Студопедия — Спрюс‑Грув и окрестности, Канада. Апрель 2013 г.
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Спрюс‑Грув и окрестности, Канада. Апрель 2013 г.






 

Весна в этих краях приходила позже календарной. Почувствовав первое потепление, жители стремились скинуть шарфы и куртки, поэтому не было ничего удивительного в том, что клиентов в аптеке появилось значительно больше.

Высокий темноволосый мужчина отпер двери, перевернул табличку, и начал свой обычный трудовой день. Обычный за последние несколько месяцев, потому что до этого его работа шла в совершенно ином ключе.

Скандально известная корпорация с мировым именем «Бенкитт Хелфлайн» окончательно прекратила свое существование в декабре две тысячи двенадцатого. Резюме с такой строчкой сейчас скорее было клеймом позора, нежели чем особой привилегией, хотя пару лет назад работа в этой компании считалась одной из самых престижных в мире фармацевтов и вирусологов.

Сэт Торнтон был рад, что ему вообще удалось устроиться. Он уже начинал думать, что ему не светит работа даже уборщиком на заправке.

Владелец аптеки был далек от современных технологий: телевизор не смотрел из принципа, компьютер видел только на картинках. Магнус Хальстерштейн был староват для того, чтобы работать самому, жаден до умопомрачения, а временами впадал в маразм. Поэтому когда на горизонте нарисовался относительно молодой человек, согласившийся работать на небольшом проценте, он с радостью принял его на работу. Тем более что на собственных ошибках в расчетах с некоторыми проезжими через город временами терял гораздо больше, чем мог заплатить ему.

Сэта такой расклад устраивал: денег хватало на то, чтобы снимать небольшую квартиру и на еду. Некогда перспективный ученый сейчас довольствовался должностью аптекаря и своей относительно спокойной жизнью. Временами это сводило с ума, но он не собирался ничего менять. По крайней мере, его все оставили в покое. Он добровольно сдался на милость судьбы, и принял свою участь, как высшее благо.

Сэт был вежлив и дружелюбен, но не стремился заводить новых знакомств и подпускать кого‑либо близко. Каждый день начинался и заканчивался одинаково. Иногда по пути домой он заходил в бар в неизменном одиночестве, здоровался с уже ставшими практически родными завсегдатаями и барменом, выпивал бутылку пива и шел домой. Его считали чудиком, а он не стремился разрушить эту легенду. В его планы не входило общаться с кем бы то ни было на большем уровне, нежели чем разговоры о погоде и о том, как снимали с дерева соседскую кошку.

Сегодняшний день выдался спокойным и Сэт планировал зайти в бар, а после прогуляться перед сном. Он дождался времени закрытия, привычным жестом, перевернул табличку и стал собираться домой. Аптекарь как раз надевал куртку в подсобке, когда услышал звон дверного колокольчика.

Кто‑то зашел, не заметив табличку. Такое случалось достаточно часто. Постоянные клиенты Хальстерштейна привыкли, что старик работает практически до ночи, и частенько приходили после закрытия. Чаще всего это были случаи, когда кому‑то не сиделось дома и хотелось поговорить. Новый аптекарь был неизменно учтив, что нравилось посетителям Магнуса, поэтому покупка таблеток от запора могла растянуться на час, а то и на полтора. За это время ему приходилось выслушивать обо всех последних событиях в жизни покупателя, включая ночную икоту и пригоревший рис.

Представив, что ему предстоит нечто подобное, Сэт мысленно выругался, и вышел в зал. Его самым страшным ожиданиям не суждено было сбыться. У витрины стояла молодая женщина, которую он видел впервые, и Сэт вздохнул с облегчением.

– Мы закрыты, – произнес он дежурную фразу. Приезжие не могли пожаловаться Магнусу, а жестокое убийство времени за прилавком аптеки старого скупердяя сказалось на его характере не самым лучшим образом. Сэт угрюмо усмехнулся своим мыслям.

Проигнорировав его слова, она быстрым шагом подошла к нему и облокотилась руками о стойку.

– Может быть, в качестве исключения вы сможете уделить мне время? Это вопрос жизни и смерти!

Ей удалось привлечь его внимание, Сэт оторвался от жалости к себе, от созерцания собственной неудавшейся жизни в виде баночек с пилюлями на запылившихся полках, и внимательно посмотрел на неё. Вне всякого сомнения, она была самым ярким пятном на холсте его серых будней. Высокая и худощавая, без тени макияжа на лице, длинные темные волосы стянуты в высокий хвост. Синяя куртка, того же цвета короткое платье по фигуре, полусапожки на каблуке.

