ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ 10 страница

Что происходило в сфере интеллектуальной деятельности, в сфере образования и в связанной с этим механизмом государственной машине? В старые вавилонские времена происходит крах той системы образования и культуры, которая была в шумерском обществе. Резко падает авторитет писцов. Новому обществу, где не следили за каждым шагом крестьянина, не нужно было такое количество бюрократов. То всемогущество бюрократа, которое было раньше, постепенно убывает. Упрощается, но не становится хуже, культурная традиция. Очень интересно самоощущение людей того времени. III тысячелетие - сплошные царские слуги, слуги храмов, слуги божеств. Здесь появляются совершенно другие представители - сыны города. Они даже могли бывать в городе, допустим, три раза в жизни, но этот город - столица их государства. И значит, они сыны города. Это формулировка чисто светская, хотя в понятие города как неотъемлемая часть входит храм и бог, который этому городу покровительствует.

Появляется такая забавная категория населения, как наемный работник. Наемный работник не обязан смотреть с придыханием на своего хозяина, он сделал дело, получил деньги и ушел. Особенного значения он не имел, но надо сказать, что он был очень похож на наемных работников (не обязательно рабочих) последующих времен.

Крестьянин этого времени перестал быть мучимым государством. Можно сказать, что во II тысячелетии крестьяне помирились с государством, после периода насилий. Крестьянин оформил свои отношения с государством и усвоил себе кое-какие понятия. Каким образом крестьянин держит в узде управленцев? У всех крестьян от далекой Финляндии до знойного Египта имеется совершенно твердое представление о том, сколько полагается давать вверх: одну треть. Народы друг о друге никогда не слышали, разные веры, разная письменность, и между ними три тысячи лет разницы, а крестьянин совершенно неизменно и твердо знает: одну треть. Мало того, он знает, как ее делить, кому сколько. 1/10 часть - храму. Десятина была изобретена народами, которые о Христе еще не слышали. Десятина причиталась и царю, т. е. государству. И последняя десятая часть шла ближнему начальству (сюда же входили взятки). Все остальное крестьянин стремится скушать сам. И заставить его производить больше бесполезно (хотя в некоторых обществах, вроде бы, имеются подходящие природные условия). Он знает, что у него все равно отнимут все сверх необходимого. Для него основой является то, что ему в любом случае оставят. И не просто поесть, а дочек замуж выдать, праздники отпраздновать. И вот все это он прикидывает, и на треть больше производит. Он отсчитывает от потребления, а не от урожая. Мало ли что он там может напахать, все равно это у него отнимется, в любом обществе, и он прекрасно это знает. Вот эти нормы совершенно стандартны, и когда я начал с этим сталкиваться, меня поразило, что они действуют везде абсолютно, в любой эпохе и любом государстве. Одни народы работают в поле 8 месяцев в году, не разгибаясь, другие работают 20 дней в году (в центральной Африке такой сельскохозяйственный цикл), и везде больше трети сверх потребления вы с него не получите. Если речь заходит о большем, например о 50%, тогда и разговор другой: тогда лошадка ваша, семена ваши и плуг ваш, и будет вам 50%. А если вы просто так хотите получить свои 50%, то существует следующая последовательность действий: сначала крестьянин кричит, в разной форме выражая свое недовольство, потом уходит в лес, прячется, а третий этап, когда он выходит оттуда уже с дубиной и начинает разбираться, опять же совершенно стандартно.

Кстати, чего обычно хочет восставший крестьянин? Правильно, чтобы от него отстали. Но против кого конкретно он всегда восстает? Против ближайшего начальства, параллельно с верноподданническими воплями в адрес того, кто стоит выше. Он просто, по его мнению, вынужден поддерживать законность, которая по каким-то причинам в данной местности нарушается. Если же крестьяне собирались большой толпой и пожгли городов восемь, то первая модель уже не действует. Первая модель: наказали местных злодеев, батюшка царь нас простит. А вторая модель и последняя: крестьянин претендует на власть в масштабе государства, третьего не дано. Либо он наказывает локальную власть, либо он борется за смену власти в масштабе всего государства. Раз люди идут в бой, на смерть, убивают, они должны представлять себе зачем, для чего, чем это может кончиться.

