Студопедия — СОТВОРЕНИЕ РОМАНТИЧЕСКОЙ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

СОТВОРЕНИЕ РОМАНТИЧЕСКОЙ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ

 

Оқу құралы

 

 

Пішімі 60х84 1/16. Офсеттік қағаз.

Тығыздығы 80 гр./см2. 95%.

РИЗО басылымы.

Шартты баспа таб. Көлемі бет.

Таралымы 350 дана.

“Эверо” ЖШС баспаханасында басылып шығарылды. ҚР, Алматы, Байтұрсынұлы к., 22. Тел.: 8 (727) 2 33 83 61, 2 33 83 89, тел./факс 2 33 83 43 E-mail: [email protected]

 


 

Вариант №1

1) Вычислить плотность мощности в эфире. Задано: Pпрд = 1 Вт, r = 100м.

Варианты ответа - равно:

 

а) 1; б) 1,5; в) 2; г) 25; д) 50.

 

2) Вычислить напряжение линейной антенны (штырь). Задано: Pпрд = 0,6 Вт, r = 1000м, f = 100 мГц, h = .

Варианты ответа - Uпр (мВ) равно:

 

а) 1; б) 3; в) 9; г) 10; д) 15.

 

3) Вычислить дальность радиосвязи. Задано: Pпр (min) = 10-12 Вт, Aд = 1 м2, Gпрд = 100, Pпрд = 10 Вт.

 

Варианты ответа - (км) равно:

а) 1; б) 10; в) 100; г) 1000; д) 10000.

Вариант №2

1) Вычислить плотность мощности в эфире. Задано: Pпрд = 0,1 Вт, r = 10 Ом.

Варианты ответа - равно:

 

а) 1,5; б) 2,5; в) 5; г) 8; д) 10,5.

 

2) Вычислить напряжение линейной антенны (штырь). Задано: Pпрд = 6 мВт, r = 100м, f = 1 ГГц, h = .

Варианты ответа – U (мВ) равно:

 

а) 0,1; б) 2,5; в) 0,9; г) 1,5; д) 15.

 

3) Вычислить дальность радиосвязи. Задано: Pпр (min) = 10-12 Вт, Aд = 1 м2, Gпрд = 1, Pпрд = 10 Вт.

 

Варианты ответа - (км) равно:

а) 2; б) 40; в) 100; г) 1000; д) 15000.

Вариант №3

1) Вычислить плотность мощности в эфире. Задано: Pпрд = 0,01 Вт, r = 100м.

Варианты ответа - равно:

 

а) 0,1; б) 0,25; в) 0,5; г) 1,5; д) 10.

 

2) Вычислить напряжение линейной антенны (штырь). Задано: Pпрд = 60 Вт, r = 1000 Ом, f = 100 МГц, h = .

Варианты ответа –U (мВ) равно:

 

а) 1; б) 2; в) 3; г) 5; д) 9.

 

3) Вычислить дальность радиосвязи. Задано: Pпр (min) = 10-12 Вт, Aд = 1 м2, Gпрд = 100, Pпрд = 0,1 Вт.

 

Варианты ответа - (км) равно:

а) 0,5; б) 1,5; в) 150; г) 1000; д) 1500.

Вариант №4

1) Вычислить плотность мощности в эфире. Задано: Pпрд = 1 Вт, r = 5 Ом.

Варианты ответа - равно:

 

а) 10; б) 100; в) 150; г) 200; д) 300.

 

2) Вычислить напряжение линейной антенны (штырь). Задано: Pпрд = 60 Вт, r = 10000м, f = 100 МГц, h = 0,3 м.

Варианты ответа – U(мВ) равно:

 

а) 0,1; б) 0,5; в) 0,9; г) 1; д) 1,5.

 

3) Вычислить дальность радиосвязи. Задано: Pпр (min) = 10-12 Вт, Aд = 1 м2, Gпрд = 1, Pпрд = 0,1 Вт.

 

Варианты ответа - (км) равно:

а) 100; б) 200; в) 500; г) 1000; д) 1500.

Вариант №5

1) Вычислить плотность мощности в эфире. Задано: Pпрд = 1 Вт, r = 500м.

Варианты ответа - равно:

 

а) 0,1; б) 0,5; в) 1; г) 2,5; д) 5.

 

2) Вычислить коэффициент усиления антенны. Задано: f = 300 МГц, Ад = 1м2.

Варианты ответа – G/ равно:

 

а) 1; б) 2; в) 3; г) 4; д) 5.

 

3) Вычислить дальность радиосвязи. Задано: Pпр (min) = 10-12 Вт, Aд = 1 м2, Gпрд = 1, Pпрд = 1 мВт.

 

Варианты ответа - (км) равно:

а) 1; б) 5; в) 10; г) 12; д) 15.