В уверенном, изучающем взгляде темно‑зеленых глаз, Сэт не увидел беспокойства. Она излучала уверенность всем своим видом, и он подумал, что эта дама способна разнести весь магазин, если не получит желаемого. Торнтон задумался, что могло привести такую женщину в аптеку вечером, и сделал соответствующие выводы.

– Отдел противозачаточных средств во втором ряду слева, – вежливо улыбнулся он.

Вместо того чтобы пойти по адресу или разозлиться на него, она уткнулась ладонями в лицо, а плечи ее затряслись. Сэт успел пожалеть о своем ответе, не хватало еще, чтобы по его вине рыдали незнакомые женщины. Он уже собирался извиниться, когда та подняла голову. В её глазах искрился смех.

– Всю свою долгую жизнь учусь быть актрисой, но получалось паршиво. Давайте лучше поиграем в вопрос‑ответ. Как считаете, о чьей жизни и смерти я сейчас говорила?

Последнее заявление заставило его насторожиться. Может она ненормальная или под действием каких‑то наркотиков? В его устоявшейся размеренной жизни не было места проблемам. Случись что, ему придется разбираться с полицией, а те могут и открыть Магнусу глаза на его прошлое. Это будет некстати, потому что ему снова придется не только менять место работы, но и переезжать. Торнтон нахмурился и раздраженно переспросил:

– Чем я могу вам помочь?

– Да ладно вам, профессор. Нельзя быть таким букой. Суть в теме вашей жизни и смерти.

На какой‑то миг ему показалось, что из него разом выбили весь воздух, и он сейчас задохнется, по спине пробежал холодок страха. Побег длиной почти в год продолжался до сих пор. Только преследователей Сэт ни разу не замечал. Иногда ему казалось, что он убегает от самого себя, что он никому не нужен, и у него развилась паранойя. Конечно же, все обстоит именно так.

Эта женщина просто придумывает на ходу, играет с ним. Никто не догадывался, что заурядный аптекарь когда‑то был профессором университета Вашингтона и ведущим специалистом крупнейшего проекта корпорации «Бенкитт Хелфлайн». Только тот, кто знал о прошлом Сэта, мог назвать его профессором.

Она смотрела ему в глаза, не скрывая интереса, очевидно предугадывая, как он себя поведет. Торнтон нерешительно попятился назад, хотя страх подсказывал ему, что надо бежать со всех ног. В подсобке есть черный ход, но где гарантия, что там его не ждет кто‑то ещё?

– Кто вы такая? – как ни странно, голос прозвучал твердо.

– Можете называть меня Шерил, – ответила она, перегнувшись через прилавок и оказываясь к нему ближе, – бояться надо не меня, а тех, кто весьма заинтересован в ваших талантах.

Она сделала акцент на слове «весьма», и Сэт попытался взять себя в руки и успокоиться. Он подозревал, что его спокойная жизнь в канадской глубинке – это ненадолго. Надеялся, что они оставят его в покое, забудут. Скучному времяпровождению пришел конец, а вместе с ним и спокойной жизни. Хорошо, если не жизни вообще.

«Разве ты сам не ныл по этому поводу пустыми никчемными вечерами? – мысленно поинтересовался Сэт. – Ныл. Так получай».

– И вы хотели меня предупредить и предложить свою помощь, – язвительно заметил он. – Или вас тоже интересует исключительно мой талант?

– Какое недоверие, – насмешливо произнесла она, по‑детски подперев руками подбородок, – часто обманывали очаровательные женщины, профессор? Я сказала, что хотела. Мирной жизни пришел конец. А уж что делать с этой информацией – ваш выбор.

Шерил посмотрела на него пару мгновений, после чего оттолкнулась руками от прилавка и направилась к витрине с контрацептивами.

– Мда, – произнесла после минуты изучения, – трахаться все любят, а вот расхлебывать последствия не очень. А вы как считаете?

Сэт хотел ответить, что слишком часто после появления очередной загадочной женщины в его жизни появлялись проблемы, но вместо этого более чем агрессивно произнес.

– Я считал, что все закончилось. Когда вы все оставите меня в покое? – вопрос был скорее риторический.

