ДОРОГОЙ КОРОЛЕЙ 27 страница

В центре киноаппаратной восседал брат Люпо. Таинственный свет разливался по всей комнате. Слепой, подернутый пеленой глаз монаха излучал магическую голубоватую энергию, бросающую отблеск на бровь и щеку, рассеченные глубоким шрамом. Зрячий глаз Люпо метался по комнате, но совершенно не замечал Дандо. Сквозь пару квадратных окошечек, через которые в лучшие дни «Саннидейл Твина» проецировали фильмы, виднелась ночная улица. Кроме лунного света, просачивающегося через отверстия, единственным источником освещения было сияние, исходящее от Люпо и рассеивающееся по комнате в виде прямых и изогнутых линий. Несколько мгновений спустя Дандо понял, что это план города. Время от времени на этой вибрирующей, парящей в воздухе карте, простирающейся от одной стены до другой, вспыхивала дюжина точек, в которых накапливалось наибольшее количество энергии. Ближе к центру, недалеко от того места, где находился Люпо, ужасающе красным цветом светилось ог­ромное энергетическое пятно.

Под пристальным взглядом Дандо одна из маленьких голубых точек начала меняться, постепенно обретая беловатый оттенок. Люпо улыбнулся.

- Вот так, — прошептал он.
И тут же белый цвет сменился голубым.

— Черт! — проворчал Люпо, и его глаз уставился на пришельца. — Полагаю, брат Дандо, вы имеете достаточно веское основание для того, чтобы являться сюда и прерывать мою работу?

— Что ты делаешь? — спросил Дандо, чувствуя, как злость его постепенно испаряется. Люпо что-то недовольно проворчал, из чего следовало сделать вывод, будто Дандо должен прекрасно знать, чем он занимается. Дандо понимал, что у Люпо есть все основания для подобного предположения. Ведь магические силы обоих были равны. По крайней мере, настоящий момент был тому подтверждением. И все же Дандо остро ощущал пренебрежение, с которым отнесся к нему Маэстро, остановив свой выбор на Люпо.

— Как и рассчитывал Маэстро, создания Хаоса, обитатели Другого Мира, уже собираются на Дорогах Призраков, — раздраженно пояснил Люпо. — Разрушение границы началосьНо до тех пор, пока мы вновь не откроем временные врата, разделяющие Дороги Призраков и этот мир, цепная реакция, к которой так стремится Маэстро, не возникнет. Будет довольно сложно соединить Другой Мир с Землей, а ведь это всего лишь начало. С помощью Привратника и Куратора эта ничтожная любительница заклинаний, заклю­чившая союз с Истребительницей вампиров, смогла достаточно прочно закрыть врата. — В голосе Люпо звучала явная досада. — Я делаю все возможное, чтобы их уничтожить, но это не так просто, как кажется на первый взгляд.

Брат Дандо, зачарованный его плавной речью, утвердительно кивнул. Вдруг, вспомнив, для чего он все-таки явился к Люпо, Дандо приосанился.

— Все это, конечно, хорошо, — важно изрек он, — но почему Маэстро не назначил командиром меня, ведь у тебя заданий и так хватает, а выполнять их нужно очень старательно, ты же знаешь. Люпо взглянул на Дандо, и глубокая морщина легла меж его бровей.

— Это уж не тебе решать, — холодно заметил он.

 

—Но почему нам не сообщили, что здесь, в Америке, все Сыновья Энтропии подчиняются воле одного командующего? Мы привыкли к большему вниманию со стороны Маэстро, — пожаловался Дандо.

—Полагаю, он слишком занят, чтобы водить за ручку каждого своего прислужника, — сказал Люпо, не сводя с Дандо глаз. — Великая идея Хаоса, на создание которой Маэстро потратил большую часть своей жизни, не для нашего понимания. Наше дело подчиняться приказаниям, только и всего. У каждого из нас есть свои обязанности, выполняя которые каждый вносит вклад в общее дело. Нам дозволено понимать только собственную часть великого замысла. Теперь, когда конечная битва не за горами, мы начнем понимать гораздо больше. Он дал мне клятву.

