Глава 1. Общественное благо и общественное счастье.

Поскольку понятия об общественном благе и общественном счастье тесно связаны между собой, мы рассмотрим их в одной главе.

Анализируя представления Луи Антуана Сен-Жюста и Жоржа Кутона об общественном благе, нужно помнить, что оба мыслителя были сторонниками идей Жана-Жака Руссо о естественной свободе и народном суверенитете. Поскольку в настоящей работе мы не занимались выявлением философских начал политики Сен-Жюста и Кутона, мы воспользуемся тем, что предлагает Джон Талмон в своих «Истоках тоталитарной демократии». По мнению Талмона, общественным благом по Руссо является свобода, однако свобода, но свобода осмысленная, заключающаяся в подчинении иррациональных и эгоистических побуждений отдельной личности рассудку и общественному долгу[31]. Подтверждение мысли Талмона мы видим уже во «Второй речи против короля», где Сен-Жюст называет общественным благом свободу[32], ограниченную «общей волей», поскольку носителем свободы является народ[33], как говорит Сен-Жюст в речи «О конституции Франции». Исходя из идеи народного суверенитета, Луи Антуан Сен-Жюст считает, что «народ всегда справедлив[34]», следовательно, свобода отдельного человека должна быть подчинена «общественной свободе». В речи «Об общей полиции, торговле, законодательстве и преступлениях фракций» от 26 жерминаля II года (15 апреля 1794 года) свобода провозглашается абсолютной ценностью, во имя которой должны погибнуть все враги свободы (сторонники тирании, мошенники, заговорщики). В «Республиканских установлениях» (весна 1794 года) Сен-Жюст пишет о том, что революция должна завершиться «установлением совершенного счастья и совершенной общественной свободы посредством законов[35]». В этом же трактате Сен-Жюст дает основные характеристики «общественного счастья» - право гражданина на законное сопротивление несправедливости, добродетельность и умеренность магистратов, гармония в общественных отношениях между мужественными и воздержанными людьми, приоритет общественных интересов над частными интересами[36]. Мы [Комитет общественного спасения], - говорит Сен-Жюст в речи «О лицах, содержащихся в тюрьмах», предлагаем счастье добродетели и скромного достатка, предлагаем счастье наслаждаться необходимым и отказаться от излишеств, предлагаем вам счастье ненавидеть тиранию, довольствоваться своей хижиной и плодородным полем, возделанным собственными руками[37]. Не отрицая права гражданина иметь собственность, и Сен-Жюст, и Кутон, считали, что богатство является помехой на пути к общественному счастью. «Бескорыстная любовь к отечеству – основа свободы[38]», говорит Сен-Жюст 16 февраля 1793 года в речи «О реорганизации армии. Ему вторит Кутон: «Что нужно для счастья – несколько унций пищи в день, радость творить добро и сознание того, что совесть чиста, вот и все[39]».

Таким образом, мы видим, что продуктом реализации «свободы» является «общественное счастье», которое достигается путем улучшения нравов, вернее, путем восстановления «естественной добродетели». Как восстановить «естественную добродетель», нам подскажет Кутон, который, будучи комиссаром Конвента, боролся с «нравственной испорченностью» в родном Пюи-де-Доме. Предвосхищая «Республиканские установления» Сен-Жюста, осенью 1793 года Кутон создавал в своем департаменте контролируемую государством систему образования и воспитания, искоренял «фанатизм и предрассудки» католической церкви, очищал церкви от излишних богатств, служащих, по его мнению, лишь поводом для гордыни священников[40], разбивал «каменные идолы» (то есть, статуи католических святых), устраивал пышные празднества — например, праздник в честь «мучеников свободы» (Марата и Шалье) 30 брюмера (20 ноября) 1793 года, во время которого из церквей выбрасывались реликвии, - в целом, провел курс «революционной терапии»[41].

Итак, рассмотрев представления Сен-Жюста и Кутона об общественном благе и общественном счастье, а также средствах достижения общественного счастья, мы попытаемся разобраться, кто же был врагом свободы и общественного счастья.