Он приходил в ярость всякий раз, когда вспоминал, как именно его использовали в своих играх. Временами ему казалось, что смерть будет лучшей альтернативой постоянному страху, побегам и подобному прозябанию. Сэт решительно прошел к выходу и с силой толкнул дверь.

– Уходите!

– Лично я покидаю вас, а вот за остальных поручиться не могу. Кстати, если будете так грубить всем и каждому, скоро некому будет прикрывать вашу задницу. Весьма аппетитную, кстати сказать. Удачи с остальными, профессор.

Шерил подмигнула ему, направляясь к выходу. При этом выглядела настолько уверенной в себе, что это еще больше его взбесило. Они ведут себя так, будто от рождения наделены правом распоряжаться человеческими судьбами, для них это в порядке вещей.

Торнтон с силой захлопнул двери и только теперь остался наедине со своими мыслями. Все происходящее сильно напоминало ему событий осенью две тысячи одиннадцатого года, когда ночью к нему в дом пришла Дэя и посоветовала как можно скорее бежать от успешной размеренной жизни. Сэт послушался, и благодаря этому до сих пор оставался жив.

Сложно было назвать жизнью постоянную паранойю и скитания по городам. По какой‑то странной случайности, или по протекции Сильвена, ни его лично, ни его команды не коснулись репрессии, когда в «Бенкитт Хелфлайн» полетели головы. Спрюс‑Грув стал его последним пристанищем, но даже тут Торнтон не чувствовал себя в безопасности.

Собрав свои вещи, мужчина закрыл аптеку и быстро направился домой, старясь не оглядываться по сторонам. Сколько у него времени? Минуты? Часы? Дни? Он знал, какими быстрыми могут быть те, кто охотится на него. Возможно, Шерил лишь издевалась, пытаясь играть. Он больше не блестящий ученый, каким был пару лет назад. У него не было ни средств, ни возможности продолжать свою работу, тогда зачем он им?

Маленькая квартира, которую снимал Сэт, ничем не напоминала его просторные апартаменты в Сиэтле или удобную студию в Нью‑Йорке. С тех пор как успешный ученый превратился в беглеца, ему не приходилось выбирать. Визит Шерил всколыхнул бурю эмоций и вскрыл старые раны. Все это время он занимался ничем иным, как самообманом. Убеждал себя, что его оставили в покое и позабыли. Творение Торнтона стало сердцевиной трагедии, унесшей множество жизней. Судебный процесс гремел по всему Миру около полугода. Сэт был уверен, что ему просто повезло познакомиться с Дэей. И ему не нравилась причина, которую он считал наиболее вероятной. Его всего лишь отпустили до дня, пока он не понадобится вновь.

Сэт спешно собирал вещи. Все самое важное поместилось в небольшую спортивную сумку, все свои сбережения – около двух с половиной тысяч канадских долларов – он положил под разорванную подкладку. Оставалось решить: двигаться в сторону ближайшей автостанции, или ловить попутку. Автобус казался ему более безопасным, автостоп – быстрым. Рассудив, что вряд ли преследователи рискнут вытаскивать его из автобуса на глазах у всех, Сэт остановился на первом варианте. Купленный пистолет профессор спрятал под куртку и спустился вниз. Он не представлял, что будет делать, если придется стрелять. Оружие скорее было успокоительным, нежели чем действительным средством самозащиты в его руках.

Спустившись вниз, Сэт пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, перед тем как выйти на улицу. Открыл дверь, и его одним резким движением толкнули к припаркованному джипу. Он не успел ничего предпринять, как за его спиной захлопнулась дверца, щелкнула блокировка. Тот, кто втолкнул его внутрь, сел на переднее сиденье, и машина сорвалась с места.

Профессор встретился взглядом с мужчиной, устроившимся рядом, и искренне пожалел о своем решении вернуться домой. В отличие от него тот явно умел обращаться с оружием и, судя по выражению его лица, не был прочь его применить. Мысли сменяли одна другую с такой скоростью, что не удавалось зацепиться ни за одну из них. Такое бывает, когда разум отказывается принять ситуацию и продолжает искать варианты изменить происходящее.

– Вы хорошо спрятались, профессор Торнтон. Не скучно было? – сквозь смех в интонации Сэт уловил ненависть. Теперь он был уверен в том, что его преследователи – те, о ком он подумал сразу. Им было за что его ненавидеть.