Уставившись на светящуюся голубоватую энергетическую точку, Дандо мрачно кивнул и направился к двери. У самого выхода он все же замедлил шаг и оглянулся:

— И все-таки лучше бы он выбрал меня. Моя военная подготовка дает мне больше
преимуществ, которых у тебя, скорее всего, нет и в помине.

На этот раз брат Люпо не удостоил его и взглядом. Вместо этого он сконцентрировал свое внимание на энергетической сетке с пульсирующими голубыми точками и отчеканил:

— Если ты не согласен с этим решением, обсуди его с Маэстро, как только он прибудет.

— Сюда? — изумился Дандо.

— И очень скоро, — последовал ответ.

Джойс, брошенная в чулане для техобслуживания, постепенно приходила в сознание. Она осторожно потерла ушибленный затылок, ожидая приступа сильной боли. Но ее не было. Тишина.

Она медленно поднялась на ноги и осмотрелась. Комната представляла собой обычный бетонный блок с железной дверью. В стене виднелось несколько вентиляционных отдушин, но они были не такие большие, чтобы сквозь них можно было выбраться наружу, как это частенько проделывалось в голливудских фильмах. Вдоль стен стояли металлические стеллажи, заставленные наполовину использованными бутылками с мою-

щим раствором. Похоже, здесь недавно сделали уборку, подумала Джойс, заметив старомодное железное ведро на колесиках, в котором торчала швабра с влажной серой тряпкой.

На полу стоял поднос. Это что, мой обед? — удивилась Джойс. «Обед» состоял из миски макарон и двух вареных сосисок, которые давным-давно остыли. Сначала Джойс решила не есть. Но некоторое время спустя, почувствовав, как желудок сводит от голода, она подумала, что если ее и собираются прикончить, то уж явно не с помощью отравленной пищи.

Утолив голод, она снова поднялась на ноги. Вместо того чтобы тщательно осмотреть комнату, она вплотную подошла к двери и принялась колотить по ней кулаками, отчего здание наполнилось оглушительным грохотом. Джойс вовсе не собиралась здесь сидеть. По крайней мере, она желала знать причину, по которой ее держат взаперти. Вдруг по ту сторону двери послышался голос:

— Отойди!

Джойс приготовилась к самому страшному. Вампиры. Демоны. Злобные колдуны. Но человека она ожидала увидеть меньше всего. Вошедший был довольно хорош собой, кроме того, одет с иголочки — ну выли тый профессор! Лицо его освещала лучезарная улыбка. Похитители так не улыбаются, подумала Джойс.

— Чем могу служить, миссис Саммерс? — услужливо спросил он.

— Тем, что поможешь мне убраться отсюда подальше! — рявкнула Джойс. — Уж не знаю, соображаешь ли ты, что творишь, но лучше отпусти меня подобру-поздорову. В ответ мужчина улыбнулся еще более приветливо:

— Мне известно лишь то, что мы похитили вас и до поры до времени собираемся держать здесь. Имейте это в виду, когда говорите со мной таким тоном. К тому же я отвечаю за ваше питание и жизнь. Можете называть меня брат Клод.

Джойс сникла, не зная, что и сказать. Вырваться отсюда силой не представлялось возможным. По крайней мере, сейчас. А этот брат Клод, или как там его, все-таки принес ей обед. Но с другой стороны, эти парни ее похитили, и она вовсе не собиралась с ними любезничать.

— Вроде бы меня ударили по голове, — попыталась вспомнить она.

— Ах да! — сочувственно произнес брат Клод. — У вас было сотрясение. Но тот, кто это
сделал, уже наказан.

— У меня... было сотрясение... — машинально повторила Джойс, снова дотронувшись
рукой до головы.

— Да, и достаточно серьезное, — ответил брат Клод, — но я вас вылечил. Знаете, я
немного владею магией и обладаю даром исцеления.
Джойс насмешливо прищурилась.

— О, да! Уверена, вы будете просто незаменимы для народа, когда настанет конец света,

— ехидно сказала она.