О том, что крестьянин регулирует свое производство сам, вам уже известно. Это не построения теоретика, это живая практика. В одном государстве работал по маркетингу американский мужик, продавал удобрения. А страна такая, что плодородие высокое, масса свободной земли, никто не покупает удобрений. А он, применяя их, знал, что урожайность повысится вдвое. И поскольку он там жил, базировался в одной деревне, он сказал: давайте я вам дам бесплатно эти удобрения, только внесите, я покажу, как это делается. А я приеду через полгода и посмотрю, и опираясь на ваш опыт, начну продавать. Хорошо, оставил он им эти удобрения и уехал по свои делам. Приезжает через полгода (там было два урожая в году)... оказалось, в два раза меньше засеяли. Это чтобы вы представили, что крестьянское самоограничение никуда не делось. У них имеется совершенно четкий собственный план: этот даровой рис им не нужен, он еще полежит. Потому что они совершенно по-своему все планируют. И это ощущение нормативности касается всего на свете, не только урожая: правила жизни, отношения с соседями, отношения с богами, все имеет некоторое устойчивое равновесие. И если я с чего-то вдруг выступлю и начну суетиться, то совершенно не факт, что меня соседи одобрят и т. д.

Что происходило в отношении жречества? Тоже весьма важный и новый процесс. Именно с этого времени жречество становится похоже на языческое жречество последующих времен, а именно: оно в огромной степени освобождено от хозяйственной деятельности, от обслуживания государства, оно сосредоточилось на своей основной деятельности. До сих пор жрец, в основном, бегал по всем хозяйственно-снабженческим делам, и само его служение было другим (и просьбы, и методы, и тексты). В это время можно было купить должность жреца, степень святости понималась своеобразно. Хотя в индуизме (как и у протестантов) было распространенным убеждение, что у человека, не угодного Богу, много денег быть не может. Это не значит, что всякий богач угоден Богу, это был бы перегиб, но первая часть достаточно древняя и по сей день достаточно распространенная. Раз у человека деньги есть, то значит, в какой-то степени где-то как-то он Богу угодил и должность жреца может купить. У христиан есть понятие греха симонии, когда священнослужитель покупает себе продвижение по служебной лестнице. А такое учинить, чтобы рукоположили за деньги, это даже слов нет.

Влияние крупных храмов слабеет. Небольшие храмы не становятся доминирующими, как у гармонических народов, но в некотором количестве распространяются. Кроме того, власть ушла в один город, и боги малых городов уже перестают быть помощниками или кураторами царей. Соответственно слабеет роль Ниппура, главным божеством становится Мардук, центром поклонения которому был Вавилон.

Школьное обучение происходило в основном по-аккадски: с одной стороны, все-таки семитский язык, с другой - все-таки интеллигентный. Но в южном Двуречье продолжали долбить на шумерском.

И наконец, появляются хурриты.

Старовавилонское царство угасало медленно и чинно. Исторических содроганий ранних техногенных государств не было. Почему? Потому что оно было техногенным, но не было тоталитарным. Был достигнут социальный баланс, и это было не экспериментальное государство, а вполне отработанный механизм. Ошибки не повторялись, но истощение исторического организма происходило. Время таких больших государств еще не пришло. Мало того, время больших государств на переднем Востоке, живущих двести с лишним лет, не пришло никогда. Было время, когда там правили турки на всей огромной территории, но это было такое правление... Турки никогда не вмешивались всерьез в то, что происходит. Они грабили определенное количество, но особенно не совались. Если никто не поднимал мятеж, то турецкий паша спокойно занимался накоплением имущества. Я вообще не понимаю, как люди шли в паши, ведь их постоянно казнили. Один какой-то откупился, и то умер в тюрьме. Так получилось, что я руководил работой по переводу летописи города Дамаска, где все было подробно описано. Лучше быть парикмахером на базаре, чем быть пашой.