Сэт бросил взгляд в зеркало заднего вида, но дорога за ними была пуста. Водитель равнодушно взглянул на него, в отличие от мужчины, сидящего рядом. Тот смотрел так, будто собирался прихлопнуть Торнтона, как заразного вредителя. Он хмурился, и от этого полоса шрама над правой бровью становилась заметнее. Длинные черные волосы мужчина, похоже, мыл исключительно по большим праздникам: спутавшиеся патлы сальными прядями висели вдоль лица.

– Мне известно о том, кем вы были, – Сэт сделал акцент на последнем слове, непроизвольно вжимаясь в дверцу, – боюсь, в настоящем я вам ничем помочь не могу.

– Да вы и в прошлом не сказать чтобы помогли, – собеседник цедил слова, и Сэт невольно поежился, – но вам придется постараться вернуть тем, кто остался, их жизни в наилучшем виде. Потому что многие сейчас хотят добраться до вашей шкуры и наделать из неё сумочек и туфелек в качестве памятных сувениров.

Мужчина замолчал, и в воцарившейся в салоне тишине было нечто зловещее. В свое время чего‑то подобного Сэт и боялся, и подсознательно ожидал. Именно поэтому он сбежал, сначала из успешной компании в Сиэтле, затем из частной лаборатории в Нью‑Йорке, когда внезапно прекратилось финансирование проекта. Полностью перечеркнул свою прежнюю жизнь, цели и мечты. Оказался в этой дыре в надежде выжить. Самый жуткий кошмар Сэта Торнтона сбывался наяву. Этот год превратил его жизнь в Ад. Разве может быть еще хуже?

– За нами хвост, Ронни, – перебил его размышления водитель. Машина начала набирать скорость, и Торнтона вдавило в сиденье. Ронни по‑прежнему держал его на прицеле, коротко кивнул подчиненному. Тот достал пистолет и открыл окно.

– Может, не стоит этого делать? – тихо попросил Сэт.

Ему абсолютно было наплевать на конкурентов его преследователей, но попасть в аварию на такой скорости, Сэту не хотелось. Он все ещё рассчитывал выбраться из этой передряги живым.

– Давайте остановимся и поговорим, – он снова обратился к тому, кого называли Ронни. – Я пойду с вами по своей воле.

– Заткнитесь уже, – прозвучало в ответ презрительное, с угрозой.

Машина, идущая за ними, резко ушла в сторону после первого выстрела, а потом в считанные мгновения оказалась рядом, вырываясь вперед и подрезая. Водитель инстинктивно попытался уйти на встречную, но не справился с управлением. Сэта швырнуло на Ронни. Машина перевернулись несколько раз, совсем близко прогремел выстрел, раздался отвратительный скрежет металла, звук бьющегося стекла. В тщетной попытке зацепиться за спинку сиденья Сэт схватил рукой воздух, с силой ударился головой и потерял сознание.

 

– 5 –

 

Беатрис листала книгу, периодически поглядывая на лежащего на кровати мужчину. Смысл слов проходил мимо и зачастую, вернувшись в роман на том или ином абзаце, она не могла вспомнить, что происходило раньше. Вальтер говорил о профессоре, как об амбициозном, помешанном на своих исследованиях человеке, для которого не существует никого и ничего, кроме своей работы. Ради неё он готов на все. С его слов, Торнтон узнал обо всем до того, как произошла трагедия, но от своих исследований не отказался. Профессора и его команду прикрыли те, кому был выгоден этот геноцид.

Беатрис заочно возненавидела «Бенкитт Хелфлайн» и всех его сотрудников в тот момент, когда на её глазах умирали сотни. Теперь эта ненависть обрела конкретное лицо – Сэта Торнтона. Она не собиралась принимать слова Вальтера на веру, но из того, что было известно ей, картина складывалась вполне логичная. В данных обстоятельствах лгать ему было совершенно ни к чему: она пошла на это не ради мести.

Бессознательное состояние профессора загадочным образом перешло в глубокий сон, и в этом ему можно было даже позавидовать. Не всякий способен после потрясений подобного рода проспать – она посмотрела на дисплей мобильного – восемь часов кряду. При этом отделавшись ушибами и почти наверняка сотрясением мозга. Его состояние заботило Беатрис в последнюю очередь, а вот как бы он не начал вопить, когда откроет глаза – вполне. Вряд ли крики ему помогут, но она не была уверена, что правильно рассчитает силу удара. Руки так и чесались.