— Считайте, что я не обратил внимания на ваш тон, — ответил Клод. — Оскорблять меня
вовсе не в ваших интересах.
Джойс отошла в глубь комнаты, пытаясь унять дрожь.

— Послушайте, — сказала она, — я вовсе не собиралась вас оскорблять, но эта еда никуда не годится. К тому же здесь довольно свежо, и было бы очень мило с вашей стороны принести мне хотя бы одеяло и подушку.

— Я вынесу этот вопрос на обсуждение, — уверил ее брат Клод и снова улыбнулся. — А мне нравится ваш характер, миссис Саммерс. Не удивительно, что ваша дочь стала Истребительницей вампиров.

Внешне Джойс никак не отреагировала на последнюю фразу. Но душа ее ушла в пятки. Несмотря на напускную храбрость, внутри у нее все сжималось от страха. Если он меня исцелил, лихорадочно соображала она, значит, они не собираются убивать меня сразу.

Странно, очень странно. Если они не хотят убить ее, то для чего она им нужна? Разве что для... приманки!

— Надеетесь, она придет за мной, да? — прошептала Джойс, холодея от ужаса. — Вы
глубоко заблуждаетесь. Она — Истребительница. От нее зависит весь мир.

— Ей лучше поторопиться. Мы на нее очень рассчитываем. А вы особенно. Спайк вышел из комнаты, которую они с Друзиллой делили на двоих. Он не находил себе места от беспокойства и чувствовал себя совершенно разбитым. Надо бы поспешить, а то вся ночь пройдет даром, по-Думал он. Он собирался закурить и уже поднес сигарету к губам, но тут заметил отсутствие Друзиллы.

— Вот черт! — буркнул он и пожевал кончик незаженной сигареты. Спайк приблизился к комнате, где сидел мальчишка. По мнению вампира, его слишком баловали: принимал ванну чуть ли не по шесть раз в день, спал на настоящей кровати, даже еду получал регулярно. Только вчера Друзилла привела на обед двух здоровых ры­баков. Когда с ними было покончено и Спайк потащил их останки обратно в порт, он неожиданно натолкнулся на рыбацкий улов, совсем еще свежий. Поэтому сегодня целый день мальчишка ел свежую рыбу. Еще и на ужин осталось! Когда же наконец Друзилле наскучит играть в дочки-матери?

Увидев, что дверь заперта, Спайк вздохнул с облегчением. И где только носит Дру? В любом случае он должен заглянуть к ребенку и проверить, все ли в порядке.

Распахнув дверь, Спайк увидел, как малыш перевернулся с одного бока на другой. Глаза его были широко раскрыты от ужаса. Правда, увидев знакомого вампира, мальчуган немного успокоился. Это привело Спайка в ярость. Он вошел в комнату. Во рту мальчика не было кляпа. Они с Дру отбросили эту затею на третий же день. Спайк знал, что крик ребенка никто не услышит и истребители вампиров, которые всегда сшиваются где-то поблизости, не придут к нему на помощь. Ноги они тоже оставили свободными, и только руки за спиной были скованы полицейскими наручниками. Но и без них он все равно не смог бы ускользнуть. Даже если бы дверь не запиралась так крепко. - Хочу пить, — захныкал мальчуган. Спайк нахмурился, зажег сигарету, болтавшуюся, у него в зубах, затем нарочито медленно подошел к кровати и присел на краешек, дружелюбно улыбаясь. Сделал глубокую затяжку.

— Ну что, бездельничаешь, маленький негодяй?
Жак испуганно заморгал. То-то же!

— Думаешь, Друзилла окончательно тронулась умом? Пусть так, но я-то отлично
соображаю, — продолжил Спайк и, почесав затылок, закивал головой в подтверждение
своих слов. — В общем-то ты прав, - признался он и, низко наклонившись, уставился на
мальчика. Лицо его изменилось. Брови выдвинулись вперед, отчего глаза, принявшие
странный желтоватый оттенок, оказались посажены так глубоко, что их едва можно было
разглядеть. Клыки становились все длиннее и длиннее. Спайк кровожадно облизнулся.
Мальчик в ужасе закричал и забился в угол кровати. Словно дикий лесной кот, Спайк
пополз за ним.

— Не думай, что ты мне ужасно нравишься, парень. Если Дру укусит тебя хоть раз, толку
от тебя уже не будет. Это плохо. Но как только мы добьемся своего, я разорву тебе глотку
собственными зубами, наполню твоей кровью бокал для шампанского и угощу ею Дру.
Детке это понравится. Обязательно понравится! — Он склонился над Жаком. — Ты ведь
необыкновенный ребенок, да? Папочка — какой-то чертов волшебник, а?
Меня это нисколько не трогает, понял, ты, маленький негодник? Ты для меня — всего
лишь очередной десерт.

Затем Спайк отошел от кровати, сделал еще одну затяжку, и лицо его снова приобрело нормальное выражение. Выдохнув дым прямо на малыша, он направился к выходу. Прежде чем снова запереть дверь, он бросил взгляд на перепуганного насмерть ребенка.

~ Пока они не дали нам то, что мы просим, Жак. Но мы не любим долго ждать. Подумай об этом.

Спайк вернулся в гостиную. Заметив силуэт Дру-зиллы, вырисовывающийся в дверном проеме, и почуяв свежий морской воздух, он тут же успокоился.

— Спайк, — мелодично сказала Друзилла, — ты опять пугаешь бедного мальчугана?

— Ага, — ответил Спайк и подошел к ней.
Дру схватила его за руки, заставила сделать небольшое танцевальное па и воскликнула:

— Ах ты, мой сладкий!

Они вышли на маленькое крылечко и сели на скамейку. Спайк закурил, а Друзилла наблюдала, как волны набегают на берег. Большинство рыбаков уже пришвартовали свои лодки к пристани и разъехались по домам. До слуха доносились только шум ветра, плеск волн и крики ночных птиц.

— Все думаешь об Испании, золотко? — спросил
Спайк.

— Вовсе нет. Знаешь, а мне начинает тут нравиться, — ответила Дру, склонив голову ему на
плечо. — Я все время слышу дивную музыку. Ты тоже ее слышишь? В моей голове такая
карусель, а лошадки скачут вверх-вниз, вверх-вниз...
Спайк со вздохом кивнул.

— Жаль это слышать, дорогая. Все равно мы скоро двинемся в путь, — сообщил он. — По-
моему, эти чертовы монахи водят нас за нос. Они думают, пока мы здесь, мальчишка никуда
не денется.

— Мне будет не хватать здешних рыбаков, — сказала Дру. — Они такие славные! — Затем она
повернулась к нему. Ее лицо светилось от удовольствия, а взгляд бессмысленно блуждал
вокруг. — Значит, скоро я смогу вонзить зубы в эту мягкую телячью плоть? — спросила она с
замирающим сердцем.

Спайк похлопал ее по бедру:

— Не сейчас, дорогая. Для начала мне придется ненадолго съездить во Флоренцию. Выяснить, не избегает ли нашей компании дружище Маэстро. Если так, я найду этому Копью лучшее применение, и черт с ним, с богатством.

— Оно ведь нам еще пригодится, правда, Спайк? — вздохнула Друзилла. — Где бы мы потом ни поселились, репутация сильных и влиятельных всегда производит впечатление на местных жителей.

На минуту воцарилось молчание. Спайк знал, что он и Дру думают об одном и том же. О том, что они так и не довели дело до конца. Что ж, придется отложить на следующий раз.

— Ну, — сказал он, поднимаясь со скамьи, — мне пора.

Он вошел в дом и пару минут спустя вернулся, облаченный в длинное кожаное пальто, которое обычно надевал, отправляясь в дальний путь. Их разбитый «мерседес» был припаркован тут же, у дороги. Спайк без промедления направился к машине. Вдруг он замедлил шаг и повернулся к Друзилле.

— Детка, если хочешь составить мне компанию, поспеши. Собирайся быстрее. Встретимся на бое быков, хорошо? — сказал он. — И если вдруг наш драгоценный очаровашка-маг доберется до Копья, не убивай мальчишку сразу, а? Это будет большая ошибка с твоей стороны. Друзилла вздохнула и выразительно закатила глаза:

— Ладно уж, будет сделано.

— Вот и молодец, — с улыбкой сказал Спайк. Он бросил окурок на землю и притушил его носком ботинка.

— Выходит, нужно действовать так, как было в твоем сне? — недоверчиво спросил Оз.
Баффи взглянула на него исподлобья:

— У Джайлса занято, а Привратник не отвечает вообще. Ты бьешь тревогу. Ангел ест какую-то дрянь. Хорошо еще, что Маэстро до сих пор не знает, где мы. Но если мы начнем всюду совать свой нос, он обнаружит нас секунд за тридцать.

— Ладно, я понял. И что нам известно? Только Площадь роз, — сказал Оз.

—Площадь роз, — повторила Баффи. — Надо подняться в горы, чтобы я смогла набросать карту.

—Ага, в темноте, — фыркнул Оз. Баффи посмотрела на йего, и глаза ее зло сузились.

— Если ты собираешься торчать здесь и ждать, пока телефонная линия в Штаты
освободится, оставайся! А я, пожалуй, пойду.

Разговор происходил у маленького ресторанчика, где друзья наслаждались яствами итальянской кухни. На город медленно спускалась ночь. Во время обеда Ангел куда-то отлучился, но Баффи не спрашивала, где он пропадал. У нее были какие-то неприятные видения, и она узнала в них Ангела, который притаился в кустах, подстерегая очередного хищника.

Ей очень хотелось домой. Есть то, что готовит мама, хотя в ее блюдах не было ничего особенного, если сравнивать их с кулинарными изысками матери Ксандра.

— Что ж, пойдем, — решительно заявил Ангел, — мы почти у цели.

— Тоже мне, командир нашелся! — раздраженно проворчала Баффи и тут же пожалела о сказанном.

У них не было никакого желания смотреть друг на друга.

Вместо этого Баффи принялась рассматривать городские окрестности. Во Флоренции была самая потрясающая архитектура, какую не встретишь ни в одном другом месте. Купола и шпили завораживающе переливались разными цветами: розовым, оранжевым, зеленоватым, серым.

— Сюда, — сказала она, указывая на пару шпилей, устремленных ввысь.

— Ты уверена? — спросил Ангел.

— Сон! — напомнил ему Оз. Баффи пошла вперед.

Город остался позади. Их странная группа пробиралась сквозь дикие заросли, перемежающиеся с чахлым кустарником, который напоминал о когда-то существовавшем на этом месте винограднике. Впереди виднелась полуразвалившаяся вилла, все еще хранившая остатки былой роскоши. В прошлом веке, подумала Баффи, она, должно быть, считалась самым изумительным домом в городе. Но теперь...

— Похоже, здесь никто не жил с тех пор, как Ангел ходил под стол пешком, — попытался
пошутить Оз. -Понимаю, сон и все такое, но это действительно то, что мы искали?
Тень сомнения пробежала по лицу Ангела. Баффи только кивнула в ответ.

—Дружище Маэстро точно здесь, — уверенно сказала она. — Этот дом точно такой, как в моем сне. Только там он был совсем новый. И много роз вокруг. Но это наверняка тот самый дом. Кроме того... — Она поежилась. — Чувствуете? Оз посмотрел на дом:

—Да, какой-то мерзкий запах. А я думал, это соус, который подали к макаронам. Баффи отрицательно покачала головой:

 

— Нет, он идет отсюда.

— Что это? — удивился Оз.

— Это Хаос.

Битый час Баффи, Оз и Ангел внимательно изучали виллу. Довольные, что их так и не обнаружили, они подползли ближе к дому, по-пластунски, словно партизаны. Баффи прошептала:

— Осторожно!

— Да ладно, — последовал ответ Оза. Ангел сказал:

— Пахнет кровью. Человеческой кровью. Совсем
свежей.
Баффи втянула в себя воздуху спросила:

— Насколько свежей?

