ДОРОГОЙ КОРОЛЕЙ 17 страница

- Ива, — позвал Джайлс.

Рыжеволосая подружка Баффи встала на колени и простерла руку к лужице, уже начинавшей отрываться от пола.

- Поспеши, Ива, — попросил Ксандр.

- К Богам я обращаюсь с мольбой и почтением... — громко произнесла Ива. Черный круг начал вращаться и повис вертикально в центре комнаты. Воздух вокруг него колебался, как водная поверхность, потревоженная брошенным камнем или движениями неведомых существ.

- Захватывай его! — закричала Корделия. Ива подняла другую руку:

- Пан, услышь мой призыв.

- Что происходит? — выкрикнула Джойс.

- Прорыв, — объяснил Джайлс. — Отсюда следует бежать. Джойс стояла как вкопанная.

- Ты не бежишь. И они тоже.

- Отныне силой, данной мне Древними Богами, сковываю тебя! — кричала Ива. Она
откинула со лба волосы и поднесла к лужице кулак.

Та сжалась, словно зрачок, на который попал яркий свет, а затем совсем пропала. Ветер утих, и все успокоилось. Ксандр застонал:

- Двенадцать долларов и шестнадцать центов, вложенные в переполненные жирами
лакомства, ушли коту под хвост.

- Чуть не прорвалось, — строго сказала Корделия.

Куратор Баффи пригладил волосы и поправил на носу очки. Эту его привычку Джойс теперь находила Успокаивающей, убеждающей, что она еще не совсем спятила.

- Это был прорыв, — наконец догадалась она.

- Да. Именно это мы и пытались объяснить. -Джайлс с опаской посмотрел на то место,
где недавне был круг. — Ива удачно его сковала.

- Вот и хорошо, — напряженно проговорила Джойс начиная подбирать с пола мусор, но
обходя при этом опасную зону. Джайлс опустился на колени, чтобы помочь ей знаками
предлагая присутствующим последовать его примеру. Ива тут же схватила перевернутое
блюдо и принялась собирать в него рассыпанные сырные шарики и чипсы. Она
расстроенно вздохнула и протянула Джойс разбитую терракотовую статуэтку ослика,
которую Баф-фи купила маме в подарок на улице Ольвера в мексиканском квартале Лос-
Анджелеса много лет назад.

- Дело в тр.м, — сказал Джайлс, подходя к Джойс, — что Ива не раз применяла это
заклинание по всему Саннидейлу, но, как мы позже выяснили, оно действует недолго.

Перегрузка, если можно так выразиться. Так что мы не знаем, появится ли эта брешь снова. И если появится, то когда.

- А... — протянула Джойс, косясь на место недавнего прорыва.

- Вот почему я повторяю еще раз: если вы не можете найти-в себе силы уехать из Саннидейла, то должны хотя бы покинуть этот дом. Джойс нахмурилась:

- А вдруг Баффи позвонит?

- Переадресуйте звонки, — предложил Ксандр. -В нашем доме есть гостевая комната. Мы
скажем постояльцам, что в ней завелись тараканы и ее необходимо освободить. Там есть
двухъярусная кровать и светильник в форме ковбойского сапога.

- Спасибо, но я не согласна. — Джойс разглядывала ослика. — Я должна быть здесь. Это дом Баффи.

- Баффи не хотела бы подвергать тебя опасности, -сказал Джайлс.

- Так я ведь тоже не хочу, чтобы она подвергалась опасности, но ей иначе нельзя. А поскольку она моя дочь, думаю, я должна подвергаться опасности вместе с ней. С этими словами она разрыдалась. У нее больше не было сил сдерживаться — она так боялась за свою девочку.

- Простите меня, — проговорила она, — только-почему она обязана делать это до самой
смерти?

- Если позволите, — обратился Джайлс к друзьям Баффи. Они переглянулись и покинули
помещение.

Затем Джайлс сделал то, к чему Джойс не была готова. Он обнял ее и положил ее голову себе на плечо.

- Я знаю, как это трудно, — сказал он, и внезапно Джойс почувствовала, как они похожи,
она и этот мужчина, который нес на своих плечах груз знания о том, что Баффи —
Истребительница вампиров, и скрывал это от нее в течение двух лет. Порой она
ненавидела его за это молчание, хотя понимала его причину: неведение Джойс позволяло
Баффи без помех заниматься своими делами.

Глава 1

Ангел, Баффи и Оз уже собирались покинуть Дороги Призраков, но толпа привидений окружила Ангела, умоляя освободить их. Они проносились мимо Ангела, хватая его за одежду и даже причиняя боль -здесь, на Дорогах Призраков, это было им под силу. Лицо Ангела начало меняться: надбровные дуги выпятились вперед; глаза изменили цвет на тускло-желтый; клыки удлинились. Он зло зашипел на мертвецов. Не здесь ли странствовала его душа, когда покидала тело? У него не осталось никаких воспоминаний о загробной жизни, но некая часть его знала, что, если бы душа каким-то образом побывала в Раю, наложенное заклятие обязательно сохранило бы это воспоми­нание, чтобы доставлять ему еще большие мучения.

- Ангел!

Опасаясь за Баффи, Ангел резко повернулся, стараясь разглядеть в круговерти беспокойных душ живую плоть. Вот она. Истребительница.

Бесплотные, но от этого не менее страшные когти вонзились ему в спину. Ангел не мог понять, что происходит. Он не мог причинить им никакого вреда, а им,

- В ее возрасте я хотела-стать археологом, — призналась Джойс, уткнувшись в плечо
Джайлса, отчего ее голос прозвучал глухо.

- Да? Какое-то время я им был, — сказал он. — Но у меня нашлись занятия поважнее.

- Ты был призван стать Куратором Баффи?

- Именно так.

~ А я ее мать. Думаю, наши желания не имеют большого значения. Мы должны помочь ей. — Она глубоко выдохнула. — Помочь ей выжить.

- Да. — Он спокойно смотрел ей в глаза. — Хотел бы я, чтобы все было по-другому...
По щеке Джойс скатилась слеза.

- Когда у тебя появляется ребенок, ты полон надежд и ожиданий. Ты желаешь оградить
его от боли и грусти, завернуть в вату и хранить в надежном месте. Не могу отделаться от
мысли, что подвела Баффи.

- Ты ее не подвела. Она очень тебя любит. — Он улыбнулся. — Всегда рассказывает о
твоем печенье с шоколадной крошкой. Должен признать, оно необыкновенно вкусное.

- Завтра же испеку, — пообещала Джойс. — Приготовлю на случай, если Баффи
вернется. — Она наконец смогла улыбнуться. — Сделаю двойную порцию. - А почему не
тройную? — поинтересовался стоящий в дверях Ксандр.

Джойс засмеялась. Паренек в мешковатой рубашке и вельветовых штанах был чем-то похож на неуклюжего щенка. За ним стояла Корделия, как обычно, слишком нарядно одетая — сегодняшнее черно-серое шифоновое платье не было исключением. На Иве был ее обычный свитер и комбинезон. Это были дети с широко распахнутыми глазами, которые только еще познают мир, но вместе с тем это были уже взрослые, знакомые с ужасами, которые трудно даже представить. Ива мило улыбнулась и подошла к ней:

- Мы все переживаем за Баффи...

- И готовы ради нее на все, даже на смерть, — добавил Ксандр.

- Позвольте, — Корделия явно была не согласна, — но я готова только на серьезную
травму.

Несмотря на стресс и страх, все засмеялись. В маленьком домике в Саннидейле. Над Адовой Пастью.

по всей видимости, ничего не стоило убить его. Убить их всех. Включая Баффи. Хотя Баффи вряд ли, подумал он, увидев, как она одним ударом кулака разнесла возникшее перед ней привидение.

Глаза Ангела широко раскрылись от изумления. Баффи действительно обладала необычными способностями.

- Они же, как дым! — воскликнул он. — Их практически невозможно достать.

