Облагораживание трудом.
На субботники счастливых жителей Совдепии начинали привлекать с глубокого детства. Представлял из себя субботник чаще всего «облагораживание территории», «уборку помещений» и прочую грязную работу. Начинался всегда однообразно и очень безрадостно. Обычно в какой-нибудь неподходящий момент в класс (аудиторию, кабинет, цех) заходил какой-нибудь партийный функционер и сообщал: «Завтра там-то будет субботник. Явка строго обязательна». Уверен, что если кто-то из защитников Совка прочитает эту заметку, то непременно заявит, что лично их субботники очень облагораживали, и они с удовольствием принимали в них участие. Ну не знаю, не знаю. Лично мне не довелось встретить человека, который не хотел бы положить на субботник и на партийно-комсомольское начальство болт. Но не всем это удавалось. Вообще, было в идее субботника что-то такое глубоко безрадостное. С одной стороны, вроде какая-то чепуха – ну подумаешь, несколько часов своего времени надо посвятить какому-нибудь благородному делу, вроде подметания улиц. Но это с одной стороны. С другой стороны было совершенно непонятно – почему эти самые улицы не метут те, кому это положено. И вообще очень сильно напрягало, что кто-то где-то вот так просто за здорово живёшь может принять решение и заставить людей вкалывать бесплатно на какой-нибудь грязной работе. Субботники не зря называли коммунистическими, потому что это в некотором роде квинтэссенция коммунистической идеологии – использование т.н. свободных людей, как крепостных. Нет, в армии оно понятно. Но в так называемой свободной жизни? Думаю не ошибусь, что если не брать в расчёт обокомовско-райкомовскую коммунистическую сволочь, то все остальные люди субботники дружно ненавидели и в душе жалели, что в своё время дедушку Ильича не придавило тем самым бревном, чтобы ему пусто было. Разновидностью субботников были отработки «на капусте» – это когда людей посылали работать на овощебазах. Интересно, защитники Совдепа по овощным базам тоже страдают? Если страдают, то я уже даже не знаю, что и сказать – медицина, тут, как говорится, бессильна. Интересное дело, сколько раз был на овощных базах, и практически всегда приходилось капаться в капустной гнили. Это называлось: «Перебирать капусту». Перебирали очень просто – надо было отрывать гнилые вонючие листья. Нет, я может чего не понимаю, но если такая работа не походила на барщину, то я тогда уж не знаю, какой эпитет к ней подобрать. Отработки на овощных базах были таким привычным делом, что многие советские граждане не выбрасывали старую рваную одежду, приберегая её для овощебазы. Так и говорилось: «Штаны совсем уже износились. Ну ничего, для овощебазы сойдёт». То есть интересная история. В так называемой свободной стране все люди были внутренне готовы к тому, что их пошлют на овощную базу рыться в капустном гнилье. Не знаю как балерины и прочие обитатели Большого театра, но научные работники рылись в капустном гнилье, невзирая на учёную степень. Сейчас некоторые из этих бывших советских работников горой стоят за тезис: «СССР был лучшим этапом в жизни русского народа». Тезис, надо сказать, весьма спорный. Ну то есть опять же – как поглядеть. Если по количеству танков на душу населения, то да, безусловно, СССР в этом смысле очень русскому народу помог. Если же посмотреть, скажем, на обязательные отработки на овощебазах, то если честно я нигде не нашёл упоминаний о том, что, например, до октября 1917 года народ посылали бесплатно пахать на овощебазах. А вот до 1861 года такого рода вещи случались. Словом, тезис спорный. Да, и по поводу танков – давно хотел сказать. Танки – они кому нужны? Правильно – правительству и мальчишкам. Но и тут, так сказать, была полная диспропорция. У правительства танков было сколько хочешь, а вот простому народу танки не доставались точно также, как чёрная икра из спецраспределителей. Ну то есть что мешало, например, в каждом детском парке поставить по парочке списанных танков, чтобы молодое поколение лазило по ним и радовалось жизни? Но нет, не было этого. Даже на военный парад на Красной площади не всякий смертный мог прийти, чтобы полюбоваться на столь любимые советским народом танки – на парад на Красную площадь люди попадали только по спецпропускам. А эти пропуска абы кому не давали. Короче, как не смешно, даже с танками для простого народа в СССР был яростный дефицит. Про гордость советских людей – ракеты – я вообще молчу. И получалась довольно забавная ситуация. Колбасу и мясо советский народ видел редко и тосковал по ним. Зато гордился танками и ракетами. Которых, впрочем, тоже не видел, а знал про них только из программ «Время» и «Служу Советскому Союзу». Да, ну ладно, что-то я отклонился. Кстати, по поводу «прорабатывания». Аргументы у