—Баффи, у меня всего лишь нос, а не счетчик Гейгера, — раздраженно ответил Ангел и виновато покачал головой: — Извини. Я не знаю.

—Придется поторопиться, — сказала Баффи и еще энергичнее заработала локтями. Забор особняка оказался не чем иным, как засохшим виноградником. Прокравшись мимо обветшалых домишек, ребята добрались до главного дома — довольно милой развалины из розово-оранжевых камней, увитых плющом. Баффи видела множество подобных до­мов, когда жила с родителями в Лос-Анджелесе. Их многочисленные стены, закоулки и внутренние дворики представляли собой настоящий лабиринт.

— Почти как твой дом, — прошептала Баффи, обращаясь к Ангелу.

— Точно. Смотри! — дотронулся до ее руки Ангел.

Перед ними открылось странное зрелище. Три фигуры в необычных одеяниях распивали что-то из бутылки. Их лица были полностью скрыты капюшонами. Они по очереди отхлебывали жидкость, с опаской озираясь по сторонам, словно нашкодившие студенты.

— Под этими плащами может скрываться кто угодно, — проговорил Оз.
Резко вскочив на ноги, друзья набросились на троицу. Р-раз! И вот уже загадочные
фигуры лежат на земле без сознания, так и не успев сообразить, что происходит, а Баффи,
Оз и Ангел облачаются в их одежды.
Баффи натянула капюшон на свои белокурые во ЛОСЫ

— Ну как?

— Тебе идет, — сказал Оз. Она взглянула на Ангела.

— Нормально, — ответил он и тоже надел капюшон. — А я?

Лицо его полностью терялось в складках ткани. Она повернулась к Озу. Его невозможно было узнать.

— Ух ты, а у меня в кармане нож! — неожиданно воскликнул он. Баффи ощупала карманы своего плаща.

— Смотрите! Это был розовый кварц, обмотанный веревкой.

— И у меня точно такой же, — ответил Ангел.

— А вот и третий, — воскликнул Оз, протягивая руку.

— Ну, и четвертый тут как тут, — прошептала Баффи, заметив приближающуюся к ним фигуру. — Приготовьтесь к бою, ребята.

— Расслабься, Баффи. Эти парни повсюду, — успокоил ее Ангел.

— Виопа sеra*, — изрек незнакомец.

Баффи сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони. Светская беседа, которую Ангел вел по-итальянски, продолжалась несколько минут. Затем пришелец продолжил свой путь, сказав что-то через плечо.

— Этот розовый кварц, — удивился Ангел, — что-то вроде удостоверения личности.

Только при его наличии нас будут принимать за своих.
______________________________________________________________

— Добрый день (ит.). — Примеч. ред.
- Значит, вот как Маэстро выбирает очередную жертву! — воскликнула Баффи. —

Может, тот бедняга в Париже просто потерял свой камень! — И, вздохнув, добавила: —

Что ж, давайте это проверим.

Они не спеша направились к вилле. Несмотря на заверения нового приятеля Ангела,

Баффи по-прежнему ожидала внезапного нападения. Все ее мышцы были напряжены до

предела, а тело приведено в состояние полной боеготовности. Но, к величайшему ее

изумлению, им удалось слиться с группой служителей, толпящихся у дома. Их было не

так много, как она предполагала, но, вздумай они напасть на Баффи и ее команду,

последним пришлось бы совсем несладко.

Проверка осуществлялась при входе в особняк. Когда Баффи перешагнула порог, душа ее

ушла в пятки при мысли, что их могут разоблачить. Кто-то пронзительно завопил, и

старые школьные привычки заставили Баффи замереть на месте.

Оказалось, кричал служитель. Австралиец, судя по акценту, подумала Баффи. Он сетовал на то, что его не избрали для какого-то важного действа. Видимо, какого-то ритуала. Вдруг монах поднял голову и посмотрел на вошедших ребят. Баффи похолодела от страха.