Вариант №6

1) Вычислить плотность мощности в эфире. Задано: Pпрд = 1 Вт, r = 5000м.

Варианты ответа - равно:

 

а) 0,01; б) 0,02; в) 0,03; г) 0,05; д) 1.

 

2) Вычислить коэффициент усиления антенны. Задано: f = 1 ГГц, Ад = 0,9м2.

Варианты ответа – G/ равно:

 

а) 10; б) 20; в) 30; г) 40; д) 50.

 

3) Вычислить дальность действия радиолокатора. Задано: Pпр = 10-13 Вт, Aд = 1 м2, G = 104, Pпрд = 1 мВт, = 1м2.

 

Варианты ответа - (км) равно:

а) 1; б) 2; в) 5; г) 7; д) 10.

Вариант №7

1) Вычислить напряженность поля в эфире. Задано: Pпрд = 0,6 Вт, r = 1000м.

Варианты ответа – Е0 (мВ/м) равно:

 

а) 1; б) 2; в) 4; г) 6; д) 8.

 

2) Вычислить коэффициент усиления антенны. Задано: f = 2 ГГц, Ад = 0,9м2.

Варианты ответа – G/ равно:

 

а) 10; б) 20; в) 30; г) 100; д) 160.

 

3) Вычислить дальность действия радиолокатора. Задано: Pпр = 10-13 Вт, Aд = 1 м2, G = 104, Pпрд = 10 Вт, = 1м2.

 

Варианты ответа - (км) равно:

а) 1; б) 2; в) 5; г) 10; д) 20.

Вариант №8

1) Вычислить напряженность поля в эфире. Задано: Pпрд = 60 Вт, r = 100км.

Варианты ответа – Е0 (мВ/м) равно:

 

а) 0,1; б) 0,5; в) 0,6; г) 1; д) 1,6.

 

2) Вычислить коэффициент усиления антенны. Задано: f = 10 ГГц, Ад = 0,9м2.

Варианты ответа – G/ равно:

 

а) 10; б) 20; в) 100; г) 4000; д) 40000.

 

3) Вычислить дальность действия радиолокатора. Задано: Pпр = 10-13 Вт, Aд = 1 м2, G = 10, Pпрд = 10 Вт, = 1м2.

 

Варианты ответа - (км) равно:

а) 1; б) 2; в) 5; г) 10; д) 12.

Вариант №9

1) Вычислить напряженность поля в эфире. Задано: Pпрд = 0,6 Вт, r = 10000м.

Варианты ответа – Е0 (мВ/м) равно:

 

а) 0,1; б) 0,3; в) 0,6; г) 0,9; д) 1.

 

2) Вычислить коэффициент усиления антенны. Задано: f = 1 ГГц, Ад = 9м2.

Варианты ответа – G/ равно:

 

а) 10; б) 100; в) 400; г) 500; д) 1000.

 

3) Вычислить дальность действия радиолокатора. Задано: Pпр = 10-13 Вт, Aд = 1 м2, G = 104, Pпрд = 1 мВт, = 10-4 м2.

 

Варианты ответа - (км) равно:

а) 0,1; б) 0,5; в) 1; г) 2; д) 4.

Вариант №10

1) Вычислить напряженность поля в эфире. Задано: Pпрд = 0,6 Вт, r = 1000м.

Варианты ответа – Е0 (мВ/м) равно:

 

а) 1; б) 3; в) 6; г) 9; д) 10.

 

2) Вычислить коэффициент усиления антенны. Задано: f = 10 ГГц, Ад = 9м2.

Варианты ответа – G/ равно:

 

а) 100; б) 1000; в) 20000; г) 40000; д) 50000.

 

3) Вычислить дальность действия радиолокатора. Задано: Pпр = 10-13 Вт, Aд = 1 м2, G = 104, Pпрд = 10 Вт, = 10-4 м2.

 

Варианты ответа - (км) равно:

а) 1; б) 2; в) 3; г) 4; д) 5.

 

СОТВОРЕНИЕ РОМАНТИЧЕСКОЙ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ

глава из книги Роберта Дарнтона «Великое кошачье побоище и другие эпизоды французской культуры»

М.: Новое литературное обозрение. 2002. С.251-299

 

 

Когда философы отправились завоевывать мир, нанося его на карту, они знали, что успех предприятия будет зависеть от их способности внушить читателям свое видение мира. Но как можно было этого добиться? Чем на самом деле было чтение во Франции XVIII века? Чтение, даже став повседневным занятием, остается загадкой. Это переживание нам настолько привычно, что кажется вполне доступным пониманию. Более того, если бы мы и впрямь могли понять его, если бы мы осознали, как извлекаем смысл из напечатанных на листе бумаги значков, мы бы приблизились к разгадке еще более глубокой тайны - того, как люди ориентируются в мире символов, сотканном вокруг них культурой. Но и тогда мы были бы не вправе полагать, будто знаем, как читали другие, в других странах и в другие времена, ибо история или антропология чтения неизбежно поставит перед нами проблему инаковости чужого менталитета.1 Рассмотрим в качестве примера место чтения в погребальных обрядах балийцев*.