прорабатывателей были примерно такие же, как у нынешних защитников Совдепа: «Петров! Как ты мог не прийти на субботник?! Государство заботится о тебе, даёт тебе бесплатное образование и бесплатное медицинское обслуживание, а ты не можешь прийти на субботник в такой сложный для страны момент. Как же так? Ты комсомолец или нет?» И бедный Петров стоит, как оплёванный и не знает, что сказать. Хотя, по большому счёту, мог бы и спросить у партийных товарищей: «Если я за своё образование должен на субботниках и на овощебазах пахать, не получая за это зарплату, то может не такое оно совсем уж и бесплатное, это ваше образование?». Ну это так, к слову о бесплатном образовании и медицинском обслуживании, которым совки всю дорогу допекали простых людей, попрекая этим самым бесплатным так, что просто тошно делалось. Вот вспоминается одна история. Дело было в 1981 году. Учился я тогда уже в 10 классе. Одним пасмурным осенним днём вошла к нам в класс старшая пионервожатая (возраст: лет около 40, вес: килограмм 100) и всех предупредила: «Сегодня после уроков все едут на овощную базу». Вы конечно можете спросить: какое отношение пионервожатая, хотя бы и старшая, имела к десятиклассникам? Я на это отвечу: «хрен его знает». Никакого не имела вроде бы. Но никому и в голову не приходило ослушаться – ибо народ был вымуштрован. Так вот, сказала и ушла. Ну а мы стали думать: «Блииин, овощная база! Дождь, грязь, холод!». И порешили: не ходить! Ибо задрали уже, сколько можно?! Но мы с другом решили прийти на место сбора и проконтролировать издалека – кто проявит слабину и явится на пункт отправки на овощебазу. Контролировали из телефонной будки. Но училка нас засекла – ей кто-то из тех, кто всё же поехал на базу, нас сдал. Ну на следующий день, конечно, начался трам-тарарам! В школе устроили партийное собрание, куда пришлось явиться всему нашему классу. Как нас только не честили. Старшая пионервожатая назвала нас подонкам. А меня с другом – за то, что мы из телефонной будки отслеживали развитие событий – назвали фашистами. Если честно, меня это не обидело. Пионервожатая потом, правда, нехотя извинилась – кто-то из родителей настучал в РайОНО и ей сделали замечание, что всё-таки подонками школьников называть не стоит. Ну а мы всем классом после всего случившегося уже без всякого поехали на базу. И ещё считали, что легко отделались. Самые необычные субботники были у меня в институте – МЭСИ. Необычными они были не из-за того, что там делалось что-то необычное – в этом смысле любой субботник был одинаков, поскольку люди на нём занимались грязной неквалифицированной работой. Но места, где проходили субботники, меня радовали. Один раз был субботник в здании Академии ЦК КПСС на Юго-Западе (нынче – Академия госслужбы при Президенте). Здание как раз тогда только закончили и надо было убирать строительный мусор. Другой раз субботник проходил… в крематории. Нет, не подумайте, что нам пришлось трупы в печи закидывать. Хотя по началу, когда нам сказали, что «завтра все едем на субботник в крематорий», мы восприняли это, как шутку. Но всё оказалось серьёзно. В этот раз нам пришлось убирать строительный мусор в только что отстроенном здании крематория в филиале Новодевичьего кладбища в Кунцево. Помню, девушки очень пугались спускаться в тёмный подвал, где были печи, которым скоро предстояло запылать. Но самый невероятный субботник состоялся на Очаковском пивобезалкогольном комбинате. Мы снова сперва не поверили, когда нам это сообщили. Но всё оказалось правдой. И знаете, на этот субботник поехали все. Во всяком случае вся мужская часть курса. Правда сперва пивная линия не работала и мы было приуныли. Но потом её пустили и… И началось такое! Что лучше бы мы этот субботник прогуляли. Уже в конце смены последовала драка между нами и местным начальством и вставшим на его защиту рабочим классом. На следующей день, разумеется, нас прорабатывали в бюро. К тому же я был комсомольским активистом и попытка избиения начальника пивного цеха меня никак не красила. Ну а что такого? Мне в драке вообще зуб выбили. Да и кроме того – зачем он хотел написать кляузу в институт о том, что мы якобы нанесли дикий ущерб заводу путём выпивания, а ещё более – разбивания – огромного количества бутылок пива. Ну выпили. Ну разбили. Дело-то молодое – к тому же всё происходило в конце 1986 года, в эпоху борьбы с пьянством и алкоголизмом и простое пиво было дефицитом. В общем, вкатили нам выговор. То есть, как видим, бывали и весёлые субботники. Но в целом к делу принудительного привлечения населения к общественным работам в Совдепе относились трепетно. Особняком стоят т.н. ССО – студенческие строительные отряды. В ССО народ загоняли добровольно-принудительно. Но при этом большинству это нравилось, потому что в ССО платили деньги, а студенту это было немалым подспорьем. В зависимости от квалификации ССО, иные студенты за лето до 500 рублей зарабатывали. К тому же, опять же, дело молодое (лето, романтическая природа и т.д. и т.п.). Так что ССО скорее были развлечением. Однако опять же угнетало то, что отказаться от ССО вроде как было нельзя. Во всяком случае до 1987 года. А в 1987 году в какой-то центральной газете напечатали, что отслужившим армию юношам можно одно лето в ССО не ездить. Когда я отказался ехать в ССО, ссылаясь на эту газету, комсомольская гнида из комитета института мне сказала: «Сейчас у нас пресса допускает плюрализм мнений, так эта статья нам не указ. Из института мы вас конечно не исключим, но оргвыводы сделаем». Офигеть, какой настал либерализм в 1987 году! А если бы, например, я отказался ехать в ССО в каком-нибудь лохматом 1984-м, то запросто мог бы и из института вылететь. Вот так вот. Чудесные были времена, нечего сказать, есть о чём убиваться. Ну и конечно «картошка». «Картошку» не миновал никто из тех, кто учился в институте. В начале сентября – как правило на втором курсе – все студенты убывали на мясяц-полтора в какой-нибудь колхоз на уборку картошки. Дико напрягало, что «картошка» была неизбежна «как крах империализма». Хочешь туда ехать или нет, а всё равно никто спрашивать не будет – не хочешь ехать, вали из института. Конечно, картошку я вспоминаю скорее с теплотой: молодость, романтика – группы в тогдашнем МЭСИ на 80% состояли из девушек. Но говоря объективно, это была барщина в чистом виде. Ну или оброк, если вам так больше нравится. Так сказать, коммунистический пережиток крепостничества, который в Совдепе сделался одним из обязательных элементов функционирования советской экономики. Позднее, в армии, от сослуживцев, прибывших из Узбекистана, я узнал, что в советской Средней Азии была своя беда почище картошки – хлопок. Так вот в Узбекистане во время уборка хлопка творился полный беспредел. Например, едет рейсовый пригородный автобус по загородному шоссе и вдруг его останавливает инспектор ГАИ и предлагает всем пассажирам немедленно выйти и тут же насобирать энное количество хлопка. А пока норма не будет собрана, автобус никуда далее не поедет. Представляете, поехали вы к родной бабушке за баночкой райских яблок, а по пути часа три пришлось горбатиться на хлопковой плантации, примерно как негры в Северо-американских соединённых штатах до 1861 года. Вот это я понимаю – размах. Вот такими методами руководство Узбекистана обеспечивало возможность дикторам центрального телевидения с радостно-протокольным рожами радовать жителей Совдепии сообщениями типа: «Миллион тонн холпка-сырца сверх плана подарили республике хлопководы солнечного Узбекистана». Вот так советский человек, даже гуманитарий, приобщался к облагораживающему труду. Но я думаю, что летом или ранней осенью в лагере, где много девушек, молодому человеку можно было вполне весело провести время без всякой уборки картошки, утопая по колено в грязи. Не говоря уже про субботники и овощные базы. Так что труд, он конечно облагораживает. Но желательно, чтобы труд был не из под палки и бесплатно, а в добровольном порядке и за адекватное вознаграждение. А то, в противном случае, получается какое-то полукрепостничество и сплошные пережитки рабовладельческого строя. PS: По поводу упрёков меня в необъективности. Я стараюсь быть объективным насколько возможно. Вот и здесь написал про чудесные советские танки и бесплатное образование, хотя речь вовсе не про них шла. Ничего я пока не сказал про бесплатное жильё, но про это как-нибудь в другой раз. И вообще, я искренне не понимаю, почему, например, Кара-Мурза может быть необъективным, рассказывая только про всё хорошее в СССР, а я не могу быть необъективным, рассказывая только про всё плохое? Так что я свою историческую миссию вижу в том, чтобы хоть как-то уравновесить эпические рассказы про СССР от Кара-Мурзы, Зиновьева, Проханова и Ко. А то если применять их подход к постижению истории, то мы непременно должны будем прийти к выводу, что, например, Древнее Царство было наилучшей страницей в жизни египетского народа (и других народов, живших там и тогда), поскольку в эту пору в Египте были созданы и поныне непревзойдённые творения человеческого гения в виде разных пирамид Хеопса и методов мумификации. Мне однако кажется, что такой подход весьма однобок и необъективен. Ибо есть ощущение, что при фараонах египетскому народу жилось неважнецки. И это ещё очень мягко сказано. Хотя, разумеется, Сфинкс и пирамида Хеопса – это да, сила, есть чем повосторгаться. Но лучше ими восторгаться из исторического далёка, без полного, так сказать, погружения в египетские реалии второго и третьего тысячелетий до н.э.
|