— А! — сказал он заговорщически, — еще несколько новобранцев! Ваше место только в
нижней палате, друзья мои. Если желаете получить нож, вам придется встать в очередь.
Будете за мной.

Вдруг Баффи услышала душераздирающий крик, эхом отозвавшийся на всех этажах разрушенной виллы.

— Сюда! — скомандовал Ангел, устремляясь в коридор.

Жуткие крики оглушили Баффи. Замирая от страха, она позволяла Ангелу увлекать ее по коридору все дальше и дальше. Наконец они увидели лестницу, ведущую вниз. Троица спускалась все ниже и ниже. Оз бормотал что-то про Алису и кроличью нору, а Баффи безуспешно пыталась освободить свою руку от стальной хватки Ангела. Наконец они очутились в тускло освещенном коридоре. Баффи храбро вошла в него. Она была Ис-требительницей вампиров. Она была воином и чувствовала это всем своим существом. В коридоре находился еще один лестничный пролет, такой узкий, что плечи Баффи касались стен, поэтому об отступлении не могло быть и речи. Впереди виднелась огромная раскаленная докрасна дверь. Баффи попыталась открыть ее и тут же отдернула обожженные пальцы.

— Позволь мне, — сказал Ангел и мощным толчком ноги распахнул дверь.
Баффи снова пошла впереди. Переступив порог, она I оказалась в Аду.
В помещении стояла страшная жара и нестерпимо I пахло серой. Баффи почувствовала,
как волоски на руках скручиваются, опаленные горячим воздухом. Она чуть было не
закашлялась от удушливой вони, но вовремя укрылась за огромной каменной колонной,
издающей шипящий звук при каждом прикосновении.

В двадцати футах от нее находился алтарь, на котором лежала девушка. Из огромной раны на груди хлестала кровь. Она стекала в громадную чашу, услужливоподставленную монахом с изуродованным шрамами лицом. Другой, стоящий слева, вытащил нож из груди несчастной и положил его на алтарь.

— Тринадцать невинных жертв да тринадцать клинков, — распевал седовласый старик;
скорее всего, он был здесь главным.
Маэстро, подумала Баффи.

Перед алтарем, распространяя запах гниения, смерти и зла, зияла огромная дыра, из которой вырывалось пурпурно-черное пламя, превращающееся в красно-оранжевые огненные столбы. Старец обернулся к теням, проступающим на противоположной стене, и произнес:

— В угоду тебе, мой повелитель. Прими свою первую жертву.

— Неужто ты возомнил себя тем, кто способен утолить мою жажду, жалкий старик? Только кровь Ис-требительницы вампиров обладает магической силой. В той же, какую даешь мне ты, нет жизни. Она не насытит меня, — прогремел голос из темноты.

— Я дам тебе кровь Истребительницы, — начал оправдываться старик.

— Торопись. Иначе ты поплатишься жизнью своей дочери Микаэлы, — последовал ответ. Баффи перевела взгляд на Ангела. В ответ он умоляюще покачал головой, приложил палец к губам и взял ее за руку. Это прикосновение прибавило ей сил, чтобы выстоять. Мужества, чтобы сохранить разум. Храбрости, чтобы выдержать это испытание. Тело девушки освободили от веревок и бросили в огненную дыру.

— Больше, — произнес голос, — еще больше, если хочешь спасти свою дочь!

Глава 14

Джойс проснулась от удушающего запаха горелого мяса. Она резко втянула в себя воздух, как если бы к ее носу поднесли баночку с нюхательной солью, и, пытаясь понять, что горит, внимательно обвела взглядом комнату.

По замызганной плотно закрытой двери ползла пара жирных тараканов. С потолка свисала тусклая лампочка, дающая, к счастью для Джойс, больше теней, чем света, — ей совершенно не хотелось видеть окружавшую ее грязь. На мгновение ей показалось, что она одна в этом, ужасном помещении, но время, проведенное взаперти, научило ее не доверять своим чувствам там, где дело касалось этих странных мужчин. Если это вообще были мужчины. В мире Баффи, ставшем теперь отчасти и ее миром, монстры могли надевать самые разнообразные маски.