 

Готовя умершего к погребению, балийцы читают вслух разные истории, самые обычные истории из сборников самых известных сказок. Читают они непрерывно, двадцать четыре часа в сутки, в течение двух или трех дней - и не для того, чтобы отвлечься, а для защиты от злых духов, охотящихся за душами умерших сразу после кончины, когда те всего уязвимее. Истории отгоняют демонов. Каждая история, как матрешка или английская живая изгородь, заключает в себе несколько себе подобных. Погрузившись в одну историю, человек одновременно погружается в другую, встречая за каждым поворотом новый сюжет, пока не достигнет сердцевины, скрытой внутри повествовательного пространства, как покойник во внутреннем дворе. Духи уда проникнуть не могут, потому что не умеют поворачивать за угол. Они беспомощно бьются лбом о построенный чтецами повествовательный лабиринт, и чтение становится крепостной стеной вокруг балийского ритуала. Эта стена слов действует по тому же принципу, что глушение радиопередач. Чтение не развлекает, не наставляет, не совершенствует нравы и не помогает скоротать время: смычкой повествования и какофонии оно защищает души.2 Возможно, на Западе чтение никогда не было настолько экзотическим, хотя наше применение Библии - при клятвах, конфирмациях и прочих обрядах - могло бы показаться экстравагантным балийцу. Тем не менее из балийского примера явствует, насколько опасно, воссоздавая ощущение читателя прошлого, исходить из того, что чтение было для него тем же, чем для нас. История чтения, если ее в принципе возможно воссоздать, отведет неизведанному место в своей системе координат так же, как это делает человек, осмысляющий мир. Ведь чтение, в отличие от плотницкого дела или вышивания, не просто навык: это средство создания смысла внутри коммуникативной системы. Понять, как французы в XVIII веке читали книги, значит понять способ мышления по крайней мере тех из них, что умели воспринимать мысли через напечатанные на бумаге значки.

 

Такая задача кажется непосильной, ибо нельзя заглянуть через плечо читателей XVIII века и с пристрастием допросить их, как поступает с сегодняшним читателем современный психолог. Мы можем только выискивать в библиотеках и архивах следы их переживаний.

 

Чаще всего это ретроспективные отзывы немногих великих людей о немногих великих книгах - скажем, воспоминания Руссо о чтении Плутарха или Стендаля о чтении Руссо. В архивах Франции и Швейцарии, да и всего мира, мне известно только одно собрание, дающее возможность ознакомиться с кругом чтения обычного буржуа на протяжении двух предреволюционных десятилетий его вполне обыденной жизни в провинциальной Франции.

 

Я хочу представить вам это собрание со всеми мыслимыми оговорками относительно степени его репрезентативности и самой возможности обнаружить типичного француза, жившего при старом порядке. Оно хранится в архивах Типографического товарищества Невшателя (ТТН) (Societe typographique de Neuchatel - STN), одного из основных швейцарских издательств, печатавших в дореволюционный период французские книги, и относится к Жану Рансону, торговцу из Ларошели.3 Переписку с ТТН Рансон начал в 1774 году в возрасте двадцати семи лет. После смерти отца он унаследовал семейное дело, торговлю шелком, и жил с матерью в самом сердце протестантской общины Ларошели. Рансоны были людьми состоятельными, хотя и не такими богатыми, как некоторые семьи, сколотившие капитал на заокеанской торговле. В наследство от отца Жан получил 20 тысяч ливров. Когда в 1777 году он женился, жена принесла ему в приданое еще 10 тысяч. Вступив после ее смерти, в 1788 году, во второй брак, он обогатился на такую же сумму (8 тысяч ливров единовременно и ежегодная рента с капитала в 2 тысячи). К тому времени состояние самого Рансона, не считая приданых, составляло 66 тысяч ливров - кругленькая сумма, особенно учитывая резкий спад местной экономики в результате войны в Америке.4 Чем больше процветало дело Рансона, тем более высокую ступень он занимал в муниципальной и церковной иерархии родного города. Он был чиновником местного монетного двора (lieutenant de prevot de la Monnaie), возглавлял основанную в 1765 году его отцом протестантскую больницу. Во время революции он, как президент Bureau de bienfaisance (Комитета общественного призрения), отвечал за пособия беднякам, а кроме того был членом городской управы и (после окончания террора) совета по надзору за тюрьмами.

