Психоанализ в социологии 8 страница. 1. Охарактеризуйте специфику символическою ингеракционизма как социологичес­ кой иаради

Вопросы и задания

1. Охарактеризуйте специфику символическою ингеракционизма как социологичес­
кой иаради! мы. Чем эта парадигма отличается от других, вам известных?

2. Покажите различия Чикагского и Айовского направлений символического ингер­
акционизма. В какой степени.эти различия касаются методов социологического ис­
следования, используемых представителями обоих направлений?

3. Почему основателем символического ингеракционизма считают Дж. Мида? Изло­
жите его концепцию символического взаимолейс гвия.

4. Как трактовал структуру личности Мид?

5. Как представлял процесс становления личности Мид?

6. Можно ли говорить о связи концепций символического интсракционизма и лично­
сти в творчестве Мида? Если да, ю в чем вы ее видите?

7. В чем существо подхода Г. Блумера к проблеме символического взаимодействия?
Чем его подход отличался от трактовки Дж. Мида?

8. Почему Блумер уделял в своем творчестве значительное внимание анализу коллек­
тивного поведения? Какие основные механизмы элементарного коллективною по­
ведения он рассматривал?

9. Охарактеризуйте подход Блумера к выделению типов элементарных коллективных
групп. Чем отличались друг от друга действующая толпа, экспрессивная толпа, масса
и общественность? Что дает их характеристика для понимания коллективного поведе­
ния?

10. Дайте общую хараюериешку социологического творчества Гоффмана.

11. Почему основным объектом исследования для Гоффмана выступал мир повседнев­
ной жизни людей? Что он понимал под этим миром? Как предлагал его изучать
с позиций социологии?

12. Что означав 1 рамочный анализ в творчестве Гоффмана? Каково его предназначе­
ние'

13. В чем суть «драма-rypi ического подхода» Гоффмана к проблеме личности? Чем кон­
цепция личности Э. Гоффмана отличалась от аналогичной концепции Мида?

14. Покажите значение символического интеракционизма для развития социологичес­
кой пауки.

Литература

Вараз/ова Е.С. Американская социология. Традиции и современность. Екатеринбург; Бишкек, 1997.

Глава 26. Возникновение и развитие символического интеракционизма

Бпцмер Г. Коллективное поведение // Американская социологическая мысль: Тексты. М., 1996.

Волков Ю.Г, Нечипуренко В.Н., Самьиии СИ. Социология: история и современность. М.; Ростов н/Д., 1999.

Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М., 2000.

Гоффман Э. Рамочный анализ // Хрестоматия по современной западной социологии в юрой половины XX века Екатеринбург, 1996.

Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А Западная теоретическая социология. СПб., 1996.

Ионин Л Г. Дж.Г. Мид — основоположник символического интеракционизма // Исто­рия теоретической социологии: В 4 т. М, 1998. Т. 3.

История социологии в Западной Европе и США. М., 1999.

Капитонов Э.А. Социология XX века. История и технологии. Ростов н/Д., 1996.

Кравченко С.А., Мпацакапяи МО., Покровский Н.Е. Социология, парадигмы и темы. М.,1998.

Кравченко Е.И. Социологическая концепция Э. Гоффмапа // Современная американ­ская социология. М., 1994.

Кравченко Е.И. Эрвин Гоффман. Социология лицедейства. М., 1997.

Култытн В П. Классическая социология М., 2000.

Мелептьева Н.В. Джордж Герберт Мид // Современная американская социология. М., 1994.

МидДж. Or жесга к символу. Иигерцали.юванные другие и самоегь. Азия. Психология пупитивпого правосудия // Американская социологическая мысль. М., 1996.

Фотев Г Герберт Блумер: символический интеракционизм // Современная американ­ская социология. М., 1994.

Глава 27

Феноменологическая социология и этнометодология

§ 1. Понятие феноменологической социологии и ее теоретические истоки

Понятие феноменологической социологии

Тесно связанной с символическим интеракционизмом в рамках гуманис­тической социальной науки является феноменологическая социология, которую также рассматривают как направление или даже парадигму со­циологии XX в. В качестве самого общего ее определения можно принять предлагаемую Л.Г. Иониным характеристику феноменологической соци­ологии как теоретико-методологического направления в современной со­циологии, рассматривающего общество в виде явления, созданного и по­стоянно воссоздаваемого в духовном взаимодействии индивидов¹.

В литературе возникновение феноменологической социологии часто связывают со стремлением противостоять, с одной стороны, натурализму, позитивизму, струк1урному функционализму, с другой — эмпиризму. Отчасти это верно. Однако для появления и утверждения феноменологи­ческой социологии были и иные, не менее важные причины, находивши­еся в логике развития социологической науки в целом.

Они состояли в необходимости изучения социального мира как по­вседневного (обыденного) жизненного мира индивида, причем не просто ин­дивида, а чувствующего, переживающего, стремящегося к чему-либо челове­ка. В этом случае социальный мир как объект социологического изучения превращался в мир феноменальный, мир субъективного опыта. Он становил­ся тем жизненным миром, в котором действия людей имеют субъективный смысл и зависят от объектов, на них воздействующих. Этот жизненный фе­номенальный мир субъективного опыта и должен был стать объектом само­го пристального внимания феноменологической социологии.

Сторонники феноменологической социологии исходят из того, что внешний, окружающий людей мир есть результат их деятельности, 1воре-ние их сознания. Не отрицая объективности этого мира (поскольку он су­ществует как таковой и вне людей, вне их сознания), социологи полагают, что он становится значимым для людей только тогда, когда они его вос-

¹ См.. Российская социологическая энциклопедия. М, 1998 С. 525

Глава 27 Феноменологическая социология и этнометодология

принимают и когда он из внешнего, объективного становится для инди­видов внутренним, субъективным. При этом воспринимают люди, как правило, не сам мир, а его явления (феномены).

Задача феноменологической социологии в таком случае состоит в том, чтобы выяснить, обнаружить, понять, познать, как, каким образом люди структурируют (упорядочивают) воспринимаемый мир (его феномены, яв­ления) в своем сознании и как воплощают свое знание мира в повседневных действиях, т.е. в обыденной жизни. Поэтому не случайно одной из важных отраслей социологической науки, тесно связанной с ее феноменологичес­ким направлением, является социология знания (о чем дальше пойдет осо­бый разговор). Следовательно, представителей феноменологической социо­логии интересует не столько объективный мир социальных явлений и процессов и различия внутри него, сколько то, как этот мир и его различные структуры воспринимаются обычными людьми в их повседневной жизни. Поэтому можно с полным правом говорить о гом, что сторонники феноме­нологической социологии стремятся теоретически осмыслить социальный мир в его человеческом, духовном бытии.

Теоретические истоки феноменологической социологии в творчестве Э. Гуссерля

Теоретические истоки феноменологической социологии связаны в первую очередь с именем немецкого философа Эдмунда Гуссерля (1859—1938), ко­торый стремился создать философски обоснованную феноменологичес­кую теорию научного знания. Главная ее задача — изучать «чистое созна­ние», исходить из «первоначального опыта» и «первоначального знания». Понять «чистое сознание» можно лишь путем интуитивного описания, ле­жащего в основе феноменологического анализа, т.е. описания феномена, данного сознанию индивида.

Центральное, ключевое понятие феноменологии — интенциональ-ность, что означает направленноегь сознания на определенный, значи­мый для него объект. Следовательно, интенциональность конституирует сознание и наделяет его содержанием. Признание постоянной направлен­ности сознания на объект и необходимости для науки описывать этот процесс и есть существо феноменологического подхода.

В рамках своей феноменологической философии Гуссерль сформули­ровал учение о «жизненном мире», оказавшее наибольшее влияние на воз­никновение феноменологической социологии. Что такое гуссерлевский жизненный мир? Это целостная структура человеческой практики, это то, чем люди живут, имея об этом часто смутное, непроясненное, нерефлекти-ровапное знание. Обращение ученых (философов, психологов) к этому ми­ру, стремление проникнуть в него ее гь попытка выяснить глубинные реаль­ности повседневной жизни. Учение немецкого философа о жизненном мире направлено против «чистого» познания, оторванного от непосредст­венной реальности человеческого бытия. Ратуя за развитие науки таким

Часть II. Современный этап

феноменологическим путем, Гуссерль хотел «снять» ее объективную одно­сторонность (особенно естествознания), что было свойственно позитивиз­му и имело большую популярность в первые десятилетия XX в.