Внезапно за дверью послышалось какое-то шуршание или шарканье. Кто-то тайком пробирался по коридору. Джойс испугалась, но, твердо решив не поддаваться панике ни при каких обстоятельствах, сумела взять себя в руки. Она должна оставаться хладнокровной. Шаги звучали все более отчетливо. И очень близко.

— О, боже, — выдохнула она, пытаясь унять дрожь. По ее щеке медленно сползали две
предательские слезинки. Она не представляла себе, как Баффи удавалось справляться с этим
кошмаром. Потому что сейчас сохранять спокойствие было невозможно. И куда только делось
ее хладнокровие?! Единственное, что ей хотелось сделать, — это закричать изо всех сил.

— Во имя Хаоса! Что стряслось, брат Люпо? — раздался возглас.

— Брат Огастес, — ответил другой, уже знакомый голос. Вероятно, это был Люпо. — Брат Ариам попал в огонь. Как это могло случиться?

— Похоже на то, что... похоже, это Черное сожжение, — хрипло ответил другой. — Но только Маэстро владеет магией огня. О, брат Люпо, неужели он здесь?

— Нет. Его не будет еще пару дней. А теперь убери это, пока кто-нибудь не споткнулся.

— Но ведь... наверное, стоит сообщить об этом брату Дандо, — робко возразил собеседник Люпо. — Никто никогда не повторял заклинаний Маэстро. И если кто-то из нас постиг его тайну, мы должны выяснить, кто этот... этот...

— Черт тебя подери, тупоголовый болван!!!

— О, брат Люпо, я ничего не скажу, — испуганно пролепетал голос, — я не скажу ни слова!
Умоляю, позвольте мне следовать за вами! Позвольте быть вашим верным рабом!

— Извини, как-нибудь в другой раз. А пока мне нужен тот, у кого в голове мозги, а не просто
серая масса.

Внезапно до Джойс донеслось тихое, еле слышное шипение огня. Что-то горело. Собеседник Люпо пронзительно закричал. Крики агонии становились все громче и громче. Джойс заткнула уши, пытаясь спрятаться от ужасного вопля.

В щель между дверью и бетонным полом в комнату начал проникать дым. Кашляя, глотая воздух и всхлипывая, Джойс поползла в самый дальний угол. Вскоре крики затихли.

Дверь распахнулась, и на пороге появился грозный бритоголовый человек в черном плаще с нарисованными белой краской символами. Капюшон был откинут, открывая покрытое шрамами лицо и молочно-белый глаз, излучающий голубоватый свет.

— Что ты слышала? — громовым голосом спросил он. Джойс отрицательно пфсачала
головой, пытаясь

сделать вид, что не понимает, о чем он говорит.

Дверь с грохотом захлопнулась. Сжимая и разжимая кулаки за спиной, монах приблизился к ней. Он сумасшедший, убеждала себя Джойс. Или она сама сошла с ума. Он не сжег другого человека живьем. Нет, он этого не сделал.

— Немедленно отвечай, что ты слышала, или тебе конец.

— Я чувствовала дым, — быстро пролепетала мать Баффи, и слова застряли у нее в горле.
Она попятилась назад и натолкнулась на стеллаж. Пачка подгнивших салфеток
шлепнулась на пол, и куски бумаги разлетелись по комнате. Едва сдерживая крик ужаса,
Джойс ухватилась за полку, чтобы не упасть, банка с чистящим средством опрокинулась,
и жидкость пролилась на салфетки.

— Кажется, я слышала голоса, — попыталась увильнуть от ответа Джойс. Явно ожидая продолжения, мужчина уставился на нее. Его молочно-белый глаз описывал круги, вены на висках вздулись.

— Кто-то кричал от боли, — добавила она.

Он сузил глаза так, что они стали похожи на маленькие щелочки на его одутловатом лице. Затем он медленно поднял руку. Вокруг ладони пульсировал клубок энергии, издающий легкий треск. С кончиков пальцев срывались извивающиеся голубые электрические усики, напоминающие вспышки на Солнце.