 

То, что Рансон принадлежал к сливкам ларошельской торговой олигархии, явствует из его брачного контракта 1777 года. Контракт подписали семьдесят шесть свидетелей; почти все, за исключением троих, отрекомендовались негоциантами. В их числе были бывший мэр, президент торговой палаты, два бывших ее президента и цвет ларошельских торговых династий - Работо, Сеньеты, Белены, Жарнаки, Роберы и сами Рансоны. Все мужчины - родственники Рансона были обозначены в контракте как негоцианты. То же относится и к родственникам его невесты, Мадлен Работо, что неудивительно, поскольку она приходилась ему троюродной сестрой.

 

Хранящиеся в Невшателе письма Рансона подтверждают впечатление от документов из Ларошели. Из них видно, что он был серьезным, ответственным, трудолюбивым, богатым человеком с чувством гражданского долга - истинным провинциальным буржуа. Но прежде всего он был протестантом. Его родители, как и большинство французских адептов «т. н. реформатской веры» (religion pretendue reformee- r.p.r.), формально приняли католичество, дабы обеспечить своим детям гражданские права: государство не признавало существования протестантов, хотя и разрешало им с 1755 года занимать должности в Ларошели. В то же время Рансоны, желая дать сыну настоящее кальвинистское образование, отправили мальчика в невшательский college, где его наставником был именитый и образованный гражданин этого города, Фредерик-Самюэль Остервальд, который несколькими годами позже, в 1769 году, основал ТТН. Французский ученик привязался к швейцарскому учителю и, вернувшись в Ларошель, начал с ним переписываться. Когда же Остервальд занялся книгоизданием, Рансон стал приобретать у него книги. Накупил он их немало, ибо читал запоем, а ТТН, которое, в дополнение к издательской деятельности, вело крупномасштабную оптовую книготорговлю, было в состоянии снабдить его практически всем чем угодно. В отличие от прочих корреспондентов ТТН, в основном книготорговцев, Рансон, заказывая книги, писал и о своих литературных интересах и семейной жизни. Его архив - сорок семь писем из пятидесяти тысяч архивных документов ТТН - стоит особняком среди коммерческой переписки именно потому, что не имеет отношения к коммерции Он дает нам редкую возможность увидеть читателя, обсуждающего- наряду с течением жизни в тихом провинциальном уголке - свой круг чтения.

 

При обращении к письмам Рансона следует первым делом задаться вопросом: что он читал? Воссоздать полностью его библиотеку невозможно, поскольку у него было много книг и помимо заказанных у ТТН. Кое-что досталось ему от родителей, многое он покупал у Гийома Пави, своего излюбленного книгопродавца в Ларошели. Однако его писем в ТТН, где Рансон в течение одиннадцати лет заказал пятьдесят девять книг, достаточно для того, чтобы составить общее представление о его вкусах и читательских привычках. Заказы его можно сгруппировать следующим образом (библиографические детали см. в приложении):

 


I. Религия (12 названий)

 

Священное Писание, молитвенные книги

 

Библия

 

«Псалмы Давида»

 

«Краткий катехизис» Остервальда

 

«Сборник молитв» Рока

 

«Пища для души» Остервальда

 

«Евангелическая мораль» Бертрана

 

«Христианское благочестие»

 

Проповеди

 

«Реформатский год» Дюрана

 

«Проповеди о догматах» Шайе

 

«Проповеди» Бертрана

 

«Проповеди» Пердрио

 

«Проповеди» Ромийи

 

II. История, путешествия, география (4 названия)

 

«Философская история» Рейналя

 

«Путешествие на Сицилию и Мальту» Бридона

 

«Путешествие по Швейцарии» Зиннера

 

«Описание гор Невшателя» Остервальда

 

III. Беллетристика (14 названий)

 

Сочинения

 

Мольер

 

Лагарп

 

Кребийон-отец

 

Пирон Руссо (1775)

 

Руссо (1782)

 

Посмертно опубликованные произведения Руссо

 

Романы

 

«История Франсиса Виллса» Пратта

 

«Развращенный крестьянин» Ретифа де ла Бретонна

 

«Адель и Теодор» г-жи де Жанлис

 

«Дон Кихот» Сервантеса

 

Прочее

 

«Светский театр» г-жи де Жанлис

 

«Год 2440» Мерсье

 

«Мой ночной колпак» Мерсье

 

IV. Медицина (2 названия)

 

«Забота о сохранении зубов» Бурде

 

«Предостережение, содержащее средство от бешенства»

 

V. Детские книги, педагогика (18 названий)

 

Развлечения

 

«Обучающий театр» г-жи де Жанлис

 

«Новые нравоучительные сказки» г-жи Лепренс де Бомон

 

«Детский сборник» г-жи Лепренс де Бомон

 

«Друг детей» Беркена

 

Басни Лафонтена

 

«Нравоучительные игрушки» Монже

 

«Детские игры» Фетри

 

«Чтение для детей»

 

«Беседы Эмилии» г-жи д'Эпине

 