Обратившись к изучению жизненного мира, наука, по мнению Гуссерля, совершит определенную редукцию по отношению к самой себе. Почему? По­тому что она таким образом уйдет от изучения только лишь научной карти­ны мира и обратится к его донаучным значениям, т.е. к миру повседневной жизни, или, в терминологии философа, к жизненному миру. Это нужно сде­лать еще и потому, считает философ, что жизненный мир выступает как не­кая целостность, самоочевидность, самодостоверность. Он представляет со­бой основу для любых научных идеализации, хотя и субъективен. Дело в том, что жизненный мир — это культурно-исторический мир, точнее, его образ, который дан сознанию индивида, социальной групп ьг, социальной общпосч и.

Следовательно, жизненный мир — это сфера непосредственно пережи­ваемого опыта, которая может быть описана феноменологически. Знание, полученное таким образом, — это научное знание о повседневной жизни, которое превратится впоследствии в социологии знания в повседневное, или в обыденное, знание, имеющее определенную социальную природу. Все сказанное даст основание считать взгляды Гуссерля важной теоретиче­ской предпосылкой не только феноменологической социологии в целом, по и феноменологической социологии знания.

Теоретические истоки феноменологической социологии в творчестве М. Шелера

Сформулированные выше идеи развивал в своем творчестве ученик и после­дователь Гуссерля, немецкий философ и социолог Макс Шелер (1874—1928), который, кстати, ввел в научный оборот сам термин «социологая знания». Ис­ходной позицией феноменологической социологии Шелера явилось разгра­ничение всего бытия на две сферы: субструктуры (или реальных социальных факторов) и суперструктуры (или духовных, идеальных форм). К первой не­мецкий мыслитель относит географические, биологические, демографичес­кие, экономические, политические феномены (явления). Они представляют собой определенную базу социальной детерминации идей. Что касается су­перструктуры, то она существует, по Шелеру, независимо от субструктуры, поскольку является сферой «абсолютного духа», «идеальных сущностей», а человеческое познание есть способ приобщения к этой сфере.

Переход из сферы субструктуры в сферу суперструктуры осуществляет­ся, согласно Шелеру, через «структуру человеческих побуждений». Это оп­ределенные импульсы, инстинкты, которые порождаются биологическими, географическими, экономическими и иными явлениями. В свою очередь, эти импульсы, побуждения вызывают стремления к тому или иному типу зна­ния. Например, импульс, побуждение к спасению порождает тягу к религи­озному знанию, а такое интеллектуальное побуждение, как чувство удивле­ния, порождает стремление к философскому, «образовательному» знанию.

Глава 27. Феноменологическая социология и этнометодология

В связи с феноменологическим подходом к пониманию общества уче­ный вывел «закон трех фаз», характеризующий исторический процесс. На первой фазе возникает «независимая переменная» в виде кровнородствен­ных связей и основанных на них социальных ииститугов. На второй фазе появляется совокупность политических факторов, на третьей фазе — эко­номических факторов. Они и влияют на возникновение тех или иных идей и знаний. Поскольку вместе с истинным знанием возникают предрассудки, иллюзорное знание, то задача феноменологической социологии состоит в том, чтобы изучать и их. Стало быть, знание как таковое выступает для ТТТе-лера как совокупность самых разнообразных представлений: научных, фи­лософских, религиозных, мистических и др.

Отсюда вытекает классификация знания, рассматриваемого немец­ким социологом в качестве ценностного феномена. Он выделяет три «высших рода» знания: знание ради господства, или деятелыюстное зна­ние позитивных паук; знание ради образования, или образовательное зна­ние философии; знание ради спасения, или религиозное знание. Для краткости Шслер определяет их как позитивное, метафизическое и рели­гиозное знание. Каждый из этих трех родов знания несводим к другому, он существует, «заложен» в самой природе человека.

Все они различаются между собой по социальным формам, мотивации, познавательным актам, целям познания, образцам типов личностей, формам исторического движения. С точки зрения выделения в качестве критерия по­знавательных актов первый род знания (позитивное) характеризуется на­блюдением, экспериментом, индукцией, дедукцией, второй (метафизическое знание) — созерцанием, познанием сущности путем усмотрения, третий (ре­лигиозное знание) — верой, страхом, надеждой, любовью. В плане критери­ального выделения образцов типов личностей первый род знания базирует­ся на исследователе, второй — на мудреце, третий — на святом.