Упадок шел в государстве на уровне документации. Интерес к справке падает. Если в великой династии Ура ставили штемпеля до последнего дня существования, то старое Вавилонское царство потихоньку махнуло рукой на справки, на документы... Как-то все тихо и мирно зависало. Правда, законы соблюдались.

В чем смысл законов Хаммурапи в общей форме? В том, что с одной стороны имеется право нормативное, которое государство рекомендует, а не навязывает, а с другой стороны - право обычное, как люди данной местности, данного этнического меньшинства привыкли судить. И вот вавилонское право было терпимо к обычному праву. У мусульман имеется шариат (как поступать по законам религии) и имеется адат (как поступать по жизни), который у разных мусульманских народов может быть совершенно разным. Терпимость к обычному праву (совершенно не характерная, скажем, для римского права), отсутствие желания все заменить и все нормировать, все это сделало эту систему устойчивой. Право было в значительной степени казуальное (от слова casus случай). Но надо сказать, что закон Хаммурапи был в значительной степени систематизирован, казуальное право в высокой степени переработано.

Про касситов известно немногое. Есть версия, что они первыми оседлали лошадь. Пример не оказался заразительным, и конница появилась только 500 лет спустя. Может быть, это и произвело тяжелое впечатление на жителей старого Вавилонского царства, но сначала их удалось отбить, они ушли на запад. Но в самом конце, когда армия погналась за касситами, уходя на запад, эти жители Приморского царства вылезли из болот и решили под шумок все разграбить. Армия успела вернуться и уцелевших "приморцев" загнали опять в болото, но многие не успели добежать. Тем не менее, их там осталось достаточно много. И толстые слои золы остались в тех городах, которые поддержали приморцев. Важно, что это были повстанцы внутри страны, а не соседи; тех уже присоединили. Это один из первых случаев, когда армия, профессиональная и победоносная, возвращается из зарубежного похода и убедительно "долбит" своих. Полметра золы - это страшно. Тем не менее, восстаний становилось все больше. Порядок все время наводят, но начинается запустение. Многие территории не выдерживали карательных акций.

Касситы не были настоящими захватчиками. Это было проникновение в готовое и желающее этого общество. Касситам удалось создать свои династии, но состав этих династий неизвестен, неизвестно и то, кто правил, сколько правил и почему.

ЕГИПЕТ

Первый период полицентричности

Первый период полицентричности в истории Древнего Египта. Чередование периодов полицентричности и моноцентричности имеет место в истории большинства государств, что само по себе временное разделение на части может быть продуктивным и непродуктивным, но проще всего это представить себе на материале истории Древнего Египта. В учебнике, в одной из двух форм описываются только периоды централизации. Именно с ними связаны наибольшие массивы документов и наиболее интересные памятники культуры и наиболее крупные побоища. Все это на века приковало к себе внимание историков. Но по мере изучения материалов выяснилось, что выдумывали-то в основном в периоды полицентричности, а реализовывали в период моноцентричности.

Очень кратко о периоде полицентрического развития в Египте в последние века III тыс. до Р. X. Его еще называют переходным периодом.