«Нравоучительные беседы, пьесы и сказки» г-жи де Лафит

 

Обучение

 

«Хроники добродетели» г-жи де Жанлис

 

«Начальный курс географии» Остервальда

 

«Истинные принципы чтения» Виара

 

«Краткий курс всеобщей истории» Лакроза

 

Педагогика, нравственное воспитание

 

«Завещание отца дочерям» Грегори

 

«Рассуждение о физическом воспитании» Баллексера

 

«Нравственное воспитание» Компаре

 

«Наставления отца детям» Трамбле

 

VI. Прочее (9 названий)

 

«Энциклопедия» Дидро и Даламбера

 

«Сельский Сократ» Гирцеля

 

«Хромой посланец»

 

«Тайные воспоминания» Башомона

 

«Повествование о последних днях Ж.-Ж. Руссо» Ле Бега де Преля

 

«Рассуждение о политической экономии» Руссо

 

Письма Галлера против Вольтера

 

«Картины Парижа» Мерсье

 

«Портреты французских королей» Мерсье


 

Перечисленные рубрики соответствуют тому, как членились каталоги в библиотеках XVIII века, но не включают многих обычных для литературы того времени тем. Рансон не заказывал ни античных писателей, ни юридических трудов, ни книг по естественным наукам, не считая двух популярных медицинских сочинений. Конечно, он мог получать книги такого рода из других источников, хотя их можно было заказать и в ТТН, но, так или иначе, основные его интересы были ограничены следующими областями:

 

Детская литература и педагогика. Эти книги - самое удивительное во всем собрании. При том, что они, видимо, не занимали большого места в тех (правда, немногочисленных) библиотеках XVIII века, которые изучались историками,5 среди изданий, заказанных Рансоном в ТТН, они составляют почти треть. Повышенное внимание к этим книгам может объясняться заботой о собственных детях, но, как мы увидим, дело было не только в этом.

 

Религия. Из писем Рансона видно, что он был истовым протестантом, а выбор книг заставляет предполагать, что набожность его временами переходила в святошество. К богословию он интереса не проявлял, но жаждал Священного Писания - нового протестантского издания Библии, псалмов и особенно проповедей. В письмах он постоянно требовал «хороших новых проповедей; Франция уже давно изголодалась по ним».6 Он жаловал нравоучения швейцарских и голландских богословов, вызывающие в памяти савойского викария из четвертой книги «Эмиля».

 

История, путешествия, документально-научная литература. Религиозные принципы Рансона не помешали ему заказать «Энциклопедию» и столь же откровенную «Философскую и политическую историю учреждений и торговли европейцев в обеих Индиях» аббата Рейналя. Путешествия и исторические книги, излюбленная рубрика библиотек XVIII века, часто были ширмой теневого театра, на которую авторы Просвещения проецировали критику современного им общества. Рансон приобрел даже две запрещенные книги, где критика была явной: «Картины Парижа» Мерсье и «Тайные воспоминания об истории литературной республики» Башомона. Однако более острых и радикальных изданий из каталога ТТН он избегал, сосредоточившись на сентиментальных и нравоучительных книгах, приобретавших в предромантическую эпоху все большую популярность.

 

Беллетристика. Эти книги стоят особняком среди заказанных Рансоном художественных произведений. Хотя он покупал кое-кого из классиков XVII века (Мольера, Сервантеса), ему больше нравились современники вроде г-жи де Жанлис, Мерсье и Ретифа де ла Бретонна. Но больше всего места у него на полках и в письмах занимал Руссо - «Друг Жан-Жак» (l’Ami Jean-Jacques), как называл его Рансон, хотя этого друга он никогда не встречал и мог знать только через посредство печатного слова. Рансон проглатывал все, что ему попадалось из Руссо. Он заказал два полных собрания сочинений и двадцатитомник посмертно изданных трудов. Первое издание, опубликованное Самюэлем Фоше в Невшателе в 1775 году, было лучшим из того, что удалось достать Рансону при жизни Руссо, но включало всего одиннадцать томов ин-октаво. Второе, выпущенное Типографическим товариществом Женевы в 1782 году, насчитывало 31 том и содержало много ранее не опубликованных произведений. Рансон заказал его не переплетенным, а только сброшюрованным, «чтобы получить полное удовольствие от этого труда, как только он поступит, а не дожидаться, когда переплетчик, который бывает весьма нерадив, сделает свое дело».7 Сведений об авторе он жаждал не меньше, чем его книг. «Благодарю Вас, сударь, - писал он Остервальду в 1775 году - за то, что Вы были столь любезны, сообщив мне о Друге Жан-Жаке. Вы доставляете мне огромное наслаждение всякий раз, когда присылаете что-нибудь о нем».8 Рансон был образцовым руссоистским читателем. Но как он читал?