Говоря о социальных формах каждого рода знания, Шелер считает, что для позитивного знания создаются учебные и исследовательские ор­ганизации, более или менее тесно связанные с техническими и промыш­ленными организациями, профессиональными сообществами (юристов, врачей, ученых, государственных чиновников). Для образовательного знания существуют «школы мудрости» (в античном смысле) и образова­тельные сообщества, которые связывают воедино учебную, исследова­тельскую и жизненную практику своих членов и которые сообща призна­ют какую-либо относящуюся к мирозданию «систему» идей и ценностей. Для религиозного, целительного знания существуют общины, церкви, секты, объединенные теологически направления мысли¹.

Идея Шелера сводится к тому, что имеется определенное внутреннее сродство между данными типами знания (научно-позитивное, метафизи-

' Шелер М. Формы знания и общество // Социол. журн. 1996 № 1/2. С. 135—143.

Часть II. Современный этап

ческое, религиозное), типами их носителей (ученый, исследователь; муд­рец, мыслитель, философ; провидец, святой) и типами (формами) орга­низации (школа в современном смысле, исследовательский институт; школа мудрости в античном смысле; церковь или секта). Как пишет соци­олог, «все эти формы, каждая на свой лад, разрабатывают догмы, принци­пы, теорий в таких формулировках, которые, возвышаясь над естествен­ным языком, составляют сферу "образовательного языка", выражаются в "искусственных" знаковых системах в соответствии с сообща признавае­мыми ими конвенциями измерения и определенной "аксиоматики"»¹.

В связи с «аксиоматикой» феноменологической социологии знания не­обходимо сказать о ее «высших аксиомах», которые Шелер формулирует и провозглашает в работе «Проблемы социологии знания» (1924) как ис­ходные принципы феноменологического учения о знании. Их три.

1. Знание индивида (если его рассматривать не как обособленного чело­
века, а как члена социальной общности) по существу априорно, т.е. предше­
ствует всем этапам развития его самосознания и ценностного сознания.

2. Способы общения индивида, передачи знания различаются в зависи­
мости от структуры социальной общности, к которой человек принадлежит.
Среди этих способов Шелер выделяет «идентификацию», «подражание»,
«понимание», «сопереживание на основе бессознательного заражения»,
«вывод по аналогии».

3. В основе происхождения нашего знания о реальности и наполнения
его знанием предметных сфер — «внешний мир», «внутренний мир», «мир
живой природы», «мир мертвой природы» — лежит «закон порядка», в со­
ответствии с которым первый мир первичен по отношению ко второму, а
третий мир — по отношению к четвертому.

Основные идеи творчества Гуссерля и Шелера сыграли заметную роль в появлении феноменологической социологии, а концепция одного из ее основателей и наиболее ярких представителей — А. Шюца оказалась сформулированной иод непосредственным влиянием идей немецких мыслителей начала XX в. К ее рассмотрению мы и переходим.

§ 2. А. Шюц - основоположник феноменологической социологии Краткий биографический очерк

Альфред Шюц (1899—1959) в течение своей жизни не был широко извест­ным социологом. Только после смерти его работы привлекли интерес и внимание большого количества социологов. Научная, социологическая ка­рьера Шюца была абсолютно необычной. Родившись в Вене, он получил академическое образование в Венском университете. Вскоре после его

¹ Там же. С 138.

Глава 27 Феноменологическая социология и этнометодология 491

окончания начал работать в банке, и почти вся последующая жизненная ка­рьера оказалась тесно связанной с его работой в качестве банкира. Эта дея­тельность, удовлетворяя его в экономическом и финансовом отношениях, не приносила глубокого внутреннего, смысложизиенного удовлетворения, которое давали ему занятия феноменологической социологией. В 1932 г. он опубликовал на немецком языке свою наиболее важную работу «Феноме­нология социального мира», которая многие годы оставалась неизвестной широкому кругу социологов. Лишь спустя 35 лет, в 1967 г., уже после смер- { ти социолога, она была переведена на английский язык и вызвала значи­тельный спрос и интерес.

В 1939 г. Шюц эмигрировал сначала во Францию (Париж), а затем в США, где делил свое время между работой консультантом ряда банков и преподаванием феноменологической социологии. Последним он стал зани­маться лишь с 1943 г. в Нью-Йорке, где начал читать курс в Новой школе социальных исследований. Его «двойная» карьера продолжалась вплоть до 1956 г., когда он окончательно отошел от банковских забот и весь сосредо­точился только на занятиях феноменологической социологией. Как видно, то, о чем он писал в своих работах — разделении научного знания и знания повседневной жизни, — нашло своеобразное отражение в его личной жиз­ненной судьбе. В то время Новая школа социальных исследований счита­лась авангардистской, и внимание в ней к идеям Шюца не стало заметным явлением в ее деятельности. Зато отдельные студенты, в первую очередь П. Бергер и Т. Лукман, проявили к концепции своего педагога большой ин­терес, став его учениками и добившись значительных научных результатов в области феноменологической социологии.