Кому было плохо в период полицентричности? Прежде всего, фараонам и их окружению. А вот народу египетскому ничто особенно не угрожало. Это как раз период позитивной децентрализации, период социального отдыха после тяжелого опыта ранней государственности, о недостатках которой мы уже говорили. Распад Древнего Царства был социально мотивирован. Появление дюжины самостоятельных государств, того, что греки называли "ном", имело и положительную и отрицательную стороны. В целом древние египтяне попробовали тогда опыт конфедерации. Это сопровождалось и голодом, и разгромом отдельных частей страны в ходе внутренних войн. Но запомните: нет ни одного народа на свете, который жил бы плохо четверть тысячелетия подряд. Это просто невозможно. Ни один народ этого не вытерпит, он что-нибудь придумает. 250 лет бедствий - срок нереальный: либо народ исчезает в конце первого столетия, либо на самом деле он не бедствует. Но бывает так, что бедствуют те, кто "заказывает" историю, и тогда они описывают это все как период общих бедствий. Откуда взялась концепция того, что всем жилось очень плохо? Из двух текстов, о которых вы прочитаете, написанных много веков спустя для школьников и студентов, в которых разрабатывалась следующая тема: как хорошо, когда власть крепка, а танки наши быстры, и как плохо, когда власть слаба, центров много и происходят всякие бедствия и безобразия. Это не было историей Египта, это была апологетика централизованного государства, вполне естественная для тех времен, когда это писалось (то ли в Среднем царстве, то ли в Новом царстве, то есть спустя полтысячелетия после описываемых событий). Говорилось, что были в прошлом такие времена, когда порядка не было, каждый делал что хотел, и было это ужасно. Причем это не привязано непосредственно к тем векам, о которых я сейчас рассказываю, но считалось, что если это было до того, то это было тогда.

На самом деле и поучение Ипусера и другое поучение такого же типа, оба они являются памфлетами, а не историческими сочинениями. На материале расплывчатого "прошлого" очень красочно описывается, как плохо, когда нет сильной центральной власти. При этом обходится вопрос о том, что власть может быть сильной, не будучи властью большого государства. Так или иначе, этой ужасной, плохой жизни в течение четверти тысячелетия не прослежено ни по каким данным. Тем не менее, потом наступила централизация, но ее не торопили, ждали 250 лет.

Главным для первого периода полицентричности было создание новых социальных форм, существовавших много веков подряд и бывших основой последующей централизации.

В чем выражались эти новые формы? Следующее общество (скажем, Двуречье) отказалось от непосредственного и непрерывного руководства крестьянами со стороны чиновников, и так же местными лидерами со стороны столичных чиновников. Обе эти группы получили определенную свободу действий, но уже в рамках жестко централизованного государства. Сам этот механизм более свободного житья крестьянина, но в государстве, появляется именно в период полицентричности. Отказавшись от попыток посадить на паек большую часть производителей, общество переходит к признанию существования общинной организации, о которой мы с вами беседовали, и определенных прав местных аристократических княжеских родов. На базе этого довольно рано прекращаются войны, и начинается интенсивное освоение периферии долинного общества, не с выходом в пустыню, куда до сих пор никто не вышел, потому что незачем, но территория, покрытая крестьянами, в этот период увеличилась.

Уже через сто лет после начала периода полицентричности ощущается тяга к объединению. Но шло оно постепенно, без кровопийства, по мере необходимости, на протяжении почти 150 лет. Постепенно Верхний Египет начинает все более и более сливаться с низовьем. Вы все это видели, но я специально нарисовал. К этим материалам я буду регулярно возвращаться, покуда вы не сможете более или менее твердо пользоваться этими понятиями. Вот Верхний Египет, вот Нижний Египет. Иногда выделяется Средний Египет. Дальше идет Верхний Египет, здесь живут нубийцы, постепенно оттесняемые египтянами на юг, откуда постоянно вывозится золото. Низовье богатое и сытое, и ему не особенно хочется тратить нервы и жизни на объединение Египта. Обычно печется об объединении средний Египет, Фивы, духовный центр, стремящийся все объединить. Но поскольку дело идет туго, появляется город-эмбрион Мемфис, но он постепенно приобретает все большее и большее значение и становится политическим центром. Фивы остаются центром сакральным, а Мемфис местом компромисса, и в переходный период он все более и более выходит на передний план. У Низовья центра не было, там нет для него исторически и ландшафтно подготовленного места, да не было и особенного желания. Периодически столицы там возникали, но все они теряли этот статус, почему-то им это было не нужно. Приблизительно к 2040 г. Египет снова объединен. Инициаторами, конечно же, были Верхний и Средний, а Низовье, слегка поупиравшись, было включено в эту систему.

