда ничем не жертвовал последней.

(Fr. Lenormant. Monnaies et médailles, стр. 78 и сл.).

22. Гимн Аполлону⁹⁹.

При первых же ударах кирки в Дельфах на месте, где стоял когда-то храм Аполлона, французская школа в Афинах извлекла на свет отрывки религиозных гимнов, которые сопровождались аккомпанементом с. 656 национальной греческой музыки¹⁰⁰. Самый важный из этих отрывков, прославившийся с того времени под именем «Гимна Аполлону», дошел до нас на две трети в сохранном виде.

До тех пор о греческой музыке было кое-что известно по отрывкам, но их было очень мало, принадлежали они к периоду упадка, и их музыкальный интерес не выкупал их краткости. Не говоря о некоторых незначительных отрывках, подлинность которых сомнительна, музыкальное наследство в древности ограничивалось тремя гимнами II-го века после Р. Х. Эти гимны, сохранившиеся в нескольких списках, приписываются двум композиторам — Дионису и Месомеду; первый — лицо совершенно неизвестное, существование которого подвергается даже сомнению; второй, несмотря на недостаток таланта, сумел войти в милость к римскому императору Адриану. Из этих трех музыкальных сочинений самое короткое является вместе с тем самым лучшим; это — Гимн Музе, маленькая музыкальная вещь легкого, несколько вульгарного ритма, но изящная и грациозная. В ней отражается то очарование простоты, которым проникнуты все произведения эллинского искусства, но отражение это очень бледно и едва заметно.

Гимн Аполлону, найденный под развалинами «афинской Сокровищницы», представляет собой нечто совершенно иное. Эта «афинская Сокровищница», построенная спустя некоторое время после Марафонской битвы и украшенная прелестными скульптурными произведениями, играла одновременно роль музея, архива и с. 657 святилища. Тут собирались представители афинской республики, отправляемые на дельфийские празднества; тут же хранились накопляемые из века в век приношения частных лиц или государства. Стены были покрыты надписями. Это были почетные декреты, списки представителей, стихотворения, написанные по поводу разных торжеств. Некоторые из стихотворений сопровождались значками, начертанными между строками текста, и опытный глаз должен был немедленно признать их музыкальными нотами. Во всех этих отрывках прославлялся Аполлон; все они относились к гимнам, которые сочинялись и исполнялись в случае одного из великих международных празднеств, периодически устраиваемых в Дельфах.

Таких празднеств было два: одно из них — Пифики, происхождение которого теряется во тьме веков; второе — Сотерии, гораздо более позднего происхождения. В 279 г. до Р. Х. с долины Дуная явились орды галлов, которые прорвались через Фермопильское ущелье и двинулись к богатому Дельфийскому святилищу, сокровищами которого они хотели овладеть, как легкой добычей. Попытка эта кончилась неудачей по какой-то неизвестной для нас причине. Варвары отступили, преследуемые по пятам эллинским войском. Скоро это событие отошло в область предания, в котором неудача галлов разрослась до размеров громадного поражения, понесенного ими благодаря сверхъестественному вмешательству богов.

В ознаменование освобождения святилища от этого нападения и был основан праздник Сотерий, т. е. «праздник Спасения». Как и все подобные торжества, этот праздник сопровождался жертвоприношениями, процессиями с хоровым пением, гимнастическими, музыкальными и поэтическими состязаниями. Состязания в поэзии и музыке занимали здесь главное место, так как Дельфы во все времена были музыкальной столицей Греции, подобно тому, как Олимпия считалась столицей по атлетике. Афины, сыгравшие важную роль в победе над варварами, принимали не менее деятельное участие и в празднествах, предназначенных прославить эту победу. Афинские поэты с. 658 и музыканты состязались в составлении гимнов, так называемых «пэанов», в которых прославлялся Аполлон, победитель нечестивых варваров. Произведения авторов, увенчанных на состязании лаврами, вырезывались на счет их правительств на мраморных досках. Таким образом, это была как бы почетная музыкальная книга.

Самая длинная из этих кантат и лучше всего сохранившаяся — гимн Аполлону — была начертана на трех больших мраморных досках, составлявших продолжение одна другой. Последняя доска, на которой было, по-видимому, лишь несколько стихов, утрачена; первая имеет серьезное повреждение. Относительно автора существует только указание его отечества: он был афинянин.