Она специально выбрала небольшой частный отель, подальше от основных трасс, в самой глуши. Номер представлял собой уютную комнатушку с небольшой двуспальной кроватью, тумбочкой, телевизором и старинными часами на стене. Часы негромко тикали, напоминая ей о похожих, оставшихся в гостиной её родительского дома. Много времени прошло, пока она признала, что её дом – весь Мир, а не четыре стены, в которых навсегда осталось прошлое.

Канада напомнила ей Россию – не столько пейзажами и просторами, сколько затянувшейся зимой и неизбывной, непроходящей тоской зябких длинных ночей.

Хозяйка призналась, что они стали четвертыми постояльцами за два с половиной месяца, вопросов особых не задавала и вполне удовлетворилась объяснениями, что приятель Беатрис выпил лишнего.

– Почему бы вам не бросить все и не уехать? – поинтересовалась у неё Беатрис.

– Здесь прошла жизнь моих родителей, умер мой муж. Никуда я отсюда не поеду.

– Неужели вам никогда не бывает скучно, не хочется общения?

– Меня вполне устраивает поездка в город за продуктами и общение с кассирами, – отрезала та.

Глядя на холодные сумерки за окном, Беатрис думала о выборе этой женщины. О том, что редко оставалась одна, но по сути была гораздо более одинокой. Одиночество – это состояние, и не суть важно, где ты находишься. В забытой всеми провинциальной глуши, или же на модном популярном курорте в окружении таких же тусовщиков, имен которых наутро даже не вспомнишь. Бывает и иначе, и однажды узнав это иначе, уже никогда не станешь прежней. К сожалению или счастью, она почти забыла о том, каково это.

Прошло ещё полтора часа перед тем, как Сэт пошевелился, и она переместилась поближе – чтобы иметь возможность сразу заткнуть его в случае чего. Реакция её подопечного оказалась достаточно адекватной, что позволило им избежать нескольких неприятных моментов. Он смотрел настороженно, как кролик на удава, и Беатрис решила не расслабляться.

– Где я? – профессор задал вполне ожидаемый вопрос. В сочетании с тем, как он держался за голову, это прозвучало почти мило.

– В отеле, – дала исчерпывающий ответ она. Ей было интересно, как Сэт поведет себя дальше. Про себя Беатрис все время звала его «профессор»: ему это на удивление шло. Представить этого мужчину занудно вещающим что‑то засыпающим студентам она могла, а вот гением зла, изобретающим смертоносный вирус, уничтоживший целую расу, вряд ли. Тем не менее, именно это он и сделал полтора года назад, после чего благополучно сбежал и скрылся.

Глядя на него, она хотела спросить, не мучают ли его кошмары – потому что её, оказавшуюся в эпицентре событий, стоявшую на грани жизни и смерти, они терзали до сих пор. Вопреки этому желанию Беатрис промолчала. Торнтон нужен ей живым, напомнила она себе.

– Почему я в отеле, а не в камере? Ваши дружки дали мне понять, что не отстанут, – поинтересовался он с плохо скрываемым сарказмом.

Беатрис подумала, что ему не идет. Образ невинного агнца, которого вот‑вот отправят на заклание, для профессора был более привычным, нежели чем саркастичного, уверенного в себе и ни в чем не раскаивающегося убийцы. В эти минуты она возненавидела его ещё больше.

– Они не мои дружки, – издевательски хмыкнула Беатрис, – не в моем стиле оставлять друзей в горящей машине, из которой нельзя выбраться. Вполне вероятно, что их друзья за это на меня в обиде. Да и на вас, за то, что вы сбежали. Вот незадача. Так что, могу я рассчитывать, что вы будете вести себя адекватно, профессор?

На самом деле все обстояло несколько иначе. Наемников, которых Кроу подрядил напугать Сэта, она видела впервые. За исключением одного, и это наводило на мысли. Ронни Халишер хвостом таскался за Рэйвеном с начала девяностых, заглядывал ему в рот и разве что алтарь его имени у себя дома не устроил. Иногда она намекала Рэйвену, что пора бы дать парню шанс и ответить взаимностью. В ответ тот почти всегда трогательно бесился. Факт оставался фактом, где Ронни, там обычно и Рэйвен. Почему Кроу не сообщил ей об этом, оставалось загадкой. По всей видимости, привык контролировать ситуацию и держать всех в тонусе.