- Сосредоточься на каком-нибудь одном, — посоветовала Баффи, нанося призраку удар
ногой, после чего быстро взглянула на Ангела. — Я что-то совсем запуталась. Где брешь?
Куда подевалась Англия?

Ангел впился взглядом в привидение, висящее перед ним, затем выбросил вперед ладонь и превратил в пыль лицо духа. Баффи оказалась права, но от этого не было легче. Он с трудом отбивался от призраков, пытаясь разглядеть, мерцающий портал, сквозь который они увидели Англию, прежде чем поток привидений отнес их прочь.

- Там! — закричал он, наконец определив направление на портал.

Но их постепенно оттесняли, и мерцающая белым светом Дорога Призраков уходила из-под ног, сменяясь чем-то менее осязаемым. Ангел схватил Баффи за руку и начал пробираться в сторону бреши.

- Ангел, стой! — крикнула Баффи. — Мы не можем уйти!

Призрак запустил бесплотные пальцы в волосы Ангела и рванул, откидывая его голову назад и заглядывая в желтые глаза.

- Вы должны забрать нас с собой, увести отсюда! Мы скитаемся здесь вечно, — хором
голосов произнес призрак.

Теперь Ангел знал, что эти души никогда не обре-; тут покой, но он также знал, что в мире живых нет места умершим.

Сосредоточившись на глазах призрака, Ангел обеими руками нанес тому удар в грудь, затем костяшками пальцев размозжил лицо. Повернувшись к Баффи, он увидел, как та тоже сражается с группой привидений.

- Нам надо убираться отсюда, Баффи, — прокричал он. — Почему... — Он замолчал, ища глазами Оза. — Оз, где, черт возьми?

- Мы не можем уйти без него! — крикнула Баффи.

- Черт! — прорычал Ангел и шагнул сквозь толпу привидений с Дороги Призраков в
бесцветный туман.

Оз опустился на корточки, защищая лицо и глаза. Он, как безумный, размахивал над головой своей курткой, и, хотя она свободно проходила сквозь тела духов, сталкивающих его с дороги, создавалось впечатление, что он каким-то образом нарушает их целостность. Сосредоточившись на одном призраке, Оз, безусловно, уничтожил бы его. Но беда была в том, что призраков было неисчислимое множество. И они уводили Оза все дальше и дальше от верного пути, - Назад! — яростно выкрикнул Оз. Впервые с того момента, как на него было наложено заклятие, он пожалел, что не может превращаться. В виде оборотня он прорвался бы сквозь толпу призраков. Но он не был оборотнем. По крайней мере, сейчас. Он не слышал ничего, кроме шуршания привидений, напоминающего шелест простыней. Его окружал мягкий туманный свет Дороги Призраков. Оз.видел только духов. Разглядеть Баффи или Ангела он уже не мог. Да и сама Дорога Призраков, которая могла бы привести его к порталу, куда-то пропала. Привидения тащили его за собой, толкая и царапая, однако крови на коже Оза не было. Он не желал идти с ними.

- Не обижайтесь, — бормотал он, — но я с вами никуда не пойду.

Не имея ни малейшего понятия, где находятся Дороги Призраков, Оз выбрал единственно верный путь: он начал движение в сторону, противоположную той, куда его толкали духи. Он рванулся вперед, сквозь привидение, и почувствовал холод, сильнее которого еще никогда не ощущал. Ему захотелось остановиться, лечь и позволить холоду овладеть собой. Однако Оз знал, что впереди его ждет тепло. Прилагая нечеловеческие усилия, он прорывался через толпы духов. Они тянулись к нему, пытаясь повернуть назад, остановить. Оз рассудил, что раз ему не позволяют что-то делать, значит, как раз это и надо делать. Сейчас важно не затеряться навсегда в этих призрачных местах.

- Отлично, — пробормотал Оз и сам себе кивнул.

Неожиданно ряды привидений сомкнулись туманной стеной, не позволяющей Озу двигаться дальше. Их было слишком много, и они упорно волокли его вниз, в дымчатую глубину. В густом тумане у Оза перехватило дыхание, и он успел произнести лишь одно слово:

- Ива.

Баффи увидела Оза в тот момент, когда призраки волокли его в туман. Воздух, или то, что его здесь заменяло, был плотным и вязким, поэтому точно определить расстояние было трудно, однако Оз, казалось, находился совсем недалеко от дороги. Стоящий рядом Ангел спросил:

- Ты видела это?

13 голосе Ангела Баффи уловила напряжение. На Дорогах Призраков обитали души умерших: одни отправлялись отсюда в места вечного упокоения, другие были обречены вечно скитаться в тумане. Баффи догадывалась, что Ангел, как и она, думал сейчас о тех, чьи души были грубо вырваны им из тела и которые уже не могли обрести покой. Она повернулась к Ангелу и, заглянув ему в глаза, взяла его руки в свои.

- С нами все будет в порядке, — пообещала она. — Прикрывай меня со спины. Я иду за ним.

- Нет! — рявкнул Ангел. Баффи впилась в него взглядом.

- У нас нет выбора. Если мы сейчас потеряем Оза, то, возможно, уже никогда его не вернем. — «А Ива никогда не простит меня», — с печалью подумала она. Глаза Ангела горели ярким огнем даже в этом бесцветном мире. С рычанием он скинул с себя тяжелый пыльник и схватил руку Баффи.

- Не развязывай это, —приказал он, завязывая один рукав вокруг ее запястья. — И никому не позволяй это делать.

Призраки носились вокруг, совершая отчаянные атаки. Не обращая на них внимания, Ангел обеими руками ухватился за подол своего плаща. Усевшись на Дорогу, он посмотрел на Баффи.

От его взгляда она поежилась, потому что сейчас он сам был похож на призрака. Туман почти целиком скрывал Ангела, закручиваясь вокруг его головы и придавая ему нереальный вид. Только горящие желтые глаза остались прежними.

- Если тебе не хватит длины плаща, — сказал Ангел, глядя прямо в глаза Баффи, — мы
будем вынуждены уйти отсюда. Мир на краю гибели. Я не хочу оставлять здесь Оза, но
если мы не найдем наследника, то долго тут не протянем.

Баффи на секунду отвернулась, чтобы размозжить череп очередного призрака. Обернувшись к Ангелу, она увидела, что тот ждет.

- Поторопись, — сказал Ангел и зарычал на привидение, чем-то ударившее его по голове.

- Стойте! — зашептал призрачный хор. — Теперь он наш. Мы его отдадим только тогда,
когда вы поможете нам освободиться. Остановитесь, или мы его убьем. Мальчик наш. Мы
всего лишь хотим свободы.

Оз чувствовал, что призраки подняли его, но насколько высоко, он не мог понять. Похоже, в этом месте вообще отсутствовало понятие высоты. Не имея под ногами никакой опоры, он размахивал курткой, стараясь отогнать разозленных духов подальше от себя.

- Если Истребительница не поможет нам... — завопил хор.

Огромный призрак, видимо при жизни бывший цирковым силачом, ухватился за горло Оза ледяными пальцами — всего лишь струйками тумана, обладающими, однако, стальной хваткой. У Оза перехватило дыхание, глаза расширились, и слабый свет Дорог Призраков начал меркнуть. Оз из последних сил продолжал бороться, нанося привидениям удар за ударом. Чьи-то пальцы ухватили его за запястье. Это были не ледяные, а теплые, по-человечески теплые руки освободили Оза от объятий душившего его призрака. Широко открытым ртом Оз глотал то, что в Другом Мире заменяло кислород.

- Ты ведь не хочешь взять его к себе домой? — Голос Баффи слышался откуда-то
издалека. — Он не приучен ходить на горшок.

Оз огляделся и увидел окровавленное лицо Ангела, его стоящие дыбом волосы. Вампир держался за плащ, рукав которого был привязан к запястью Баффи. Вокруг в сером тумане носились призраки.

- Спасибо, — кивнул Оз, постепенно приходя в себя. — По-моему, надо побыстрее
сматываться.

Ангел указал куда-то и что-то прокричал, но за стонами призраков Оз не расслышал ни единого слова. Обернувшись, совсем неподалеку он увидел брешь. Через нее была видна маленькая британская деревня, расположенная на зеленом холме. Озу даже показалось, что он услышал гудок паровоза, но решил, что это всего лишь вой отчаявшихся привидений.

- Нука, назад! — рявкнула Баффи на призраков и, повернувшись к Озу и Ангелу,
сообщила: — Полцарства — за ковбойский кнут.

Они двинулись в сторону бреши, но призраки попытались преградить им дорогу. Их было очень много, Оз уже начал думать, что им вряд ли удастся покинуть злополучное место. Сквозь смутные фигуры он видел привычный мир, тенистый холм, и ему вдруг страстно захотелось почувствовать ночной ветерок, разносящий ароматы земли.

- Вы не пройдете, если не согласитесь открыть проход для всех нас, — прошелестел хор мертвецов.

- Слушайте, — раздраженно ответила Баффи, — по-моему, вы чего-то не понимаете: вы заперты в этом мире. А в реальном мире вам делать нечего. Уйдите прочь с дороги, или никогда не обрести вам вечного покоя!

По рядам призраков прошла волна, и они вдруг стали еще менее осязаемыми. Обитатели Другого Мира. Растворялись, как тени, когда солнце выходит из-за туч. Озу показалось, что на некоторых лицах он увидел смущение, но большинство из них были просто очень грустными.

Через несколько секунд у бреши остался только один призрак — тот самый цирковой силач. Он открыл рот и собрался закричать, но без поддержки хора у него не было голоса. В ярости от собственного бессилия привидение бросилось к путешественникам.

- Вперед! — приказала Баффи.

Оз и Ангел, подбадриваемые Истребительницей, ринулись на призрака. Друзья пробежали сквозь него, не встретив ни малейшего сопротивления, если не считать холода, пробравшего их до самых костей. Правда, Оз споткнулся, но уже у самой бреши, и практически влетел в нее, больно стукнувшись о землю. Через мгновение рядом с ним шлепнулся Ангел. Баффи упала на них сверху, ударив Оза ботинком по затылку.

- Ой! — вскрикнул тот, чувствуя, как остатки холода покидают тело.

- Ну и ну, — вздохнула Баффи. — Какая-то ерунда получилась. Оз собирался что-то сказать, но в этот момент Ангел, посмотрев на свои руки и коснувшись лица, спросил:

- А куда делась кровь?
Она исчезла. Вместе со всеми царапинами и синяками.

- Призрачная кровь? — предположил Оз.

- По ощущениям ссадины казались настоящими, — сказала Баффи. — Но, думаю, мы должны радоваться этому. И вообще, куда подевался Каспер? Я желаю иметь дело только с такими привидениями, как он. Оз встал и начал отряхивать джинсы.

—- Ну, не знаю, — пренебрежительно сказал он. — # всегда считал Каспера паинькой. Я бы предпочел призрака, который может отличить Шварценеггера от Папы Римского. Баффи озадаченно смотрела на Ангела, который вглядывался в небо и нюхал воздух.

- Ангел? — спросила Баффи, обеспокоенная его поведением.

Тот повернулся к ним, продемонстрировав свое человеческое лицо, при виде которого Оз повеселел: будучи вампиром, Ангел мог испугать кого угодно. Однако радость Оза поубавилась, когда он заметил, что Ангел угрюм и чем-то озабочен.

- До заката осталось часа два. У нас нет никакого укрытия, и мы даже не представляем, где находимся, -сказал он, надевая плащ с таким видом, будто тот мог защитить его от приближающейся ночи.

- Тогда нам лучше двигаться, — сказала Баффи. Оз их не слушал. Подняв голову, он смотрел на то место, откуда они появились несколькими минутами ранее.