Повседневная социальная реальность и жизненный мир как предмет феноменологической социологии

Рассмотрим основные положения феноменологической социологии А. Шю­ца. Его взгляды базировались на идеях У. Джемса, М. Вебера, Дж. Мида, а также, как было отмечено выше, Э. Гуссерля и М. Шелера. Социолог крити­ковал позитивизм за неверное понимание природы социальных явлений, которую его представители приравнивали к природе естественных, т.е. при­родных, явлений. Главное отличие, по Шюцу, состояло в том, что природ­ные явления не имеют внутреннего смысла, тогда как социальные явления его имеют. А смысл этот придает социальным явлениям интерпретирующая деятельность человека. Отсюда — центральные понятия его феноменологи­ческой социологии: жизненный мир, повседневный мир (повседневность), социальный мир. Все названные понятия тождественны. В целом это мир, наполненный смыслом, который придают ему люди в повседневной жизни. Задача социологии — изучать не реальность мира, а те смыслы и значения, которые люди придают его объектам. По существу, мы видим здесь опреде­ленную разновидность понимающей социологии.

Часть II. Современный этап

Близость Шюца идеям Вебера состоит и в юм, что он использует понят ие конструктов (у Вебера это идеальные типы). В концепции австрийского со­циолога рассматриваются «конструкты первого порядка» (повседневныети­пы) и «конструкты второго порядка» (объективные научные понятия). Вто­рые связаны с первыми генетически и отражают их. Но обычно социолог имеет дело с конструктами второго порядка, т.е. с научными понятиями, и че­рез них получает знание о повседневном мире. Таким образом Шюц пытал­ся установить связь между абстрактными научными понятиями и жизнен­ным миром, миром повседневной деятельности и знания. Здесь главное заключалось в том, чтобы понять процесс становления объективности соци­альных феноменов на основе субъективного опыта индивидов.

Люди, считал социолог, живут в целом ряде миров (мир опыта, мир науки, мир религиозной веры, мир душевной болезни, мир художествен­ной фантазии и т.д.). Каждый из них есть совокупность данных опыта, ко­торая характеризуется определенным «когнитивным стилем». Когнитив­ный стиль — это сложное образование, показывающее специфическую форму вовлеченности личности в активную деятельность. Австрийский социолог считает, что «исследование основных принципов, в соответст­вии с которыми человек в повседневной жизни организует свой опыт и, в частности, опыт социального мира, является первостепенной задачей ме­тодологии общественных наук» [Шюц. 1996. С. 536].

Для австрийского социолога как для феноменолога основное — это не сами объекты, а их значения, созданные деятельностью нашего разума. Самый значимый итог феноменологической социологии Шюца — это анализ свойств обыденного мышления и повседневное! и, которую он рас­сматривал как одну из сфер человеческого опыта, характеризующуюся особой формой восприятия и осмысления мира.

Следовательно, главной задачей социологии является получение «ор­ганизованного знания социальной реальности», открыт ие общих принци­пов организации социальной жизни. С этой целью Шюц формулирует «правила» социальной жизни, предназначенные для оптимизации взаи­мопонимания людей (например, правило «взаимозаменяемости точек зрения»: «если я поменяюсь местами с другим человеком, то буду воспри­нимать ту же самую часть мира в той же перспективе, что и он»).

В соответствии с научной позицией люди воспринимают различные объекты как феномены (явления) на основании пяти чувст в, присущих человеку. Однако выявление формы, цвета, звука и.т.д. объекта позволя­ет сказать нам о нем не так много, как хотелось бы. Для того чтобы объект стал для людей значимым, они должны перейти от чувственного опыта по отношению к нему к его логическому упорядочению и определению. Этот переход осуществляется сначала в сознании отдельного индивида, а за­тем, что еще более важно, во взаимодействии между индивидами (проис­ходит переход от субъективности к интерсубъективности).

Глава 27. Феноменологическая социология и этнометодология

Здесь приобретает значение особое понимание того, что такое челове­ческое действие. Если в рамках многих теоретических подходов действие выступает как отношение к внешним объектам и другим людям, то в фе­номенологической социологии оно рассматривается как воздействие со­знания на чувственный опыт с целью получения знания. Другими слова­ми, действие есть внутренний процесс осознания — как индивидуального, так и группового, коллективного. В этом состоит суть феноменологичес­кой социологии. В го же время нужно иметь в виду, что особую роль в пей играет знание, без него упорядочение чувственного восприятия мира че­ловеком невозможно. Поскольку чувственное восприятие — компонент повседневной жизни, постольку главную роль в феноменологической со­циологии играет повседневное знание.

Шюц исходит из того, что мир, в котором живут люди, — это мир объ­ектов с более или менее определенными качествами. Каждый из этих объ­ектов связан с предшествующим опытом обыденного сознания людей, живущих в своем повседневном бытии среди себе подобных. Человечес­кий мир — это и мир природы, и мир культурных объектов и социальных институтов. Люди стремятся наладить с ним взаимоотношения и воспри­нимают его как не субъективный, а интерсубъективный мир. Последний и есть социальная реальность. Задача же социологии состоит в том, что­бы получить о нем упорядоченное знание, а также раскрыть значения и смыслы, которые лежат в основе этого знания.

Интерсубъективный мир, по Шюцу, — это общий для всех людей мир, актуально данный или потенциально доступный каждому на основе ин­теркоммуникации и языка. Социолог называет этот мир «высшей реаль­ностью», потому что, с какой бы иной реальностью ни имел дело человек, как бы далеко он ни удалялся от повседневной действительности, в ко­нечном счете он всегда в нее возвращается. В этом смысле она является первичной и высшей по отношению к другим реальностям.

Повседневное знание и его социализация как проблема феноменологической социологии

В своей повседневной жизни, утверждает Шюц, люди имеют обыденное знание о самых различных сферах социального мира, в котором живут. Конечно, это знание может быть фрагментарным (хотя и не обязательно), непоследовательным, но сто достаточно, чтобы наладить взаимоотноше­ния с людьми, культурными объектами, социальными институтами. Про­исходит это потому, что с самого начала мир является не просто интер­субъективным, а выступает как мир значений, многие из которых люди в состоянии распознавать. Любой человек воспринимается нами как такой же, что и мы. Это касается в первую очередь его наблюдаемого, явного по­ведения. Мы, как правило, знаем, что делает другой человек, ради чего он это делает, почему делает именно так, а не иначе в данное время и в дан-

Часть II Современный этап

ных обстоятельствах. Это означает, что мы воспринимаем действия гого человека с точки зрения его мотивов и целей.

Каждый член общества создает запас того, что Шюц называет знанием здравого смысла. Это знание разделяют и другие члены общества, что позволяет им нормально жить и общаться. Именно такое знание наиболее важно для решения практических задач повседневной жизни. Однако знание здравого смысла не является раз и навсегда данным, оно постоян­но изменяется в процессе взаимодействия, интеракции. Так происходит потому, что каждый человек по-своему интерпретирует мир. В данной ин­терпретации есть значения, которые понятны другим, и это помогает каж­дому иметь необходимый запас знания здравого смысла, чтобы понимать действия других и видеть в них нечто повое, изменяющееся.

На характер знания здравого смысла накладывает отпечаток биогра­фическая ситуация индивида. В течение жизни она постоянно изменяет­ся. Биографическая ситуация способствует накоплению знаний о мире, поскольку она есть не что иное, как осмысленный опыт человека. Задача социолога состоит в том, чтобы его увидеть и зафиксировать.

Здесь возникает главный вопрос: как это сделать? По мнению Щюца, делать это надо не на индивидуально-личностном уровне, а в процессе взаимодействия людей в рамках их интерсубъективного мира. Причем большую роль при этом играет принадлежность человека к собственной «домашней» группе, как называет ее социолог. Это узкая социальная группа, в рамках которой формируется социокультурный мир данного че­ловека. Поскольку человек из одной социальной группы видит мир не­сколько иначе, чем человек из другой, необходимо понимать, что приход в эту последнюю всегда чреват для появляющегося в ней возникновени­ем проблемных ситуаций — с учетом наличия у членов этой группы отли­чающихся шкал измерения значений и социальных объектов.

Интерсубъективный характер повседневного знания ставит, как счи­тает австрийский социоло!, проблему его социализации. Шюц называет три аспекта этой проблемы: а) взаимность перспектив, или структурная социализация знания; б) социальное происхождение знания, или его ге­нетическая социализация; в) социальное распределение знания.