Один из идиотов Халишера додумался стрелять по её машине, и ей пришлось устроить аварию. Она вытащила их из машины, на этом исчерпав лимит своего альтруизма. Выяснилось, что Ронни тоже был не в курсе её непосредственного участия, потому как смотрел на неё большими выразительными глазами перед тем, как отключиться. Беатрис не успела ему и пары вопросов задать.

– То есть вы меня спасли. Спасибо, – прозвучало искренне, хотя по‑прежнему недоверчиво; его попытки подняться увенчались успехом, но судя по тому, как резво профессор прислонился к стене, этот шаг был преждевременным. – Только вы так и не сказали, зачем вам это?

– Ох уж эти мне ученые – все бы им причинно‑следственные связи выискивать, – фыркнула Беатрис, – если я скажу, что меня устраивает мир таким, какой он сейчас, поверите? Или в то, что за двести с лишним лет я более чем насмотрелась на то, как льется кровь, и не хочу повторения этого? Вряд ли сейчас, когда их больше некому сдерживать, они остановятся на том, что получат желаемое.

– Всего лишь двести? – усмехнулся он. – Да вы малолетка, Шерил.

«Меня от тебя тошнит», – подумала Беатрис, но вместо ответа передернула плечами, поднялась и подошла к окну.

Этот мужчина точно был не в её вкусе. Беатрис всегда нравились отлично сложенные блондины, а Сэт Торнтон – темноволосый, с серо‑голубыми глазами. На её вкус слишком худой и невысокий для мужчины. Выглядел он как загнанный в угол кролик. Ему бы домик с белым заборчиком, примерную жену, которая закроет его собой в случае чего, двоих детишек, кошечку и собачку.

Не будь Беатрис в курсе его истории, решила бы, что он сбежал от мамочки и потерялся. Обычно таких людей приключения обходят стороной за много миль. Для него судьба решила сделать исключение, и он этим воспользовался. Отправив на тот свет десятки тысяч. Она с трудом подавила в себе все нарастающую неприязнь.

Им ещё вместе работать. Во всех смыслах.

Тем временем профессор нетвердым шагом направился к креслу, на котором лежали его куртка и сумка.

– А я ввязался во все это, потому что меня мир не устраивал, – произнес он, копаясь в сумке. Обнаружил свой ноутбук и пистолет в целости и сохранности, после чего вздохнул с явным облегчением.

– Не нравился мир – начали бы с себя, – все‑таки не удержалась Беатрис, – вместо того чтобы изготавливать вакцину для геноцида, поехали бы в Африку – детей лечить.

– Вы и половины не знаете! – вскинулся Торнтон, не на шутку разозлившись. – Легко судить других, да, Шерил? Сами вы просто ангел во плоти, судя по всему. Мухи не обидите.

Вот теперь ей стоило немалых усилий удержаться от того, чтобы не отправить профессора в нокаут. Особенно после того, что он учудил в следующий момент: вытащил пистолет и направил на неё. Когда Беатрис соглашалась поработать с ним, то предполагала, что это будет трудно, но не догадывалась, что настолько. Мог он бы быть хотя бы чуточку менее отвратительным?! За два века она повидала бесчисленное множество мужчин с не самыми светлыми идеями и не самым легким характером, но никто из них не вызывал в ней такого раздражения, как Торнтон.

– Ваши враги хотят заполучить меня целым и невредимым, а вы по какой‑то причине спасли меня. Я не верю в благие намерения бывшей изме…

– Катитесь в задницу, – на повышенных тонах произнесла она, шагнув к нему, – по всей видимости за то время, что вы сидели в своей живописной глуши, местные зомби сожрали ваш мозг. Не думаю, что вы представляете для Мира хотя бы мало‑мальскую угрозу. А как только остальные поймут, что вы ничего не можете…

Она фыркнула и повернулась к нему спиной, собирая в рюкзак книжку, телефон и ключи от машины.

– Я пришлю вам цветы на могилку, профессор. Не факт, что будет куда, правда. Вряд ли от вас вообще что‑нибудь останется.

Он подозрительно притих на несколько секунд, а потом снова решил поиграть в героя.

– Стой! – Предполагалось, что это должно звучать грозно, но Беатрис чуть не расхохоталась в ответ на это заявление. – Ты сейчас обычный человек и вряд ли выживешь от выстрела в голову.

Первый порыв уже прошел, и ей не хотелось свернуть ему шею. Рано или поздно профессору и так оторвут голову – либо по приказу Вальтера, либо кто‑нибудь по собственной инициативе доберется. Можно только предположить, что смерть его не будет легкой, как июньский ветерок.

– Если ты так жаждешь моей смерти, зачем вытащила из горящей машины и притащила сюда? Какие у меня шансы?

Беатрис остановилась у двери, одним рывком открывая её. Обернулась и показала ему средний палец.

– Про шансы я тебе уже рассказала, – фыркнула она, – дальше сам разбирайся со своим дерьмом.

Оставив Торнтона наедине со своими мыслями, пистолетом и прочим багажом, она спустилась по лестнице вниз, положила ключи от номера на стойку и вышла на улицу. Прислонившись к машине, достала пачку сигарет и закурила. Обещание, данное себе, снова было нарушено. Не так‑то просто избавиться от вредной привычки, особенно когда жизнь подбрасывает сюрприз за сюрпризом.

В другой жизни сигареты не причиняли организму никакого вреда, но и расслабляться не особо помогали. Сейчас это был скорее отвлекающий маневр: пока вокруг вился сладковатый аромат, она немного успокоилась и сосредоточилась. Снова и снова жадно затягивалась и выдыхала вишневый дым. Беатрис усмехнулась мысли о том, что сигареты – это один из тех случаев, когда качество ядовито не меньше низкой пробы.

Она должна была остаться рядом с ним и вести себя совершенно иначе, но актриса из неё действительно была никакая. Видеть перед собой человека, не испытывающего по поводу собственноручно сотворенного геноцида ни малейшего чувства вины, было выше её сил. Чем‑чем, а лицемерием Беатрис никогда не могла похвастаться.

Она достала телефон и нажала быстрый набор.

– У нас не задался разговор. Он явно захочет свалить. Нужна помощь.

– Понял.

С человеком, с которым она только что общалась, Беатрис не встречалась ни разу. Все их встречи и беседы проходили заочно, по телефонам или в онлайне. Хотела бы она посмотреть на этого загадочного Кроу, которому так доверял Вальтер.

Беатрис села в машину, приоткрыв окно, и повернула ключи в замке зажигания. Торнтон подоспел как раз вовремя, ей уже становилось скучно.

– Шэрон! – профессор наклонился к ней и закашлялся, когда Беатрис откровенно по‑хамски выпустила струйку дыма прямо ему в лицо. – Я понимаю, что наши пути расходятся, но не пешком же мне идти. Подвезите меня в первый город на вашем пути.

– Шерил, – уточнила она, – тысяча долларов. И не вопрос.

– Вы издеваетесь?

– А на что это похоже?

– Договорились, Шерил, – он выделил интонацией ее имя и повторил. – Первый город.

Торнтон обошел машину, скинул вещи назад и сел на пассажирское сиденье. Она сильно сожалела, что во время аварии на трассе от профессора не остались только его наработки. Вряд ли он настолько уникален, и ученые Вальтера не разберутся во всем без его помощи. Зато ей не пришлось бы ломать комедию. Беатрис молча улыбнулась своим мыслям. Докурила, затушила сигарету и бросила в пепельницу, нажимая на педаль газа. Мягким этот старт назвать было нельзя, но она и не обещала ему приятной поездки. В скором времени Торнтон сильно пожалеет о том, что не пристрелил её в номере.

 

– 6 –

 

 







Дата добавления: 2015-10-01; просмотров: 355. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Краткая психологическая характеристика возрастных периодов.Первый критический период развития ребенка — период новорожденности Психоаналитики говорят, что это первая травма, которую переживает ребенок, и она настолько сильна, что вся последую­щая жизнь проходит под знаком этой травмы...

РЕВМАТИЧЕСКИЕ БОЛЕЗНИ Ревматические болезни(или диффузные болезни соединительно ткани(ДБСТ))— это группа заболеваний, характеризующихся первичным системным поражением соединительной ткани в связи с нарушением иммунного гомеостаза...

Решение Постоянные издержки (FC) не зависят от изменения объёма производства, существуют постоянно...

Виды и жанры театрализованных представлений   Проживание бронируется и оплачивается слушателями самостоятельно...

Что происходит при встрече с близнецовым пламенем   Если встреча с родственной душой может произойти достаточно спокойно – то встреча с близнецовым пламенем всегда подобна вспышке...

Реостаты и резисторы силовой цепи. Реостаты и резисторы силовой цепи. Резисторы и реостаты предназначены для ограничения тока в электрических цепях. В зависимости от назначения различают пусковые...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия