Чем же был так хорош Совок?

Нет, ну правда, чем? Как бы там ни было, а и спустя почти 20 лет после развала СССР всё равно сохранилось немалое количество людей, которые искренне считают, что именно там, в Совдепии, прошли их лучшие годы. Кто эти люди? Это исключительно только социальные аутсайдеры, которые не смогли вписаться в современные реалии и поэтому только и делают, что брюзжат? Отнюдь. Мне знакомо немало людей, которые вполне неплохо вписались в современную систему, работают на приличной работе, получают неплохую зарплату, имеют иномарку и всё равно только выпадет свободная минута – сразу начинают рассуждать на тему: «А вот зато в СССР было гораздо лучше…»

Я пытаюсь вспомнить, вновь пережить свои детские и юношеские ощущения. Что там было хорошего? И было ли? Разумеется, приходится делать поправку на то, что детство – это такой период, когда плохое не замечаешь. Это уже гораздо позднее я стал задумываться об общественном устройстве, анализировать, делать какие-то выводы. В детстве я ничего подобного не замечал. Помню, как был ошарашен, когда будучи на каком-то празднике в гостях, услышал, как хозяин дома слушает по приёмнику «Голос Америки». Это был кажется 1979 год. Ошарашен я был не фактом прослушивания «радиоголосов», а тем, что там говорилось. Передача была посвящена событиям в Польше и забастовкам, организованным профсоюзом «Солидарность». Как сейчас помню свой шок – ведь забастовки могли быть только в капиталистических странах! Помню, я даже спросил: «Как же так, ведь Польша – социалистическая страна, разве там могут быть забастовки?» Хозяин на секунду оторвал голову от приёмника и уставился на меня, не находя слов. Да и в самом деле – что бы он смог мне объяснить тогда?

Да, я был уверен, что живу в самой лучшей на свете стране. Про продукты я вообще не думал, поскольку наш холодильник всегда был полон. Только подмечал ту несколько неестественную радость в поедании бутербродов с ветчиной и салями, которую проявляли некоторые мои товарищи приходя ко мне в гости. Впрочем, я это понимал – моя мама работала в ресторане, а их родители были простыми рабочими или инженерами. Я это не считал диким, я это воспринимал, как вполне естественное состояние. С другой стороны, у меня, например, почти не было иностранных машинок, а вот у моего двоюродного брата, у которого мать (моя тётушка) работала на заграничных авиалиниях, матчбоксовских машинок и солдатиков было море. Хотелось ли мне такого же? Хотелось. Но я понимал – моя мама не летает заграницу, поэтому у меня и нет таких машинок. С моей точки зрения всё было вполне естественно и справедливо.

Вполне естественным для меня была «охота» за домиками для железной дороги. Я знал, что эти домики бывают не всегда, особенно красивые, поэтому надо периодически приезжать в Дом Игрушки на Кутузовском проспекте, чтобы лишь иногда покупать то, что нужно. Знал я и то, что лучше приезжать в конце месяца, тогда выбор будет богаче. Угнетало меня это? Нисколько. Ещё раз повторю, я воспринимал всё это, как вполне естественное. Всё было так, как было. А разве могло быть иначе?

Немного повзрослев, я увидел, что могло быть и иначе. Мама приносила с работы журналы «Америка», «Англия», «Гутен Таг» (ФРГ), иногда приносила каталоги западных товаров. Я изучал каждую фотографию, каждую статью. Меня интересовала тамошняя жизнь? Да, безусловно. Особенно фотографии старинного Нюрнберга в одном из номеров «Гутен тага» и фотографии старинных зданий и замков в «Англии». Но хотел ли я туда попасть? А хотите ли вы попасть на Марс? Нет, я совершенно не хотел ни в Англию, ни в ФРГ, ни в США, ни во Францию… Потому что я знал, что я туда не попаду никогда. И меня это не очень-то тяготило. Ну ведь вас тоже не тяготит понимание того, что вы никогда не попадёте на Луну, ведь правда? Хотя иной раз, летней ночью так хочется прогуляться по Луне. Но ведь невозможность такой прогулки совершенно не тяготит, ведь так?

