Глава 2. Уильяму еще не исполнилось десяти лет

 

Уильяму еще не исполнилось десяти лет. Он был коренастым и обладал красивыми волосами. Все говорили, что мальчик пошел в маму. В эту ночь, лежа в постели, Рози думала о нем. Переезд наверняка дастся брату очень тяжело. Друзья, футбол, компьютерные игры — все это останется здесь, вдали от нового жилища.

Луизе было всего семь. Она пошла в папу — каштановые волосы, серые глаза. По прошествии первого шока для нее все будет значительно проще, чем для Уильяма. Но неизвестно, как она воспримет большой ремонт, который им предстоит на новом месте.

А как сама Рози относилась к переезду? Она знала, что это вынужденная мера. Родители постоянно просматривали объявления, висевшие на заборах. И хорошая жизнь кончилась задолго до сегодняшнего дня. Семьи многих ее школьных товарищей также переживали не лучшие времена. Но неужели это выход из положения?

Еще неизвестно, насколько сохранился Дайсон-коттедж. У папы были золотые руки, и он сам занимался в доме мелким ремонтом. Мог и заштопать крышу, и починить водопровод. С электропроводкой справлялся в два счета. Но капитальный ремонт старой развалины — это совсем другое дело. Может быть, им даже всем вместе не осилить.

В отличие от Уильяма и Луизы, засыпая в эту ночь, Рози не сожалела о том, что придется оставить, а переживала о том, что их ожидает впереди.

Самой Рози было уже двенадцать, и она сильно вытянулась. Ее волосы были темными, а глаза почти что черными. И она совсем не походила на родителей. Почему? Да потому, что была приемным ребенком. Девочка знала об этом с самого раннего детства и никогда не забывала. Дело в том, что папа с мамой прожили вместе целых семь лет, а детей так и не нажили. Тогда они обратились в агентство по усыновлению и вскоре получили трехмесячную Рози. Она не знала, кем были ее настоящие родители.

Впрочем, это было не важно — девочка нашла маму с папой, и они нашли себе дочку. Вместе с ними Рози сказала первые слова, начала ходить и воспринимала их как свою настоящую семью, хотя позже у них появились собственные дети. Сперва Уильям, потом Луиза. И всех стали растить вместе — двоих родных детей и одну приемную дочку. Но Рози любили не меньше, чем остальных. Она выделялась лишь тем, что была старшей.

И даже засыпая в эту ночь, девочка думала о том, что нужно заботиться о братишке и сестренке.

 

***

 

Но переезд состоялся лишь через два месяца. Папа все никак не мог разобраться с предприятием и получить свое пособие. К тому же, поскольку в Дайсон-коттедже уже много лет никто не жил, пришлось улаживать кучу формальностей. Кроме того, нужно было продать свой прежний дом. Родители опасались, что сделать это будет труднее всего, но им повезло. Покупатели нашлись сразу же и согласились на предложенную цену. Все утряслось через два дня после начала летних каникул.

Дети впервые увидели Дайсон-коттедж только в день переезда. Уильям и Луиза не захотели побывать там заранее, и Рози сказала маме, что не стоит их заставлять.

— Пожалуй, ты права, — ответила та. — Им будет тяжело расставаться с друзьями. Они еще слишком чувствительны. Между нами говоря, если дети увидят дом раньше времени, то ни за что не захотят туда переселяться.

От этих слов Рози еще сильнее разволновалась и не могла заснуть всю ночь.

 

* * *

 

Из-за предстоящего ремонта вещи отвезли не в Дайсон-коттедж, а на склад. Все, что было нужно на первых порах — надувные матрасы, спальные мешки, баллоны с газом, плита и керосиновые лампы, — поместилось в прицепе.

И вот наконец папа завел мотор, и они тронулись в путь. Рози смотрела на все уменьшавшийся дом, в котором прошла вся ее жизнь. По лицу Луизы бежали слезы, а Уильям изо всех сил пытался сдержать их.

Всю дорогу ехали молча. Вокруг потянулись старинные улочки Грейт-Марстона, но никто не подумал восхищаться чудесными видами. Молчание сохранялось и тогда, когда папа затормозил у агентства по продаже недвижимости, чтобы получить ключи от нового жилища. После того как они покинули город и съехали с шоссе на разбитую проселочную дорогу, напряжение еще больше усилилось. И вот папа остановил машину. Мама вылезла и открыла старые покосившиеся ворота. Машина поехала через поле, напоминавшее дикую прерию, и атмосфера накалилась до предела.

Дорога пошла немного в гору. Впереди показались темные деревья.

— Это Марстонский лес, — объяснил папа. — Он тянется на много километров. Посреди него находится Марстонское озеро.

И это были первые слова, сказанные за все путешествие, которое уже близилось к концу.

— А вот и Дайсон-коттедж, — объявил отец.

Они увидели небольшой кирпичный дом. Он был квадратным, входная дверь находилась посередине. По бокам от нее виднелись два маленьких окна со множеством перегородок. Точно такие же были и на втором этаже. Вблизи стало видно, что некоторые стекла разбиты. Одно окно осталось открытым. Кое-где между кирпичами образовались щели. У двери рос колючий шиповник. На крыше не хватало черепицы, а труба развалилась. Сад, видневшийся за поломанным забором, был давно заброшен.

Солнце уже начало садиться, и повеяло прохладой. Мама с папой вышли из машины и открыли дверцы. Внезапный холод совсем не обрадовал детей. Напряжение все росло.

Наконец Уильям сказал:

— Как здесь сыро!

Луиза опустила лицо и снова разревелась. Родители беспомощно переглянулись.

— Когда-нибудь мы приведем все в порядок, — произнесла мама слабым голосом. — Только нужно как следует потрудиться.

— Но если мы не настроимся на рабочий лад, то нам ничего не сделать! — добавил папа.

— Ну, что скажешь, Рози? — спросила мама.

Но девочка не ответила и указала на какую-то надпись, выбитую на камне над дверью.

— Что это? — осведомилась она и прочла:

— «Г.Д. 1880».

— Это инициалы первого владельца и год постройки, — ответил папа.

— «Д» означает «Дайсон», — сказала мама.

— А что значит «Г»? — спросил Уильям.

— Может, «гараж»?

— Какие тебе гаражи в 1880 году? — улыбнулась мама.

Рози промолчала. Она окинула взглядом дверь и окна, напоминавшие полуслепые глаза, будто пытаясь прочесть выражение на лице-фасаде старого дома.

«Итак, мы переезжаем сюда, — хотелось сказать ей. — Этот дом будто бы ждал меня».

Но никто не поймет этих слов. Она покачала головой, отгоняя свои мысли.

— Вы правы, — произнесла Рози вслух. — Мы сможем привести этот дом в нормальный вид.

Луиза неожиданно схватила маму за руку и воскликнула:

— Мамочка, я боюсь!