- Оз? — с вопросительной интонацией позвала Баффи.

- Прошу прощения, — ответил тот. — Я просто подумал, что недаром существует так
много историй про привидения. Должно быть, они достаточно часто просачиваются к нам.
Шляются по всему миру, разыскивая кого-нибудь, с кем можно поговорить. Нелегко,
наверное, тем, кто сталкивается с призраками. — Он повернулся к Баффи. — Грустно все
это.

Троица направилась вниз по склону в сторону горо-Да, видневшегося на горизонте, и железнодорожных путей, ведущих к нему. Они шли в молчании, которое ^Нарушал лишь свист безучастного ко всему ветра. Бостон, 27 января 1882 года

Улицы Бостона были покрыты снегом. Жан-Марк Рене шел уже два дня и пока не собирался останавливаться. Он пробирался сквозь сугробы и заносы, доходившие ему до колен. Прищурившись, пытался хоть что-нибудь разглядеть сквозь снегопад, но большие тяжелые снежинки образовывали вокруг непроницаемую завесу. Даже здание, мимо которого он сейчас проходил, было еле видно. Не говоря уж о доме, построенном его дедом на вершине Бикон-Хилл много лет назад. Но Жан-Марк был настойчив.

Со злостью, которую не приглушила даже длительная прогулка по городу, он продвигался вперед, постоянно смахивая рукой падающий на лицо снег.

Пройдя еще немного, он увидел башни Гейтхауса, которые казались декорацией, созданной безумным художником. Жан-Марк горько усмехнулся: похоже, предстоящий визит не сулит ничего хорошего.

На замерзших и негнущихся ногах Жан-Марк проковылял последние несколько метров, отделявшие его от дверей дома, в котором он вырос и прожил всю жизнь, за исключением последних месяцев. Он был учеником своего отца, постигая азы магии и колдовства. Его мать молчаливо поддерживала попытки отца вырастить из сына чародея. Она верила, что Жан-Марку уготована великая судьба. Сейчас, в возрасте двадцати одного года, Жан-Марк понимал, что любая мать думает так о своем ребенке.

В тот день, когда он оставил их на пороге этого гигантского дома, у него было ощущение, будто пудовые оковы добровольного рабства упали с его рук и ног. Роль ученика чародея не устраивала Жан-Марка Рене: он хотел жить собственной жизнью. Конечно же, он был образованным человеком. Отец позаботился об этом.

Он покинул Гейтхаус, нашел себе жилище подальше

от бдительного ока папаши, свое сердце он отдал сразу нескольким юным дамам, а также получил место наставника в одной из известных школ.

Он был счастлив, пока несколько часов назад не получил письмо от отца, принесенное посыльным. Небеса запрещали старику спускаться со своего холма и ходить среди людей, которых он поклялся защищать от ужасов Другого Мира.

«Сын мой, — гласило послание, — настало время прийти и принять ответственность, которая ложится на тебя как на сына того, кто охраняет Врата. Прожитые годы сгустились надо мной, словно тучи, и обязанность возлагается на тебя. Этим вечером вернись домой. Если ты не придешь, мир пострадает из-за твоего эгоизма».

Жан-Марк поднялся по ступеням. Он не потрудился постучать в двери специально предназначенным для этого молоточком — просто поднял руки, сложил ладони вместе и затем медленно их разъединил. Вырвавшийся пучок розового света снес замки и распахнул двери с такой силой, что звук удара дерева о камень разнесся по всему вестибюлю.

Оставляя за собой комья слипшегося снега, Жан-Марк ступил внутрь. Ветер за спиной закружил снежинки и в считанные секунды намел у порога внушительные сугробы. Жан-Марк не стал закрывать двери. Не обращая внимания на мокрые следы от обуви, он начал подниматься по широкой лестнице, бросив на ^ступеньки промокший пиджак и шерстяной шарф.

Отец сидел в кабинете на втором этаже в окружении древних фолиантов и пестрой коллекции талисманов и амулетов. Хотя Анри Рене было уже более двухсот лет от роду, выглядел он не старше шестидесяти. Увидев вошедшего Жан-Марка, он мягко улыбнулся и кивнул.

- Спасибо, что пришел, — сказал Анри Рене по-французски.

- Как ты смеешь? — выпалил Жан-Марк по-английски, чувствуя спиной, что в кабинет
вошла мать, Антуанетта. Она молчала. Это еще больше разозлило Жан-Марка. — У
меня есть своя жизнь! Тебе придется найти другого наследника. Мне это не нужно. Я
не хочу жить вечно. Я учитель, отец. Это благородная профессия. Защищать реальный
мир от ужасов Другого Мира — удел того, кто сам из Другого Мира. Хаос не поглотит
этот мир, если я откажусь стать Привратником.

Анри слегка усмехнулся, но даже это заставило его надолго закашляться в сжатый кулак. Когда он вновь взглянул на Жан-Марка, тот нахмурился и внимательнее вгляделся в лицо отца. Возможно, дело было в освещении, но Анри выглядел старше, нежели несколько минут назад.

- Боюсь, ты был не прав, говоря о Хаосе, — проговорил Анри, капитулируя и переходя
на английский. — Если ты не исполнишь свой долг, Хаос навеки воцарится на Земле.
К сожалению для тебя, Жан-Марк, но к счастью для всего мира, у тебя нет выбора.

Жан-Марк застонал от досады, всплеснул руками и повернулся, чтобы выйти из комнаты. Однако исполнить задуманное ему помешала мать, загораживающая дверной проем. Как бы ни был раздражен Жан-Марк, он никогда не посмел бы повысить голос или поднять руку на свою мать. Никогда.

- Нет, у меня есть выбор, — процедил он сквозь зубы, глядя на мать, избегавшую его
взгляда. Я могу просто уйти. Вернее, я уже ушел, если ты еще не понял.
В порыве злости он обернулся к отцу и... остолбенел. За каких-то несколько секунд отец
постарел лет на двадцать. Теперь он выглядел минимум на девяносто. Краски сбежали с
его лица, ставшего смертельно бледным, глаза обрели желтоватый оттенок и затума­
нились, на руках резко обозначились суставы. Но что было хуже всего — по его щекам
катились слезы. За свои двадцать с небольшим лет — возраст, который не шел в
сравнение с магической продолжительностью жизни отца, — Жан-Марк повидал немало
ужасов. Но он никогда не видел, чтобы отец плакал.
Рене-младший остановился.

- Жан-Марк, — послышался шепот матери. — Я буду с тобой. Я помогу тебе, как помогла
когда-то твоему отцу.
С минуту он обдумывал сказанное. Потом решительно покачал головой.

- Нет! — закричал он. — Я не могу, не могу отдать за это свою жизнь. Слезы не останавливаясь текли по лицу Привратника, а сам он дряхлел на глазах.

- Прости, Жан-Марк. В свое время у меня тоже не было выбора. Мой отец сказал мне об этом, когда я был еще мальчиком, может быть, поэтому я легче перенес случившееся. А на тебя я возлагал столько надежд! Думаю, я просто не ожидал, что смерть придет так бы­стро. Такова неотъемлемая часть обязанностей Привратника, — пытался объяснить Анри.

- Таково было заклятие моего отца Ричарда, наложенное на этот дом после того, как его
построили.
Жан-Марк пристально посмотрел на отца.

- О чем ты говоришь? — требовательно спросил он.

Но Анри уже был не в состоянии говорить. Его глаза глубоко запали, голова бессильно повисла, и, хотя он продолжал смотреть на сына, свет жизни в его взгляде практически угас.

- Твой дедушка знал, насколько важен этот дом, — объяснила мать. — Необходим для существования в мире всего, что ты так ценишь. После его смерти все могущество и знания перешли к Анри, твоему отцу. А когда твой отец умрет, наследником станешь ты, если, конечно, не покинешь этих стен. Больше никто не сможет получить могущество и знания, чтобы стать Привратником. Разве ты не понимаешь, что должен сделать это? Жан-Марк в ужасе посмотрел на мать, потом перевел взгляд на отца, вернее, на то, что от него осталось. Лишь легкое мерцание глаз и хриплое дыхание говорили о том, что он еще жив.

- Нет! — закричал Жан-Марк. — Отдайте все это кому-нибудь другому! Он бросился к двери, пронесся по коридору и выбежал на площадку бесконечной лестницы, спускавшейся в вестибюль. Жан-Марк преодолел только половину ступенек, как вдруг ему показалось, что он слышит предсмертный хрип отца и его слова, благодарности небесам за освобождение. Магия вошла в Жан-Марка, как огненная стрела, сковала его движения и наполнила все его существо. Знанием. Могуществом. Жан-Марк вскрикнул от боли и схватился за желудок, который сжимался и протестовал. Согнувшись пополам, он в полубессознательном состоянии скатился вниз по ступенькам. Знания.

Его отец, Анри Рене, второй привратник, умер. И Жан-Марк впервые понял, с какими ужасными вещами ему придется столкнуться, от какого Хаоса ему _{придется} спасти мир. Когда мать спустилась к нему по лестнице, Жан-Шрк Рене, третий Привратник, закрыв лицо руками, разразился горькими слезами.

1999 год. Третий Привратник, Жан-Марк Рене, лежал, погрузившись в теплую воду,

наполнявшую Благословенный Котел с отрубями, который обладал магическими

свойствами обновления жизни, восстановления сил.

Выйдя из Котла, Жан-Марк вновь чувствовал себя здоровым, как будто за его плечами

было всего полвека жизни. Вторым источником энергии служило Большое Копье, которое

приходилось постоянно иметь при себе, поскольку Котел не всегда оказывался под рукой.

Но даже с Копьем ему становилось все труднее подчинять Гейтхаус своей воле, для этого

требовалось напряжение всех сил, и с каждым часом Привратник дряхлел, а его магия

ослабевала. Теперь ему приходилось погружаться в теплые воды Котла уже дважды в

день. А скоро число погружений придется увеличить, и кто знает, как долго еще Котел

сможет оживлять его.

Должно быть, недолго, подумал Привратник на рассвете, когда лучи солнца согрели дом.

Наступило утро, и Жан-Марк наслаждался им. Он прекрасно понимал, ^что каждое утро

может стать для него последним.

В Бостоне наступил рассвет несколькими минутами раньше. Гейтхаус никто не беспокоил

с тех пор, как Сыновья Энтропии потерпели поражение, сражаясь с

пивратником и истребительницей. Но сейчас перед ^роскошным особняком на Бикон-Хилл

стоял человек,

^заУтанный в длинный тяжелый плащ, и упорно делал вид, что, как и другие прохожие, не

замечает Гейтхаса Древняя магическая сила делала его невидимым.

Однако брат Антонио прекрасно его видел.

Этой ночью он прилетел из Нью-Йорка и не успет,.помочь своим братьям, прислужникам

Сыновей Энт ропии, которые проиграли большое сражение. Но бра Антонио знал, что

представится еще немало возмог ностей доказать свою преданность Маэстро.

Он достал из кармана плаща небольшой телефон быстро набрал знакомый номер виллы

Маэстро В Флоренции.

- Антонио, — раздался голос Маэстро после не скольких гудков. Он всегда знал, кто звонит.

- Милорд, — сказал Антонио, — было трудно со творить заклинание, чтобы не привлечь внимание Привратника, но мне это удалось. В доме остался только сам Рене. Конечно, если не учитывать тех вещей, кото рые не принадлежат нашей реальности. Их легко он ределить.

На другом конце молчали. Антонио не любил дол гих пауз, но у Маэстро была такая привычка.

- Значит, Истребительница тоже ушла? — накона спросил он.

- Я не видел, чтобы она выходила. Наверное, при помощи волшебства. Но факт, что ее нет. Маэстро сухо рассмеялся. Брат Антонио вздрогнул Смех был ужасен.