 

Переход от изучения того, что люди читают, к тому, как они это делают, - необычайно трудный шаг. Можно подойти к этой проблеме окольным путем, поставив еще один предварительный вопрос: как Рансон смотрел на книгу, беря ее в руки? Книги XVIII века выглядели иначе, чем сегодняшние, да и читатели воспринимали их по-другому.

 

Восприятие Рансона угадывается из его писем в ТТН, ибо он часто рассуждал о внешнем виде книг. Скажем, прежде чем предпринять новое издание Библии, Остервальд выяснял у него, какой формат предпочли бы читатели Ларошели. Рансон, посоветовавшись с друзьями, ответил: «Все высказались за ин-фолио. Это величественнее и внушительнее в глазах масс, которым предназначена сия божественная книга».9 Обсуждая проект переиздания «Начального курса географии», Рансон выказывал неподдельную заботу о типографских тонкостях: «Надеюсь, книга будет набрана более красивым шрифтом и на лучшей бумаге, чем третье издание, которое в этих отношениях сильно уступает второму, изданному в Берне».10 Особенно его заботил материал. «Красивая бумага, насколько это возможно», раз за разом повторял он в своих заказах.11 Подчеркивал он и необходимость гармоничного сочетания бумаги, гарнитуры и переплета. Когда Остервальд попросил его осмотреть книги, взысканные ТТН с обанкротившегося торговца в Ларошели, Рансон в ответ сообщил: «Как могли Вы истратить три ливра пятнадцать су на переплеты для книг, столь плохо напечатанных на столь плохой бумаге, которые Вы несброшюрованными продаете за пятнадцать су? Возможно, я и нашел бы покупателя на те, что в бараньем сафьяне [более дешевый переплетный материал. - Р.Д.], но насчет остальных у меня надежды мало».12

 

Подобные замечания были в XVIII столетии обычны. ТТН часто получало письма клиентов, жаловавшихся на небрежный набор, и книготорговцев, обеспокоенных тем, что из-за того или иного шрифта или сорта бумаги книга станет неходовой. Например, Пави, Рансонов книгопродавец в Ларошели, которому ТТН предложило «Систему природы», дал в ответном письме понять, что внешнее оформление книги столь же важно, сколь и ее содержание:

 

«Мне известно четыре издания "Системы природы". Первое, голландское, - великолепно. Второе и третье вполне с ним сравнимы. Четвертое, лист из которого я прилагаю для примера, - отвратительно и по части набора, изобилующего ошибками, и по части бумаги, которая омерзительна. Я бы за него не дал и тридцати су. Если предлагаемое Вами издание сродни четвертому, не трудитесь высылать его. Вы можете легко справиться с образцом. Но, поскольку Вы говорите, что Ваше издание весьма красиво, полагаю, что оно - одно из трех первых. В таком случае можете выслать мне десять экземпляров, в листах или сброшюрованных».13

 

Теперь, когда книги производятся в массовом порядке для массового читателя, подобная забота о качестве издания исчезает. В XVIII веке книги делали вручную. Каждый лист бумаги изготавливался отдельно, при помощи сложной процедуры, и отличался от всех других листов той же книги. Каждая буква, каждое слово, каждая строчка набирались по всем правилам искусства, что давало ремесленнику возможность выразить свою индивидуальность. Каждая книга была самобытна, и у каждого экземпляра было свое лицо. Дореволюционный читатель обращался с книгами бережно, ибо принимал во внимание не только содержание литературы, но и то, как оно преподносилось. Он трогал бумагу, оценивая ее вес, прозрачность и упругость (существовал целый словарь для обозначения эстетических качеств бумаги, стоимость которой до начала XIX века составляла почти половину расходов на издание). Он изучал внешний вид шрифта, интервалы и пробелы, проверял, на месте ли ленточка-закладка, оценивал формат и тщательно исследовал однородность печати. Он выбирал книгу так, как мы пробуем вино, ибо созерцал буквы, а не просто постигал через них содержание. И, едва вступив в окончательное владение книгой во всей ее материальности, он устраивался поудобнее и принимался за чтение.

 

Это возвращает нас к изначальному вопросу: как Рансон читал? К ответу мы вроде бы не приблизились, но можно пойти по иному пути и постараться понять чтение, которому в XVIII столетии обучали в школах и которое описывали в учебниках. По счастью, Рансон упомянул в письмах свой любимый учебник и заказал несколько экземпляров для родных и друзей. Заглавие этого пособия Никола-Антуана Виара, данное здесь в переводе, подразумевает, что оно, наряду со способами познания печатного слова, рисовало и картину мира: «Истинные принципы чтения, правописания и французского произношения, сопровождаемые небольшим трактатом о пунктуации, началах грамматики и французской просодии и различными выдержками для чтения, способными дать простые и доступные представления обо всех областях нашего знания».