С другой стороны, я помню одну летнюю ночь, которую мы провели с другом на крыше многоэтажки, строя всякие прожекты на будущее. Это был 1983-й, я уже год, как окончил школу и весь этот год работал лаборантом. Так вот тогда я сформулировал для самого себя, что мне ненавистно в Совдепе. В Совдепе мне была ненавистна предопределённость. От меня, по сути, ничего не зависело. Нет, я согласен, никто меня не мог принудить поступать в ненавистный институт или устроиться на ненавистную работу. Этот выбор советский молодой человек делал сам. Но вот далее он попадал в некий желобок, из которого выбраться было невозможно: учёба, распределение, работа простым инженером по одной и той же специальности, возможное повышение лет через 5-10 и, как апофеоз почти для всех выпускников ВУЗов – должность начальника какого-нибудь отдела. Пять дней в неделю с 9 до 18. Каждый год отпуск в 24 дня. И ни в коем случае нельзя уволиться более, чем на 2 месяца, чтобы не было разрыва в трудовом стаже. И уж, само собой, нельзя просто уволиться и заняться собственным делом – это уже на уголовную статью «за тунеядство» тянет. И так всю жизнь до пенсии.

Вот за что я возненавидел Совдеп. Это была система, в которой такие, как я, задыхались. Я – абсолютный индивидуалист. Это не значит, что я не могу быть командным игроком. Но я хочу гораздо больших степеней свободы, чем пресловутая марксова «познанная необходимость», которую даровал каждому своему гражданину Совдеп. Я исхожу из того, что совдеповский принцип «от каждого по способностям, каждому по труду» был насквозь лживым. Я считаю, что гораздо правильнее принцип – «каждому своё». Да, мне не надо чужого. Я готов рисковать. Если я промахнусь или ошибусь – я проиграю. Но это будет мой личный проигрыш, и я его не променяю на гарантированный набор кургузых «благ», которые обещал Совдеп своим гражданам.

И вот тут, мне кажется, а вовсе не в пресловутом «люди были добрее», лежит фундаментальное различие между совками и теми, кто Совдеп ненавидит.

Кстати, по поводу «люди были добрее». Это ерунда. Люди добры и злы при любой системе. Например, недавно Интернет обошла жуткая видеозапись со станции питерского метро, запечатлевшая гибель какой-то девочки, когда зеваки просто стояли и смотрели, как она упала под поезд и даже не пытались помочь. Но точно также я постоянно наблюдаю, как в том же ЖЖ периодически кто-то просит помощи, денег для больных детей и эта просьба получает широкий резонанс.

Тоже самое было и в Совдепе. Помню, как ехал куда-то со школьным другом в метро. Вдруг ему стало плохо и он потерял сознание. Немало пассажиров тут же повскакали с мест, усадили его, какая-то бабка дала валидол. То есть очевидно, что будь он один, его всё равно подняли бы и привели в чувство. Да, это отзывчивость. Но точно также могу рассказать, как один мой двоюродный брат пошёл в кино с другом на какой-то иностранный фильм с большим скоплением народа. Давка была сильнейшая и мой брат упал на пол, а толпа шла и шла прямо по нему. Это тоже было в Совдепе. Это были те же самые советские люди. А давка во время похорон Сталина? Так что кликушество про «люди были добрее» – это ерунда. Ничего не оставалось от пресловутой советской доброты и коллективизма в длинных очередях за дефицитом. Там все друг друга ненавидели, потому что все были друг другу конкурентами.

Так за что многие тоскуют по Совдепу до сих пор? Моё мнение – по Совдепу тоскуют люди, которые очень уютно и комфортно чувствовали себя именно в ситуации, когда у всёх всё одинаковое и всё за всех решают «те, кто наверху». Помню, когда я попал в учебку, то на одном из первых построений замполит роты обратился к нам с примерно таким воззванием: «Вам очень повезло, что вы попали в армию. Тут вам не надо думать, за вас всё продумают, да ещё накормят, оденут и обуют». Мне тогда эта речь замполита показалось верхом дикости, а теперь я понимаю – он конечно иронизировал, но при этом сформулировал квинтэссенцию совкового менталитета.

В самом деле, что и поныне пишут защитники Совдепа в комментариях? «Тогда так было у всех». Вот оно! Пусть гавно, пусть полунищее житьё, пусть. Но – главное – у всех вокруг точно так же. Это очень важно для совка: во-первых, он такой же, как и все вокруг, а во-вторых, никто вокруг не имеет того, чего не имеет он.

И – самое главное – не надо ничего думать и испытывать стресс при принятии самостоятельных решений. Совок в принципе не способен примириться с ответственностью за принятие самостоятельного решения. Потому что это очень страшно. Ибо, во-первых, как принять самостоятельное решение – ведь тогда надо сделать то, что не делают все. А, во-вторых, если это самостоятельное решение приведёт к неудаче, то на кого взвалить вину за неудачу? Совок – это человек, коллективизм которого доведён до абсурда, до крайности, а инстинкт требует «не высовываться» с одной стороны и контролировать, чтобы ни у кого не появилось что-то получше – с другой.

Вот, например, в современных школах нет формы, все ходят в том же, в чём и гуляют. Совки в первую голову против этого. Почему? Почему совкам очень нравилось, что в советских школах все ходили в форме? А потому, что не видно, кто богаче, кто беднее (а социальное расслоение ближе к 80-м становилось всё заметнее). Все одинаковые. Девочкам строго настрого запрещалось носить в школу золотые украшения (хотя это периодически нарушалось). И совкам это нравилось. Они кипятком ссали от восторга. Совку было достаточно советских якобы джинс «Ну погоди!», кед и бренчания под гитару возле костра. В этом самом деле есть некая романтика. Когда это идёт от души. Но ведь совкам было нужно, чтобы все были такими же. Вот в чём штука.

Почему совками ненавистно частное предпринимательство? По одной простой причине – потому что совок никогда не станет бизнесменом, поскольку частнопредпринимательские инстинкты полностью противоположны совковым инстинктам. А раз так, если на интуитивном уровне совки ненавидели тех людей, которые были способны на индивидуальное действие без оглядки, то и политическую систему, которая даёт свободу частной инициативе, тем боеле систему, которая не ограничивает рост доходов, совки ненавидят. Их ненависть иррациональна. Никакие доводы их не убедят. Потому что ненависть нельзя заглушить доводами разума.

Когда я только начал воспоминания о Совдепе, совки мне писали, что я всё вру, что ничего такого не было. Я привёл факты. Совки заявили, что факты лживы. Я нарыл кучи фотографий в подтверждение своих слов. Совки не унимались и цеплялись к частностям, утверждая, что «заграницей было не лучше». Я привёл фотоподтверждения, что «заграницей» было лучше. Совки тут же заорали: «заграницей не было такой войны». Если бы я упомянул про то, что и без всякой войны в 20-30-х людей было перещёлкано немеряно, совки заверещали бы, что цифры завышены и на самом деле в 30-е годы расстреляли не более миллиона человек (совки вообще очень спокойно жонглируют трупами – для них всё что меньше полумиллиона – это так, ерунда, пустяк – «ну да, если бы в 30-х расстреляли 10 миллионов, то да, огого, а так – всего-то около миллиона. Ерунда»).

Совкам не нужна правда. Совкам нужно единое стойло. Уберите из нынешней России с глаз долой Рублёвку и Мерседесы, заставьте всех ходить в одинаковых кофточках и костюмах, всё остальное оставьте без изменений, но сделайте так, чтобы совки не видели того, что кто-то живёт лучше их – и тогда совки расцветут и тут же переменят свою точку зрения о нынешнем государстве. Ну а покуда они знают, что кто-то, кто живёт в одном с ними городе, может позволить себе купить хорошую дорогую машину или поехать в отпуск заграницу или – о ужас – купить яхту (про загородный дом я молчу), жизнь для них кажется невыносимой.

При этом они бы перестали быть совками, если бы даже в этой своей зависти и ненависти проявили себя индивидуальностями – ничего подобного. Они все «печалятся о несчастных пенсионерах», а никак не о себе. Вы поговорите с любым совком, прижмите его с цифрами в руках с стенке – он всё равно вывернется и начнёт жалобно страдать, воздевая руки в небо: «Да как же вы не понимаете, что сегодня несчастные бабушки и дедушки не могут позволить себе икру и питаются только хлебом, картошкой и иногда молоком с яйцами». То, что в Совдепе бабушки и дедушки тоже питались преимущественно хлебом, молоком, картошкой, баранками и печеньем, совков волнует мало. Ибо они не за себя «гадят в комментах», они за несчастных пенсионеров переживают. Хочется спросить: Совки, скольким пенсионером вы помогли за последний год и в чём ваша помощь заключалась?

А ещё совки очень любят рассуждать про советскую науку. И себя тоже любят причислять к этой самой науке. При всё при том, на каждую тысячу совков едва ли найдётся хоть один, кто в самом деле занимался наукой, а не просиживал штаны в многочисленных НИИ, каждый час попивая чай и ведя бесконечные беседы о духовности.

Ну вот, пожалуй, и хватит о совках. Всё остальное о себе они сами расскажут.