Итак, чего удалось добиться в период полицентричный? Во-первых, это уже упоминавшееся изменение социальной структуры, причем не появление новой, а восстановление того, что тихо под коркой сильной центральной власти продолжало существовать на протяжении 700 лет. Не нужно идеализировать древние царства, особенно ранние. Их власть была поверхностной, знали они немного, вниз они не проникали. Но, тем не менее, власть была единой.

Следствием этого был экономический подъем. Закостеневшая структура Древнего царства мешала экономическому развитию, и оно быстро пошло в полицентрический период. Кто, прежде всего, от этого выиграл? Местные лидеры, правители Нома. Но они же и начали объединяться. В созданном ими централизованном государстве Среднего царства за ними сохранились очень многие позиции. Среднее царство - это вам не Древнее царство, это иерархическая структура, а не один человек и его чиновники.

Второе следствие. Это время богатой экономической инициативы. Заинтересованность в изобретениях выросла и как следствие - целый ряд технических достижений, начиная от новых орудий труда (в частности, плуг), более продуктивного скота, роста внутреннего обмена. Инициатива была раскована и не то чтобы она потом исчезла, при Среднем царстве. Когда деревне вернули самостоятельность, она стала получать необходимую ей продукцию не через распределение, а через рыночные отношения. Поднимается купечество и становится значительным общественным слоем. При этом технология остается проще, чем в Двуречье. Все эти открытия не привели к созданию сплавов, хотя эта технология была прекрасно известна людям, жившим в 150 км на территории Святой Земли. Не хотелось - все было хорошо и без этого, все покрывалось небывалой урожайностью нильских земель.

Но остальное усложняется. Основная масса населения - свободные крестьяне, объединенные в общины. Они признаны государством и являются его основой. Над ними иерархическая структура чиновников местных и центральных, столичный аппарат и аппарат местных правителей. Крестьяне в основном имели землю, ограниченную наследственной собственностью. Чиновники получали наделы.

Нанковая система сохранилась только там, где она нужна и полезна, т. е. в армии и в среде рабочих. Государственные ремесленники, рабочие средних предприятии остаются на нанке. Крестьяне очень инициативны, а рабочие гораздо менее инициативны. Степень ответственности рабочего в ходе его труда неизмеримо меньше, чем ответственность свободного крестьянина, который один отвечает за все. Крестьянин делает все, от начала и до конца. Ремесленник же находится в середине процесса: и сырье добывает не сам, а получает откуда-то, и продукт своего труда не сам потребляет, a кому-то отдает. И сама его жизнь зависит не от результатов его деятельности, как у крестьянина, а от регулярного получения зарплаты. Не нужно думать, что зарплата появилась в поздние времена, она появилась одновременно со скоплениями ремесленников.

Что еще интересно и достаточно неожиданно для этого времени? Бурно расцветает литература. Обычно все это описывается в связи со Средним царством, т. е. со следующим периодом централизации. Но там мы застаем уже готовую литературу, со всеми ее жанрами. Никому в голову не придет предполагать, что все это возникло за 20-30 лет начала Среднего царства. Это время значительного развития городской литературы, причем во многих жанрах.

Появилась идея федеративного государства, т. е. оформилась идея учета прав. Местные правители очень много оставляют себе. Некоторые даже имели свое летоисчисление. Они были потомками богов, только местными. Свои войска, свита, слуги - и все это они сохранили в Среднем царстве. Культура возникла в период полицентризма, но в Среднем царстве она дала расцвет. И все это не мешало централизации, просто в иной форме, более гибкой. Власть их оставалась наследственной. Иными словами, для небольшой группы населения впервые было сформулировано понятие социальной свободы, для этой местной аристократии. Раньше фараон мог оторвать голову любому, и это не вызывало никакого, даже внутреннего протеста. Теперь появляются ограничения: таких-то людей можно казнить только после суда, при наличии доказательств или каких-то особых знамений. Это очень важное ограничение, которого III тысячелетие не знало, в общем, по неопытности. Наступает более сложное время.

Среднее царство

И вот, в этих условиях и наступило Среднее царство (втор. пол. XXI сер. XVIII вв.). Наследуется сложная культура, новые идеи в языческой религии. Продолжается экономический подъем, но следствием его является широкая военная экспансия, чего не было в предшествующий период. А следствием военной экспансии всегда является разруха. Наступила она и здесь. Уже в середине XVIII в. становится ясным, что где-то увлеклись, поставили сверхзадачи. Общество устало и стало легкой жертвой никому не известного народа из западных семитов, о котором никто ничего не слышал, пока они не захватили власть над большей частью Египта. Это были гиксосы. Пришли себе и начали руководить. В отличие от кутиев гиксосы были западными семитами, пришедшими из общества с высоким уровнем социального развития, поэтому они довольно быстро и уверенно стали руководить египтянами.

Но это было в конце, а в период подъема и расцвета Среднее царство отличалась следующими свойствами. Прежде всего, это более гибкое общество, более сложное не только социально, но и в литературе, в искусстве, в психологии. Общество, где социально-политические противоречия не скрывались в такой степени, как в древнем царстве, где идея выступления против центральной власти была шире распространена, и не так скрывались ее источники. Заговоры, беспорядки и т. д. это постоянная болезнь любого общества. Можно сказать, что это и хорошо и плохо. Это было крепкое, достаточно развитое и процветающее общество. И, может быть, одних из условий его процветания была возможность, так называемого, выхлопа: кто-то взял и выступил, потом за это получил, но в любом случае конфликты выходили на поверхность, не разрушая общество. Просто их не заталкивают вглубь, а выявляют и решают тем или иным способом.

Что было сложнее всего, с чем в начале с большим, а затем с меньшим успехом вынуждено было бороться общество Среднего царства? К нему впервые в истории долины Нила подкралась нехватка земель. Растущее население создало новые проблемы. Вот здесь нужно обязательно понять, как можно говорить о нехватке земель в условиях, когда население всего Египта составляло всего-навсего не более 1 млн. человек, а сейчас там живет 70 млн., и земли по-прежнему не хватает. Значит, может быть, раньше не было нехватки? Нехватка была всегда. Нехватка земли всегда связана с технологическим уровнем. При тех средствах обработки земли, хранения продуктов, подбора сортов, организации производства, уже земли не хватало. По мере совершенствования всей системы сельского хозяйства появляются дополнительные возможности. Они тесно связаны с дальнейшим ростом, они же его и обуславливают. Но надо помнить, что из этих 70 млн., которые сейчас живут в Египте, основная масса появилась тогда, когда туда пришли европейцы. Европейцы очень многое изменили в демографической структуре общества. Эти проклятые колонизаторы обеспечили небывалые темпы прироста населения, а это главный показатель благосостояния. Голодные люди, даже если и будут размножаться с бешеной скоростью, то все равно вымирают. Европейцы дали новые возможности даже в условиях колониальной структуры. Новые технологии быстро были усвоены, европейские приемы и идеи на новой почве развивались моментально, а это позволило развести огромное количество детей и их прокормить.

Что еще появилось нового у египтян? Местные правители сочетаются с новыми людьми. Проблема новых людей среди управленцев стояла и раньше, но в этом более сложном обществе, где имеется система удержания противовесов, она видна нам в очевидной форме. Именно Среднее царство, Египет. Что такое новые люди (т. е. выходцы из народа) и для чего они нужны? Деспоту всегда нужен низовой гегемон, у которого нет ни корней, ни связей, и он будет всегда любить и служить тому, кто его назначил. Выходцы из низов это не выдумка большевиков, это лучшая опора центральной власти: ни корней, ни привычек, ни вкуса к красивой жизни, ни горизонтальных связей в аппарате, ничего этого нет. Поэтому периодическое вовлечение в аппарат людей из низов особенно характерно для Востока. Это Западная Европа создала структуру, в которой стать рыцарем было очень трудно.

Вот здесь они впервые смогли сосуществовать в одном обществе. Раньше, в III тысячелетии, когда государство только училось, все время была мечта у монархов об аппарате только из новых людей, без аристократии. Почему это невозможно, исходя из житейских соображений? Почему система подкачки людей из народа не может реализовываться на протяжении жизни нескольких поколений, даже если монархам все время этого хочется? Мест нету, уже все забито. И шансы заменить папашу у его сына наибольшие. Не нужно думать, что каждый деспот был готов казнить днем и ночью. В 14-й династии, например, постоянно казнить людей уже становится очень трудно. У тех, кто наверху, складываются свои законы. И вообще народ как-то мягчает. Вот первые два-три основателя династии - это, конечно, киллеры, а затем власть не только разлагается, но она как-то мягчает.

Желание обновить правящий аппарат всегда было, и постоянно набирали из низов, или иноземцев приглашали, но настоящие люди внизу должны быть одного народа, и желательно, не заевшиеся, и тогда вы получите верного и честного чиновника. Но долго это не продлевается. Кстати, Среднее и Новое царства в Египте могут служить примером очень удачного синтеза древней аристократии и служилого чиновничества, как собственно и Российское государство XVIII-XIX вв. (но началось это еще при Алексее Михайловиче).

Итак, людей брали из среднего слоя, в основном из свободного крестьянства (из низов не означает из бомжей и люмпенов). На раннем этапе включение людей из народа дает очень важную вещь. Подкачка одного-двух поколений людей из народа подряд приносит информацию о том, что на самом деле происходит в обществе. Приходят люди знающие, чего людям надо, где самые болевые точки, как выглядит крестьянин, вот-вот готовый восстать. И это очень важно.

Крупное государство было не просто восстановлено, оно решало очень важную проблему: проблему земель. Решало очень интересным способом, который надо знать, потому что это делалось весьма часто (и в XX в.). Обычно проблема земли решается за счет крестьянской колонизации (у нас это решалось за счет Дона, Кубани и прочей целины). Но бывают периоды, особенно в государствах с интенсивной ирригацией, когда крестьянин решить сам эту проблему не может. И тогда государство создает большие районы, удобные для земледелия, просто берет и создает из неудобных земель удобные. Используется та способность крестьянина, о которой мы уже говорили: отдать что-то ему тяжело, а вот пойти где-то там поработать довольно легко. За счет труда свободных крестьян осваиваются огромные территории. А крестьянин сделал свое дело и вернулся в родную деревню. И вот египетское государство начинает осваивать новые земли. В долине Нила все давно уже распахано, но не все распахано в оазисах. И вот создается большой новый оазис Фаюм. Проводится канал, нильская вода идет туда-сюда, и осваивается район примерно с четверть низовья, т. е. огромный район, который на несколько веков решил проблему. Откуда там берутся крестьяне? Система очень простая. Туда перемещается избыточное, т. е. безземельное население деревни. И вот в Фаюме создаются новые общины, но зависимые. Довольны практически все: и крестьянин, который в родных местах очень нуждался, и чиновник, который получил землю и крестьян, и государство, которое, освоив один новый район, сохраняет большие площади для раздачи своим слугам. И население быстро начинает туда перемещаться.

С одной стороны, туда убиралось неугодное и не пристроенное население, с другой стороны создавались большие новые территории, куда можно было перетаскивать столицу, где можно было раздавать землю преданным людям. В этой ситуации расцветают экономические чиновники. Что происходит в старых районах? Там уменьшается демографическое давление, к тому же не увеличиваются налоги. На длительное время они выключаются из системы дополнительной эксплуатации: платят налоги, живут спокойно и славят фараона. Крестьяне живут по-прежнему, как в эпоху моноцентризма, платят налоги государству, а оно переадресует их управленцам или храму. В отличие от личной собственности предшествующего периода, это общество публично-правовое.

В Европе государство, верховная власть не интересовалась тем, как данный боярин распоряжается своими крестьянами. Желательно, конечно, чтобы он не доводил их до восстания, тогда его наказывали тоже. Но в целом он сколько может, столько с них и возьмет, и государство это никоим образом не волнует, во всяком случае до тех пор, пока народ не восстал и не кинулся с дубьем.