 

Учебник Виара, видимо, оставил свой след в умах нескольких поколений французских читателей. В Национальной библиотеке имеется пять его изданий XVIII века и девятнадцать, вышедших с 1800 по 1830 год. Сомнительно, чтобы сам Рансон учился читать по этому учебнику, ибо наиболее ранний сохранившийся экземпляр относится к 1763 году, когда Рансону уже исполнилось пятнадцать. Однако из его писем видно, что он пользовался Виаром во время обучения в Невшателе - видимо, для повторения грамматики - и что он собирался учить по нему собственных детей. Впрочем, одна особенность учебника Виара - его ультраортодоксальный католицизм, явственно проявляющийся в подборе отрывков для чтения, - была для Рансона неприемлема.14 Остервальд, возможно, выбросил эти пассажи из учебника, предназначенного для коллежа в Невшателе, поскольку, заказывая книгу, Рансон особо отметил, что хотел бы получить «несколько экземпляров "Принципов чтения" Виара, которые я был бы рад иметь с теми изменениями, что Вы туда внесли».15 В более позднем письме он подчеркивал, что заказывал «Принципы чтения, исправленные для реформатов».16 Мне не удалось обнаружить этого протестантского Виара, но Виар классический, за вычетом некоторых религиозных текстов в материалах для чтения, представляется надежным плацдармом для исследования чтения в XVIII столетии.

 

Сам Виар начинает с мельчайших единиц звучания. Он демонстрирует, как они соотносятся с буквами, слогами и словами, идя от простого к сложному и избегая исключений, чтобы связь между звуками и типографскими значками твердо укрепилась в мозгу ученика. Чтению надо учиться устно, настаивает он, письмо придет потом. Следует прежде всего упростить звуки и не заниматься правописанием: это единственный способ сделать сочетания звуков значимыми для ученика».17 Виар требует некоторой зубрежки, но, при всех нудных упражнениях и путаных правилах, он прежде всего озабочен тем, чтобы заставить ребенка думать: «Память легко запечатлевает вещи, прочитанные несколько раз; поэтому, дав ребенку прочитать краткий отрывок, неплохо позадавать ему вопросы, помогая уяснить смысл этого отрывка».18 Чтение для Виара не пассивно, он считает его не механическим процессом расшифровки, но активным созиданием интеллекта.

 

Тем не менее Виар разочарует всякого, кто надеется найти в нем тогдашнюю стратегию понимания книг. Он ничего не говорит об explication de texte (анализе текста) или способах его толкования. Будучи поглощен проблемой извлечения смысла из сочетаний букв, он сосредотачивается на примерах такого рода:19

 

Les bons livres s'impriment soigneusement

Les mauvais livres se suppriment promptement**

 

 

Для Виара понимание означает овладение словами. Если читатель в состоянии правильно понять простейшие элементы, он сумеет понять и смысл целых трактатов, ибо значение содержится в мельчайших смысловых единицах, а не в грамматике или структуре. Посему Виар остается на уровне слова, как будто понимание текстов должно прийти само собой.

 

Кое-какие тексты он дает, но они едва ли иллюстрируют его мысль, поскольку насыщены скрытой идеологической тенденциозностью. Так, «Богородице Дево, радуйся» и «Отпущение грехов» не содержат читаемых двояким образом слогов, зато исполнены контрреформационного пафоса. Прочие подборки - «Геральдика», «Генеалогия», «Политика», «Мир» - читаются как оправдание статус-кво в социальных и политических вопросах. Виар ожидал, что учитель обратит внимание на важность этих тем в беседах с учениками: «Цель в том, чтобы дать детям некоторые простейшие представления об искусстве, науках, религии, войне, торговле и всем том, о чем необходимо иметь ясное и четкое понятие. Для ребенка важно, чтобы учитель прервался и рассмотрел вместе с ним каждый из этих сюжетов, так сказать, поворачивая их у него перед глазами. Каждый сюжет прорастет как зерно, которое при умелом взращивании обогатит разум и сделает его плодородным».20 В консервативной природе данного текста сомневаться не приходится, но метафора вполне могла быть заимствована и из «Эмиля». Подобно Руссо, Виар ратует за терпение и мягкость со стороны учителя. Вместо того чтобы пичкать учеников бесполезными сведениями, нужно дать им возможность развивать свои способности. Прежде всего они должны научиться быть хорошими людьми, ибо чтение - род духовного упражнения: оно готовит не к литературе, а к жизни.

 

Тем самым учебник Виара, при всей своей ортодоксальности, мог привлечь читателя Руссо. Непосредственно о процессе чтения книга, однако, мало что может поведать. Собственно, из нее следует, что во Франции XVIII века дети постигали слова примерно так же, как в наши дни. Сам Руссо такой педагогики на дух не выносил. В «Эмиле» он настаивал, чтобы ребенок учился читать поздно, когда созреет для учения, без специальных упражнений: «Тут ему подойдет любая метода».21 Однако же тема чтения, весьма занимавшая Руссо, возникает во всех его трудах. Если мы постигнем его понимание чтения, возможно, мы сумеем продвинуться дальше того места, где нас оставил Виар, и по-новому взглянуть на проблему чтения в XVIII веке.

 

Собственное приобщение к чтению Руссо анализирует на первых страницах «Исповеди»:

 

«Не знаю, как я научился читать; помню только свои первые чтения, и то впечатление, которое они на меня производили; с этого времени тянется непрерывная нить моих воспоминаний. От моей матери [она умерла через несколько дней после рождения Жан-Жака. - Р.Д.] остались романы. Мы с отцом стали их читать после ужина. Сначала речь шла о том, чтобы мне упражняться в чтении по занимательным книжкам; но вскоре интерес стал таким живым, что мы читали по очереди без перерыва и проводили за этим занятием ночи напролет. Мы никогда не могли оставить книгу, не дочитав ее до конца. Иногда мой отец, услышав утренний щебет ласточек, говорил смущенно: "Идем спать. Я больше ребенок, чем ты"».22

 

Истощив свой запас романов, они стали брать тома Боссюэ, Мольера, Лабрюйера, Овидия и Плутарха у родственников матери Жан-Жака, происходившей из более образованной среды, чем его отец-часовщик. Пока отец работал у себя в мастерской, сын читал ему вслух и они обсуждали прочитанное. Воображение Жан-Жака разгоралось, особенно когда он с пафосом декламировал Плутарха. Он перевоплощался в героев, о которых читал, и разыгрывал драмы античной истории в своей женевской квартире так, как если бы пережил их в Афинах или Риме. Впоследствии, оглядываясь назад, он полагал, что этот опыт оставил в его душе след на всю жизнь. С одной стороны, он так никогда и не научился отличать литературу от действительности, наполнив свой ум «понятиями самыми странными и романтическими; ни опыт, ни размышления никогда не могли как следует излечить меня от них». С другой, в нем развился отчаянно независимый дух. «Интересное чтение, разговоры, которые оно порождало между отцом и мной, воспитали тот свободный и республиканский дух, этот неукротимый и гордый характер, не терпящий ярма и рабства, который мучил меня в продолжение всей моей жизни...».23

 

Персонажи великого романа Руссо, «Новой Элоизы», отдаются чтению с тем же самозабвением. Поскольку роман эпистолярный, сюжет его разворачивается посредством обмена письмами. Жизнь неотличима от чтения, как любовь неотличима от писания любовных посланий. И впрямь, любовники учат друг друга читать так же, как они учат друг друга любить. Сен-Пре наставляет Юлию: «Читать немного, но много размышлять о прочитанном, или, что одно и то же, подолгу беседовать друг с другом - вот средство, помогающее лучше усвоить знания».24 В то же время он учится у нее читать. Подобно учителю Эмиля, он разрабатывает «методу», наиболее соответствующую независимому духу ученицы: «...ведь вы умеете вложить в прочитанное еще и свой, лучший смысл, и ваш живой ум создает как бы вторую, подчас лучшую книгу. Так станем же обмениваться мыслями: я буду рассказывать вам, что думали другие, а вы будете мне рассказывать, что вы сами думаете об этом предмете, и порою, закончив урок, я уйду более просвещенный вами, нежели вы мной».25 Так Руссо учился читать у своего отца -




<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
Лабораторлы анықтауы. | Дарья Усвятова

Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 421. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Ваготомия. Дренирующие операции Ваготомия – денервация зон желудка, секретирующих соляную кислоту, путем пересечения блуждающих нервов или их ветвей...

Билиодигестивные анастомозы Показания для наложения билиодигестивных анастомозов: 1. нарушения проходимости терминального отдела холедоха при доброкачественной патологии (стенозы и стриктуры холедоха) 2. опухоли большого дуоденального сосочка...

Сосудистый шов (ручной Карреля, механический шов). Операции при ранениях крупных сосудов 1912 г., Каррель – впервые предложил методику сосудистого шва. Сосудистый шов применяется для восстановления магистрального кровотока при лечении...

Философские школы эпохи эллинизма (неоплатонизм, эпикуреизм, стоицизм, скептицизм). Эпоха эллинизма со времени походов Александра Македонского, в результате которых была образована гигантская империя от Индии на востоке до Греции и Македонии на западе...

Демографияда "Демографиялық жарылыс" дегеніміз не? Демография (грекше демос — халық) — халықтың құрылымын...

Субъективные признаки контрабанды огнестрельного оружия или его основных частей   Переходя к рассмотрению субъективной стороны контрабанды, остановимся на теоретическом понятии субъективной стороны состава преступления...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия